Сказака про ложь

Я шел по лесу. Вечер клонил солнце на запад, а путь предстоял еще не близкий. До поля, где рос нужный мне вереск, тропа плутала среди деревьев.
 "Не успею до темна"- думалось мне. Но дойти стоило. У моей сестры вскоре должна была играть свадьба, и хотелось мне порадовать всех гостей своим медом. Да что хотелось, просили все кому не лень.

 -Лучшего медовара во всей округе не сыщешь. Чего врать. Угости, сделай милость.

 А я и не против был, да с временем не подгадал, вот и пришлось поздно выйти. Да не в первой. Дойду, чего жаловаться.
 Солнце из рыжего сделалось красным, а потом и вовсе скрылось за кронами деревьев. Я шел, но дорога никак не выводила меня на поляну. Постепенно начало появляться ощущение, что я заблудился. Но как же так? Дорога то знакомая, протоптанная, сколько раз уже не мне одному по ней ходить приходилось.
 Зеленый лес почернел. Высокие деревья начали тянуть ко мне свои длинные тени. Старый леший, что ли решил поиграть со мной со скуки и завел в глушь. А может я сам сошел с знакомой дороги и теперь не пойму где нахожусь? Нет. . . Не мог. Родной дорога была, да и лесным жителям я ничего плохого не делал, они бы уже давно вывели, да не к полю, а к родному дому.
 Внезапно все стихло. Я замер, осторожно озираясь по сторонам, вокруг лишь кусты и деревья. Тут откуда не возьмись на меня выскочил огромный лохматый волк, только ростом он был с хорошего медведя. Серая шерсть лоснилась на крепкой спине, а круглые зрачки блестели недобрым огнем. Душа скользнула к ногам, но опомнилась и вернулась обратно. От страха и напряжения разум стал абсолютно чистым и сосредоточенным.
 Я стоял и смотрел прямо зверю в глаза. Тот не нападал, точно о чем-то задумался. Он изучающе смотрел на меня, будто не понимал, что человек может делать ночью в его владениях.
 Полная луна вышла на небо, освещая узкую тропу. Страшное животное завыло. Он еще раз взглянул на меня и дико зарычал. Я успел схватить тяжелую палку до того как волк кинулся на меня придавив своими мощными лапами. В груди тут же заболело. Когти впились, разрывая куртку и плащ. Я вставил ветвь точно поперек пасти зверя, не давая ему дотянуться до моего лица своими острыми клыками. Несколько секунд ушло у него, чтобы ее перегрызть. Дерево сломалось, и я уже чувствовал злобное дыхание хищника. Он поднял огромную лапу для последнего удара, но в этот момент я обрубком палки с размаху ударил его в косматую морду и вырвался из-под мертвых объятий. Вскочив на ноги, я помчался в надежде найти подходящее дерево и, взобравшись на него переждать до утра, но животное думало иначе. В два прыжка он нагнал меня. Я повернулся лицом к рассерженному волку и начал медленно пятиться назад. Он спокойно и уверенно шел на меня, не оставляя в душе надежду на выживание.
  Прошел миг и я, споткнувшись, покатился в глубокий овраг. Зверь, не думая тут же прыгнул за мной. Боль в груди отдалась с новой силой. Рядом со мной лежала моя походная сумка. Волк уже готов был порвать меня своими когтями, как на небе за облако спряталась луна, погружая весь лес в незыблемый мрак. На секунду зверь замер и этого времени мне хватило, чтобы выхватить из сумки короткий, но острый нож. Чудовище рванулось ко мне, прикладывая к этому рывку всю свою не малую силу, его пасть раскрылась прямо передо мной, но я ножом быстрым движением полоснул его по глазам. Зверь отступил, заметался, взревел и начал в остервенении метаться по оврагу. Он бегал вокруг меня, потом вспомнив о жертве, повернулся и резко напал со спины. Я увернулся, ухватил волка за толстую шею и  с силой вогнал в нее широкое лезвие. Мои руки почувствовали теплую звериную кровь. Сделав еще несколько тяжелых шагов от меня, он оступился и рухнул замертво.
 Я, тяжело дыша, упал на колени, выронив из руки нож. В окровавленном лезвии с издевкой отразилась вернувшаяся луна. Я обвел взглядом освещенную яму, посмотрел на труп и в удивлении отшатнулся назад. С мертвого тела зверя постепенно начала облезать шерсть. Лапы стали уменьшаться, клыки пропали, и зверь стал преображаться в человека.
 В  испуге мне хотелось убежать, но тут я понял, что волчьей шерстью была покрыта прекрасная девушка. В полумраке сложно было разобрать, кто она и я решил подойти поближе.
 По душе прокатился холод, за миг я успел пожалеть обо всем произошедшем сегодняшней ночью. В лице девушки я узнал молодую невесту и свою сестру. . .

 Еще не скоро смог я отойти от ее окровавленного тела. И только когда луна сменилась лучами золотого солнца, я выбрался из оврага и понял, что оказался на вересковом поле, которое так искал. Я не знал что делать. Что сказать людям и главное, что ответить тому, кто никогда не поверит в смерть своей любимой. И тем более, никогда не поверит, что ночью она становилась хозяйкою волчьей стаи.
 Спустя пару часов я вышел в свою деревню убитый горем. Тут же ко мне подбежали перепуганные селяне.

 -Что случилось с тобой?
 -Одежда порвана!
 -Где же ты был всю ночь? - кричали люди наперебой.

 Я стал рассказывать все как было, как заблудился, как на меня напал огромный волк и как я чудом спасся. Рассказал все кроме одной детали. О ней я сказать не смог.
 Меня отвели к местной знахарке. Старая ведунья, уложила меня на кровать, обработала чем-то пахучим раны, напоила травами и попросила всех оставить меня одного.

 -Так легче, милок? - с заботливой улыбкой спросила она.
 -Гораздо. - Усталым голосом ответил я.

 Так действительно было легче. Не смотреть в глаза людям и не рассказывать о произошедшем снова и снова было гораздо легче. Но спокойствие длилось недолго. Через пару часов ко мне в комнату зашел жених моей сестры, Карл.

 -Здравствуй друг мой. Как ты себя чувствуешь? Слышал о том, что приключилось с тобой и надеюсь, что самое страшное уже позади.

 Карл был веселым, добрым парнем. Всегда жизнерадостный, умелец на все руки, красивый парень с яркими зелеными глазами, которыми и покорил однажды сердце моей сестры.

 -Со мной все хорошо. Ребра болят, видно не все уцелели, но вообще ничего. Жить буду.
 -На свадьбе еще прыгать будешь. . .если свадьба будет -тут лицо его помрачнело. Неужели он знает правду?
 -Как если? - округлив глаза, спросил я.
 -Беда приключилась вчера. Не ты один пропал ночью в проклятом лесу. Твоя сестра долго ждала тебя, а как стемнело, ушла из дома и до сих пор не вернулась. Я пытался ее остановить, пойти за ней, но она закричала, что пойдет одна, схватила плащ и выбежала из дома. Я побежал за ней, но только оказался во дворе, как след ее простыл. Из леса доносился волчий вой и все в деревне так перепугались, что никто не решился пойти на поиски ночью. Ты вот вернулся, а она. . .-Карл сел на кровать, схватился за голову руками и слезы покатились по его всегда веселому лицу.

 Мое сердце сжалось, и я сказал:
 -Она должна быть в лесу! Точно! Я вечером встретил волка, а после, ночью ничего не слышал. Уверен, ты сможешь ее найти. Помоги ей, ведь я не могу идти.
 -Ты так думаешь? Тогда я сейчас же отправлюсь ее искать.

 Он вскочил к двери, и уже переступая порог, взглянул на меня и тихо добавил:

 -Спасибо.


 * * *
 Прошло десять лет.

 Карла в селе с тех пор так никто и не видел. А я, пережив горе утраты и боль глубоких ран, обзавелся красавицей женой и бойким сыном. Ему было шесть, я назвал его Артуром в честь своего славного деда. Крепкий парень, никому спуску во дворе не давал и все кошки в страхе разбегались, стоило ему выйти на улицу.
 Я стал абсолютно счастлив. Память, слава господу, не совершенна и только ночью, каждое полнолуние, в своих снах я видел красивое и мертвое тело.
 В лес больше не ходил. Не ходил сам и не разрешал своим родным. Когда я приближался к нему, то чувствовал, как деревья смотрят на меня, будто помнят все и никак не могут простить.
 Время шло, и вот жена подарила мне младшую дочь, Софью. Но только родилась девочка слабою, все время рыдала и есть отказывалась. Через месяц она заболела и начала задыхаться. Я созвал лучших знахарей. Все хозяйство, что имел, готов я был отдать за здоровье своей дочери. Лекари слушали, осматривали, колдовали, но помочь ничем так и не смогли.

 -Не виданное дело, - с чепорным акцентом, сказал один, богато одетый мужчина с кучей припарок на поясе и котомкой неизвестных приборов за плечами, - многих лечил, многим помогал, а такое впервые. Вроде и не болеет она ничем, в порядке все, да только-то в жар бросает, то чуть не льдом покрывается. Не пойму.

 Жена день и ночь рыдала над ее кроватью. Не было спокойствия и в моем сердце. Только маленькому брату все время грезилось, как душа ее порхает над белыми облаками. В тот день как рассказал он свои сны, пришла ко мне в дом знахарка. Та, что лечила меня, когда я вышел из лесу десять лет назад.
 Старая бабка вошла без стуку. Вся в морщинах, в длинном запачканном платье, волосы собраны платком, а на шее висят бессчетные бусы. Жена подняла на нее заплаканный взгляд.

 -Слышала я о беде твоей, - заговорила она хриплым голосом, - и вот решилась придти.
 Она подошла к люльке и внимательно посмотрела на дочь.
 -Уходи, старая. Не до тебя сейчас. Было время, был от тебя прок, а сейчас что? Ничем не сможешь помочь, только сына напугаешь, - в сердцах крикнул я. Бабка выглядела неприятно, почти зловеще и всё в доме было против ее присутствия.
 -Ты не кричи, мужик. Дочка то твоя совсем плоха. И десяти дней не пройдет, как положишь ты цветы на ее могилу, если меня не послушаешь.

 Все молча, посмотрели на нее. Сказанное мне совсем не понравилось, но было в ее голосе, что-то такое, что заставляло поверить.
 Не обращая ни на кого внимания, старуха подошла к столу. Села за лавку и начала раскладывать мелкие черепа да кости. Расставила черные свечи, зажгла их, погасила светильник, и комната залилась, синим сиянием. Я ошеломленно продолжал смотреть.

 -Ну! Чего стоишь? Садись. Помогу тебе, чем смогу.
 Я послушно сел на лавку, и старуха вытащила колоду ветхих, распухших карт.
 -Что не делается, все не случайно, милый. Мои карты не врут, а все начисто рассказывают и беду вот мне твою поведали. Хотя давно я ждала этого. С тех пор как ты ко мне из леса пришел знала я, что не чиста душа твоя.
 Она взглянула на колоду, взяла ее тонкими длинными пальцами и тихо нашептывая, начала мешать. Через минуту по одной она стала вытягивать карты и говорить.
 -Знаешь ты в чем беда твоя. Но не знал ты, что на дочку пало проклятье твое. Ложь сегодня не поможет. Задолжал ты лесу, и долг это велик, а потому не ступал ты в него. Но пришло время и просят духи вернуть долг.
 Иди в лес, там решиться судьба твоя. Не послушаешься меня -умрет девочка и никто не сможет помочь ей!
 -Пошла вон! И не смей на мою семью беду кликать. И карты свои забирай, ни дать не взять сам сатана подарил их тебе, - я в ярости вскочил, смахнул со стола кости и свечи, а старуха спокойно посмотрела на меня, и от того холод прокатился у меня по спине.
 -Прощай, но запомни слова мои, если хочешь, чтобы живы были родные твои.
 Она ушла. В открытую дверь ворвался ветер, а в доме сам собой зажегся светильник.


 На следующий день девочка покрылась мелкими язвами. Я молча бродил весь день по окраине леса. Я знал, что он зовет. Чувствовал, как шорохи следуют за мной, но могло ли это помочь?
 Еще через день глаза младенца закатились, и кровь начала наливаться в них. Посмотрев на малышку, сердце мое не выдержало, я схватил свой плащ и помчался в лес. Правду ли говорила старуха или врала, но ребенку я помочь не мог, а лес ждал меня. И решил я вернуть ему долг свой и будь что будет.
 Деревья встретили меня как давнего друга. Я встал на знакомую тропу и пошел к верескову полю. Долго шел я и знал, что путь мой будет не близким куда бы ни свернули ноги мои. Я шел целый день. Кроны деревьев начали сгущаться и вот лучи солнца совсем перестали пробиваться сквозь глухую листву. Тропа плутала, все чаще встречались ядовитого цвета грибы и грозного вида вороны. Они смотрели. Они  точно знали меня и как стражники встречали у высоких ворот. 
 Наступила ночь. Я стал спотыкаться в бессилии, а дорога все вела меня по кромешной тьме. Терновник цеплял колючими ветками, мыши тихо крались по моим следам. Взошла луна. Да, это было то самое полнолуние, такое же зловещее, как и в ту далекую ночь.
 Все гады, что были вокруг тотчас кинулись на меня. Я бежал. Бежал, что было сил. Бежал, сбивая подошву сапог и обдирая одежду  о ветки. Я упал в грязь, поднял голову и увидел вдалеке призрачный свет. Вскочил и понесся прямо к нему. Пока я бежал, то совсем не заметил, как звери постепенно отступили, оставляя меня наедине со своей надеждой.
 Подбежав ближе, я увидел, что свет разливался из окна небольшой избы. Я кинулся к дверям и застучал, что есть мочи. Дверь тут же отворили.
 Передо мной стоял заросший бородой, сутулый мужчина неопределенного возраста.

 -Доброго тебе вечера странник. Да ты устал, гляжу и продрог совсем. Заходи в мой дом. Здесь гостям всегда рады. - он смотрел на меня водянистого цвета глазами. На плечах его была серая шкура, а в волосах запутались пожухлые листья.
 -Не пугайся меня. Лесник я, со зверьем да птицами вожусь, вот и потрепало немного.
 -И не страшно, дед, тебе здесь одному жить?
 -А чего мне боятся? Меня леший охраняет, я ему помогаю коли что, вон и пес сподручный возле печки лежит, он мне вместо друга здесь. - Простодушно ответил он. Возле печки и правда лежала большая лохматая собака, она косо посмотрела на меня, но быстро потеряла интерес и уснула.

 Дед или мужик, с возрастом я так и не определился, а спрашивать не хотелось, не стал меня ни о чем расспрашивать. Поставил на стол медовухи, картошки и какую-то, пахнущую пряностями, дичь. Весь день голодный, еда мне пришлась совсем как раз.
 Мы выпили, и вечер перестал казаться таким страшным. В мыслях вообще все тут же потерялось. Зачем я пришел в лес, и нужно ли  было идти обратно.
 Дед весело смеялся, рассказывал истории, что случались с ним и его псом в лесу. Сказал даже, что видел как-то ночью русалок в недалеком пруду.

 -Красивые они. . .да только близко подойдешь, так она очарует тебя, обнимет и на дно утащит. А так подкрадешься порой, укроешься за камнем и смотришь, как они в воде плескаются.
 Я сидел весьма раскрасневшийся от крепкого напитка. На душе было тепло и спокойно. В светлой хижине я чувствовал себя вполне уютно, а дед оказался интересным собеседником.
 -Ты не волнуйся, я тебе сейчас и постелю и спать уложу. До утра оставайся, а там видно будет.

 Я спорить не стал. После хорошего ужина очень уж спать хотелось, да и ноги болели от долгой прогулки.
 Я лег на мягкий матрас. Глаза сами сомкнулись, лишь голова коснулась подушки. И только я услышал, как где-то в углу зарычал пес, как сон тут же накрыл меня своими томными объятьями.


 Проснулся я от того, что на улице кто-то колол дрова. Стук разносился по всему лесу. Я открыл глаза, довольно потянулся, и увидел на столе приготовленный завтрак.
 Поев, я вышел во двор и обнаружил своего нового знакомого. Увидев меня, он приветливо улыбнулся.

 -О! Проснулся. Ну как? От меда моего голова не болит.
 -И правда, не болит. Эх, хороший он у тебя. Не уж-то сам варил?
 -Конечно сам. Тут и поле вереска близко. Все им усеяно, собирай, не хочу.
 И тут наваждение меня покинуло. Я вспомнил, зачем пришел в лес, вспомнил, что заблудился, не сходя с дороги,  и как сами лесные жители привели его к этому дому.
 -А кто научил тебя варить его так? - окончательно придя в себя, спросил я.
 Мужик отвлекся от колотых дров, поправил на плече серую волчью шкуру, повернул ко мне голову и серьезным голосом ответил:
 -Так ты и научил. Или забыл совсем?


 Я кинулся бежать прочь еще до того как Карл успел договорить. В лесу светило солнце, и я точно знал, в какой стороне находилась деревня. За мной никто не последовал, но я продолжал бежать. Я молился, что уже скоро окажусь дома.
 Постепенно лес начал редеть, и я увидел высокие крыши домов, побежал еще быстрее, но прошло время, а дома все не приближались. Сколько я не бежал, сколько не прикладывал сил, деревня не становилась ближе не на шаг. Я закричал, но мне никто не ответил.
 Я бросился в другую сторону в надежде выйти на вересковое поле, но с ним произошло тоже самое. Я видел вдалеке поляну, видел солнце и как над поляной порхают разноцветные птицы, но не мог добежать до него, сколько не старался.
 Прошел день, другой, а я по прежнему бродил по лесу, и не было мне пути домой. Адское колдовство давало мне силы идти, но сердце мое заливалось болью. Я видел родной дом, но не мог подступиться к нему и не мог подойти, ни к жене, ни к детям. Не мог узнать, что с ними и здорова ли малышка. Слезы горечи прожигали мое лицо.


 * * *
 Шли годы и в деревне стали складывать легенды о призраке, что встречался порою ночью и показывал дорогу заблудшим селянам. В плаще и капюшоне, лицо его бороздили красные полосы от глаз до самой шеи, он всегда точно указывал путь, но сам из леса никогда не выходил. И блуждая в вечном одиночестве только собачий вой день и ночь преследовал его тень.