Вояж в реал. Домой! Прощание Славянки

            ПРЕАМБУЛА В РОЛИ ПОСТСКРИПТУМА
            
            Рано или поздно всё заканчивается. Подошёл к последнему отрезку пути и мой вояж. Несколько сумбурный, с петлями-заездами на сторону, но насыщенный событиями и впечатлениями. Восемнадцать дней и ночей, две страны, пять городов-героев, в «старых ценах» А точнее – ценностях. Почему в «старых ценах»? Так ведь это гордое звание присвоено страной, которой уже нет! Уничтожили великую страну. На барской охоте поделили и продали частями по дешёвке. Но не об этом речь, это так, к слову. Хотя…
            Нет, вернусь в реальность. И попытаюсь осмыслить весь вояж по городам-героям, проследить причинно-следственную связь его наполнения так, как это вижу – субъективно, конечно…
            
            
            Итак, города-герои моего вояжа: Одесса, Севастополь, Киев, Москва и Тула. И, разумеется, Волгоград, он же Сталинград. Что их связывает, что меж ними общего, кроме того, что они, так или иначе, вписались в мою судьбу?
            Одесса, Севастополь, Тула и Волгоград – порубежные города, они в разные времена были щитом Советского Союза, России, – были и остались её гордостью, славой и честью.
            Киев и Москва – столицы Украины и России, превратившиеся из славных столиц в сеятелей смут и рассадников зла и ставшие источником народного недоумения и боли. По сути, они мытари захватчиков и врагов и СССР, и России с Украиной, в частности.
            Кто-то может с этим не согласиться – это воля и право каждого. И я не стану дискутировать, а просто изложу своё частное мнение и личную гражданскую позицию. Это моё право, как свидетеля времени и участника излагаемых событий…
            Попытаюсь выделить узелки связующих нитей между городами и весями на примере своей жизни от детства до взросления...
            Родова. Она живёт в Одессе и Киеве. В Одессе меня крестили. В Киеве я познавала глубины русской истории. В Киевском районе Москвы вышла замуж, там же писала диплом и вынашивала первенца. Это прямая линия.
            Теперь «выбросы», «петли». Севастополь. Каким боком? Не буду притягивать за уши факты своей биографии, хотя в этом городе я бывала и раньше. Интересно то, что на Севастопольскую площадь Лазарева, я попала с улицы Лазарева в Одессе. И что было мне в этом городе комфортно и много мыслей пришло, и желание изучить его историю тоже.
            Аналогично, кажется бессвязным заезд в Тулу. Но не будем спешить с выводами, ибо считаю, что всё случайное закономерно. Приведу связку: Севастополь – Севастопольские рассказы – Лев Толстой – Ясная поляна – Тула. Другая связка: Москва – Свято-Покровский монастырь – Матрона Московская – Куликово поле – Тула.
            И, наконец, связь с моим городом, с Волгоградом. Оба города строились как крепости юга Руси, России на «бойком месте», на перекрёстках путей. Очень похожие истории Второй мировой войны: наступление и поражение армий Гудериана и Паулюса. Но о ВОВ надо будет рассказывать отдельно, не забыв, что многие победы России добыты тульским оружием…
            Будучи в Тульском кремле я подумала, что странно всё-таки Провидение выбирает столицы! Москва моложе Тулы и местоположение её в географическом аспекте не выгоднее, чем у этого древнего поселения вятичей или у того же Волгограда, порта пяти морей, – а вот стала же она столицей!
            Перефразируя известное всем изречение, посмею удивиться: воистину пути столиц империй неисповедимы! Тут кроется какой-то неведомый нам сакральный смысл.
            У Велимира Хлебникова, исчислившего многое для понимания сути истории и жизни биосферы, есть гипотеза, что все столицы входят в некие пятиугольники с равноотстоящими друг от друга расстояниями, расположенными в строго положенном им месте. Однако и это другая тема…
            Тут же я хочу подчеркнуть лишь то, как крепко мы, страны СССР и города, «повязаны» между собой особой сакральной вязью, разрыв которой рано или поздно отзовётся тем, кто её вершит. Мы же своё уже вкушаем. Горько.
            
            
            ПАВЕЛЕЦКИЙ ВОКЗАЛ
            
            До отправления моего поезда без малого два часа. В ожидании посадки я сижу на верхней ступеньке лестницы в какое-то служебное помещение и курю – глушу неосознанную тревогу всякого путешественника. И развлекаюсь: пытаюсь щелчком с трёх метров отправить окурок в урну. Мимо! Ё! Теряю кондицию… Или координацию? Неа, впадаю в прострацию. Потому что я тут, а мои вещи, которые обещал привезти к поезду племянник, незнамо где…
            Рядом собралось многочисленное семейство женщины – «лица восточной национальности» – похоже, калмычки. Хотя, нет, скорее всего, это казахи. Их у нас в области очень много, а в Палласовском районе, граничащим с Казахстаном, больше половины населения.
            Они говорят на своём языке, но по жестам и проскакивающим знакомым словам я догадываюсь, что женщина, которой всё семейство с почтением заглядывает в рот, сообщает о том, что в её сотовом телефоне нулевой баланс.
             Это напоминает мне, что такая проблема может быть и у меня. Достаю из недр сумочки мобильник – и вовремя! Эсэмэска от Николая: «Я приехал. Ты где?». Пытаюсь позвонить ему, но на мониторе сообщение, что надо пополнить счёт. Ё! Накаркала казашка! Понимаю, что зря грешу на попутчицу, и на удачу набираю сообщение «1 путь». Ура! Прошло! Жду.
            Николай появляется буквально через пять минут и застаёт меня врасплох – я продолжаю обдумывать свой вояж.
            – И о чём мы тут скучаем? – интересуется племяш.
            – Да вот думаю, что каждому городу-герою нужно иметь по памятнику Ленину. А что? Чем он хуже остальных почивших и ныне живущих вождей? И уж точно лучше Петра I, прорубившего дыру в Европу и запустившего в Россию алчных инородцев!
            – Чего это тебя в политику повело? – удивляется Николай. – Брось эти глупости! Лучше надпиши мне свою книгу. Это новая, взял у бабушки. Ту, что надписывала раньше, зачитали. И не помню кто…
            – Зачитали? Это приятно услышать… – я беру протянутую мне книгу. – А что тебе написать?
            – Напиши то же, что и было: «Достойному носителю моей девичьей фамилии».
            Я хмыкаю, пишу требуемое и добавляю: «…и отчества». Теперь усмехается племяш:
            – Правильная приписка. Надеюсь, ты не изменишь своего мнения, если я покину тебя? Меня ждут…
            Кивнув в знак согласия, я вспоминаю о презенте и лезу в сумку:
            – Вот тебе тульский пряник, пельмеш! За хорошее поведение.
            «Пельмеш» довольно улыбается, прячет пряник и книжку в пакет и в неожиданной форме высказывает своё одобрение моему поведению в дороге:
            – В следующее лето поедем с тобой в путешествие по Золотому кольцу.
            – Обязательно! – с искренней радостью принимаю я приглашение. – Я давно хотела посмотреть города «кольца». Бывала только в Костроме…
            Это действительно здорово! И смешно: еще не вернулась из этого вояжа, а уже готова кинуться в новое путешествие.
            Даю Николаю сотню и прошу пополнить мой счёт на сотовую связь, он кивает и уходит без лишних нежностей: так, воздушный поцелуй – но я согрета его улыбкой и взглядом. И потом, мы ведь часто на связи по скайпу…
            Смотрю вслед уходящему племяннику, а в душе моей, как-то вдруг, начинает  звучать марш «Прощание славянки»…


            ПРОЩАНИЕ СЛАВЯНКИ
            
            Как странно! Я еду домой, а слышу музыку марша, с которым много раз уходили на войну солдаты России! Почему? Не потому ли, что я пребываю в миноре, в состоянии неосознанной тоски по чему-то уходящему, в ожидании неизбежных жертв необъявленной мировой войны? Жертв и непременных побед!
            Марш «Прощание Славянки» – музыка всех войн после 1912 года. Это уникальное творение штаб-трубача 7-го запасного кавалерийского полка Василия Агапкина, написанное под впечатлением Первой Балканской войны. Оно не только военный марш, оно годится и для проводов в дальнее путешествие. Более того, это музыкальная эмблема России, известная всему миру. При этом марш «Прощание Славянки» официально посвящён всем славянским женщинам, а, значит, и мне. И столько раз переписывались его слова на злобу дня! Но музыка определяет суть его: прощание с Родиной перед дальней дорогой, чреватой непредвиденными потрясениями, тоска по родным местам и людям, верность им и готовность пожертвовать собой ради победы. Одним словом, минорный настрой души…
            
            
            Минорный настрой вызывает в памяти лица родных и близких, к коим относятся и мои друзья, – и я снова и снова листаю страницы своих встреч с ними…
            И мысленно шлю всем своё «прости-прощай, не забывай» – как в песне:
            
             «Прощай, отчий край,
              Ты нас вспоминай,
              Прощай, милый взгляд,
              Прости-прощай, прости-прощай...»
            
            Может и некстати прощаться тут с Отчим краем, когда я еду домой, но ведь все города, где я побывала, они и есть мой «отчий край», включая те, что стали для меня заграницей…
            Какая нелепость разделить нас! Все друзья и случайные попутчики, с кем я общалась, высказывались по этому поводу вполне определённо. И сетовали на осложнения в жизни из-за воздвигнутых границ между семьями, прошлым и настоящим и, похоже, что и будущим…
            Объявляется посадка на мой поезд и, погрузив две сумки на третью, которая на колёсиках, я спешу к своему вагону. Как я и предполагала, по закону пакостей, он последний в составе, и я концентрируюсь на ближайшей цели: добраться до своего места, не растеряв колёса от сумки и боевой дух путешественницы. Ведь я еду домой, где меня ждут и непременно встретят – а значит этот спринт мой последний экстрим в поездке…
            
            
            …В минуты суматошной посадки я ещё не знаю, что не закончился мой «экстрим», что домой я буду ехать в душном, без вентиляции и с закрытыми навечно окнами, старом вагоне, что спутниками моими будут, как и в начале пути, два обаятельных подростка, но совсем не такие, как Саша, рассказавший мне о боях без правил…
            Эти ребята будут более современными, раскованными и уместными сумбурному времени, но также будут искать моего одобрения их самостоянию – косвенно, быстрыми взглядами, не осознавая этого. Они не будут со мной беседовать о своих проблемах и планах, и я даже не узнаю их имён, потому что они выйдут на своей станции рано утром…
            А я останусь в вагоне почти в полном одиночестве и, обливаясь потом и изнемогая от духоты, с полотенцем в руках буду целый день писать. Я обработаю набросок стихотворения «Горит свеча» и напишу ещё три стихотворения: «Жаль моя!», «Мы свободны?» и «Ночь пролилась дождём».
            И выплеснувшись стихами, я сделаю запись в своей пропитанной морской солью путевой тетради:
            «Нескучная поездка. Сколько экстриму было – и мелкого, и крупного. Даже эта жара и духота в раздолбанном вагоне…
            Господи! Да ведь вся наша нынешняя жизнь сплошной экстрим! Поэтому ценить надо каждый миг радости, каждую кровиночку свою, каждую дружескую улыбку! Беречь друг друга! И помоги нам Бог выжить! Вернуть единство и уверенность в завтрашнем дне, стать, наконец, нацией!
            Дети! Дети наше спасение. За них надо биться насмерть!»
            
            А ниже по памяти я напишу слова из звучащей во мне песни:
            
            «Лес да степь, да в степи — полустанки.
            Свет вечерней и новой зари —
            Всё пройдёт, но «Прощанье славянки»,
            Ты гори в моём сердце, гори!
            Нет, не будет душа безучастна —
            Справедливости светят огни.
            За любовь, за славянское братство
            Отдавали мы жизни свои»…
            
            
            
            
            Конец.
            Начало: http://www.proza.ru/2011/07/15/203
            
            
            Иллюстрация: коллаж автора из фото в Интернет