Для тех, кто не спит

«С точки зрения предложенной нами теории критического влияния можно принять лимитирующим фактором особенность к выживанию в экстремальных условиях при определенных и жестко  ограниченных колебаниях индивидуальных показателей и атмосферных явлений» 
Так…. Еще пара страниц и мозги не выдержат. Просто расплавятся. Да, правильно говорят, что все научные работы делятся на две категории: гениальные или полностью бездарные. Лучше баранов считать… Или  козлов. Или баночки с пивом…Э-э-э… не надо про пиво.
Вот ведь есть на свете такие люди, что способны заснуть быстро и без проблем. Лег поудобнее, глаза прикрыл и «привет Морфею». Счастливчики. Мне с извечной бессонницей остается тока сглотнуть слюну и тихо позавидовать. Нет, ведь главное – хочу спать, чувствую что хочу, ан не спится. Просто наказание какое-то. И ведь не сказать, что на работе не устаю. Попробуй тут не устать, когда с 8 до 8 каждый день. Причем это еще и плюс халтурка. Так что прихожу домой еле волоча ноги. Вроде бы все должно быть нормально. Со сном. А поди ж ты. Как появилась эта проклятущая бессонница несколько лет назад, так и прижилась. Не оторвешь.
Я встал, привычно дошел до кухни и щелкнул кнопкой электрочайника. Потом поплелся в ванную, пустил воду  умыл лицо. На всякий случай… от сглаза. Глянул в зеркало, словно оно могло дать ответ. И, естественно, ничего, кроме своего отражения, там не нашел. Было бы странно наедятся на что-то другое. Собственное лицо, всегда напоминающее мне большой  чайник с глазками. Длинный… слишком длинный с горбинкой нос, пухловатые губы, грустные (всегда грустные) карие глаза и большая родинка на щеке. Я ведь еще не стар. 36- разве это возраст? Это так – переходный период… к старости. Эх, ма!
На кухне было уютно. Неяркий  желтоватый свет бра на стене (люстру я решил не включать) казалось окутывал все вокруг теплым пушистым пледом. Невидимым и не весомым, но удивительно приятным. А из под полуспущенных штор в кухню заглядывал темный осенний вечер. Словно надеялся, что я приглашу его на чай. Возвращаться в комнату не хотелось. Я с чувством глубокой неприязни вспомнил о брошюре, валяющейся сейчас  на  тахте. Вот ведь как вышло. Сам же старательно выбирал самые замудренные диссертации и брошюры. Старательно выбивал их в библиотеках, скачивал в Интернете и печатал себе экземпляры. Это Витька Сайгаков, друг детства посоветовал.
«Ты возьми какую-ть книжицу позагрузнее и читай перед сном. Заснешь как младенец. Я вот с «Войной и миром» и «Анной Карениной» даже в зарубежные командировки ездил. Думаешь – из любви к классику?»
На поиски подходящих «трудов» ушло всего 3 дня. И пошло, поехало.
«Пратеногенз блохи обыкновенной» я «читал» почти 5 вечеров, но всю так и не осилил. Диссертацию «Влияние шипящих в сказках Пушкина на рождение детей с дефектами речи» до конца прочел. 3 раза сработала. «Синтаксические особенности языка Вольтера в период раннего творчества» дали  максимальный результат- 6 ночей. Потом были кажется «Особенности приспособления Брандербургской  Козявки к среде обитания», «Новейшие методы уринотерапии» и «Применение  уравнения Климановой-Бондарева для доказательства теоремы Васильева-Доброва при условии  положительной градации результатов извлечения квадратного корня из переменных В и К». Каждая дала 2  ночи… в смысле 2 раза я спокойно засыпал, когда их читал. А вот на той самой «Разработке критериев психоэмоционального  развития личности в условиях приближенных к экстримальным», той самой, что валялась сейчас на тахте что-то во мне сломалось. А может просто   язык этой брошюрки слишком уж замудренный? Не знаю. Но даже думать о ней и её подобных уже неприятно, ни то что читать. А значит – и шансов на быстрое засыпание  почти не остается.
 На часах слабо светились цифры: 00-30. Я нашарил рукой пульт от телевизора и включил его.  Может найдется какая-нибудь любопытная программа.  На одном канале шёл штатный американский боевик. Герой крошил бандитов пачками из маленького  узи. Чушь, короче. На другой программе были новости. «Убили директора банка… Дума приняла в 35 чтении закон о… Забастовка шахтеров в городе.. Борис Моисеев заявил корреспондентам…». Ясно. Тоже чушь. На третьем под тихо звучащую инструментальную музыку дама с шикарным бюстом, стоя у дивана в одном белье, томно вздыхая и закатывая глаза, снимала с себя остатки одежды. Демонстративно облизав губы она нагнулась вперед, демонстрируя свое тело…Мдя…от такого «зрелища» за версту тянет слюнями и приторной сладостью. Тоже чушь, тока еще и пошлая. Без особой надежды нажал следующую клавишу.
На экране мягким сиреневым светом светилась  заставка «Для тех, кто не спит!». Ого. Для меня значит. Рука отпустила пульт… Ну, поглядим.
На первый взгляд, студия программы мало чем отличалась от типичной студии  обычного ток-шоу. Сцена в центре и полукруг кресл для зрителей. Вот тока интерьер был выполнен на удивление приятно и изящно, а зрители в креслах почему то  больше напоминали  тени. Сидящий в кресле ведущего приятный молодой человек всем своим видом показывал, что ему нравится происходящее. Он мило улыбался тонкими губами и улыбка выходила удивительно доверчивой и открытой. В карих с золотинкой глазах словно бы светилось  желание помочь собеседнику, действительно что-то изменить в его жизни. Было в нем что-то  от кота, но не дворового и ощипанного бродяги, а респектабельного и породистого красавца, понимающего цену и себе и другим.  Мне даже на секунду подумалось – почему он так молод?  Эта самая молодость не вязалась с ощущением от этого человека.
Ну если ведущий мне был не знаком, то сидящий рядом… Я протер глаза. Павел Васильевич Иршанов, наш слесарь. Пашка Дай-рупь!, как его звали за глаза. Вот это да. Не  ожидал.
- Итак, Павел Васильевич, - голос ведущего был тихим и приятным, словно бархатным, - наконец то вы в нашей студии.
Дай-рупь обвел студию взглядом и улыбнулся.
- Надеюсь вы помните наши  правила? Вам дается 5 минут и полная свобода слова, а потом зрители смогут задать вопросы.
- Да… помню.
Судя по выражению лица  идея с вопросами зрителей пришлась Павлу Васильевичу не по душе. Но выбора не было – ток-шоу все же. Свои правила и законы.
- Ваше время пошло! –дал отмашку ведущий.
И нашего дорого Дай-рупь как будто прорвало. Слова лились полноводной рекой, куда там, скажем, Ниагаре. А ведь когда объясняет чего сломалось и почему сразу починить нельзя  два слова с трудом связывает. А тут…
И мне досталось в общем потомке.
«… И жилец из 85-й «воспитательную работу» проводит: там не кури тут не топчи. Я ему не балетная  барышня, я мастер, и у  меня свои подходы. И жаловаться горазд – день без душа пережить не может!»
Я эту «починку душа» на том свете вспоминать буду. 3 дня  по коридору вилась дорожка удивительно грязных следов (словно специально ноги пачкал), в ванной дымовая завеса, хоть топор вешай и полная неизвестность с душем, который  тек не переставая.
Что было дальше – не помню. Вернее помню, но как-то странно. Постепенно голос  Павла Васильевича становился  все тише, все удаленнее и его очертания, как и очертания ведущего, студии стали расплываться, исчезать. Последнее, что я услышал была фраза:
- А завтра мы пригласим в эту студию нового участника. Вихрева Олега Геннадьевича.
Я помню даже удивится не смог. Надо же – зовут так же, как и меня. В точности. Потом студия куда то пропала и я провалился в мягкую уютную полутьму. Спааааааать.
Сны не снились… хотя может я их просто забыл. Проснулся в постели от звонка электронного будильника. Как туда лег – непонятно.
Весь день прошел в нервном ожидании. Конечно – возможно мне это просто приснилось, но почему то в это верилось мало. С другой стороны это мог быть мой однофамилец-тезка… полный…дурак….я…. Потому как прекрасно понимаю, что шансов на это очень и очень мало. Ничтожно. Микроскопически.
Работал я «спустя рукава», чуть крупный дискет не прозевал. И все думал, думал, думал…
-Ты чего,  Генадичь, - поинтересовался шеф, - спишь что ли?
- Не, не сплю Олег Олегович. Просто задумался.
- Ну ну…
А Дай-рупь встретился после  работы в магазине. Причем, паче чаянья он вежливо поздоровался, осведомился о состоянии душа и пообещал зайти с профилактикой через пару дней.
- Вы не серчайте на меня, Олег Геннадьевич. Работа нервная, с людями, а люди у нас сами знаете какие быват. Как эти…. Как  чудовища морские, во…Лохнесские эти… вурадалаки…или хто там плавает в болоте ихнем?!
Я  естественно вежливо ответил в стиле «да что вы, все совершенно замечательно» и поблагодарил за безпокойство о многострадальном душе. Про сьемки так и не спросил. Наглости не хватило. Или еще чего-то. Не знаю.

Часы показывали половину 1-го. Пора. Я неуверенно взял пульт в руки, чуть помедлил, но все же включил телевизор. На том самом канале кроме привычных «черных мошек» ничего не было. Совсем. Чего и следовало ожидать…. В общем то. Но почему-то стало очень грустно и  немного тоскливо. Только сейчас я понял, что все же очень надеялся на чудо. Потому как мало чудес осталось на свете. До безобразия мало. А может  дело было просто в том, что каждый из нас хоть подсознательно, но надеется на собственную уникальность. А значит – надеется, что с ним и только с ним возможно такое, чего не случится ни с кем другим.
Тяжело вздохнув, я повернулся и… столкнулся глазами с тем самым парнем-ведущим. Уже знакомая студия готовилась к съемкам передачи. Суетились техники с камерами, какая – то женщина несла внушительного вида коробку. Невысокий человечек похожий немного на французского комика Луи Де Фюнеса раскладывал на столе какие то бумаги.
А Ведущий просто сидел на мягком диванчике и курил. Тёмно-синий пиджак расстегнут, галстук висит не ровно, нога на ногу.
- Не волнуйтесь, Олег Генадьевич, героем нашей передачи будете не вы.
- Как?! Но…  я же слышал…
- Вы слышали только то, - спокойным голосом ответил ведущий, - что предназначалось только вам.
- То есть…
- Да. Мы можем контролировать то, что слышат или видят наши зрители.
- Вы…кто?  - банальность сорвалась с языка будто сама собой.
- Мы? - он затянулся и выпустил  тоненькую струйки дыма через нос, - сложно объяснить. И наверно не нужно. Главное, что вам надо знать… давай на ты? Да? Вот и славненько… главное что тебе нужно знать, что мы не причиняем зла и действуем бескорыстно.
-Так не бывает, - освоившись немного я стал чувствовать себя увереннее, -  корысть есть всегда. Любой человек  всегда имеет корысть. Без этого нельзя.
- Это если человек, - загадочно произнес Ведущий.
Смысл сказанного дошел не сразу, зато когда дошел…Будто воздух кончился и слова разбежались куда то. Я сдавленно вздохнул, не чувствуя воздуха. А он лишь  посмотрел на меня с легкий иронией. Словно на маленького мальчика, которому муха слоном померещилась.
- Успокойтесь, я человек и ничто человеческое мне не чуждо.
На какой-то промежуток времени вдруг появилось такое чувство, что тело не подчиняется. Дыхание его нормализовалось и оно присело на диванчик, рядом с собеседником. А я сам был словно «бесплатным довеском». Но чувство исчезло, тело снова подчинялось беспрекословно… и я успокоился.
- Так то лучше. А теперь – поговорим.
Разговор вышел коротким, но весьма информативным. За считанные минуты я узнал, что  встретился с представителями некой «научной группы», целью которой стало безвозмездная помощь таким как я. Потому как мол «чем меньше будет невысыпающихся, тем меньше будет общий фон нервной нагрузки и мир станет лучше».  Невероятно, но почему-то верилось. Наверно потому, что  хотелось верить во что-то хорошее. А что может быть лучше, чем спокойный, уравновешенный мир. А может и потому, что пока тело было неподконтрольно в него эту самую уверенность заронили, как семя в податливую почву.
- И что, - я оглянулся на сцену, на пустующие кресла, - мне нужно будет сесть туда и что-то рассказать.
- Нет. Не надо. Мы просто поговорим. Здесь.
- Только поговорим.
- Да! - он бросил мне в руки маленький хрустальный шарик, - загляните в него.
Сперва он был просто  прозрачным. Но потом… Нет, она не помутнела. Просто внутри появилась картинка. Как будто кино включили. Комната, а точнее её кусочек. Открытое окно и около него обеденный стол. А на столе, в простой стеклянной вазе букет пышных георгинов, явно свежее срезанных. На столе постелена  белая скатерть, с бахромой из кисточек по низу. Чуть поодаль от цветов – тарелка с нарезанными яблоками….
Эх, георгины, георгины…
Помнил я прекрасно и цветы  эти и стол этот, и комнату. И  человека тоже помнил. Только давно это было. Тогда я еще думал, что могу стать семейным человеком, простым  и обычным. Ан не смог. Не сложилось у нас с ней тогда. А букет это злосчастный был одним из тех камушков, что испортили нашу дорогу.
- Не одним, - голос раздался вроде из ниоткуда, - а первым и главным. Вспомни. Именно  из-за него ты начал подозревать, сомневаться, не доверять.
- Возможно, - мой голос был вялым и слабым, -но… букет.
-Она ведь объясняла…вернее пыталась, -голос из вне был настойчивым и суровым, -  но ведь ты же не захотел…
- Потому…
- Потому  что ревновал, знаю. Но у любого обвиняемого есть право на защиту, есть право на смягчающие обстоятельства…. На оправдания. Ты не дал ей этого права тогда. Пусть это случится теперь.
Слова как заклинания прорезали воздух. Они будто разорвали реальность и бросили меня  туда, в тот день и в тот час. Хотя нет, не в тот час, а на несколько часов раньше….

…- Ну что ты, мама, ну не надо!
- Надо голубушка, надо. А что? Цветы не по нраву что ли?  Сама растила в саду.
- Замечательные цветы…
- Вот и не шуми, раз замечательные то. И вазу быстро неси…синюю, не эту страхомудь, просто Господи. И где её тока отец твой выискал?! Человек культурный придет, надо же по-людски….

Я не краснел с самого детства. С  тех пор, как был пойман в ванной за разглядыванием большого анатомического атласа. А сейчас вот почти физически ощутил, как по лицу ползет пурпурная волна, заполняя собой все. А ведь она говорила.  Сразу же, как пришел. А я тогда еще подумал – с чего это маме ей цветы дарит. Женщина женщине, да еще и мать дочери. Ан вот как все вышло.  Знал ведь, что вероятная теща давно уже живет в домике на садовом участке. Знал, что цветоводством увлекается. Все знал. Ан вона как вышло.
- Раскаянье – великое дело.
Я снова стоял в студии и Ведущий все так же сидел на диванчике. На сцене давно уже закончили мельтешение техники и операторы. Сейчас там сидел на стуле какой то мужчина и беседовал с другим, сидящим в кресле. Последний был удивительно похож на Ведущего. Вот тока лица почему то так и не получалось разглядеть.
- Там уже идут съемки другой передачи. А точнее – передачи для Другого Человека. А наша с вами передача закончилась. Множите оставить шарик себе, как напоминание. Как только вы выйдете из Студии он станет просто хрустальным шариком. И никогда ничего не покажет.
- Так как же…
- А вот так. Просто так на этом свете ничего не бывает, а особенно бессонницы. Оно ведь как ком – сперва пылинка, а потом все больше и больше. И вот бывшей пылинкой кого-то прибило. Понимаете? А убери песчинку изначальную  и ком сам собою развалится. Бух и нету.
- Так просто? – изумление казалось само говорит за меня
- Ага. Так просто.  Ну вот вам и пора. Идите и удачи вам. Приятных снов...
Его голос потонул в звоне будильника на тумбочке у кровати…

Ну вот и все. На этом. С той самой ночи я больше не страдаю бессонницей, сплю как убитый. Ну вернее не то что бы совсем идеальнов се, но ведь и на солнце пятна есть.
Её не искал и не буду. Что было, то прошло. Не стоит ворошить.
Все что случилось считаю просто сном. А как еще объяснить подобное? Ни свидетелей, ни доказательств. Вообще ни чего.
Но иногда  задумываюсь. Он говорил о стабильности мира. Какого мира? Раз мне все это приснилось, значит….мира… сна? А если так, то кто же все таки  они такие? Просто люди? Люди, живущие в наших снах? Нет…Бред… Хотя, а вдруг…..