Пластическая хирургия

     «Если Господь, как утверждается сведущими в Нем, все видит, то почему же не вмешивается, не исправляет увиденное? Или невмешательство и есть высшая Его справедливость? То есть, понатворить дел, а после просто зрительствовать и ни палец о палец? или может даже и посмеиваясь? Это, право же, по-царски».

     Валера сидел в темном углу тихого уютного бара и наблюдал за двумя весьма необычными девушками у стойки. «Какая, к чертям, справедливость! – продолжал рассуждать он, потягивая мартини через соломинку. - Если Он дает женщине божественную фигуру, то, в девяносто девяти из ста, одарит ее такой физиономией, что хоть подушкой накрывай, и, наоборот, к милому личику, что буквально светится солнцем, такое, знаете ли, тело приляпает, что руки бы оторвать такому ваятелю. Но вот что самое любопытное. У женщины, которая без лица, но с фигурой, самооценка всегда завышена за облака, а у той, что с личиком да глазками, но без талии и на коротеньких ножках-столбиках – ниже всякого плинтуса. С лица воду не пить, говорят на Руси, но это же глупость! С телом мы общаемся близко, так сказать, ну, от силы час в день (это если силен и молод, конечно, а то ведь и раз-два в неделю, если не ханжить хотя бы перед собой), а лицо-то у нас перед глазами всегда, общаемся-то мы с глазами и губами. Будь я Создателем, я бы прямо сейчас отрезал бы этим двум красавицам головы, и пришил бы, по справедливости, красоту к красоте, а уродство к уродству. Вот настоящая пластическая хирургия. Или же Господь справедлив именно таким вот образом? Каждой дает шанс?»

     Таня и Валя были подругами, что называют, не разлей вода. Женская дружба… М-да… Она тем крепче, чем сильнее взаимная зависть, тем паче, если зависть эта невосполнима. Если завидуешь платью подруги, то рано или поздно купишь такое же и даже лучше, пусть хоть месяц голодать придется. Если завидуешь ее парню, найдешь и получше или, на худой конец, отобьешь. Но вот внешность… Тане никогда не заполучить Валиного лица, ну а Вале - Таниного тела. Такая дружба, основанная на эдакой вот взаимозависти (может это даже и патологическая взаимозависимость), покрепче будет и иной мужской.

     Валера совсем растерялся. Вместо, чтобы пошарить глазами по бару, да найти что-то приемлемо-среднее, он влюбился сразу в двоих.
- Вы позволите вас угостить, дамы, - подошел он к девушкам и, не дожидаясь приглашения, присел на соседний барный табурет. – Мартини, к примеру.
    
     Валя развернулась к незнакомцу и расцвела, словно весенняя заря, небесной улыбкой синих и бездонных своих глаз.
- Мне мама говорила не принимать подарков от незнакомых мужчин, - хохотнула она согласием.
Таня нахмурилась и буквально продырявила незваного гостя сверлами черных, как ночь, своих глаз-дрелей.
- Ну, - улыбнулся Валера, - Я, Валера. Теперь можно?
- Я, Валя, а она, - кивнула девушка в сторону подруги, - моя лучшая подруга, Таня.
- Так мартини?
- Да, вполне подо…
- Валера, и все? – холодно оборвала Таня подругу. Стужа предназначалась, конечно, не ей, а Валере.
- Ну, - не смутился приставала, - я Валера, вы Таня, она Валя. Пока мы на равных. Если я скажу, кто я, вам придется рассказывать о себе, либо же, мы окажемся в неравных ситуациях.
- Мы студентки второго медицинского Пирогова. Третий курс. Лечебный факультет, специализация, акушерство и гине…
- Ты еще анкету свою ему выложи, - толкнула Таня подругу под локоть, - а, за одно, домашний адрес, телефон, группу крови и наследственные патологии. Ты, Валюха, просто овца. Что мы о нем знаем?
- Ладно, мой ход, - держал удар Валера. – Я дизайнер интерьеров. До недавнего времени работал в архитектурном бюро, теперь самостоятельно.
- Выперли за пьянство? - продолжала наезжать Таня, хотя, было заметно, что жесткость эта переставала быть искренней и уже начинала тяготить ее саму.
Щит, который человек выставляет перед собой в качестве защиты даже неважно и непонятно от кого и чего, бывает очень тяжек. Тем более, соврав (а он соврал) про профессию, Валера знал, что делал. Целей у женщины много, не сосчитать, но приоритетными являются замужество, потомство и дом. Предлагать первой встречной первые два пункта и глупо, и неуместно, но вот то, что потенциальный муж способен грамотно, профессионально спланировать дом, привнести в него уют и спокойствие – вполне безобидный, но верный крючок. Что толку с физика или лирика, пусть даже и богатого (что ой как редко случается), если он гвоздя вбить не может. К тому же, по слухам, услуги дизайнера сегодня неплохо оплачиваются. В общем, ложь была беспроигрышной и Таня чуть подтаяла.

- Я, Татьяна, никогда, ни при каких обстоятельствах, хоть под дулом пистолета, не пью спиртного ни до двенадцати, ни после двадцати четырех, а следовательно, так во всяком случае утверждают наркологи, пьянство мне не грозит, - выдержал Валера очередной укол. - Просто я понял, что в творческом архитектурном процессе я лишь винтик, тогда как дизайн интерьера больше, чем сопутствующий товар. Это не шнурки к ботинкам или галстук к костюму. Конечно, здорово, если здание красиво, но человек живет не на улице, восторгаясь великолепием фасадов и архитектурных излишеств на фронтоне, он живет внутри этой архитектуры, где есть самые обыкновенные, но так необходимые кухня, ванная, гостиная, спальня… Архитектура – лишь одежда человека, тогда как интерьер – сама его суть. Человек есть то, что он читает? Чушь! Человек есть то, в чем и чем он живет. Ех ungue leonem, говорили латиняне. И там, внутри дома, неважно, что на фасаде, а вот если интерьер брутален, или пускай даже и музейно-красив да богат, но нет в нем души, вот тогда-то человек по-настоящему несчастен.

     Валя завороженно слушала краснобая, подперев кулачком свое ангельское личико. Соответствующие изменения произошли и в Тане. Угли ее глаз затеплилась приютным каминным свечением. Она вдруг встала, обошла подругу и Валеру и подсела слева от него, тем самым заключив липового дизайнера в мягкие кавычки великолепного женского тела и прекрасного женского лица.
- Валя любит шампанское, а мне больше по сердцу виски, - обнаружила Таня весьма даже приятный голос.
Валера заказал виски, мартини и шампанское. Сделали по глотку. Валера почувствовал себя так уютно, что в голову полезли мысли совершенно удивительные. Он вдруг стал представлять себя, то в постели с Таней с головой Вали, то в постели с Валей с телом Тани. Он даже запутался.

- Вы простите меня, Валера, за некоторую превентивную резкость, - легла Таня локтем левой руки на барную стойку, положила голову себе на ладонь и заглянула ему в глаза. – Мы с Валей не очень-то верим в подобные знакомства, в их искренность, точнее. Женщины и мужчины приходят в бар с целями, согласитесь, очень отличными друг от друга. Вы понимаете, о чем я.

     Валера ответил ее взгляду и, о чудо! Он не увидел скошенного подбородка, узко посаженных глаз, востренького носика и веснушчатой кожи лица Тани - он увидел Валины огромные синие глаза в мохнатых ресницах, полные алые губы и обаятельные ямочки на бархатных персиковых щеках.

- Но мы так рады, что вы оказались не типичным барным прилипалой, а настоящим художником, - вызвала его внимание на себя теперь Валя. Она легла локтем правой руки на барную стойку, положила свою головку себе на ладонь и заглянула ему в глаза. Теперь он был уже не в кавычках, а как бы уже в скобках.

     Валера ответил ее взгляду и, о чудо! Он не увидел пухлых плеч, короткой шеи, невообразимых размеров, бюста и напрочь отсутствующей талии Вали - он увидел Танину крепкую и аккуратную грудь, плоский живот и точеные ноги в покатых бедрах и тонких лодыжках.  Валера совсем растерялся, и махнул залпом свой мартини мимо соломинки. Девочки озорно переглянулись и последовали его примеру.

- Позвольте теперь угостить вас, - улыбнулась Таня Валиной улыбкой. – Мы же здесь на равных, правда?
- И не прекословьте, Валерий, - положила Валя тонкую Танину кисть на его руку, - мы девочки самодостаточные.
Подруги повторили заказ.
- Может тогда уже на ты? – несмело предложил Валера. Он был обескуражен своими видениями.
Значит брудершафт? - рассмеялась Валя, - но тогда тебе придется пить два коктейля сразу.

     Она поманила пальцем бармена, и тот принес еще один мартини. Валера поднял два своих бокала, девочки свои, и переплели руки с его руками, одна справа, другая слева. Брудершафт пьют до дна и Валере пришлось поочередно выпить два огромных фужера. Валера действительно не был пьяницей, и такого количества спиртного, да еще в столь короткое время, вообще никогда не пил. Голова его побежала. Таня взяла его голову обеими руками и поцеловала долгим поцелуем, затем, эстафета перешла в Валины ладони и губы и когда ритуал закончился, Валера уже был, что называется, вдрызг на «ты».


- Девчонки…, я…, я не врал вам…, - заплетался Валерин язык. – Я и правда не пью. Но сегодня что-то случилось со мной…
Валера буквально висел на девушках, обняв их за шеи и мало теперь что соображал о происходящем. Они стояли на улице перед дверями бара и ждали вызванного ими такси.
- Еще не случилось, - хохотнула Таня.
- Но, поверь, скоро случится, - вторила ей Валя, лукаво глядя на подругу.
Подъехало такси. Компания устроилась на заднем сидении.
- В Бирюлево, - скомандовала Таня.


     Валера лежал на спине и безумными от счастья очами ласкал потолок. Такой в себе страсти он не обнаруживал еще ни разу в своей довольно активной, в сексуальном плане, жизни. Это не был секс втроем, в том общепринятом о нем представлении. Обе девушки сплелись в его воображении и ощущении в нечто единое. Восстановить ни в целом, ни даже хоть по кускам эту ночь не представлялось ему возможным. Это был один сплошной и бесконечный восторг. Наконец, он хоть как-то пришел в себя, высвободил свои руки из-под головок спящих девушек, аккуратно, чтобы не разбудить подруг, поднялся с постели и прошел в ванную. По всем признакам, это была очень богатая квартира. Одна ванная комната, в янтарном мраморе стен и с малахитовым полом, занимала квадратов пятнадцать и включала в себя не только душевую кабинку, но даже не джакузи, а спа. Нашелся тут и мужской, явно приготовленный заранее, чистый махровый халат. Когда Валера вернулся в спальню, обнаженные девочки сладко спали крепко обнявшись, словно сестры-близняшки, если не сиамки. Валера долго смотрел на них. Он теперь отчетливо видел разницу, но… сейчас его совсем не смущала бесформенная фигура Вали, равно как и хорьковое личико Тани. Он больше не видел уродства, он видел только красоту.


     «Боже! – воскликнул душою Валера. – Господь всемогущий! Если ты такой мудрый, всевидящий и всесильный, исправь свою ошибку! Разреши мне двоеженство. Это будет самая великая пластическая операция во все времена…


     11 августа 2011


Рецензии