День великой тишины

Роковой год уже клонился к закату, когда в двадцать первый декабрьский день грянула над Москвою атомная тревога. Это событие не вызвало многомиллионной паники и давки, потоков сигналящих машин и прочих босховских картин под глуховским соусом, ибо город уже и без того почти полностью обезлюдел. За минувшие месяцы столицу покинули все те, кто наводнял её в последние десятилетия: иные вернулись на историческую родину, иные – в отчий провинциальный дом, некоторые отбыли в западном направлении, многие (и таких большинство) покинули не только эту страну, но и юдоль сию, пятые, наконец, окопались в ближнем Подмосковье и стали ждать окончания кризиса.

Но кризис, вместо того, чтоб пройти, усугубился и обернулся катастрофой. В городе остались по преимуществу москвичи и прочие личности, для которых Москва была единственным домом. Эти граждане закрепились в различных районах города, который внезапно из тесного мегаполиса превратился в громадную сложнопересечённую местность. В условиях военного положения и в то же время анархии зима одарила новое поколение блокадников голодом, холодом и междоусобицей, большинство очагов жизни находилось в изоляции.

Один из таких очагов теплился в районе Сухаревки. К атомной тревоге здесь отнеслись спокойно: лидер местной группировки, Мастер, заранее предупредил жителей о её мнимости. Данная информация была извлечена Мастером из офиса ЗАО Мособлспецстрой, который находился в здании по пути от Университета Печати до метро «Сухаревская». Фирма эта занималась вроде бы очистными сооружениями и канализацией, но если учесть, что одним из акционеров был Мастер-Землекоп, то можно догадаться, какими непростыми подземными работами занималось предприятие. Нет ничего удивительного, что Мастер-Землекоп ещё до изоляции районов и ввода в город тяжёлых войск снабдил Мастера необходимыми ключами от своей ячейки.

Итак, в Мособлспецстрое Мастер-Землекоп запрятал, а просто Мастер отыскал пакет документов, сообщающих о предстоящей провокации. Если быть точным, смысл их сводился к следующему: нет объективной возможности для осуществления ядерной атаки на Россию, поэтому атомная тревога, если и будет кем-то объявлена, окажется ложной. Учитывая отсутствие в городе электричества и выход из строя средств связи и массовой информации, Мастер не счёл возможным донести предупреждение до других районов. Откуда Мастер-Землекоп сам всё это знал? Он был легендарной фигурой, ведал все городские тайны, имел доступ к информации всех степеней секретности, так как на территории России был одним из главных Мастеров.

Как бы то ни было, 21 декабря Рокового года завыли сирены на зданиях, которые ещё не были разбиты за время уличных боёв, оставшийся на ходу транспорт издавал длинный гудок и два коротких, в метро начались мероприятия по герметизации. Надо отметить, что многие граждане заранее готовились к такому исходу, так что сигнал застал их уже в убежищах и метро. Те, кто обитал в прилегающих к станциям кварталах, схватили тревожные чемоданчики и вполне своевременно укрылись: норматив времени почему-то был завышен сотрудниками метрополитена.

Несмотря на все эти смягчающие факторы, день тревоги всё равно был полон суеты и паники, но к вечеру всё улеглось, на землю с набитых звёздами небес опустился стальной мороз, противоречащий ожидаемому адскому пеклу. Ночью по небу неслись рваные облака, порывы ледяного ветра принесли к утру циклон, а с ним и потепление.

Неуверенный и поздний декабрьский рассвет, похожий на остывшую манную кашу, застал Мастера у ворот Университета. Белое безмолвие поднималось из сумерек, заполняло древний город, отдыхающий после долгой военной лихорадки. Мастер стоял, засунув руки в карманы форменной шинели Фортуны, и слушал тишину, обдумывая попутно план предстоящего маршрута.

Надо пройти пешком до Обухи, оттуда на Хитровку, в Старую Слободу, где дожидаются Мастер-Землекоп и другие товарищи по обществу «Фортуна». Смысл этого похода в том, чтобы посетить по дороге ячейки Мастеров и извлечь из них определённую документацию. Эти бумаги принадлежали Мастерам разного ранга и совокупно должны были дать картину происходящего, а заодно и план дальнейших действий. Необходимость собирать информацию по кусочкам объяснялась внутренней конспирацией Братства.

– Ну что, пойдём?

– Пойдём уж, – ответил Мастер. Пятеро подручных с автоматами, вещмешки, сухой паёк, горячительное… Можно выдвигаться.

Шесть мужчин походным шагом двинулись вдоль Садового кольца к Красным воротам, по пути переговариваясь вполголоса:

– Вы-то, студенты, даже в армии не служили, а я вон в том здании работал, на той стороне. Департамент по борьбе с оргпреступностью и терроризмом…

– Но, однако, к нам примкнули, а не к военным!

– Да потому что не те это военные уже! Националисты! Я вам скажу, это боевики самые натуральные, но раз уж они теперь у власти, то уж лучше я к вам…

– Ну это да…

Люди не спеша пережёвывали праздные слова, проходя мимо здания банка, повреждённого взрывом. Груды стеклянных осколков покоились под сугробами; весной обязательно надо их прибрать…

Мастер несколько раз взмахнул рукой в приветственном жесте: на крышах всех высоких домов, окружавших перекресток проспекта Академика Сахарова с Садовой-Спасской, дежурили его снайперы. Скоро им предстоит много работы, а пока пусть сидят спокойно.

Красные Ворота были трудным участком: площадь была перегорожена баррикадами из мешков с песком и сгоревших автомобилей, попадалась бронетехника; тротуар завален мусором, в который превратился некий офисный новодел, служивший ранее пристанищем возведшей его строительной компании. Что ж, от Красных Ворот и до вокзалов в течение нескольких последних месяцев шли ожесточенные бои между мятежниками и военными, так что неудивительно, что кругом так много разрушений.

Мастер остановился возле метро, окинул взглядом площадь, изуродованную баррикадами, погребёнными под мёртвыми снегами.

– Граждане, обратите внимание на верхнюю часть высотки, – подал голос Мастер.

В расплывчатом снежном мареве, на фоне серого утреннего неба вокруг шпиля и ниже проявлялись странные контуры.

– Это что, щупальца что ли?

– Да. Это та самая штука, о которой говорилось в отчёте Землекопа о Фантомном Башенном Мутанте. После Нового года он должен уже созреть, тогда и посмотрим, что с ним делать.

Мастер проследовал в вестибюль станции «Красные ворота». Внизу укрывались люди, которые верили, что снаружи сейчас ядерная война и всё радиоактивно. Не стоит пока их в этом разубеждать, пусть посидят там пару недель, а там как раз и мутант на высотке материализуется в полную силу. Тем более из Азии действительно прибывают радиоактивные осадки, так что пусть, правда, люди в убежище поживут.

– Здравствуй, Мастер! Куда путь держишь?

– Да в Старую Слободу, на Китай-город. Ты пока сходи в универ, побудь там за старшего в моё отсутствие.

Капитан Фокин из бывшей военной комендатуры, что на Новой Басманной, оставил на станции заместителя и двинулся во МГУП, Мастер же со своими людьми свернул в Боярский переулок. Старинные особняки сохранились на удивление хорошо…

– Вот это красивое зелёное здание – дом Севрюгова, конец XIX века, – просветил Мастер, – а вот это всё за забором – Главный штаб ВМФ. Но там ничего полезного для нас нет: во-первых, флот нас ни в малейшей степени не интересует, он вышел из строя ещё во время войны, а во-вторых, тут всё уже и без нас разорено и вынесено.

В институт электромеханики они тоже не пошли, но по другой причине: это учреждение и так было занято людьми Мастера.

По Малому Козловскому – к Фурманному, не доходя до поворота – вправо, в подворотню. Проходной двор.

– О, трупешник! Это из мятежников, видите, значок у него какой!

– Что ж, возьмём у него патронов, ему уже не понадобятся, а нам – как знать…

Тихо-тихо падал снег, залетая в разбитые окна. В конце двора – арка.

– Так, а вот и улица Чаплыгина и дом архитектора Кондратенко в стиле модерн! Вы гляньте, граждане, как памятник сохранился, будто и войны не было!

– Один подъезд открыт! Зайти, может?

– Зайдём! Всегда хотел посмотреть, как такие дома изнутри выглядят.

Изнутри оказалась лестница, на втором этаже сидел, прислонившись к стенке, припорошенный снегом, смёрзшийся труп. Мастер приблизился и вгляделся:

– Чёрт, это же Юлька Гостославская с четвёртого курса, журналистка! Охохохо, как её угораздило-то так…

Труп выглядел неприятно, но в этом смысле особенно удручало отсутствие левой руки почти по локоть.

– Надеюсь, это хотя бы с ней посмертно случилось…

– Так, в сумке документы и какая-то толстая папка, – принялся за дело Мастер. – Так, прописка… Эй, слушайте, это ж она пороге собственной квартиры умерла! Охохохо… Так, а в папке что-то типа дневника – подшивка публикаций, распечатки ЖЖ, ещё от руки несколько листов… склеенных кровью… Так, знаете что, вы пока её на заднем дворе захороните, а я зайду в квартиру, раз уж открыто, почитаю дневник…

Скорбное кряхтение похоронной команды уносило покойную вниз по лестнице, во внутренний двор, Мастер же задумчиво прошёл в квартиру, сел на диван, принялся листать дневник.

Хрустели морозные страницы, мелькали мёртвые буквы, сочилась информация резвым потоком в хитро устроенный мозг Мастера. Он читал сверхбыстро, откладывал прочитанное в буферную зрительную память, затем по желанию извлекал образы страниц, тогда уже только вникал. Десять минут. Мастер встал, засунул дневник в сумку, выглянул в окно:

– Как вы это такую ямищу выкопали?

– Да это так и было. Коммунальщики ещё до войны разрыли, мы эту бедолагу туда заложили, теперь закапываем вот.

Закапывали, пиная ногами груду мёрзлой, занесённой снегом и наледью земли, лежавшей у края ямы. Юлия Гостославская нашла вечный покой среди ржавых труб, но такое уж, в самом деле, время. Время…


Ю. Гостославская. Время варваров

Хвойная декада, праздник детства… или, может быть, пьянства и свинства? С Новым годом, добрый день, дорогие россияне и, так сказать, москвичи: запах горелой плоти стоит в городе, вы не чувствуете его сквозь перегар и смог? Вы не видите красноватый оттенок сугробов? Не слышите вкрадчивый, беззвучный смех в новостях?

Минздрав и полиция сообщают: побит рекорд по несчастным случаям и пожарам во время новогодних праздников. Безудержный, пьяный угар, слепое, глухое забытье широчайших масс… Что, думаете не с чего им так отрываться и гулять? Да ладно, вы послушайте международные новости!

Мусульманская чалма, как чума, свирепствует в Африке и на Ближнем Востоке. При поддержке НАТО в ряде стран пришли к власти, как ни странно, исламисты, весьма сговорчивые, впрочем, по поводу природных ресурсов. Все эти несчастные народы живут, в сущности, по стандартам средневековья, Запад же тем временем переходит на всё новые принадлежности от Apple, витает в облачных вычислениях и хвастается прорывом в области нанотехнологий, биотехнологий и всех остальных технологий. Что ж, вовремя: солнечная буря нарастает, в ближайшие месяцы она достигнет апогея. Если верить NASA, это вызовет большие неприятности в области электроснабжения. Как это скажется на мозг – неизвестно, но тенденция событий как бы намекает.

Вот лично мне интересно: одной ли мне кажется, что вновь образованная корпорация «Трансфарм», возникшая при слиянии крупнейших фармацевтических фирм, выглядит несколько зловеще? Не Umbrella ли это Corp?

Простите, что пишу так сбивчиво: готовлюсь к экзамену по одному унылому предмету. Да и знаете, по правде сказать, тяжело писать о текущих событиях связно и подробно: информационный поток так сгустился, что просто сносит крышу от наплыва событий и имён. Мне кажется, медийные гиганты специально подают события в таком ключе, что анализ полной картины требует недюжинных усилий. Яндекс-новости, например, головокружительно пестрят сообщениями о том, что Президент сказал это, премьер заявил то, таких-то задержали, там-то авария, а в иных странах кого-то разогнали и слегка пришибли, в Ираке или Пакистане теракт… Знаете, тошнит.

Аналитики жуют общественно-политическую парашу, все эти эрзац-реформы и новаторства на постном масле…Много слов, а дела нет, то ли это заговор, а то ли шизофрения. Вся моя френд-лента абсолютно нечитаема, все захлебнулись напрочь в этом мусоре, оглохли от информационного шума. Одно уловила: Белоруссия вполне пережёвана нашей мафиозной верхушкой. Понимаете, несмотря на все провокации и перипетии было создано единое экономическое пространство между Беларусью, Россией и Казахстаном. Очень хорошее нивелирование экономического уклада под Казахстан, да. Не удивлюсь, если скоро батька полетит к чертям, а на его место взгромоздится некий гэбист с какой-нибудь Единой Беларусью под крылышком.

Да, что-то определённо назревает в этом году. Мы уже привыкли за последние пару лет к тому, что новости превратились в кровавый постмодернистский анекдот, что вся идеология, как светская, так и духовная, выглядит не просто неубедительно, а абсолютно неадекватно. Одни только речи нашего президента чего стоят! Один мой френд называет их трансцендентными: для опровержения фразы нужен абзац, для абзаца – страница и так далее. Вот таким текстом задушен сейчас мир, да что там – сам текст жизни стал вдруг трансцендентным.

У вас на этот год есть какие-то планы? Бросьте их, закупайте лучше макароны и соль, пока они ещё есть, лично я этим и займусь, как сессию закрою. Ваша Гостославская Ю.


***

Мастер наблюдал, как последние комья земли скатываются в яму. Юля. Маленькая, стройная, как статуэтка. Короткая стрижка, рыжие волосы. Острый, озорной взгляд умных глаз. Отличница. Мастер часто видел её в университете, хотя лично и не общался. Что ж, такая горькая судьба! Интересно, почему она не оказалась в здании вуза, когда Мастер забаррикадировал его?

Да, Мастер прекрасно помнил, как судьба призвала его быть вождём. Это было в мае, когда в университет набилось, несмотря на военное время, множество студентов и преподавателей. Тогда дела обстояли ещё не так плохо, ещё ходил общественный транспорт и было электричество, народ досрочно сдавал сессию… Было это вскоре после переворота. Но в тот день все эти блага как раз и закончились: НАТОвская коалиция объявила войну Московской директории, началась интервенция. Всюду снайперы, техника… В этих условиях на улицу было выйти невозможно, вот Мастер и проявил инициативу: организовал оборону здания, преобразовал разрозненную толпу интеллигенции в дисциплинированную группировку… Но это отдельная история.

Получить диплом литературного редактора – и стать полевым командиром… Мастер пожал плечами. Надо идти дальше.

Подворотня. Улица Жуковского. Ещё два дома архитектора Кондратенко. Налево, на Макаренко, далее снова на Чаплыгина. Тихо-тихо стелется снег; с Чистых прудов тянет студёный ветер. Мастер плотнее укутался в шинель и вздохнул.

Год назад он ещё гулял с однокурсниками по этим местам, читая город, как волшебную книгу. Год назад здесь было людно и машинно. Год назад была последняя сессия. О, каким важным делом тогда казались эти зачёты! Всего год назад, но этот год прошёл как столетие, да что уж – Мастер чувствовал себя старше окружающих памятников архитектуры.

На углу стояло жёлтое здание Театральной школы Олега Табакова. С началом беспорядков школа была аккуратно эвакуирована, на её место пришла временная ячейка Мастеров. Почему было выбрано именно это место – неизвестно.

Из стены чуть пониже окон первого этажа торчала пара странных труб. Мастер вытащил из них пыжи, затем деревянные заслонки. В одной из труб при этом обнаружился пакетик со связкой ключей. Один из них подошёл к входной двери.

Внутри стоял трупный запах. Его источник находился в коридоре на втором этаже, стены которого были замараны кровью и выщерблены пулями. Двери одного их кабинетов разворочены гранатой, внутри – трое убитых. Логика подсказывала, что на ячейку было совершено нападение, Мастера отбивались, но были подавлены. Потери нападавших не поддавались оценке, так как победители унесли погибших товарищей.

– Ну что, будем этих хоронить?

– Да ну их. Негде, да и земля жёсткая, а лопат нет. Да и вообще, это ведь не Мастера как таковые, они вряд ли вообще знали, что делают на самом деле.

Хрупая ботинками по мусору, отряд поднялся и на третий этаж, и на четвёртый, и даже на пятый. Все кабинеты были вскрыты, обыск давал о себе знать. В растерянности спустились снова на четвёртый этаж. Мастер прошёлся по коридору, читая информационные бюллетени на стенах. Нечто привлекло его внимание, заставило остановиться и снять один из стендов.

– Хитро! Тут вроде двойное дно, а внутри бумаги! Любопытная идея для тайника, надо взять на заметку.

Выяснилось, что в стендах, развешенных по всему зданию и даже сваленных штабелями в углу на первом этаже, были запрятаны документы, описывающие планы военных на период после атомной тревоги. Тайник, конечно, не слишком надёжный, но нападавшие явно не отличались большой находчивостью, потому и не нашли. Более того: примерно половина бумаг содержала ложные данные. Отличить можно было по номеру грифа, но что есть что, знали только Мастера.

Значит, новое Командование въезжает сегодня вечером в Кремль и Генштаб… И при этом у них заключено соглашение с Мастером-Землекопом? Это интересно, но разберёмся позже, на месте.

На выходе из могильного здания возник вопрос:

– А не убоимся ли мы эпидемии, трупы не хороня?

– Да брось, какая эпидемия?


Ю. Гостославская. Эпидемия травматики

Друзья, как же холодно в городе! Все каникулы я проболела, а в последний день решила всё-таки прогуляться, благо мороз немного смягчился. Как вы знаете, живу я в центре, так что и пойти решила куда-нибудь недалеко, например, в сторону улицы Радио. Понимаете, недавно познакомилась с творчеством поэта Маркевича, и жутко захотелось посмотреть тундру за поворотом, благо погода самая что ни на есть атмосферная.

Отличным образом прошлась по Покровке и Старой Басманной, погуляла в Бауманских краях (фотки см. под катом). Но на обратном пути видела у Разгуляя безобразнейшую сцену, которая меня буквально перевернула.

Водитель дорогой иномарки подрезал возле остановки троллейбус, причём неудачно, повредил собственную машину. Ну, думаю, сейчас начнётся канитель, запрудят улицу, будут полицию ожидать. Но нет.

Выползает из иномарки этакий гость столицы с золотыми кольцами на пальцах, начинает гортанно орать на водителя троллейбуса. Тот пассажиров высадил, начал отвечать. Теперь, внимание, гордый житель гор выхватывает травматический пистолет и без предупреждения стреляет в упор в мужика! У меня и остальных прохожих, разумеется, шок. Преступник скрылся на большой скорости, хотя ему какой-то чувак вслед бросил здоровый кусок льда, но промахнулся.

Буквально через минуту подкатывает полицейская машина, выходит жирный офицер. Что, мол, случилось? Нет, погоня – это безответственно, сейчас будем оформлять протокол. Скорую вызовите кто-нибудь. А вы расходитесь, граждане. И всё.

Скажу с долей стыда: у меня сдали нервы, и я поспешила уйти с места происшествия. В горле что-то накипало, злые картинки мелькали перед глазами быстрее, чем снежное месиво на тротуарах. Я живу на оккупированной земле, нет у меня родины, нет отечества, потому что его вытоптали и сожгли враги.

Последние несколько дней слежу за новостями, но инцидент промелькнул и заглох. Если точнее, данный случай просто затерялся на фоне волны безумия, захлестнувшего российские города. Я бы назвала это эпидемией травматики: огромен всплеск уличной спонтанной преступности, орудием которой оказываются травматические пистолеты. На юге страны дошло уже и до убийств: там местные и не местные уже наловчились переделывать травматическое оружие в боевое.

Правоохранительные органы сообщают об активизации бандподполья, как кавказского, так и русского. Блогосфера кишит националистической пропагандой, телевизор, коий не смотрю, но отслеживаю косвенно, кишит либерастической бесформенной жуемотиной. Тошно, тошно, но теперь ещё и страшно. Я тоже приобрела оружье. Если какие-нибудь гады на моих глазах станут творить зло, я причиню им добро. Достали же!

Достали тем, что в своём родном городе я чувствую себя под прицелом. Что мои нервы напряжены, когда я иду по улице, так как кругом шатается столько отморозков, что ни на минуту нельзя расслабиться. Нет, я не параноик (пока что), такого раньше и вправду не было! То есть, я имею в виду, не было в такой концентрации.

Да, мы все помним, как в городе иногда вспыхивали межэтнические драки. Но теперь они происходят каждую неделю! В Москве это начинается, как правило, с аварий на дорогах. Активно используется злополучная травматика. Что касается регионов, особенно южных, то там всё настолько грустно, что мне даже писать не хочется, почитайте лучше моего френда Гаврилкина.

Знаете, международная арена все более похожа на цирковую. В США приняли какие-то нелепые законы, ужесточающие авторское право в Сети. Викиликс запостил сведения о том, что администрация Белого Дома сотрудничает с Аль-Каидой, правда, в начавшейся буче вроде как был в судебном порядке доказан подлог документов. На Тибете происходит какое-то странное коловращение, Китай проводит массовые военные учения. Как бы нас не встретила в этом году ядерная весна… Ваша вооруженная и очень опасная Ю. Гостославская.


***

Мастер стоял посреди Покровки. Милые домики, милый Лялин переулок! Куда ушли те светлые студенческие годы? Они погребены под тихим, но неумолимым снегом, переносчиком тишины.

– Граждане, обратите внимание: жилой дом Гурьевых, начало XIX века. А это вот Лялина площадь – одна из немногих сохранившихся второстепенных площадей Старой Москвы! Очень интересное градостроительное решение, также шикарный памятник – доходный дом Силуанова!

Все с вялым любопытством поглядели на старинное здание с мощным пластическим декором. Булошная… Мастеру стало как-то грустно. Он вспоминал, как ходил здесь в прошлом году с товарищами, весело оснащая город мифами. Теперь в городе осталось только трое из них: один сидит на Останкинской башне, налаживает связь, остальные окопались в исторической библиотеке, где теперь находится офис общества «Фортуна». А мы-то думали, что просто играем, а оно во как обернулось. Что ж, раньше у нас была беспечность и задор, а теперь всего лишь власть и принадлежность к влиятельнейшей в мире силе…

За площадью путь оказался не самый лёгкий. Лялин переулок был запружен сгоревшими машинами и завален довольно глубокими сугробами. Отряд шёл в непосредственной близости от Курского вокзала, поэтому следы насилия выглядели вполне закономерно. Сейчас вокзал контролировался дружественными воинскими частями, которые примкнули к Старой Слободе после переворота. Это были казаки и некоторые части спецназа. Впрочем, согласно указаниям, патрулирование улиц пока не осуществлялось, поэтому ничто не могло нарушить великую тишину, поглотившую город.

Пробравшись через полосу препятствий, отряд оказался перед вывеской детского центра «Леонардо».

– Граждане, вы не поверите, но это наша ячейка!

При помощи ключа, найденного в той трубе на улице Чаплыгина, Мастер вскрыл дверь. Ничего такого уж примечательного в помещении не было, всё тихо-мирно законсервировали перед уходом. В сейфе – небольшая книжка. Монография «Психические трансформации масс: оценка, прогнозы, методика», тираж 200 экземпляров, для служебного пользования. Автор не указан. Сильная вещь, надо будет почитать в «Фортуне».

– Ого! Да тут и впрямь креативный народ работал! Диск Летова «Хроника пикирующего бомбардировщика»!

– Да ладно, это же неизданный альбом, нет разве?

– Ненене, смотрите: они с Инета на болванку закачали, затем её коллажем разукрасили и даже обложку сделали!

– Так, это я возьму себе, – вмешался Мастер. Люди с автоматами подчинились. Хроника пикирующего бомбардировщика…


Ю. Гостославская. Хроника пикирующего бомбардировщика.

Пока женственное народонаселенье наше приходило в себя после 8 марта, мужественное правительство подготовило сюрприз. Это, знаете, было вот так: просыпаетесь утром вы или, допустим, я, заходите в Интернет, а там новость часа – РОССИЯ ПРОДАЛА КИТАЮ СИБИРЬ. Это шутка? Это хакерская атака?

Нет, это нечто иное, то, чему названья нет. С чувством сильнейшей нереальности происходящего заходим на новостные сайты, смотрим выпуск новостей. Так, мол, и так, территория Сибирского и Дальневосточного федеральных округов передаётся Китаю с условием ежемесячных выплат в размере 75% процентов валового продукта, выработанного на данных территориях. Ключевые сырьевые ресурсы и стратегические объекты остаются под контролем России. Договор бессрочный.

В нарастающей истерике захожу в ЖЖ. Все перепечатывают новости, присовокупляя комментарии типа «Что это за бред ещё? О_о» Ближе к вечеру пошёл поток мятежной пропаганды, а президент выступил с заявлением: «Давайте не будем опускаться до шовинизма и национализма. Да, мы неоднократно говорили, что территориальная целостность России – залог её развития, более того – существования. Но именно сейчас, когда мир сотрясают стихийные вспышки насилия, необходимо сконцентрировать внимание на внутренней стабильности наших территорий. Китайская Республика – надёжный партнёр и верный союзник, она готова прийти нам на помощь в этот сложный исторический момент и позаботиться о населении Сибири и Дальнего Востока. В будущем будет создано единое экономическое пространство… Дорогие сограждане, я прошу вас сохранять спокойствие и не поддаваться пропаганде экстремистов…»

Ну да, ну да. Какие там сограждане, даже в самих правящих кругах пошёл раскол. Такой раскол, что Законодательное собрание ушло на перекур, а три беспартийных депутата вообще убились от срама.

А сразу после этого в мартовскую слякоть вышли толпы. Встали на уши все оппозиционные партии и организации, полиция теперь повсюду, премьер грозится ввести в город войска для защиты мирных жителей. Войска? Мирные жители?

В армии пошло разноречие. Понимаете, с точки зрения патриотически настроенных военных (а таких большинство), продажа Сибири Китаю на каких бы то ни было условиях – это измена родине и ужасающее преступление. Однако, как гласит эксперимент Милграма, авторитет довлеет над тобой, человечишка, особенно если ты в форме и при погонах. Поэтому войска скрипели зубами, но подчинялись, оцепливали демонстрантов и бушующие толпы на просторах нашей страны. Любопытно, что в самой Сибири вроде ничего не изменилось, китайцы даже не стали стягивать войска в свои новые владения, там так наши военные и остались. Странно всё это, вам не кажется?

На фоне всего этого в мире происходят любопытные вещи, на которые сейчас у нас никто не обращает внимание. Мобилизация в США и странах Ближнего Востока. Сосредоточение американских войск в Пакистане и Киргизии. При этом вывод российских войск отовсюду, концентрация их в пределах собственной территории. В Европе во многих странах на выборах побеждают правые.

А ещё у нас взлетели цены на бензин и продукты первой необходимости, народ затаривается крупами и прочей солью со спичками. Эпидемия травматики, как ни странно, поутихла. Мне, однако, данное затишье кажется временным, у всех просто ещё не прошёл шок. Демонстрации носят хотя и массовый, но не кровопролитный характер, на улицу ещё можно выходить.

Впрочем, все социальные антагонисты собирают силы, занимают боевые позиции, готовятся к битве. Холодно в городе, холодно. Весна обещает быть очень жестокой. Ваша тревожная Ю. Гостославская.


***

Мастер со своими людьми вышел на холодную немую улицу. Снег за это время перестал, но ледяной ветер, напротив, усилился. Дошли до конца Лялина переулка, свернули направо… Незадача!

В колене переулка, перегородив его, поперёк дороги стоял огромный армейский грузовик. Тротуары были завалены глубоким снегом.

– Ну что, будем перелезать через капот?

– Слушай, нет, вдруг он заминирован? Это вполне может быть, иначе в чём бы резон его просто так тут ставить?

– Да ладно, это тоже как-то маловероятно…

– Нет, граждане, вы уж извините, но нам сейчас рисковать нельзя. Идём обратно к площади, там по соседнему переулку пройдём, недалеко же.

Недалеко-то оно, конечно, близко, но путь, опять же, пролегал через трудную, сугробистую, машинистую местность. Несмотря на высокие сапоги, у людей начали мёрзнуть ноги.

Мастер тяжело переступал по снегам, стремясь попадать в оставленные ранее следы. Идти было трудно, отряд потянулся к горячительному. Почему-то вдруг под впечатлением от дневника Гостославской и обступившего со всех сторон культурного наследия Мастеру вспомнилась его гражданская активность последних лет. Как это было круто – митинговать на Болотной площади и Чистых прудах за сохранение Старой Москвы, стоять в цепи, мешающей подходу строительной техники, нападать на вражеские бульдозеры и экскаваторы… А потом, спустя некоторую творческую передышку, – Роковой год. Пистолеты, автоматы, ножи, гранаты. Убивать, убивать, убивать, защищать, спать острыми, болезненными урывками, и снова кричать, бежать, командовать, голодать, убивать. Впрочем, набив руку в военном деле, Мастер вошёл во вкус и чувствовал себя вполне удовлетворенным.

Дошли до Большого Казённого, завернули на Подсосенский. Здесь дорога была не так сурова, хотя снега намело ещё больше.

– Уф, граждане, гляньте: дом с башенками! А это доходный дом Тарховой на углу Казарменного, его всё-таки успели отреставрировать! Так, а вот и этот дурацкий грузовик…

Было решено оставить грузовик в покое до лучших времён, не поднимать шум, щупая его пулями.

– Граждане, красота какая! Усадьба Морозова с декоративными воротами! Усадьба Четверикова – Малютина – Елагиной! Как они красивы под снегами! Роскошные ворота, обильные каменные наличники…

Любуясь нечеловеческой красотой покинутого города, люди вышли на Воронцово поле. Слева была Курская, но там делать было сейчас нечего. Мастер вгляделся в раскинувшееся полукругом небо. С юга шли чёрные тучи, тяжело и мрачно надвигаясь из бело-жёлтого снежного сумрака. Мастер понимал, что до Старой Слободы отсюда меньше километра, но для начала надо ещё зайти в Институт Мозга. По идее, те ключи из трубы, которые ещё остались, как раз отопрут данное научное заведение для любопытных рук Мастера.


Ю. Гостославская. Переключись на чёрно-белый режим

Итак, мне всё надоело. Мне наплевать на идиотские, лживые новости, на вонючих блоггеров и прочую дрянь, насилующую мой несчастный девственный мозг. Все эти манифестации – фуфло, вся оппозиция – такая же лживая гниль, как и действующая власть, как и все, все, все вы, паршивые, никчёмные людишки!

Я устала держать себя в рамках и глотать унижение. Я не буду больше терпеть и слушать вашу вонь о нормах общества и морали! Я поднимаю чёрное знамя анархо-нигилизма во имя уничтожения всех общественных институтов, начиная от государства и заканчивая семьёй и браком!

Сколько лет я растила своё сознание, развивала свои способности. Я научилась читать между строк, научилась читать город как текст, научилась погружаться в тёплый мир его архитектурных линий и форм. Старая Москва – это среда моего обитания, это моя драгоценная игрушка, в общении с которой я познаю себя и мир! А эти человекообезьяны, это быдло, мечтающее о бабле, столько лет ломает мои игрушки! Почему я должна терпеть и молчать? Почему я должна унижаться, выклянчивая жалкие подачки у продажных, лживых, подлых мешков с жиром, деньгами и дерьмом, которые словно в насмешку называются нашей властью? Почему должна бояться наглых бандитов, называющих себя бизнесменами? О, в школе я много натерпелась от таких тварей, и все те, кто нами управляет, кто присваивает право распоряжаться нашими сокровищами и портить их – это те же сами бесноватые дебилы, мутированное, тупое зверьё, на которое не нашлось эвтаназиолога в детстве!

Нет, мне надоело так жить. Отныне и далее везде клянусь убивать всякого, кто поступит поперёк меня, всякого, кто обидит, унизит, заденет меня, ждёт смерть от моих рук. Мой брат дезертировал с несколькими друзьями из армии, с собой они взяли автоматы, гранаты и много патронов. Брат переделал мою травматику в хороший боевой пистолет. Вокруг нас группируются друзья, разделяющие нашу святую ненависть ко всей этой жирной грязи. Мы называем себя «Легионами смерти»…

Мы не одни. Властелины мира дрогнули: славная группировка «Тетра» отстреливает их, как зверьё. Но это далеко, а здесь пока только мы. Мы – и бушующие толпы, которых власть называет мятежниками. Мы пока не мешаем друг другу, но им нас никогда не понять.

Нет и не может быть больше нигде никаких революций. Нами движет не план, а простая, лютая и непримиримая жажда кровной мести за кровные обиды. Сломал игрушку? Получи пулю. Убил кошку? Получи пулю. Предъявил права на мой город как на свою собственность? Получи пять пуль: в обе руки и ноги, последнюю – в голову.

Сейчас апрель, проклёвываются первые листочки, газончик. Улицы ужасно грязные, все дворники разбежались в свой Чуркестан. Их можно понять: большинство мятежников выступает как националисты. Кстати, о национальном вопросе: специально будем приходить на рынки, вокзалы, в строительные компании и прочие берлоги чурбанья – убивать. Точнее, сначала мирно прогонять, а при сопротивлении – убивать. Мы же добрые.

Военные. Военных и полиции в городе теперь много, да что толку? Приказы не выполняются, все грабят. Огромные стада понаехавшего быдла валят прочь в свои края, и это хорошо. Интернет, правда, накрылся. Власти на всякий случай прикрыли все эти вольности, чтоб лишить восставших возможности организоваться как следует.

Глупцы! Нам не нужна организация, мы просто ходим и убиваем, кого хотим. Всех, кто перед нами виноват! Жизнь – это работа, а удовольствие – зарплата. Я жила долго и упорно, мне двадцать лет. Почему у меня нет всего того, что мне нужно? почему меня лишили самого необходимого – чувства Родины и безопасности на ней? Передо мной виноват каждый, кто внес свою поганую лепту в травлю меня – маленькой Юльки Гостославской!

Я преступница? Я сумасшедшая?! Нет, я маленькая девочка с пистолетом, бросившая вызов миру чудовищ, миру выживших из ума преступников и мутантов. Я – отчаянный пушистый зверёк, вцепившийся в сонную артерию циничного, жестокого охотника, загнавшего меня в угол. Никому никогда ничего не прощу. Ненавижу всех людей. А мои соратники – не люди, они такие же ангелы, как и я.

Я, Юлия Гостославская, провозглашаю Крестовый поход детей против взрослого мёртвого мира! С возрастом вы растёте, но не развиваетесь, потом начиняете младенцами своих самок, рожаете уродов, пропитываете их табаком и перегаром, компостируете их мозг своими речами, мычанием своих самок. Я ненавижу вас, о человекообезьяны, и вы все умрете под сапогом Легионов Смерти!

Это судный день, это Роковой год, это Армагеддон! Пророчества сбываются, Вавилон падает, и мы, ангелы мщения, трубим на его разбивающихся стенах!

Пусть вводится военное положение! Пускай начинается моя войнушка! Мы будем убивать, и грабить, и жечь! У нас есть радуга над кладбищем – негасимый апрель… А у вас нет и не будет больше ничего, это гарантирую вам я, святая равноапостольная Ю. Гостославская.


***

Мастер не спеша шёл по глубокому снегу, завалившему переулок Обуха. Шелестел морозный ветер в деревьях, ветви которых опушились слегка синеющими уже в опускавшихся сумерках снежинками. В переулке стояло несколько машин медицинской службы. Идти надо было осторожно, так как переулок дальше шёл по довольно крутой наклонной, а под снегом таился скользкий лёд. Ломать ноги после всех военных испытаний никому не хотелось, поэтому шли с терпением и вниманием.

Терпение, более того – выдержка, и вправду были сейчас не излишни. Тучи, шедшие с юга, несли радиоактивный снег – последствия локальной ядерной войны на Ближнем Востоке и в Индии. Ясно, что такие осадки неизбежно выпадают по всей планете, вопрос в том, когда и в какой концентрации. По прогнозам, для Москвы угрозу представляет конкретно этот снегопад, который продлится от двух до четырёх суток и принесёт умеренную дозу облучения в город. Имеющихся в распоряжении средств противорадиационной защиты и дезактивации территорий с избытком хватит, чтобы ликвидировать последствия такого заражения за пару недель.

Всё это здорово, но Мастер и его люди с собой противогазов и свинцовых принадлежностей не влачили, поэтому весьма желательно было успеть в укрытие до начала бурана. Мастер посмотрел в тёмный просвет между ветвями и поёжился.

Резкий поворот, далее налево и вниз. Осторожно, чтобы не упасть. Всё равно кто-то упал.

– Кстати, граждане, довожу до вашего сведения, что вон там, за забором, где деревья, до 2003 года находилось то самое Здание с аномалиями. Да-да, это где наш друг Мастер-Землекоп, Шамурин, Костюченко и так далее. Это просто чтоб вы знали, по каким местам идём.

Дошли до двери, на кирпичной стене – табличка: «Отдел исследования мозга ГУ НИИ Неврологии РАН». Мозг – это штука сложная, бездонная и труднопредсказуемая. Короче, самый лакомый объект для Мастеров, на который они и переключили свою основную научную активность после успешной реализации персонального компьютера в мировом масштабе. Сейчас, в Роковой год, сибирские Мастера вопреки всеобщей разрухе развернули, по идее, в Свободной Сибири неслыханную по масштабам и глубине деятельность по высвобождению психических резервов человека. Детали, конечно, мы никогда не узнаем, но в общих чертах и нам тут, в Москве, не помешает кое-что знать…

Думая так, Мастер отпер ключом замерзшую дверь, приналег, распахнул. Внутри было чисто и упорядоченно, однако ничто не намекало, куда бы пойти искателям тайных документов.

– Гм, давайте поищем тут повсюду любую выбивающуюся из общего ряда символику, обязательно должно что-то быть.


Ю. Гостославская, День Победы на Луне

Сейчас установилось спокойное время, и, пока война не вспыхнула по новой, отпишусь здесь за кефиром о подпольной войне. Скажу сразу: это вот пишу для себя, так как Интернета нет, газета, где я работала, не выходит, электричество временно подключили, потому сижу дома за компом.

Итак, последнее, что вышло из-под моего прытко пишущего пера – свирепый манифест детской революции. Я сейчас вовсе не отказываюсь от своих слов, более того – весь месяц я активно выполняла свою программу действий.

Первым делом я решила как следует отомстить вандалам, облеченным деньгами и властью. Случай представился на удивление быстро, если учесть неспокойную обстановку в Москве. Я уж не знаю, на какое строительство рассчитывали эти барыги, но у них достало ума покуситься в разгар беспорядков на жилой дом Гурьевых в Лялином переулке. Думали, видимо, что это «шумок», под который удобно провернуть делишки. Но нет.

Приходим, значит, мы вдесятером на место к началу сноса. Архнадзорских наших товарищей, что слонялись поблизости, убедили отойти подальше, мол, мы сами сейчас всё прикроем, полицию не надо звать, ей всё равно не до того.

Подхожу я к охранникам, говорю по правилам: мол, снос-то незаконный, у вас и документов нет. Они меня посылают. Я намекаю, что Конституцию РФ никто не отменял, а там зафиксировано право граждан на соблюдение законного порядка, охрану культурного наследия и так далее. Меня снова послали, намекнув на то, что это не нашего ума дело и тут серьёзные люди работают. А я говорю, мол, за неимением дееспособной власти, которая защитила бы наши законные права и интересы, мы берём на себя право сделать это самостоятельно. Даём вам пять минут на сворачивание строительной техники. Охрана засмеялась и стала нас выталкивать.

Мы, предвкушая месть, отошли немного в сторону, демонстративно засекли время. Терпеливо смотрим, как запускают экскаватор. Но тут пятиминутка заканчивается, я радостным голоском восклицаю: «Дяди вандалы, мы ведь предупреждали!»

Тут начинается самое весёлое. Я не буду описывать лица врагов, когда мы взвели на них оружье. Как мы выкосили чоповцев, тоже вооруженных, но ошалевших от неожиданности. Как разогнали строителей, положив большинство из них. Как сожгли, наконец, саму технику. Всё это нет смысла описывать, благо есть отличная видеозапись, которую мы иногда с большим удовольствием пересматриваем.

Вы скажете, что не велик подвиг поубивать кучу работяг и охранников, что это типичное преступление, за которое надо казнить… А я вам так скажу: пришло время геноцидной мести. Столько лет они методично грызли наш город, так пускай теперь умирают все! Виновны ли были конкретно те люди, которых мы убили? Мне всё равно. Лично мне они не нужны.

Да, никакой полиции тогда на место происшествия не прибыло. На обратном пути мы встретили несколько стражей порядка, но они убегали от мятежников. Когда у каждого встречного в руках оружие, преимущество людей в форме уже не так велико.

Кругом полно бандитов, военных и таких мятежников, как мы. Даже странно, что мы так неуловимы, что никто не пытается нас прикончить превосходящими силами. Мы обитали тогда в одном заброшенном, но вполне годном месте, в подвале… нет, скорее в катакомбах под моим районом. Безопасно и вполне комфортно – у нас даже есть хитрый холодильник, который без электричества может работать, на газу. Ведь с электричеством к концу апреля большие проблемы начались…Человеческий фактор – ещё ладно, но жара…

Жара огорошила Первомай – с маху вжарило за тридцать, сухо, ветра нет. В этот период весь город был оцеплен вдоль и поперёк, ни электричества, ни радио, ничего не работает. Это связано с той самой небывалой солнечной бурей, она вырубило энергосистемы в ужасающем масштабе. Газ хоть и воду не отключили. В Москву, наверно, дивизий пять ввели – и пехотных, и бронетанковых. Мятежные толпы как-то сами собой успокоились, разбрелись по домам. Военные облав не устраивали, просто все оцепили и чего-то ждали, мы на всякий случай вели себя осторожно, укрывались в подвале. До этого момента мы, помимо разгона вандалов-застройщиков, приняли участие только в вооруженном рейде националистов на Комсомольскую площадь, но там была не такаю уж масштабная битва, как ожидалось.

Целую неделю сидим в нашем прохладном подвале, посылаем наверх гонцов, строим планы. Знаете, я всегда была такой изнеженной барышней, но такой образ жизни мне почему-то больше по душе. Есть в этом что-то безумно шальное, какая-то звериная святость, что ли. Такое сладкое, красное ощущение…

Девятого мая дали электричество. Ради любопытства включили наш подпольный телевизор, посмотрели выступление Президента. Он в своей излюбленной манере расписывал недопустимость оранжевых бунтов, национализма, насильственных акций и т.д. Но сейчас, говорит, вооруженные силы РФ полностью контролируют ситуацию, поэтому поздравляю вас, сограждане, с днём великой Победы – и над фашистами в 1945-ом, и над их последователями сегодня…И даже парад провели – все войска-то, по сути, в сборе.

А на другой день просыпаемся, смотрим – а в телевизоре по всем каналам Гаврилкин, ну тот блоггер, на которого я периодически ссылалась по делам национальностей. Видать, язык у него и правда подвешен лучше, чем у прочих – он теперь, видите ли, пресс-секретарь Московской директории! Говорил Гаврилкин о том, что свершился государственный переворот, Конституция временно отменяется, часть представителей прежней власти арестована и ожидает казни, но самой верхушке удалось сбежать и укрыться в секретных бункерах. Все военные части страны присягают новому правительству. Все мятежники амнистируются. В ближайшие дни пройдёт технический осмотр стратегических объектов экономики и инфраструктуры, после чего вновь будут запущены предприятия, дано электричество, Интернет и так далее.

Далее Гаврилкин щедро обещал обильные перемены в политике, борьбу с наркоманией и алкоголизмом, конфискацию имущества жуликов и воров – иными словами, построение государства, жёсткого снаружи и мягкого внутри. Затем выступили остальные лидеры переворота, среди которых было много военных в чине от майора до полковника, поклялись в прямом эфире построить Россию для русских.

Примечательно, что о возвращении Сибири никто не заикнулся, ну да ладно, не стоит, в самом деле, с ходу много обещать, если собираешься сдержать обещания.

Что ж, отправилась я на разведку в город. Жарища! Духота! Подхожу к своему дому, иду по улице Чаплыгина, у Покровки патруль стоит. Подхожу, здороваюсь, спрашиваю: правда ли, мол, что переворот? Да, говорят, теперь жизнь-то наладится как следует! Разговорчиво так добавляют, подмигивая: и амнистию очень правильно объявили, народу-то по дури много на улицы высыпало, чего уж. Мы и сами, говорят, некисло апрель провели, но ведь и Гаврилкин с Шадуновым не на выборах власть получили.

Радуюсь, иду в магазин, который – надо же! – работает. Покупаю там некоторую пищу, влеку её в наш святой андеграунд. Рассказываю за бутербродами всем об обстановке, ликование.

Сейчас двадцатое мая, я снова перебралась в свою квартиру. Электричество с перебоями, но есть. Интернета нету, увы. Мой провайдер пострадал, его дата-центр порушен… Родители уехали на дачу, у них там типа собственного убежища на случай атомной войны. Посему живу настолько свободно, насколько смею!

У меня теперь есть любимый человек – Мартин. Он мой однополчанин по Легионам Смерти, настоящий мужчина! Дипломированный прикладной математик, заметьте. Так вот, повседневность моя такова: в виду 35-градусной жары я разгуливаю практически обнажённой, с кобурою на поясе, чему несказанно радуюсь сама и радую Мартина. Фотки не прилагаются, потому что ЖЖ, наверно, я больше никогда не увижу, постить некуда, а ссылаться на локальный архив такими оборотами речи мне моя фаза шизофрении пока не позволяет.

Заглядывала разок в универ, там народ на полном серьёзе готовится к сессии, дипломы защищает. А я не хочу! Если всё уляжется, то ещё успею, а если нет – то и зачем оно мне, спрашивается?

А тех старорежимных паразитов, которых удалось повязать, теперь казнят в прямом эфире на Лобном месте на красной площади. Давно мечтала увидеть нечто подобное.

Одно плохо – нет международных новостей. Совершенно. Всё скудное информационное пространство занято государственным строительством. Оно, конечно, правильно, но как-то терзают меня смутные подозрения, что скоро нас тут кто-то всемирный возьмёт за тёплые места…

Не ваша, а своя собственная – амазонка Ю. Гостославская.

***

В помещениях института было темно и неуютно, люди Мастера засветили фонарики. Коридоры, двери, кабинеты… Нет никакого намека на тайник среди белизны равнодушно-заснеженных стен, на вселенских сквозняках, среди кем-то когда-то побеленных стен…

Из здания можно было выйти на задний двор института. У дверей в коридоре валялся, колеблемый сквозь щели и дыры студёным дыханием декабрьской улицы, запачканный и мятый экземпляр полиграфической продукции.

– Ёшь твою медь! – проявил эмоцию Мастер. – Семиконечная звезда с буквой М в центре! Судя по обложке, это и есть один из секретных документов… О, это же моё собственное досье!

Так… Родился, учился, поступил во МГУП, завёл блог… Характеристика, сведения об успеваемости, связи… Так, 2010 год – основал с Андреевым общество «Фортуна», информация по этому поводу… Это мы всё знаем и хорошо помним… Так, перечень свершений в период Рокового года… Приятно почитать… О, вот оно!

«22 декабря, в День великой тишины, Мастер прошёл с отрядом по необходимым ячейкам Мастеров, опустошая тайники… Затем на Обуху, в Институт Мозга. Обнаружив на полу данный документ, возрадовался, так как здесь мы, хитрые люди, пишем следующее: архив данных о сибирских Мастерах находится в сарае на заднем дворе, приятного просмотра».

Да, неведомые Мастера, создавшие здесь тайник, были куда как остроумны и изобретательны.


Ю. Гостославская. Хроника пикирующей цивилизации

Итак, пляшите, мощные народы, склонные к эсхатологии, ибо сбылось: третья мировая началась во всю прыть! Сейчас конец июня, я пишу это снова в нашем уютненьком логове, использую для данной цели олдскульную пишущую машинку.

В конце мая начались очень нехорошие военно-политические вещи. Как только новое правительство приступило к преобразованиям и, в частности, отъёму собственности у криминальных структур и пресечению их контактов с оффшорами и прочими швейцарскими банками, ООН и НАТО объявили режим нелегитимным (хотя он поддерживался большинством русского населения, о чём свидетельствует референдум). Особо подчёркивалась ксенофобия русских (это они по поводу преследования этнических криминальных группировок). В связи со всем этим, а также перебоями с поставками углеводородов, НАТО предъявило «оккупационный» ультиматум. И всё это – на фоне весьма схожих с нашими процессов в Европе и Америке.

Правительства Москвы, Петербурга и Кубани провели мобилизацию для отражения угрозы со стороны Украины и Грузии, через территории которых при поддержке местных армий действовали западные силы. Оружие массового поражения, к счастью, вроде мы в действии не увидим, так как концентрация военных сил не позволяет предположить, что война окажется тотальной.

Итак, в первую неделю войны был взят Калининград. Военные сообщали, что это было следствием предательства местного руководства, которое согласилось сдать город и флот без кровопролития, так как не находило в НАТОвском ультиматуме ничего неприемлемого для себя. В это же время началось эпическое морское сражение на Балтике. Во всяком случае, так нам говорят.

На подступах к Петербургу идут ожесточенные бои, город не бомбят, а пытаются захватить пехотой. Идея здесь в том, что в сложившихся условиях самое мощное и выгодное оружие – психологическое. Боевой дух как феномен человеческого бытия исчезает. Ему на смену приходит, с одной стороны, повальное малодушие и нежелание втягиваться в проблемы, а с другой – маниакальное кровавое исступление, красный смех. Обе стороны конфликта используют одну и ту же тактику: любым способом подавить боевой дух противника, переведя его в ту или иную крайность.

Этим объясняются попытки захватить Петербург с помощью танков, пехоты и десанта, а не ковровых бомбардировок, химического оружия и ракетного обстрела. Та же картина и на остальных фронтах. Украинские и польские войска проглотили Белоруссию, которая оказала минимум сопротивления на фронте, зато сразу развернула партизанскую войну. Хороший, годный фронт развернулся по областям Черноземья, ожесточенные бои идут на подступах к Орлу, Брянску, Смоленску, Курску, Воронежу. Белгород взят, но зато в Крыму поднялся крупный мятеж пророссийски настроенных граждан. Их поддержал Черноморский флот России. Под это дело казачьи войска захватили Донецк и Краматорск и стремительно продвигаются к Днепру. Вот это я понимаю, мясо, а то сводки с севера уныло слушать: ни прорывов, ни атак толковых…

На юге армия Кубани предприняла коварный маневр, отступив на линию Краснодар – Ставрополь – Астрахань. Грузинские войска, войдя на территорию Северного Кавказа, оказались втянуты в местную межэтническую заваруху, их дальнейшее продвижение было этим остановлено. Такое своеобразное делегирование внутренних проблем внешним врагам.

Необычная ситуация сложилась в Твери. Ещё в период апрельских беспорядков власть в городе захватили анархисты вроде меня. Так вот, когда на западные рубежи Тверской области вышли НАТОвские отряды, местные бунтари сумели сколотить мощное ополчение, которое на удивление хорошо освоило тактику информационной и психологической войны. Поскольку среди анархистов нашлось много технарей, им удалось наладить подпольную радиопропаганду на оккупированных территориях, а также на самой Украине. Поскольку военный натиск на Тверь был не так велик, местным жителям удалось выиграть достаточное время, чтобы психологические бомбы замедленного действия сработали до того, как враг всех растопчет.

Кроме того, мне стало известно от Гаврилкина, что на Ближнем Востоке началась крупномасштабная война. С одной стороны, НАТО, включая Турцию и Израиль, а с другой – Палестина, Сирия, повстанцы Ирака и Афганистана, Йемен, Судан, Сомали, Саудовская Аравия. Вся Африка в огне. В скором времени в войну, наверно, вступят Иран, Пакистан и Индия.

А ещё на Тибете произошла революция, страну возглавило самое настоящее тайное общество – Союз Спасения. США объявило, что поддерживает народ Тибета в его порыве к свободе и демократии. Скоро, значит, американо-китайская война.

Но это всё далеко, а у нас в Москве – тоже нескучно. После недолгого отдыха нам снова пришлось взяться за оружие и вступить в Русское ополчение, собранное правительством. Дело в том, что с началом войны криминал, особенно этнический, резко активизировался. Все эти барыги, воры, работорговцы, наркоторговцы и прочие основополагающие граждане, а также сонм чиновников и полицейских, оставшихся от старого режима, теперь стали называть себя мятежниками и стремиться свергнуть новую власть для установления, видимо, совсем уж сверхнового порядка.

Что ж, гордое звание мятежника я никому просто так не отдам. Итак, я решила служить в армии, как ни парадоксально это звучит. Суть в том, что в город впервые за все время беспорядков были введены тяжёлые войска: танки, САУ, БМП и так далее. Враг делился на три крупные категории.

Во-первых, это не слишком сильные, но многочисленные азербайджанцы, узбеки, дагестанцы и прочие, которые противились отъёму земельных площадей и недвижимости, а также торговых точек. Этот контингент сосредоточился возле вокзалов, особенно на Комсомольской площади и на Киевской. Их били как раз мы, ополченцы.

Во-вторых, ОПГ, то есть оргпреступность. Эти были вооружены и подготовлены в целом не хуже, чем ополченцы, поэтому к их истреблению подключали военных. Блатные группировались в жилых домах на окраинах, в некоторых гостиницах и ресторанах и, как ни странно, в полицейских управлениях. Дело в том, что «крыша» показала истинное лицо. Главная же трудность с бандитами заключается в их мобильности. Военным приходится строить баррикады, чтобы взять под контроль перемещение по городу автотранспорта, на котором любят разъезжать наши враги, устраивая свои вылазки.

Наконец, самые злобные, самые опасные наши противники – это бывшие чиновники, олигархи, нечестные бизнесмены и крышующее их КГБ. В отличие от ГРУ, КГБ не поддержало националистов после переворота. Ссылаясь на незаконность новой власти, КГБ выступило против неё, захватив ряд стратегических объектов в Москве. Так сложилось, что почти все крупные бизнес-центры были кем-то заняты. В качестве живой силы данная категория противников использовала как частную охрану, так и наёмников, включая чеченских боевиков (последнее особенно верно в отношении КГБ). Белый Дом и Государственная Дума также были захвачены, большие силы скопились в Москва-Сити.

Наши военные применили жестокую, но эффективную тактику борьбы с организованной обороной. По причине связей с руководством Директории я смогла напроситься в отряды, штурмовавшие здания. Происходило это так. Поскольку большинство бизнес-центров стоят на площадях, на эти самые площади сгонялась артиллерия и танки. Под прикрытием шквального танкового огня по зданиям (враг использовал гранатомёты) артиллерия давала мощные залпы, в результате которых пафосные, безобразные офисные «стекляшки» превращались в гору мусора, погребая под собой всё тот же человеческий мусор. Так мы уничтожили большинство объектов такого рода в пределах ЦАО.

Что касается Москва-Сити, то наши долго не решались его трогать, потому что внутри было в качестве заложников несколько тысяч мирных граждан. Но так случилось, что какая-то безвестная террористическая сволочь (наверно, из КГБ, а может, и западный диверсант) подорвала возле платформы «Тестовская» ядерный фугас мощностью 10 тонн. Ядерный-то, конечно, ядерный, но основным поражающим фактором была ударная волна, которая снесла хрупкие башни Москва-Сити вместе со всеми, кто в них засел. Рухнули конструкции Третьего транспортного кольца, проходящего поблизости, некоторое загрязнение претерпела Москва-река. Впрочем, общий уровень радиологического урона был крайне низок, за неделю радиация была удалена, а пожары вообще погасли сами собой по причине сильных дождей, шедших в те дни.

НАТО объявило взрыв подлой акцией Московской директории по устранению своих противников, пропаганда напирала на гибель большого числа мирных граждан. Но лично меня это мало заботит, в отличие от паники, которая началась среди населения. Говорят, народ понемногу начинает перебираться на жительство в метро, люди требуют открыть для заселения убежища, военные иногда соглашаются.

Ну а я всё сражаюсь, сражаюсь за свою свободу, стоя плечом к плечу с моим любимым, с моими друзьями. Кто бы что ни говорил, но такая жизнь мне нравится, хотя война меня понемногу начинает пугать своим неуклонным разрастанием.

Ваша хрупкая, но несокрушимая Ю. Гостославская.


***

Мастер вышел в тихий синий сумрак, затопивший весь мир, всю Москву, весь дворик. Сарай, на двери нет замка, она просто завалена сугробом. Откопали, вошли, посветили фонариками.

– Ооо, ну и залежи. Нам вшестером и то непросто будет всё это утащить…

– Ладно, ничего страшного, вы пока вот эти запечатанные пачки в мешки пакуйте, я вот эту папку посмотрю, с надписью «Синопсис для Мастера».

Так, данные о сибирских Мастерах. Генетик. Родился ещё при Сталине, занимался генетикой при Брежневе, польстился на секретное, перешёл к военным. Портфолио достижений см. в полной версии досье. Сотрудничал с Мастером-Землекопом в 80-ые. После развала СССР много колесил по развитым странам, запоздало вступил в Братство Мастеров, как следует пристроил свои секретные разработки. В частности, сотрудничал с французской фармацевтической фирмой «Авентис», среди руководителей который были Мастера. Занимался проблемами клонирования, продления жизни, усовершенствования человека, микробиологией, психофизиологией. И, конечно, генетикой. Совместно с Мастером-Землекопом осуществил проект «Гипнозис». В последние годы заинтересовался мистикой, в том числе методиками открытия пси-способностей человека. В 2010 году переехал в Екатеринбург. Живя там, принимал участие в развертывании предварительных мощностей Мастеров в Омске, Новосибирске, Магнитогорске и Перми. Ходят слухи, что Мастер-Генетик смог получить средство для поддержания вечной молодости, которым сам активно пользуется.

Мастер-Алхимик. Ровесник Мастера-Землекопа, с которым познакомился в частном порядке в начале 1990-ых. Алхимик – ученик Генетика, его помощник, правая рука. Сфера научных интересов – биохимия, в дальнейшем вместе с Генетиком заинтересовался пси-феноменами. Алхимик интересен тем, что входил в совет директоров корпорации «Санофи-Авентис». Именно он инициировал преобразование фирмы в корпорацию «ТРАНСФАРМ», создание сибирских лабораторий и постепенный захват активов Мастерами. На данный момент обитает в Новосибирске, там у него есть ученики и последователи, молодое поколение Мастеров.

Мастер-Сибиряк. Выпускник Биологического института Томского государственного университета, кафедра цитологии и генетики. Диплом получил уже после продажи Сибири Китаю. Будучи студентом, вступил в Братство Мастеров по приглашению Алхимика, преподававшего на кафедре. В дополнение к профильной специальности увлекается эзотерикой и магическими практиками, по этой причин быстро нашёл общий язык с Алхимиком. В данный момент вернулся из Томска в родной Новосибирск в сопровождении Алхимика.

Мастер-Техник. Родом из казахского города Темиртау, студент Новосибирского государственного технического университета, прикладной математик, программист. По интернету был знаком с московскими Мастерами из общества «Фортуна», под их влиянием вступил в Братство Мастеров в Новосибирске, на данный момент получает образование под руководством Мастеров.

Мастер-Системщик. Старший брат Мастера из Москвы. Долгое время работал в области IT, пока в 2011 году под впечатлением от общества «Фортуна» и деятельности младшего брата сам не вступил в Братство. Пообщавшись со старшими Мастерами, включился в План и отбыл в Магнитогорск с целью осуществления там различных кибернетических проектов, связанных с развитием информационной среды и, опять же, усовершенствованием человека, его информационных возможностей.

Хан (Мастер-Жрец). Неизвестно, сколько ему лет, но меньше тридцати. До вступления в Братство уже был известным мистиком, но в дальнейшем направил свои усилия на создание системы программирования реальности посредством управления именами вещей и мифами. Сотрудничает с Мастером-Системщиком в Магнитогорске.

Госпожа Беатрис. Училась в Московском государственном Университете Печати, но не успела его закончить, так как Братство Мастеров, в которое она вступила под влиянием Мастера и Никиты Андреева, предъявило веские аргументы, почему ей лучше присоединиться к сибирским Мастерам и отбыть в Омск. Интересна тем, что ведьма. На этой почве наиболее продуктивно сотрудничает с Ханом и Сибиряком.

– Ладно, вот эту кипу я себе в мешок положу, мужики.

Мастер размещал документы в вещмешке, размышлял о прочитанном… Получается, мы тут как бы на отшибе, самое интересное-то в Сибири! Ты подумай, Мастер-Техник… Такой скромный мальчик был, а теперь так вырос карьерно! Братан, опять же, мой – это тебе не сети админить, программирование реальности, с ума сойти! И даже Беатрис каким-то образом к этому привлекли. Интересно будет взглянуть на её полное досье, что ж за аргументы они ей там предъявили, если её в такую даль занесло…

«Впрочем, – размышлял Мастер, выдвигаясь в сторону улицы, – я и сам продвинулся нехило так: отрядом вот руковожу, группировкой целой, сверхсекретные документы на горбу таскаю… Так, глядишь, ещё и Москвой править доведётся, ахаха…»

Ю. Гостославская. Ширится всемирный обезумевший фронт

Лето подходит к концу… В то красное лето многие людишки уходили с ума. Видимо, скоро и мой черёд, но пока – пишу…

Война страшна. В тылу наших врагов начались гражданские выступления. Бунт в Крыму был жестоко подавлен, но зато Грузия действительно подавилась Кавказом и пала под ударами боевиков. На Украине, в Польше и других крупных странах начались массовые беспорядки. По моим данным, имело место три фазы: всенародное антивоенное возмущение, выступление исламистов-мигрантов, стихийное противостояние мигрантов с коренным населением. Последняя фаза повлекла серьёзное кровопролитие, значительная часть западных войск была снята с фронтов и отправлена домой для восстановления порядка. Несмотря на ослабление противника, наши войска потерпели тяжёлое поражение по весьма страшной и непредсказуемой причине.

Дело в том, что началась так называемая «эпидемия безумия». Довольно значительные массы людей ведут себя, как в рассказе Леонида Андреева «Красный смех». Беспечная, весёлая ватага храбрецов, полная огненного смеха. Я их прекрасно понимаю, у меня несколько месяцев назад было примерно то же состояние. Тем не менее, хаотичные агрессивные толпы, забывшие человеческую речь, сильно досаждают военным, особенно в регионах. В Москве численность данного контингента не так велика, так как территория города хорошо контролируется и патрулируется, но вот в области, например, с этим беда. Главная проблема даже не в физической опасности «охотников» (так их стали называть), а в том, что на них раньше было завязано снабжение войск.

Вот именно это резкое ослабление тылов и привело к широкомасштабному отступлению московской армии. Кроме того, солнечная буря, набиравшая силу в течение последних месяцев, достигла, наконец, апогея, электричество и связь ослабли окончательно. Это привело к последствиям нетривиальным и ужасным.

Во-первых, был утрачен контроль над оружием массового поражения, запрятанным в шахтах на нашей территории. Это бы ладно, в ход его все равно пускать не предполагалось, но электронные системы, удерживающие его в безопасном состоянии, отказали. В перспективе это чревато большими проблемами вроде разрушения ядерных боеголовок прямо под землёй.

Во-вторых, потеря координации войск из-за отказа радиосвязи. Это уже по-настоящему серьёзно. Войска спешно меняют тактику, переключаясь на традиционные кабельные линии связи, но всё равно пришлось отступать, оставляя врагу обширные территории. Некоторые части НАТО дошли до самого Климовска, а это километров двадцать от Москвы.

В самом городе быт довольно тяжёл. Очень жарко, в некоторых районах вспыхнула кишечная эпидемия. Продуктов мало, так как южные «картофельные» области оказались на передовой. После расправы с основными силами новых «мятежников» избыток военных был выведен из Москвы, после этого мы увидели, что в разных районах сформировались автономные группировки. Мой собственный дом оказался зажат между территорий некого Мастера, окопавшегося в районе моего универа, и Старой Слободой. К Мастеру я наведываться не стала, хотя это, видимо, был кто-то из моих знакомых, потому что Садовое кольцо в том районе находилось на линии огня: по-прежнему шли бои вокруг вокзалов, там закрепились бандиты.

В Старую Слободу, разместившуюся на Китай-городе, я хотела зайти, но меня не пустили, мотивируя это временным особым правовым режимом. Впрочем, однажды наша группа в ходе патрулирования улиц захватила двух журналистов. Один был относительно молод, он представился как Анатолий В. Второй оказался знаменитым бородачом Александром Тугиным, который восторженно принял консервативную революцию и теперь работал журналистом при правительстве.

От этих господ я узнала, что мифическое Братство Мастеров – никакое не мифическое, и шум в газетах по поводу выступлений некого Мастера-Антона в апреле – это не утка. Мастера эти, по словам Анатолия В., лояльны к действующей власти, а по словам Тугина – всё равно интриганы, хотя временно мы с ними и в одной лодке. Далее, Старая Слобода контролируется спецназом, который лоялен некому Мастеру-Землекопу, который, в свою очередь, участвовал в организации государственного переворота в мае. Наконец, Мастер, набирающий силу в районе Сухаревки, является участником того же тайного общества. Поболтав с почтенными мужами некоторое время, мы отпустили их на все четыре стороны.

Что ж, вполне закономерно, если вдуматься, что в сложившей исторической обстановке тайные общества выходят из тени. Поскольку я сама с детства не люблю «среднего», «нормального» человека, то я одобряю тактику Мастеров и, если повезёт, попробую поддержать их. Люблю интриги!

Но помимо интриг есть и другое. В Европе произошла организованная Исламская революция, во всех странах сразу вспыхнула гражданская война, пришедшая на смену стихийному насилию. Турция вышла из НАТО, поддержала исламистов, вторглась в Европу. Сразу после этого, напоминаю, пошли перебои со связью, так что военные всех стран махнули рукой на долг и дисциплину и принялись грабить земли, на которых в данный момент находились. Я, наверно, криво пишу, но данный поворотный момент – утрата армиями дисциплины – относится к августу.

Фронт начал распадаться. Противоборствующие стороны засели в городах и укреплениях, совершают периодически вылазки друг против друга. Из Климовска враги выбиты. Поволжье потеряно из-за скопления там миллионов сумасшедших, это, на самом деле, чудовищное, невообразимое бедствие, но я пасую в попытках представить себе его.

Вы только вдумайтесь в ситуацию, к которой мы подошли. Братские народы воюют между собой. Виртуальный мир пал. Вконтакте не работает. Повсюду орды сумасшедших и маньяков. Я, нежная, хрупкая девочка двадцати лет, вешу 40 килограмм, рост 155 сантиметров, защищаю баррикады, устраиваю диверсии, убиваю людей пачками. США воюет с Китаем, Тибетом правят маги и буддийское духовенство. Вся Европа до Уральских гор погружается в хаос и тьму. Я смотрю на айфоны, айпады, компьютеры, остатки наружной рекламы. Я схожу с ума.

Я понимаю тех, кто сейчас смеётся красным смехом и кидается на амбразуры, стремясь порвать голыми руками всякого, кому не посчастливится. Как это могло произойти? Как это могло произойти так быстро?

Что ж, весело порхает коса цивилизаций, вижу, ширится, растёт психоделическая армия. Мне уже больше нечем поделиться, кроме как одним размышлением.

Ещё полгода назад всякий знал и орал о том, как устроено общество и что ему нужно. Но давайте посмотрим правде в глаза, всё это оказалось бредом, все экономические и социологические теории. Рабочий класс производит блага, а капиталисты их присваивают? Нет больше никаких капиталистов, нет никаких трудящихся, работать как никто не хотел, так теперь и подавно не хочет.

Белая раса должна объединиться и дать отпор чёрной погани? Белые нации действительно дали отпор южанам, но при этом перегрызлись между собой. Посмотрите внимательно: как вы думаете, почему распался фронт?

Ну правильно же: нет больше сторон, есть кишащая масса. Эта масса словно кислота разъедает строй, семена анархии дают буйный рост. Наши друзья-националисты в растерянности: как же так, почему все сходят с ума, почему ситуация вышла не только из-под контроля, но и за грань понимания? А я знаю почему, и я вам скажу.

Зачем нужна цивилизация? Чтобы упорядочить человеческие взаимоотношения в разных масштабах. А что мы видели перед войной? Мультикультурное общество – ложь, азиатская и африканская культуры отстают в историческом развитии на много веков. Демократия, знаете ли, не для всех, а для демократов. Поэтому экспорт демократии американцами – тоже ложь.

Кстати, знаете, почему я одобряю национализм? Потому что идея нации возникла только в конце XVIII века, заменив идею феодального народа. Чёрные являются как раз примером этого самого феодального народа, поэтому националисты по отношению к ним являются более прогрессивной силой. Впрочем, либеральные демократы и социалисты до некоторых пор являлись прогрессивной силой по отношению к националистам, но после их фатального просчёта по отношению к инородцам кредит доверия был исчерпан.

А что же сейчас? Всё разваливается. Прогрессивных сил вообще нет, всё прогрессивное теперь не представляет силы. Наши друзья Шадунов и Гаврилкин сотоварищи – это охранительная сила, а не прогрессивная. У меня есть дурные предчувствия на их счёт.

Напоследок расскажу о допросе одного бизнесмена, которого нам удалось захватить в плен во время зачистки Москвы. Это было ещё в июле, кстати говоря. Данный субъект возглавлял одну известную строительную фирмы, против которой мы в своё время боролись в рамках градозащитной деятельности. Сам допрос приводить не буду, но после получения необходимых сведений я смилостивилась и согласилась ответить на несколько вопросов задержанного.

– Итак, девушка, вы можете мне объяснить, зачем вы всё это начали? Я просто хочу понять.

– Всё просто. Этот город, эта страна – моя родина. Я не могу мириться с тем, чтобы здесь творилось то, что меня возмущает.

– Вы понимаете, вся земля кому-то принадлежит. Это не ваше, а трогать чужое – нехорошо, не по понятиям. Поэтому и говорят, не в районе, а на районе. На чьём-то районе.

– Мне наплевать на понятия, я под ними не подписывалась. Существует закон.

– О, закон? Кто бы говорил про закон! Вы убийцы и маньяки, вы совершили государственный переворот – и впариваете мне про закон?

– Ну, что касается насильственных акций, то это моя месть вам. Кровная месть за кровные обиды.

– Какие ещё кровные обиды? Мы просто очищали Москву от ветхого хлама, благоустраивали её, делали её комфортной для жизни и работы!

– Вы ошибаетесь. Вы ломали память народа, вы ломали извилины в мозгу Москвы.

– Вы какие наркотики любите?

– Никакие, вот представьте себе. Вам недолго осталось, я хочу, что б вы поняли: ценность Старой Москвы не в том, что она несёт память о прошлом, а в том, что она сама является этой памятью. Понимаете? Очень высокая информационная насыщенность архитектурного текста за счёт компрессии времени и пространства! Это ценнейший ресурс для интеллектуального и духовного развития личности! А вы, грязные вандалы, не в состоянии это почувствовать, вы разрушали наши сокровища! Вы жалкие дегенераты и должны знать своё место!

– Вы все сумасшедшие, я ненавижу вас! Будьте вы все прокляты!

Через час его расстреляли.

Гостославская (это типа подпись).


***

Мастер, не выключая фонарик, вышел на тёмную улицу. Тяжёлыми, редкими хлопьями падал радиоактивный снег.

– Так, граждане, а теперь самое время ускориться, если ваши волосы и селезёнки вам ещё дороги!

Отягощенные мешками с документами люди карабкались по коварной Обухе, то и дело оскальзываясь и падая. Тишина обернулась темнотою, которая завывала острым ветром, шелестела ядовитыми снегами, пугала смутными силуэтами мёртвого города. Кругом росло немало деревьев, ощущение от этого было такое, будто не по центру Москвы пролегает путь, а по лесу, проглотившему руины какой-то погибшей древней цивилизации.

Наконец, Воронцово поле. Дорога тоже непростая, но внизу замаячили сторожевые огни Старой Слободы.

– Граждане, сейчас не самое удачное время, конечно, но вон там можно различить звёзды на Кремле! Справа от нас усадьба Вандышниковой, слева – бывшее посольство Индии… Поспешим, друзья, осталось совсем немного!

Снег усиливался. В кармане шинели Мастера затрещал счётчик смерти. Топот ног, скрип улицы, судорожное дыхание, шелест снега в океане тишины. Но тут отряд был выхвачен из темноты прожектором, Мастер изобразил условный жест.

Через минуту они уже были на бульваре, где их встретили баррикады, бронетехника и охраняющие всё это бойцы Старой Слободы.

– Павел, вы вовремя, друг мой. Мы уже собираемся врубать тут электроконтур и прятаться в подвалы.

Это был Мастер-Землекоп. Невысокий, в чёрном пальто без знаков отличий, лицо закрыто шарфом.

Мастер вернулся с охоты из первобытных каменных джунглей, первозданных кирпичных полей и заснеженных архитектурных степей, лесов. Он и его люди добыли огонь знания, который согреет, убережёт очаг цивилизации в наступающей вековой зиме, бесконечной полярной ночи.

Мастер-Землекоп, великий Шаман, ведающий тайны земли, призывающий духов, поражающий чудовищ, вёл юного Мастера и его охотников через тускло освещенную Хитровку, мимо тайной двери, ведущей на полигон Трансинжстроя и в секретные катакомбы, где таились чудеса… Когда-то мы думали, что играем в тайное общество. Когда-то мы верили, что создаём мифы, причём миф – это сказка. Но нет, весомо стелется заражённый снег, ощутимо хрустит под ногами вековая земля, грозно нависает небо, сбросившее назойливых авиаторов и космонавтов, и в высшей степени правдоподобно чеканит шаг Мастер-Землекоп…

Хитровка. Сколько воспоминаний! Вся юность. Дружба. Любовь. Теперь мир погребён под сугробами тишины, теперь слово за Мастерами, иные уста запечатаны последней печатью.

Дом-Утюг, подворотня второго уровня, дом дяди Коли… Надо торопиться, снегопад нарастает, шире шаг, Мастера, общество «Фортуна» маячит во вселенской ночи путеводным окном. Ни зги не видно за пределами фонарика, его лучезарной мощи. Вперёд, вперёд, наши воины уже укрылись в дома, в подвалы, где запасено продовольствие и другие удобства. Ещё немного…


Ю. Гостославская. В дрызг и брызг рванула осень

Страшный упадок настиг, разразился, захлестнул мегаполисы и дачные посёлки, континенты и урочища. Пожинают плоды земледельцы, пожимают плечами цари, изощряются наши умельцы, разжигая горнило зари. Обильные костяные урожаи питательно хрустят на железных зубах Марса, свежим осенним ветром полны печальные очаги Москвы, обреченной на самоупокоение под увядшей листвой и безучастными дождями.

Война приобретает свойства мира – то ли фронта нет, а то ли он повсюду. Мы сидим в междуречье Мясницкой и Покровки, экономно питаемся запасами, держим оборону. В городе никто больше ничего не контролирует, царит исчерпывающая разруха. Между цивилизованными районами снуют охотники за головами, военные рассеялись по просторам Родины и обороняются. Теперь всякий в изоляции, на острове посреди моря безумия.

Не случилось мне побродить по ММКВЯ и полакомиться на ярмарке мёда в Царицыно, не случилось перейти на пятый курс и постичь до конца свою специальность. Вместо этого взвалилась на меня терновая корона героизма и неслыханной эпичности, оттого и болит голова моя всё чаще и муторней. Вот и сейчас.

Потухли под красными дождями и иными военными осадками жирные костры мировых революций, протухли шашлыки из золотого тельца. Поутихли славные бури, разбежались красивые стройные рати, замерли в немом ожидании тени цивилизаций.

Эх, сойду-ка для разнообразия и я с ума, раскручу лихое колесо гениальности, озарю умирающую землю алой своей кровищей, святою своей душонкою. Ни пройти, ни проехать, ни перелететь – запрягла жизнь, распрягла смерть, напрягла безальтернативность данного исхода. Кто виноват? Все! Что делать? Всё! Кому на Руси жить хорошо? Мёртвым! Вы простите, что пренебрегаю здесь и далее абзацным членением, но на фоне всеобщих сутулых полуподвальных неудобств с печкой-буржуйкой и лампой-керосинкой это пренебрежимая мелочь, согласитесь же! Нетрудовое лето, голодная осень, а зима – это уже без меня, нечего мне тут делать зимою, лучше накроюсь тёплым глиняным одеялом и усну до лучших времён, эпох, эонов, минут. Мало осталось нас. Мало осталось у нас… Голодно и неудобно без полных закромов гипермаркетов и ларьков, боязно и рукопашно без полных магазинов патронов, холодно и непонятно без полных отрядов товарищей моих и друзей. Кто в Сталинграде ожидал прихода хохла-братоубийцы? Кто в Ленинграде предполагал самогибель народных масс в ходе обезумевшей оргии спонтанного насилия? Кто когда предполагал, что однажды всем будет на всё наплевать до самой последней, клинической степени? А впрочем, оно и к лучшему, нагрянула уж такая усталость, что ничего и не хочется. Политика – дело пустое, а если и полное, то совсем не того, чего хотелось бы. Дивная постапокалиптическая атмосфера царит кругом, нет ни власти, ни общества, ни экономики, вообще ничего. Лишь мы сидим по углам там и сям, да снуют по городам и весям голодные охотники.

Пусть разразится последним неслыханным раем моя первозданная свобода! Изречения струятся из моих выразительных губ, до последнего сытых поцелуями любимого человека. Пускай теперь некуда пойти, так как кончились патроны, а кругом снайперы, собаки, охотники. Мне не страшно, мне нечего больше бояться, я вполне ясно вижу, что мир весело и дружно валится в яму. Я сёрфер на гребне цунами, это завидная судьба, так завидуйте же мне! И пусть при таких делах мы не переживём зиму – это ладно, зато сейчас по текущим меркам планеты нашей я запредельно свободна и счастлива, в связи с чем позволю себе молчать и не тревожить прозрачный, последний воздух пустопорожней информационной волной.

Ваша прощальная Ю. Гостославская.

***

Мастера собрались под кровлей бывшей Исторической библиотеки, смахнули нездоровый снег со здоровых плеч. Окна и двери были своеобразно загерметизированы посредством фанеры и фольги, так что та небольшая радиоактивность, что фонила и будет фонить с улицы, никакого действия на укрываемых не возымеет.

– О, чувак, здорово!

– Да, привет, Никит! Реально много хабара набрали, еле дотащили…

Мастер Павел Соломатин и Мастер Никита Андреев пожали руки. По мере бытовых и документоведческих телодвижений собравшихся проистекала беседа, в ходе которой Мастер и его люди поведали здешним обо всём, что было.

– Мда, жаль эту Гостославскую. Как её только угораздило ни к нам, ни к тебе не прибиться?

– Кстати, я так и не понял, что её убило и куда делась её рука?

– Ну, история, как говорится, умалчивает. Посмертных записей она вроде не оставляла. Кстати, вы её случаем не на детской площадке закопали? Я так помню, единственное свободное место в том дворе было как раз площадкой…

– Слушай, блин, а ведь реально! Я тогда не обратил внимания, всё в снегу было, да и коммунальщики основательно разворотили, а ведь и правда!

– Ха, я думаю, она бы одобрила такой символизм.

– Так, а теперь рассказывайте, чё у вас тут было.

– О, друг, тут такая политота, такая дипломатия! Мы с Мастером-Землекопом и атаманом Кравцом сегодня в Кремль ходили на переговоры. Ситуация, в общем, такая…Националисты Гаврилкин и Шадунов, оказывается, совместно со своими коллегами из других осколков России планировали вчера в Кремле заключить соглашение, по которому РФ прекращает своё существование, а за фракциями закрепляется суверенитет в рамках конфедеративной модели. То есть они хотели, чтобы внешняя политика была согласованная, а внутренняя – независимая.

Но военные это не одобряли, часть – из патриотических соображений, а часть – из соображений хитрой политической игры, которая получается при формальном сохранении единого государства и прежней конституции. В итоге кто-то дал ложную атомную тревогу, так что съезд националистов оказался сорван.

Сегодня под это дело был организован государственный переворот. Лидеров националистов расстреляли, в Генштаб въехало новое Командование. Что касается нас, то встречались мы с генерал-майором Шаровым, который был назначен формальным лидером Командования и по этой причине расположился в Кремле.

Этот самый Шаров умён не по годам: ему сейчас где-то лет тридцать пять, а уже генерал. В начале года он до последнего защищал старое руководство, получил от Президента генеральский чин за какую-то секретную операцию, связанную с бункерами, но после майского переворота сменил хозяев и активно включился в войну.

На войне Шаров занимался обороной, так как на Московском фронте боевые действия носили оборонительный характер. Осенью, в период хаоса, он с другими генералами запланировал свержение националистов и установление собственной власти. Довольно много времени и сил ушло на тайную пропаганду среди солдат, которые по-прежнему поддерживали Шадунова и Гаврилкина, но к декабрю всё было готово.

Именно Шаров придумал хитрую конституционную увёртку: за невозможностью проведения всероссийских президентских и парламентских выборов на всей территории продлевается военное положение и комендантский час, исполнительная власть с расширенными полномочиями остаётся за Командованием. При этом сохраняется Законодательное собрание как консультационный орган. Правительство, которое может назначать только президент, заменяется Министерством – временным органом, объединяющим все гражданские ведомства.

Что касается фактической власти в городе, то все группировки упраздняются, за исключением Старой Слободы. Это исключение было достигнуто силовым методом, так как целая орда фанатичных бойцов специального назначения, по словам Шарова, не лучший оппонент в ссоре.

А дальше, друг мой Мастер, самое весёлое. Поскольку друг наш Мастер-Землекоп уходит в буквальном смысле в андеграунд, вместо него будешь ты. То есть вдумайся: ты, Паш, в свой двадцать один год возглавишь Министерство, где сидят крупнейшие административные умы, которые остались на данный момент в живых, причём среди них есть и Мастера!

– Э, минуточку! Ты гонишь?! Я же долбанусь!

– Да всё ок, на первых порах ты будешь формальным лидером, понемногу по мере опыта обретешь самостоятельность. Всё это показуха, игра на публику, настоящая политика вершится всё равно в кулуарах. А ты, видишь ли, популярная в народе фигура, в твоей группировке такая куча народу состоит! Ты, опять же, легенда, о твоих организаторских талантах тут сказки рассказывают.

– Да, Павел, ещё одно, – открыл рот молчавший доселе Мастер-Землекоп. – В ближайший месяц из метро начнёт вылезать народ, так для него надо будет изобразить миф, будто имело место кровавое и упорное противостояние между тобой и военными. Это всем выгодно: часть населения сочувствует интеллигенции, часть – военным. Противостояние, окончившееся миром, позволит придать в глазах населения особую значимость сложившемуся положению вещей, оно якобы куплено кровью. Кроме того, у нас же есть теперь информация о планах военных на грядущий год! Это открывает простор для действий. Что до меня, то мне пора под землю, там зародилась целая группировка диггеров, я их вроде как возглавляю.

– Ну вот и отлично, но только не забудь меня в курс всего ввести…

Тихо и тепло урчала речь за чаями и пищами, а снаружи шелестела глухонемая зима, засевая новый мировой порядок в русское поле экспериментов, вспаханное Мировой Смутой и прополотое интригами Мастера-Землекопа.


Ю. Гостославская. Смертное

Идёт-бредёт захудалый снежок,

Валится тихо и веско.

Ты не грусти, мой покойный дружок,

Что плохо закончилась пьеска.

Не обижайся, что серая боль

Город любимый окутала страхом.

Мартин, ты мне на прощанье позволь

Встретить могильную зиму с размахом!

Выйду я в платье на чёрный мороз,

Крикну ему в исступленье:

Солнечный свет ли быльём не порос?

Сколько ещё преступленье

Будет законом всех действий людских,

Нормой и правилом быта?

На перекрестье Тверских и Ямских

Сколько народу убито!

Мы воевали и мстили врагам,

Смело бредя в атаку,

Палки в колёса большим деньгам

Пихали со зла. А так у

Нас было много счастливых дней,

Нежных, немного горьких,

И не было в мире двоих родней,

Чем мы с тобой. Пригорки,

Холмы и чудеснейший лабиринт

Нам Москва предоставила,

Но был недолог любовный спринт,

Война неудобства доставила

В виде гранаты к твоим ногам

И похоронки к моим.

О чём я теперь расскажу снегам,

Что мне ответить им?

Не надо, снега, заметать мою плоть,

Нежную и дрожащую,

Не надо своей белизною колоть

Сетчатку мою пропащую!

Оставьте мне хоть немного тепла

Среди руин и теней!

А впрочем, за мной уж два белых крыла…

Эй, ночь! Разрешаю: черней.


Н. Андреев. Исторический комментарий

Это всё было давно, в неисчислимой, сказочной дали потонули события Рокового года, обросли легендами и сказаниями парадоксальные те дела. Чумной монолит миропорядка разлетелся на острые, неузнаваемые осколки, проредившие и перекалечившие человечество. После той страшной зимы проросли эти осколки сюрреалистическим лесом Мировой Смуты, в котором живём.

И зверели народы, и сатанели умудренные вожди, понукаемые вкрадчивым закулисным шепотком Мастеров, и удивленно ржавела брошенная земля. Было время, когда Москва била с носка, и было время, когда Командование давило Министерство, да только Мастер всё равно в конце взял своё. Много сбылось пророчеств, а План так и вовсе неколебимо прямил всеобщие тропы сквозь исторические потёмки.

Больше ни разу не повторялся феномен Гостославской, и это хорошо, так как он является верной приметой Рокового года. Вы думаете, наша героиня как-то проявляла себя до начала событий? Ничуть. Характерное психологическое состояние красного смеха и «детской революции» снизошло на неё только после крушения основ, а до того жила обычная девица, хотя и язвительная.

Гостославская подобна маку – красиво цветёт, дико дурманит и символизирует войну, вследствие чего весьма быстро гибнет. Грянул гром войны, пролились кровавые ливни – вот и вспыхнули болезненной молнией глаза иной молодежи, вот и пошли всякие Гостославские в «Легионы смерти», проявляя себя с внезапной и непредсказуемой стороны. В Москве набралась их едва не целая тысяча, но потрясли они миллионы, так как мировая трещина пролегла аккурат через их умы.

Дневник Гостославской, конечно, не абы релевантен с точки зрения реконструкции её личности, ибо писала она тонны статей и прочего духовно-обогащенного контента, но в сумочку свою уложила на исходе дней лишь весьма странную хронику Рокового года. Впоследствии мы нашли в её квартире жесткий диск, содержащий внушительную коллекцию материалов. Может быть, однажды мы что-то из них опубликуем как документальные памятники ушедшей эпохи. Но скажу одно: Гостославская при всей своей многогранности пожелала передать тем, кто случайно найдет её останки, наиболее надрывные и концентрированные слова, такие, чтоб осталось у потомков понимание катастрофических событий Рокового года, ибо Гостославская смогла разглядеть в себе их движущую силу.

Страшно видеть, когда человек превращается в часть стихийной силы, становится топором судьбы и винтиком в глобальных процессах. Страшно, но Мастера привыкли. Что ж, Гостославская, неприкаянный постмодернистский ребёнок, покойся с миром в своей хтонической колыбели, и пусть никогда больше не рвётся подклеенная нами земная ось.


11 августа 2011-2046 г., Москва.