Глава 1

Тихий вечер. Плотный туман резко сокращал видимость его глаз, и парень был явно не доволен этим. Дэниел Кинг шагал по улице, пытаясь разглядеть хоть что-то в сгущающемся тумане. Быстро холодало, и от солнца, что жгло днем, уже не осталось даже лучика. Парень обхватил себя руками и потирал замерзшее тело. Температура стремительно падала вниз, а одет он был совсем не по погоде. Последний раз он забегал домой сегодня днем, и до сих пор на нем были лишь черная шелковая футболка и такого же цвета джинсы. Контрастом всему этому были белые кроссовки – так полюбившиеся кроссовки, подаренные ему мамой совсем недавно – на прошедший несколько дней назад день рождения. Он мысленно улыбнулся, вспоминая тот день. На его праздник были приглашены только самые близкие люди. Исключением там был лишь высокий, спортивного телосложения, синеглазый блондин Александр. Кто он и что он там делал? Все объясняется довольно просто: Алекс – единственный друг Дэниела. Именно друг. Во всей красоте значения этого слова. Тогда почему же он был исключением, задастся вопросом внимательный читатель, если были приглашены близкие люди, а друг по определению подразумевает некую душевную близость? Вы наблюдательны, скажу я вам, но тут не кроется абсолютно никакого подвоха. Просто в семье Кингов было не принято приглашать на семейные праздники друзей, лишь самых близких родственников, а Дэниел всегда стремился переписать традиции его семьи. Мама, бабушка и дедушка постоянно давили на него, убеждая, что изменение традиций прошлого ни к чему хорошему привести не может. Парень не слушал их. Действительно, как же так может быть? Ведь мир меняется: совершаются новые открытия, появляются новые, не с воздуха, конечно, взятые, прекрасные полотна мастеров, завораживающая музыка, которая закрадывается в душу и обустраивается там, выворачивая чувства и мысли человека. А книги? Сколько новых книг, мыслей! В любое время, в любой цивилизации был, есть и будет свой философ. Если повезет, то даже не один. Вменяемый, я имею в виду. Хотя от чего же невменяемый не может быть философом? Очень даже может. Но мы сейчас не об этом.

 «Грядет новое время» - все чаще повторял Дэниел, - «Кончится эра денег и лжи. И совсем скоро человек снова сможет стать Человеком». В семье Кингов смеялись над словами несмышленыша-подростка. «Горячая молодая кровь»,- с пониманием кивали они, чем еще больше злили паренька. Но Дэниел со временем начал с пониманием относится к ним и продолжал верить в свои слова. Он чувствовал – мир меняется. Меняется в лучшую сторону. Чувствовал и верил. Но, к сожалению, и его и моему, он этого не видел. Но хотел. О, как он хотел увидеть искренность в глазах улыбающихся ему людей! Услышать теплоту в их словах! Очень хотел... Но снова и снова парень натыкался лишь на холод, колкость и равнодушие, прикрытые, будто в насмешку, лживым уважением. Виноват ли был он в том, что родился в богатой, знаменитой семье, которая приносила обществу лишь таланты? Нет, конечно. Но люди завистливы. Очень мало было тех, кто любил Дэниела не за деньги, власть и значимость в обществе, а за его внутренний мир, душу, которая была очень богата. Конечно, первым на ум приходил Александр. Этот парень был из «простых» и, насколько знал Дэниел, никогда не стремился к власти или к большим деньгам. Александр не расспрашивал Кинга о том, где и как можно раздобыть побольше финансов, не просил в долг крупные суммы, не требовал, воспользовавшись связями и знакомствами, устроить что-либо. Да хотя бы выставку его работ. Александр был художником. И подающим большие надежды, надо сказать. Правда, сам Дэниел узнал об этом совсем недавно и случайно. На почве этого у друзей состоялся серьезный разговор, в итоге которого Джер согласился принять помощь от Дэниела. Но не в деньгах, конечно, как сначала предлагал Кинг. Был найден компромисс, Кинг свяжется со знакомым художником, и попросит его серьезно заняться обучением Александр.

Так вот, мы отвлеклись. Расскажу вам немного о знаменитой семье Кингов. Мама Дэниела еще с детства очаровывала окружающих своим умением играть роли. Оно сохранилось и в подростковом возрасте. Тогда ей посоветовали идти учиться на актрису, и она достигла в этом непростом искусстве колоссальных успехов. Бабушка – всемирно известный кулинар. В свое время она потрясла публику смелыми экспериментами и удачными их итогами. Дедушка - первый космонавт, вылетевший за грани Млечного Пути. Его долго готовили к этому полету, так важного для всего человечества. Прабабушка и прадедушка по папиной линии были известнейшими дрессировщиками диких животных.  Сам Дэниел был превосходным вокалистом. У него была своя музыкальная группа «Libert» от итальянского «libertа;» - свобода. Но в связи с некими обстоятельствами, он ее распустил. И, наконец, папа… Дэниел всегда с благоговением думал о нем.

Его отец был мировым юристом. Видели бы вы его в суде! Это нечто! Как он защищает человеческую честь, как отстаивает права или доказывает вину… Каждый его суд – это часть себя, отданная за душу пострадавшего человека. Ни одного проигранного дела, ни одного недовольного клиента. Не часто такое встретишь… Помимо своей работы, он организовывал встречи, на которых давал разного плана консультации. Он всегда с готовностью выслушивал любого и помогал ему как мог. Самое важное было то, что при этом отец Дэниела не злоупотреблял положением в обществе. Ну, конечно, - скажете вы, - чего же ему им злоупотреблять, если для него и так были везде открыты двери и как только он о чем-то думал (тут огрубим, для более точной картины), как тут же появлялся предмет его мысли. Будь то хоть ученый какой-нибудь. Да, не поверите, но и такие случаи бывали! Не любил такие моменты мистер Кинг и, что бы избегать их, был создан, если можно так выразиться, клуб, который занимался нужными вопросами и при обращении к кому-то за помощью фамилия Кингов никак всплыть не могла. Конечно, был у отца Дэниела соблазн несколько раз использовать свой статус в обществе. «Во имя справедливости», – думал он. Но, к счастью, он вовремя понимал, что не правильно. И тогда Джошуа Кинг стоял за истину до конца любыми честными способами.

Вот он – кумир Дэниела. Справедливый, честный, искренний человек. Обратим внимание на то, что он «был»… Такой человек не мог жить долго в этом пропитанном грязью мире. Джошуа был убит местной мафией за то, что отказался защищать на суде Курта по кличке Учитель – сына главы этой самой мафии. Кличку тот получил за то, что везде и всех постоянно чему-то учил. То у него что-то не правильно делали, то говорили, то еще, не дай-то Бог(!), неумело обращались с холодным оружием. Он всегда был готов показать, как надо делать правильно. Но, понятное дело, уметь все он просто не мог, а если быть точным, то ничего он не умел. Так что подобные уроки всегда оканчивались плачевно, что ни в коей мере не останавливало Учителя. И в один из таких уроков, он учил «правую руку» отца правильно бросать сюрикен. Ник, который и был этой самой «правой рукой», терпеливо ждал, пока «неуемный паршивец», как звали Курта за глаза наемники, наиграется и успокоится. Долго ждать ему не пришлось – парень ловко метнул сюрикен в сторону дерева, параллельно объясняя Нику, как правильно надо развернуть кисть при броске, и так же ловко, как собственно и случайно, попал в шею, пробегающей мимо собаки. Вскоре она умерла. Ну и конечно у нее нашелся до ужаса злой хозяин, который ненавидел местную мафию настолько же, насколько горячо любил своё домашнее животное. Помимо любви к собаке, было и еще кое-что. Семейная вражда? Нет... Месть. Городская мафия испортила сына этого человека. Опустила на дно общества, сделало убийцей... Мафия – это, конечно, и сила и связи, но и мужчина, наконец, найдя законную зацепку отомстить, просто так с ней расставаться не собирался. Понимая, что судить сына главы мафии ему эта самая мафия не даст, он разработал план. По его задумке, Учитель попадется сам в правоохранительные органы, причем попадется так, что никто его оттуда не выпустит просто так. С помощью знакомых военных, система была разыграна на «отлично». До суда дело дошло скоро. Там Курту приписали проникновение на секретную базу и еще парочку «глухарей» - не раскрытых - дел по убийству, и дело в шляпе – его грозились приговорить к двадцати годам лишения свободы. Тут  Фридрих Уэйкем – глава мафии и отец Курта - обратился к Джошу Кингу – лучшему адвокату своего поколения - с просьбой выручить сына. Конечно, за высокую плату! Это, пожалуй, и было его ошибкой.

Джош разобрался в деле, и доказал, что Учитель виновен в убийстве собаки, и в одном из двух повешенных на него «глухарей». Курту дали пять лет. Явно недовольный таким раскладом Фридрих отдал приказ убить Джоша, что и было исполнено в ближайшие дни.

По щеке Дэниела одиноко скользнула слеза. Он часто заморгал, что бы ни заплакать, и перешел на бег. Не стоило ему вспоминать тот день, парень не хотел этого. Тот вечер был размыт в памяти, но одно Дэниел помнил ясно – на могиле отца, спустя неделю после смерти его, он поклялся, что будет защищать честных людей  и, если понадобится, Кинг рискнет своей жизнью, как и Джошуа. Мать тогда кричала ему «уймись, глупый!», она не хотела, что бы ее сын погиб так же как и горячо любимый муж, но Дэниел принял решение и отступать не собирался. Мать не желала ничего слышать, ведь это же Дэн, ее маленький Дэн, смотрит на нее своими детскими наивными глазами с лица двадцатилетнего Дэнела Кинга. Ему пришлось переехать в отдельную квартиру, которую он сознательно искал подальше от дома, чтобы сократить количество лекций матери до трех-четырех в день. В первые дни жизни Дэниела в отдельной квартире Джулия звонила по два раза за час, постоянно интересуясь как там ее маленький Дэн. 

На данном этапе жизни Кинг мог гордиться собой. Он мужественно терпел все выходки матери и с пониманием относился к любой ее идее. Он не искал мести, потому что понимал, что это не правильно, знал, что отец бы этого не хотел. Хотя бывали моменты, когда он хотел найти убийцу. Что бы просто заглянуть в его глаза, увидеть там пустоту и посочувствовать ему. От всей души. Которая сейчас горюет.

Дэниел бежал по улицам, не видя ничего, дальше двух-трех метров. Ориентировался он буквально по памяти, так как в густом тумане почти ничего не было видно. А так как память сейчас была занята воспоминаниями, парень несколько раз тормозил у самой стены, чуть ли не врезаясь в нее. Кинг торопился домой. Сегодня к нему должен был зайти Александр – они собирались вместе посмотреть фильм. Девушки у Дэниела не было. Конечно, были те, с кем он иногда гулял, но любовь он пока не нашел. Да и не искал. Всё свое время паренек тратил на восстановление справедливости в каких-то пока мелких делах. Неофициально. У Дэниела было полное высшее юридическое образование, но пользоваться им пока не приходилось, ибо работать в официальных органах парень не считал толковым.

Впереди знакомый перекресток. Перейти его, пройти полтора квартала и он дома. «Надо успеть до прихода Алекса» - подумал парень и побежал быстрее. Запнувшись о парапет, Дэниел упал на дорогу, к счастью, во время, выставив вперед руки. Лицо осталось целым, но в ладонях резко проснулся огонь. Парень поморщился. Внезапно туман засветился и Дэниел услышал шум двигателя мотоцикла. Он даже толком не успел сообразить, что происходит, как услышал скрип шин об асфальт где-то совсем рядом. Он обернулся на звуки шагов, и резкий удар по ребрам, последующий с некоторой задержкой, сбил его дыхание.

Почему Дэниел просто лежал, в то время как мог хотя бы подняться? Все до банального просто. На мотоцикле ехал Ник – та самая «правая рука» Фридриха и, по совместительству, убийца Джошуа. Дэниел узнал его по звуку шагов. Твердый шаг -шаркающий. Ник хромает на ногу. И голос... Дэниел отлично знал его голос, который сейчас со злостью назвал его имя. Это он убил отца. И сейчас парень лежал, упершись ладонями в асфальт, с грустным выражением лица. Грустным и задумчивым. Его взгляд был направлен туда, где должны были находиться пустые глаза Ника, которых там не было. Глаза  – зеркало души, говорят люди. «У этого парня нет души» - подумал Дэниел, закрывая глаза.

Конечно, глаза были на месте. На лицо мотоциклиста был одет шлем, и Дэниел это понимал. Но сам факт… Просто навел на такие мысли. Да, тысячи людей разъезжают в шлемах, и, само собой, их души от этого никуда не деваются. Но Ник был особенным – он был убийцей. Дэниел издал тихий стон от нового удара, понимая, что сходит с ума. Он не хотел сопротивляться. Вернее нет, хотел. Как же он сейчас хотел подняться и от всей души дать Нику так, что бы он думать забыл о преступных делах и почувствовал хоть какие-то угрызения совести от свершенного им поступка. Но Кинг понимал, что это злость сейчас говорит в нем и что он не должен ей поддаваться. Конечно же нет. Как только эта мысль проникла в мозг, как мысли парня начали очищаться. Теперь только ноющая боль в боку доставляла неудобство.

- Выродок, - услышал он низкий бас над левым ухом.- Весь в папашу. На справедливость потянуло? – снова удар. Дэниел подумал, что ребра точно сломаны. - Сиди тихо в своем золотом замке и не высовывайся. Мир давно продан, ты добьешься лишь своей смерти.

Еще один удар, на этот раз по затылку, и Дэниел потерял сознание. Мысль, мелькнувшая в голове, перед тем, как ее охватила тьма, заставила парня улыбнуться. Он подумал, что в словах Ника звучала забота.
Очнулся Кинг в больнице, в компании спящего Александр и плачущей матери, которая пыталась аккуратно обнять Дэниела. Тот скорчился. Это было больно. Как раз в этот момент в палату вошла медсестра и объяснила миссис Кинг, что у ее сына трещина в трех ребрах, и что с обниманиями лучше повременить. Джулия кивнула ей, вытирая слезы, и та тут же вышла, улыбнувшись, открывшему глаза Дэниелу и бросив перед уходом, что больному нужен покой, и что-то еще, про кнопку сбоку кровати. Ее уже никто не слушал.

Джулия тоже заметила открытые глаза сына и начала причитать. Дэниел слушал что-то о том, что мама говорила ему, не лезть во взрослые дела, и забыть о своем обещании, и жить вообще дома… И все в том же духе. Парень мужественно вынес все это, изредка кивая, и вставляя комментарии плана: «да, мам» или «но я уже немаленький»…

Спустя минут двадцать проснулся Александр. Он тут же довольно бесцеремонно предложил Джулии пойти отдохнуть и перекусить, ведь ее сын все-таки будет жить, в чем она может убедиться, посмотрев на его порозовевшие щеки. Миссис Кинг действительно убедилась, что ее сыну ничего не угрожает, коснулась губами лба, и, пробормотав что-то про возможную температуру, выбежала из палаты.

 - Я надеюсь, она не за медсестрой… - измученно простонал Дэниел, наконец, расслабившись и переведя взгляд на Александра. Серьезное выражение лица друга заставило парня вопросительно поднять бровь, явно требуя пояснений.

Алекс рассказал, как нашел его, побитого, на дороге, после анонимного звонка. Потом как ждал скорую. Как понял, что ждать бесполезно и позвонил Миссис Кинг. Как по мановению волшебной палочки через минут пять скорая уже была на месте, а через минут пятнадцать Дэниел уже находился в больнице. И единственный вывод, который сам Дэниел сделал из этого рассказа, отразился в его вопросе, прозвучавшем сразу после того, как Александр замолчал.

- Так и что же ты все-таки хотел сказать?

На лице блондина была видна его борьба с самим собой. Дэниел довольно хорошо понимал людей, ведь он с ними работал, и сейчас он видел, что друг не хочет говорить то, что он скажет. Александр измученно выдохнул и начал говорить.

 - Дэн… - голос его звучал тихо, почти растворяясь в больничном шуме. Обычно Алекс был решителен, сейчас же по его лицу скользила неуверенность. – Может, стоит оставить тебе все это? Посмотри, к чему это приводит, - он бросил выразительный взгляд на ребра Дэниела, - и это еще хорошо, что без сотрясения обошлось. Ты знаешь, что у тебя могло быть сотрясения мозга? Ты вообще представляешь, что творилось с твоей матерью, пока ты был без сознания? – блондин говорил тихо, но нельзя было не заметить твердость, появившуюся в его голосе. – Ты должен перестать заниматься этим.

Нет, - перебил его Дэниел, смотря на друга не верящими глазами. В этих глазах вспыхнуло пламя. Нет, ни злости, ни обиды, а пламя грусти, которое потихоньку стало разъедать его изнутри. – Ты же знаешь… Ты же помогал мне… - парень замолчал. В груди что-то заболело. Что-то, что не имело никакого отношения к сломанным ребрам. Он закрыл глаза, чтобы не видеть умоляющего взгляда Александр.

«Значит, я один. Снова один. Почему никто не понимает, что миру надо помочь? Почему все ломаются перед его злостью?» - Дэниел чувствовал, что снова стоит один посреди пустынной улицы.

…До боли знакомая слабость в ногах напомнила время, когда погиб отец. Тогда он тоже был один. Тогда, как и сейчас, он не чувствовал ни поддержки, ни опоры. Он просто делал то, что считал нужным. Он проводил ночи в раздумьях, потому что не мог заснуть. Боялся. Боялся закрыть глаза. Боялся, что если он заснет, то сломается. Боялся, потому что понимал, что на следующий день его сил может не хватить. И так он проводил каждую ночь – в страхе перед сном, сидя на подоконнике и глядя на ночной город. Часа за два до рассвета он обычно впадал в забытье, проваливался в никуда. А на рассвете всплывающее по небу солнце пробуждало его своим светом. С большой натяжкой эти два мучительных часа можно было бы назвать сном. Ведь сон у людей для отдыха. А Дэниел не отдыхал. Его зрачки беспокойно бегали под закрытыми веками. Он падал в темноту и ощущал, как одиночество пронзает его насквозь. Тогда из-под темных ресниц скатывалась слеза. Нет, он не плакал. Эта слеза бессилия перед самим собой. Она ставила точки над «i»: Дэниел Кинг сильный человек, он может и помогает людям, он поддерживает их, но помочь себе, восстановить спокойствие в своей душе, он был не в силах. Ему нужен кто-то… Кто-то, кто поможет ему. Не его делу, а именно ему. Такого человека не было. Везде он встречал критику и не понимание. После смерти отца он остался один посреди пустынной улицы. И все-таки Дэниел продолжил путь по тому переулку справедливости, по которому раньше он шел с отцом. Он держался лишь на радостных улыбках своих клиентов, на их благодарности. А иногда и просто на довольных выражениях их лиц. Он держался на том, что делал добро, помогая потерявшимся душам найти справедливость и поверить, что такая есть в мире. Он знал, что она есть, просто надо немного постараться, а не бросать все на произвол судьбы. Судьба играет с теми, кто спокойно плывет по течению, не прокладывая свой путь. Играет в жестокие игры. В какой-то момент Дэниел понял, что больше не может так. Хочет, но не может. Новая ночь сломала его. Он сдался и лег на диван. Лег первый раз за прошедшие полтора месяца. Лег и заснул. Во сне он плакал, кричал, махал руками, и умолял, просто умолял прекратить… Что прекратить? Дэниел никогда не рассказывал никому о том, что ему снилось и нам не светит узнать ответ на этот вопрос…

Эта ночь навсегда осталась в его памяти. И сейчас, когда он смотрел в глаза Александр, Дэниел вспоминал ее. По взгляду блондина можно было догадаться, что и он думал о той памятной ночи.

…   Около четырех часов утра в квартире прозвучал стук в дверь. Ответа на него не последовало. Через какое-то время ранний гость услышал крик. Он слышал подобные на протяжении получаса с разными промежутками времени, с того момента, как пришел домой и, честно говоря, этот раздирающий душу крик начал его беспокоить. Сначала в голову пришла мысль, что сосед смотрит какой-то ужастик, но потом появились не вполне обоснованные подозрения, что это не так. Гость и сам не мог понять, что его не устраивает, и решил навести порядок. Что это такое, в конце концов, с утра пораньше так людей пугать? Но единственным признаком жизни в этой квартире оказался то самый крик. Открывать ему никто не спешил и, казалось, вовсе не собирался. Гость постучал еще раз и, не получив ответа, уже собирался идти звонить в полицию, как услышал шаркающие шаги за дверью. Щелкнул замок и дверь открылась. Пришедший изумленно взглянул, а точнее сказать ошарашено уставился, на того, кто открыл ему дверь. На пороге стоял, ухватившись за косяк, парень лет двадцати. Под глазами его, красными и опухшими, залегли темно-синие, почти черные, круги, взгляд блуждал по гостю явно неосознанно. В этих глазах была такая неосмысленность, можно сказать, муть, что казалось, будто она буквально заволакивает некогда ясный взгляд. Можно было предположить, что  молодой человек абсолютно не понимал кто он и где, однако где-то в глубине черного взора царило понимание... По едва намеченным морщинам в углу глаз и губ, гость понял, что этот человек не жалел улыбок. Сероватое лицо осунулось и выглядело совсем нездорово. Черные короткие волосы торчали во все стороны, но Дэниел, конечно хозяином квартиры был он, даже не пытался их пригладить.

 - Что-то хотели?

Его голос был сорван, звучал хрипло и неясно. Наверно, так звучит голос путника, блуждавшего в пустыне без воды не один день.

 - Вам нужна помощь… - полувопросительно, полуутвердительно сказал гость.

Хозяин квартиры, кажется, смутился. Но утверждать этого нельзя, ибо на его лице сложно было что-то разобрать. Без ответа, он отошел в сторону, приглашая гостя пройти. Пришедший несколько секунд помялся у двери, чем не вызвал никакой реакции со стороны Дэниела, взгляд которого был направлен в себя, и все-таки переступил порог. Он сделал несколько шагов по направлению к комнате, видной из коридора, и дверь за ним закрылась, оповестив об этом глухим хлопком. Гость резко развернулся, но на лице его не дрогнул ни один мускул. Дэниел пробормотал что-то смахивающее на извинение и прошел мимо гостя туда, куда и направлялся посетитель, который сейчас пошел за ним и оказался в уютной комнате, больше напоминающей зал.

 - У меня тут беспорядок совсем… - пробормотал Кинг, на ходу подбирая разбросанные вещи.

 - Нет, не надо, - ответил гость, накрыв сверху своей рукой руку Дэниела, когда тот поднимал с пола неизвестного содержания диск. Пришедший чувствовал себя не в своей тарелке, находясь рядом с этим парнем. Но что-то было в нем… Что-то, что просто кричало о том, что этому человеку нужна помощь. Что-то помимо внешности. Может его глубокий черный взгляд, который сейчас пытались взять в фокус незваного гостя?

 - Я Александр, сосед. Александр Браун. У вас тут кричали, я подумал, может, помощь нужна? – проговорил гость, не отводя взгляда.

 - Александр… Я Дэниел, Дэниел Кинг, - словно автоматически ответил хозяин квартиры и протянул Брауну руку. – Рад знакомству. Приношу свои извинения за беспорядок...

 - Перестань, - поморщился блондин, переходя на «ты» и пожимая протянутую руку. – По твоему виду не скажешь, что рад, - поддел Дэниела новый знакомый.

Парень вымученно улыбнулся и провел рукой по волосам.

 - Садись, - он махнул рукой в неопределенном направлении. – И не обращай внимания на мой вид. Устал просто. Пять минут, и я буду в порядке.

Если  в предложении присесть звучала искренность, то в остальных словах была явная фальшь.

 - Лжешь… - проговорил Александр, садясь в кресло. Он поймал вопросительный взгляд хозяина квартиры, - Если честно, я думал, что у великих Кингов не бывает проблем.

 - Это звучит язвительно… - убитым голосом ответил Дэниел, опускаясь на пол. Он сел, облокотившись спиной о диван, стоящий напротив кресла и бегающим взглядом принялся изучать комнату, хотя и так отлично ее знал. Вот плазменный телевизор, занимающий всю дальнюю стену, а чуть ближе, слева, полки, обычно заставленные книгами и дисками, большинство которых сейчас валялось на полу. Напротив полок большое окно, сквозь которое скоро полезут лучики солнца, оповещая о новом дне. По всей комнате были раскиданы подушки и одежда, пол покрывал черный ковер с непонятного значения белыми иероглифами. Наконец, Кинг решился посмотреть в глаза гостю. Тот рассматривал его, и выражение его глаз и лица смягчалось, становилось теплее.

 - Прости, Дэниел… - тихо сказал он на выдохе и откинулся на спинку кресла.

 - Можно просто Дэн, - было ответом.

В комнате повисла тишина – враг сломленного человека. Она не давила, не была тут лишней. Она просто тихо присоединилась к двум молодым людям и погрузилась в раздумья вместе с ними, стала частью этой комнаты. А потом вдруг исчезла… Словно выпорхнула в приоткрытое окно, как бабочка, которую спугнул человек.

 - Получается, это ты кричал… - произнес свою мысль вслух Браун.

Дэниел молчал. Теперь его взгляд был направлен в пол. Он согнул одну ногу в колене и облокотился на нее руками, в которые уперся подбородком. Александр не видел его глаз, но по напрягшимся плечам можно было понять, что он угадал. Дэниел был в одних плавках.

 - Почему ты кричал? – все так же тихо спросил он, чувствуя, что нет, тишина не улетела. Она была тут, рядом. Может просто выходила за чаем? Не важно. Важно, что она не покидала их наедине, сглаживала возможную неловкость, и Александр не хотел спугнуть ее и остаться один на один с нездоровым юношей, который, продолжал молчать.

  - Может я не вовремя… - Браун замолчал, над чем-то раздумывая, и затем продолжил, - Да что там, конечно не вовремя. Но это не значит, что я уйду.

По комнате пронесся сухой смешок. Дэниел заговорил:

 - Мне снился сон… - его голос звучал приглушенно и неуверенно. – Я был один…там… - и замолчал.
В глазах, которые Кинг обратил на Александра, появилась растерянность. И снова тишина окутала их. Шум пробуждающегося города не беспокоил ее. Две души пытались найти контакт без лишних вопросов и слов. Взгляд говорил о многом… Он мог сказать то, чего не выскажешь словами.

 - Тебе больно… - шепот шелестом коснулся уха Дэниела. Парень кивнул.

 - Да, больно… - начал он неуверенно. А потом слова потекли сметающим все потоком, - Если быть честным, я буквально выжат. Ощущение, будто меня взяли как дольку лимона и выжали. Но я рад… Знаешь чему? – не дожидаясь ответа, Дэниел продолжил, - Соки, что из меня выжали, питают людей. Они снова могут смеяться от души, понимаешь? – с каким-то странным вдохновением спросил он. – Эти их улыбки возвращают мне часть сил, потраченных на них же.

 - Часть. Но не все. А где ты берешь все остальное? Ведь силы уходят. А их нужно поддерживать, - Браун пристально разглядывал Дэниела.

Кинг замотал головой.

 - Нет, нет, нет… Улыбки, радость людей, понимаешь? – он уже с надеждой смотрел на гостя и на щеках Кинга вспыхнул румянец, - Прости… - смутился Дэниел.

 - Эй, нет, ты чего? Улыбки, радость – это здорово! Но о себе ты думал? Ты помогаешь людям, как и твой отец, насколько я знаю… - тут в глазах Дэниела мелькнула боль и по щеке скатилась слеза. Он снова опустил голову на руки.

 - Не говори об отце… Не критикуй меня… Я прошу тебя… - в голосе его действительно слышалась мольба. Александр замолчал.

Перед ним на полу плакал взрослый мужчина. Идя в эту квартиру, он и предположить не мог, что все обернется вот так…довольно неожиданно. Кинг… Перед ним один из представителей знаменитой семьи. И сейчас он весь в его, Александра, власти… Можно попросить о чем угодно, и он бы сделал. Но таких мыслей даже и быть не могло в голове Брауна. Он сидел и думал, как помочь встать тому, кто споткнулся. Протянуть не ногу «помощи», как делают многие, а руку помощи.

Что он знал об этом парне? По сути своей абсолютно ничего. Александр знал, что он начинал карьеру вокалиста в одной группе, но потом бросил это. Знал, что он богат и знаменит, как и любой из Кингов. Знал, что он помогает людям, что у него убит отец… Он знал всё то, что известно любому жителю этого города, а, может, и страны. Известность этой семьи была неизмерима. Александр никогда не задумывался над тем, что дает известность. Деньгу, славу, власть… Это все как само собой подразумевающее для тех, кто входил в поднебесную – так назывался высший, богатый слой населения города. И вот сейчас, видя перед собой одного из представителей золотой вершины, Браун понимал, что деньги и власть – это не все в нашей жизни. Хотя еще час назад он стремился стать известным художником и достичь той же известности, что была у Кингов. Ирония судьбы…

 - Я готов выслушать тебя, - сказал Александр, искренне желая помочь.

 - Нет, не надо, - бросил Дэниел и, поднявшись, направился куда-то.

Браун поднялся и направился за ним. Такой поворот не вписывался в его план по спасению заблудшей души.

 - Ну, конечно! Как же это, золотой ребенок будет распинаться перед простым парнем, - Александр говорил громко, глядя в спину Кинга. Вся фигура хозяина квартиры кричала о том, что человек сломлен: опущенные плечи, сгорбленная спина, руки были сложены на груди, как бы отгораживая их владельца от окружающего мира. Опустив голову, Дэниел шагал нетвердой походкой к выходу из комнаты, не реагируя на слова гостя.

 - Я не достоин даже того, что бы находиться рядом с тобой, а, великий Дэниел Кинг? Что же я вообще делаю в этой квартире? Надеюсь, ты не пришлешь мне счет за то, что я ходил по твоему ковру и дышал твоим воздухом? – видя, что Дэниел остановился, Александр продолжил немного тише, - Строишь из себя благодетеля! Помогаешь людям! Да плевать они хотели на твою искренность! Им нужно, что бы ты вытянул их из полной задницы! Потом же, когда ты им поможешь, они улыбнуться тебе, а за спиной продолжат высмеивать твою семью и поливать грязью. Что же ты скажешь мне, одному из таких подонков, а, Дэн? – закончил он, находясь позади Кинга и опустив руку тому на плечо. – Что ты скажешь? – тихо спросил Александр, чувствуя, как плечи парня содрогаются под его рукой.

Дэниел упал на колени и склонил голову к полу, вцепившись пальцами в и без того взлохмаченные волосы. Он лежал так, а тело его подрагивало от немых рыданий. Ни звука не пронеслось по комнате с того момента, как замолчал Браун. Александр поглаживал парня по спине, выражая поддержку. Своими словами он добился цели – Дэниел больше не смог держать всю боль в себе и эмоции вырвались наружу. Снова тишина была рядом. Она впитывала в себя всё, что выходило со слезами, давая взамен легкость. А чувство поддержки прогоняло чувство одиночества, оставляя лишь спокойствие и покой...

Всему приходит конец… Вы согласны? Мне бы не хотелось, что бы вы были согласны. Мне бы хотелось, что бы вы знали, что есть в мире вечные вещи, которые были, есть и будут существовать бок о бок с людьми. Это дружба, любовь… Дальше  список каждый продолжит по-своему. А кто-то вообще посмеется и скажет, что это чушь. Скажет, что в любой дружбе есть предательство, в любви – измена… И я не спорю, есть. Есть и будут. Но не была бы настоящая дружба такой ценной, если бы не было предательства. Не была бы искренняя любовь таким достижением, если бы не было измены. Ты говоришь, что нет дружбы и любви? Мне жаль тебя – ты усыпил в себе человечность.