Конец сказки глава 5

                Глава пятая. Подопытный образец

Я открыла глаза. Вот фигня. Снова я влипла в какую-то историю. Так. Не паникуем. Я ещё жива, и это главное.
Небольшая комната. Или, скорее, камера. Без окон. Значит, свои. Хотя это и так ясно. Люди не смогли бы меня отключить и увезти чёрт знает куда. Но зачем?!
Так, продолжим осмотр. Мои руки прикованы к стене. Если подёргать… ага, понятно. Постарались на совесть товарищи. И это в тот самый момент, когда я и Георгий…
Я застонала от возмущения и жалости к себе. Так нечестно!!! Гады! Сволочи!
Кажется, я кричала это вслух и даже билась головой об стену. До тех пор, пока дверь не открылась и не вошёл…
Я радостно рванулась навстречу, но в этот же самый миг, в эту ужасную долю секунды поняла…и со стоном разочарования выдохнула:
-- Не он…
Вошедший не был Владиславом, хотя был очень на него похож. И главное отличие – борода и усы. Аккуратно подстриженные, цветом чуть темнее песочных волос. И ещё вошедший был повыше и пошире в плечах. Осмотрев меня с ног до головы, он усмехнулся:
-- Ну, здорова будь, братучада.
Я ничего не поняла и в изумлении продолжала молча пялиться на него.
-- Зовут тебя как? – требовательно спросил он.
Его грубый тон немного привёл меня в чувство.
-- Арина. А тебя?
-- Яромир. Ладно, начнём. Расскажи про того комара. Когда, где, как.
Я ничего не понимала.
-- Ты его брат что ли?!
-- Брат, брат. Только тебе это не поможет. Хватит время зря терять. Рассказывай: когда и как ты обратилась.
-- Тебе зачем?..
Вместо ответа он отступил в угол и нажал какой-то рычаг. В потолке появилась дыра, и столб солнечного света хлынул на пол в метре от меня. Я закричала и вжалась в стену. Яромир повернул рычаг, и свет исчез.
-- Теперь будешь отвечать?
-- Буду!
Я рассказала ему про комара всё, что помнила. Где, когда и как. В каком направлении от города, какая деревня находится неподалёку, какого размера был комар, с какой скоростью рука белела….  Ощущение дежавю усиливалось от того, насколько Яромир был похож на своего брата. И вопросы они задавали одни и те же, и мимика, и интонации…
Иногда мне казалось, что сейчас он отклеит бороду и скажет, что это такая неудачная шутка.
Но нет. Через несколько часов общения, успокоившись и придя в себя, я стала видеть больше отличий, чем сходства. Яромир любил ввернуть славянизмы вроде того же «братучада» (я вспомнила наконец-то, что это означает «племянница»). Он был веселее, общительнее брата. Не такой стройный и гибкий, но зато более сильный.
Если бы они были не вампирами, а оборотнями, я бы сказала, что по ночам Владислав превращается в волка, а Яромир – в медведя.
И самое главное отличие: Яромир похитил меня, приковал и угрожал мне солнечным светом. Вряд ли это от желания познакомиться с племянницей.
Узнав всё, что хотел, он удовлетворённо кивнул. Значит, его сведения сошлись с моими. Стоп…. Значит, он что-то знает о моём обращении?!
-- Ты что-то знаешь о том комаре. Это твоих рук дело? – спросила я наобум.
-- Похоже на то. Видишь ли, я уже почти подобрался к решению самой важной загадки, но тут случилась неприятность: несколько подопытных образцов сбежали. И двух я так и не нашёл. Значит, они смогли выжить. Понимаешь? Я сделал это, но как именно – пока не знаю. Надеюсь, ты мне поможешь. Хоть Владислав и испортил чистоту эксперимента, когда ускорил процесс…. В любом случае, сейчас мы всё узнаем.
Он скользнул в угол и дёрнул рычаг. Я даже пошевелиться не успела.
Солнце за это время переместилось, и свет ударил не в пол в метре от меня, как раньше, а  в стену. Половина моей левой руки оказалась в его власти. Я закричала и дёрнулась изо всех сил. Я билась, как рыба, вытащенная на берег. Но металл колец, вмурованных в стену, даже не погнулся. Не знаю, сколько это продолжалось. Минуту, пять… а потом вдруг всё прекратилось. Свет исчез.
Я с ненавистью посмотрела на Яромира. Единственное, чего я хотела в этот момент – убить его. Он, как ни в чём не бывало, подошёл и стал разглядывать мою руку.
-- Да. Я не ошибся. Посмотри!
Он, торжествуя, указал мне на мою же руку. Борясь с отвращением, я посмотрела.
Кисть и предплечье были красные, опухшие, в ожоговых пузырьках. Но кожа заживала и светлела прямо на глазах. Нет. Такого не может быть. Я же проходила это совсем недавно в Вене: такой процент ожога недопустим…
-- Как это?.. – изумлённо спросила я.
-- Вот так, девонька. Значит, тебя инфицировал один из сбежавших образцов.
-- Это что, повышенная регенерация?
-- Бери выше. Это – победа над солнцем. И это сделал я.
Моя кожа тем временем снова стала чистой и бледной. Ну, может, чуть розовее, чем на плече.
-- Нет, подожди. Мне было больно. Кожа сгорела, и если бы поверхность ожога была больше…
-- Иммунитет.
-- Что?
-- Смотри.
И он снова впустил свет. Только что зажившая кожа снова покраснела и начала зудеть. Я уже хотела закричать, но… боль не усиливалась. Только зуд и жжение, вполне терпимые. Я смотрела на руку. Ничего не менялось. Ярослав повернул рычаг, убирая свет.
-- Поняла? Этот участок кожи приобрёл иммунитет к свету. И с остальными будет то же самое. Завтра, когда солнце будет в нужной точке.
Я не могла поверить. Иммунитет к свету. То, о чём наверняка мечтали вампиры от сотворения… понятия не имею, когда и кто их сотворил, но сейчас это не важно. Я смогу не бояться света. Как это называется? Всемогущество? Хи. Почувствуй себя суперменом.
Но супермен всё ещё был прикован к стене в каком-то сыром подземелье и по сути являлся подопытным образцом чокнутого профессора. Который, судя по всему, не собирался выпускать его на волю.
-- Мне нужны анализы, сделанные Владиславом. Эх, если бы он не прервал процесс!..
-- Что бы тогда было?
-- Мне и самому интересно знать. Придётся повторять все серии опытов.
-- Если хочешь, я принесу тебе те анализы.
Он усмехнулся, давая понять, что оценил шутку.
-- Ну в самом деле, не будешь же ты меня держать здесь вечно! – не выдержала я.
-- По крайней мере, пока не пойму, как ты заполучила этот иммунитет.
-- Я… Владислав будет искать меня.
Он легкомысленно махнул рукой, не придав моей угрозе никакого значения.
-- Я голодна.
Он открыл дверь и вышел. Ну уж нет, он не может оставить меня здесь умирать от голода!
И действительно, через несколько минут он вернулся, неся в руках кружку с кровью. Свежей человеческой кровью. Мой зверь возликовал и ринулся наружу. У меня просто не было сил бороться с ним.
Я пришла в себя, когда кружка уже опустела. Как и в прошлый раз, чувство наслаждения переплелось с чувством вины. Ни возмущаться, ни выяснять происхождение моего обеда я не стала. К чему? Это уже ничего не изменит.
-- Ещё? – спросил Яромир.
Я отрицательно покачала головой. Он вышел и вскоре вернулся, неся кружку, наполненную до краёв. Я успела подумать, не собирается ли он поить меня насильно, но нет. Он принёс её для себя.  Радостное возбуждение всё ещё не покидало его. Подняв кружку в приветственном жесте, он провозгласил:
-- За победу над солнцем! – и залпом выпил содержимое.
-- Ты старше Владислава? – вдруг спросила я.
-- Смотря как считать. Родился раньше он, а обратился раньше я.
-- Расскажи.
-- А он что же, ничего не рассказывал?
-- Нет. Это страшная семейная тайна?
Он усмехнулся. Кажется, мы оба были немного пьяны от свежей крови. И нас обоих тянуло на разговор.
-- Да, и почему у тебя есть борода, а у него нет?
-- Потому что он изгой.
Улыбка как-то сама собой сошла с моих губ. Очень уж нехорошее слово. И Яромир стал серьёзным, даже угрюмым. Значит, и вправду страшная семейная тайна. Я уже начала жалеть, что затронула эту тему. Некоторое время Яромир то ли вспоминал дела давно минувших дней, то ли раздумывал, стоит ли говорить о них мне…
-- Давно это было. Очень давно. Владислав был старшим. Наследником. Он должен был княжить после отца. А меня злоба съедала. И за первородство его, и за жену-красавицу. Молодой я был. И глупый. Сам искал беду на свою голову. Сам и нашёл…
В общем, обратили меня. Думал, со всеми теперь расквитаюсь. Моя власть будет, моя воля. Днями отлёживался, больным притворялся. А ночами на охоту выходил. Натворил я делов… но рассказывать не буду. Короче, однажды ночью Владислав меня подстерёг. Но, как увидел, что это я – убивать не стал. Тут на шум сбегаться стали. Я в окно-то сиганул, мне высота нипочём. А его словили. Решили, что это он по ночам душегубствует. А он смолчал. Ну, как княжеского сына, убить его не посмели. Бороду соскребли, опозорили то есть, да из рода изгнали. На веки вечные. Я его вовремя нашёл. Он уже с собой кончать вздумал. Ну и… короче, обратил я его.
В комнате повисла тишина. Я пыталась представить Владислава-человека. Вот он, молодой и весёлый, с красавицей-женой, в парче и соболях, скачет на резвом коне вслед за сворой борзых. Вот он на княжеском пиру, и перед ним столы ломятся от яств, и гусляры услаждают его слух. А впереди – княжеский трон и княжеская шапка. И вдруг всё рушится. Его брат оказывается маньяком, он сам – изгоем…
-- А у него были дети? – спросила я.
-- Были. Трое.
-- И что с ними стало?
-- Как что? Жили, потом умерли. Как людям полагается. Ладно, хватит болтать. Делом надо заниматься.
Яромир вышел и закрыл дверь. А я, хоть это и было очень неудобно, погрузилась в сон. Уж слишком много информации обрушилось на меня за короткое время. И, кстати, не в первый раз… 
Очнувшись, я не могла понять, день сейчас или ночь. Комнату по-прежнему освещала одна-единственная тусклая лампочка над входом. Я посмотрела на руку. Она стала такой же, как и прежде. Интересно: при следующем контакте с солнцем реакция будет столь же бурной? Или её не будет вовсе? Ну нет, это вряд ли. Это уже из области фантастики…
Я внезапно вспомнила уральские барельефы. Это было раньше. Были такие, как я. Бессмертные, не боящиеся солнца. Но куда же они делись?! Разве есть что-то в этом мире, что способно их уничтожить?..
Дверь открылась. Видимо, Яромиру тоже не терпелось получить ответы на вопросы. Сегодня он был молчалив и сосредоточен.
-- Готова? – спросил он, подходя к рубильнику.
-- Нет,  – ответила я.   
-- Поехали.
Теперь это была моя правая рука. Всё повторилось: покраснение, пузыри, рубцы…
Хотя нет, сегодня было всё-таки не так больно. То ли иммунитет начал действовать, то ли я просто знала, что это не смертельно. Как только люк в потолке закрылся,  Яромир прокусил кожу на моём предплечье и набрал в пробирку несколько миллилитров крови. И тут же вышел. Видимо, где-то рядом у него лаборатория. И другие подопытные образцы.
Чтобы отвлечься от мыслей о том, как Георгий сходит с ума, разыскивая меня, я снова начала испытывать на прочность свои оковы. Дёргала, пыталась погнуть, расшатать… и попутно стала сравнивать Яромира и Владислава. Почему они такие разные? Вот у нас говорят: «Каким был человеком – таким и вампиром станешь». Ага. А личность человека формируют наследственность, среда и воспитание. То есть, дорогие сограждане, не виноватый я, что стал циничным и жестоким вампиром. Уж таким я сотворился, потому как и человеком был соответствующим: циничным и жестоким. Ну а тут я совсем ни при чём: виноваты неподкованные педагогически папа с мамой, школа и улица, а также предки-садисты и пращуры-алкаши. А так был бы я белым и пушистым, кушал травку и вздыхал на луну…
Так ведь у этих двух братьев и предки, и мама с папой, и дядьки-мамки-няньки (или кто там у них был) – всё же было одинаковое! А выросли практически антиподы. Яромир из зависти к Владиславу заделался нежитью и стал убивать направо и налево, а Владислав его не только не выдал, а принял наказание за него. Как же мне посчастливилось с учителем! Со временем я начала понимать, что он скорее исключение, чем правило в нашем мире. Вот Яромир, эгоцентричный до кончиков волос на бороде – типичный представитель вида Десмодус Ротундус, или вампира обыкновенного. Если он найдёт способ победить солнце – не знаю, на что он тогда будет способен…
Я опять вспомнила те барельефы. Жестокие и всемогущие бессмертные правят жалкими рабами-людишками при свете солнца. Конец света. Но что-то их остановило и уничтожило, а род людей спасло. Мы стали врагами солнца и рабами тьмы. Да, так и должно быть. Всемогущим должен быть только Бог, а земные существа должны иметь жёсткие рамки возраста, силы, способностей…. Не зря титанов свергли в тартар, не зря!
И я не хочу быть подопытным образцом, не хочу, чтобы Яромир добился успеха.
Разозлившись как следует, я с удвоенной силой начала выламывать кольца из стены. Правое немного зашаталось…
Не знаю, сколько это продолжалось. Довольно долго. Наконец, крепления затрещали и подались…
Я замерла, услышав скрип открываемой двери. Вошёл Яромир, а за ним…
Не сдержавшись, я вскрикнул:
-- Владислав!!!
Он, увидев меня, немного изменился в лице и шагнул вперёд, но Яромир его удержал:
-- Стой! Ты должен увидеть. Это моя первая небояшка!
Владислав повернул голову в его сторону, собираясь что-то ответить, но не успел. Яромир дёрнул рычаг.
На этот раз свет вонзился в моё лицо. Я едва успела закрыть глаза. Боль была адская. Я закричала и дёрнулась изо всех сил. Выломав правый браслет вместе с куском стены, я съёжилась, пытаясь спрятаться от убивающих лучей. Свет полоснул по спине. И тут я ощутила, что его больше нет. Свет исчез.
Но я ещё какое-то время не могла поднять полусожжённые веки и посмотреть, что делается в комнате. Судя по звукам, братья дрались. Я даже представлять не хотела, как это происходит и кто побеждает.
-- Да охолонись ты! – просипел Яромир. – Смотри! Жива она, жива!
Я чувствовала, как моя кожа заживает. Медленнее, чем раньше, но всё-таки заживает. Что-то щёлкнуло, меня подняли на руки и понесли. Запах Владислава я ни с чем никогда не спутаю.
-- И куда ты собрался? – чуть насмешливо спросил Яромир. – Она-то выживет, а ты – вряд ли. Там как раз полдень, да ещё вспышка на солнце. Вот её так сильно-то и обожгло. А я, дурак старый, забыл про это дело. Да остынь уже! Не трону больше, сказал ведь. До темноты побудь.
-- Мне лучше, давай подождём, – прошептала я Владиславу на ухо.
-- Хорошо, – кажется, это первое, что я услышала от Владислава сегодня. – Думаю, Георгию лучше этого не видеть.
Он посадил меня на стул. Через минуту я смогла немного приподнять опухшие веки и оглядеться. Мы вдвоём сидели за столом посреди большой комнаты, опять же без окон. Видимо, это был кабинет чокнутого профессора. Стеллажи до потолка были забиты всякой всячиной, некоторым вещам было на вид лет пятьсот, другие, казалось, только вчера сошли с конвейера суперсекретного НИИ. На одной полке стояли заспиртованные образцы. Я отвела глаза.
Вошёл Яромир, держа поднос с тремя кружками. Мне в ноздри ударил запах крови, но в тот же момент я почувствовала лёгкое разочарование: кровь была из пакетиков. Видимо, из уважения к принципам Владислава. Мы молча выпили, и мне стало заметно лучше. Кожа стала заживать намного быстрее.
--Вспышка на солнце? – спросила я (видимо, братья после недавней драки не могли найти тему для разговора).
-- Да. Повышенная доза.
Я поймала на себе взгляд Владислава. Убедившись, что со мной всё в порядке, он стал успокаиваться.
-- Я слышал о таком, но никогда не видел, -- сказал он наконец.
-- Ха! – видимо, Яромир воспринял эти слова как знак примирения. – Помнится, лет двести назад я тебе говорил, что сделаю это! А ты отвечал, что я зря потрачу время. Что теперь скажешь?!
-- Скажу, что это всего лишь повышенная сопротивляемость организма, но никак не полная защита…
-- Так это, брат, ты сам виноват! Если бы ты не ускорил процесс…
-- Возможно. Реакция протекала очень бурно, она могла не выдержать. Так кто же её инфицировал?
-- Думаю, один из двух, которых не удалось найти.
-- Двух людей? – спросила я.
-- Да нет. Крыса и летучая мышь.
Я усмехнулась:
-- Думаешь, я бы не почувствовала, как меня кусает крыса?
-- А известно ли тебе, дитя, что одну корову за одну ночь укусили тридцать летучих мышей, и она даже не проснулась?
-- А, ну да. Снотворное в слюне. Тогда…
Я стала вспоминать. Я сидела в лесу на траве, потом задремала…. Это было днём, но если та крыса (или летучая мышь) не боится света…. Да, это вполне могло быть.
Неужели тайна моего превращения разгадана? И я – побочный результат экспериментов Яромира по выведению вампиров-небояшек?! Слово-то какое дурацкое придумал – небояшки.  Я снова обиделась и замолчала.
Разговор братьев тоже не клеился. То ли я им мешала, то ли старые обиды…
С последним лучом солнца мы покинули логово Яромира. Оно было удачно замаскировано посреди леса, вокруг были  разбросаны остатки военного лагеря ещё советских времён. Мы шли по заросшей тропе мимо телефонной будки с оборванными проводами, постамента с гипсовым сапогом, эстрады-ракушки с полустёртыми буквами какого-то лозунга…
-- А ты давно живёшь в России? – вдруг спросила я, осенённая одной догадкой.
-- Достаточно, – удивлённо ответил Владислав, явно ожидая продолжения вопроса. 
-- Значит, ты всё это видел? Революцию, лагеря, войну…
-- Да.
-- И как всё это было? Я имею в виду… с нашей точки зрения?
-- Очень много крови, – помолчав, ответил он.
Мне хотелось более развёрнутого ответа, но Владислав явно думал о чём-то другом. Он предложил поговорить об этом как-нибудь в следующий раз, и я согласилась.
Выбравшись из леса, мы сели в машину Владислава и поехали домой. Дорога заняла часа три.
Георгий уже ждал нас у открытых ворот. Я выскочила из машины и бросилась навстречу.