Блокада

Мать уже очень давно не ела. Двигаться она больше не могла, сил не было. Он даже не понимал сначала, что она ничего не ест и отдаёт свою и без того мизерную долю засохшего хлеба ему. А потом просто закончилась еда. Они сидели в развалинах дома, оставшихся после бомбёжки и коченели от пронизывающего ветра. Близился вечер, затем злая, холодная ночь. Нет... Так нельзя... Они не доживут до утра если всё это будет продолжаться дальше. Он знал, что выход один. Было очень страшно. Порой падали бомбы и взрывы уничтожали всё, что попадало под их смертельную тряску. Хорошо было бы, если бы обошлось... Но если всё равно им ничего не остаётся, кроме только смерти в этих холодных развалинах, то шальной осколок даже лучше. Поставит точку сразу... А как же мама? Нет... Так нельзя.... Он должен выжить. Для неё. Иначе кто же её спасёт? А потом хоть к чёрту в пекло. Чтобы полностью всё осознать и принять решение потребовалось не больше двух минут. Нужно найти хоть что-нибудь, что можно съесть. Иначе - конец. Была - не была! Надвигались сумерки.
- Мам, ты только не волнуйся, я уйду сейчас. Совсем ненадолго. 
- Куда ты? Зачем? - слабым голосом отвечала мать
- Я поесть попробую найти. Хоть что -нибудь.
- Куда, глупый? Всё уже давно растащили. Думаешь мы одни такие здесь?
- Ничего, я попробую. Может получится. Жди меня.
- Не надо....
Но он уже ничего не слышал. В мозгу как приказ стучала одна мысль: "еда, еда, еда".... Её нужно раздобыть как угодно. Иначе всё очень быстро и плохо закончится. 
Найти бы что ли мёртвого с кожаным ремнём... Когда-то читал, что если сварить, то и его съесть можно. И даже ботинки. А огонь добыть - раз плюнуть. Да только вот ремней кожаных всё не попадалось, разве что пояса из непонятного материала. Да и ботинок тоже. Разве что грубая кирзовая обувь, но от неё толку ноль. И так прошёл час, другой, третий.... Он уже отчаялся и уныло полз обратно пустыми улицами города. И вдруг...Удача! Старая облезлая собака. Один лишь Бог знает, как её до сих пор никто не заметил. Видно тоже еду искать вылезла... Голыми руками можно и не справиться. Звери, когда за жизнь сражаются, во много раз сильнее человека становятся. Пошарил глазами по сторонам.... Вот! Увесистый кусок кирпича лёг в руку, как влитый. Ну что ж, зверь, теперь посмотрим, кто кого. Они приближались друг к другу медленно, как будто оценивая, пробуя соперника на прочность... Может не выдержит, вильнёт в сторону и тогда начнётся погоня, которой всё равно долго длиться не суждено. Собака бросилась первой. Обнажив кривые клыки и целясь прямо в горло. Он выставил свободную руку и почувствовал, как острые зубы рвут ткань и прорезают кожу. Но до боли сейчас не было дела. Он занёс обломок кирпича и с силой обрушил на голову животного. Собака взвизгнула, не ослабляя хватки. Тогда он ударил ещё. И бил, бил, бил... Пока хватка острых зубов не обмякла и глаза зверя не стали закатываться. И после этого всё равно бил ещё, чтобы уже не ошибиться. Чтобы обезумевший от голода зверь, приняв смерть, сам превратился в пищу. Спасительную еду, которая сейчас была так нужна. Но волочить улицами тело собаки было совсем небезопасно. Тогда он придумал хитрость. Завернул его в тряпки, что стало похоже на младенца, взял на руки и понёс. Уже осталось совсем немного. Очень скоро он придёт к маме и они будут есть эту несчастную собаку, они спасутся, выживут....

- Мама, я вернулся! Слышишь, мама? У нас теперь есть еда! Смотри! У нас много еды! - он разворачивал свёрток, почти прыгая от радости. Но в ответ слышал только тишину.
- Мама, я еду принёс! Смотри! - и только тогда заметил взгляд, неподвижно смотрящий куда-то вверх. Понимание обожгло нечеловеческим холодом. Он не успел. Просто слишком поздно. Хотелось заплакать от обиды и бессилия что-либо изменить, но не получалось. И только гадкий, давящий ком в горле издевательски перекатывался то туда, то обратно, перекрывая дыхание, как будто ради какой-то нелепой забавы и снова застучало в голове: "не успел, опоздал..." Он отложил свёрток, лёг рядом с матерью и обнял неподвижное тело. Закрыл глаза, потому что не хотелось больше ничего видеть. Хотелось ещё хоть ненадолго почувствовать, что она рядом. что они вместе... Темнота укутывала город и потихоньку прокрадывалась в мысли, чернела перед глазами... 

Утренний снег равнодушно падал на землю, столбы, развалины домов, мимоходом покрывая два неподвижных тела, застывших в последнем объятьи. Приближалась весна 1942 года..