***

                РОМАН

                Научная  фантастика

                «АПОКАЛИПСИС  ЗОЛОТОГО  ВЕКА»

                Книга Первая

                «ЗОЛОТОЙ  ВЕК  ИЛИ  ВТОРОЕ ПРИШЕСТВИЕ»

                Деньги не должны служить зарабатыванию денег.
                Они должны служить подготовке Земли к проявлению Нового Творения

 
                Глава восьмая

               
Оставим же на некоторое время Маргариту и Всеволода и присоединимся к другому путешественнику, по тонким планам сознания. И это будет, не кто иной, как Олег, который, надо заметить, тоже, не без помощи, осуществляет свое путешествие, имеющее для него огромное значение, в его духовном продвижении вперед. Ну, а кто ему, в этом не безопасном предприятии, оказывает помощь, мы узнаем несколько позже. И так, в путь, по нескончаемым лабиринтам сознания, за золотым ключиком, который и откроет для нас, ту заветную, потайную дверь, именуемую – будущее.

Но, как только мы с вами окажемся рядом с Олегом, в местах жутких и неуютных, просьба к вам, не шуметь.  Дабы не помешать ему в выборе пути, единственно правильном, не ведущему в темные и глухие места искаженной реальности, а напротив, выводящему к прямому восхождению в гору, ту самую, которая во многих преданиях именуется, не иначе как, Сознание Всевышнего.

А, вот, кстати, и сам Олег, правда, находящийся в таком месте, где он никогда и не бывал, а если и случалось попадать сюда, то только в состоянии полного несознания. Но, как он сюда попал именно сейчас, находясь в состоянии полного сознания и адекватной оценки окружающего его мира, он сказать, не мог. Да он и не пытался это сделать.  Так, как с определенностью знал, только то, что это не случайность и что коли это произошло с ним, то это есть непреложная часть того пути, на который он однажды встал. И,  которым, ему суждено пройти, чего бы это ему ни стоило. И он, это обязательно сделает, и именно сейчас.

А, сейчас перед ним, впереди  поднимался, непомерно увеличиваясь в размерах, по мере приближения к нему, иссиня черный лес, в то время как за спиной Олега была безлюдная и бескрайняя, сухая, как бы выжженная солнцем, степь. И, по мере приближения к этому лесу, он все более и более нависал, над взирающим, на него снизу, Олегом, и казалось, охватывал его со всех сторон сразу, как живое непонятное присутствие чего-то неестественного. И этот лес, можно было назвать не только фантастическим, но еще и нереальным, так как он не привлекал к себе, как наши, земные леса, наполненные тысячами ароматов и, столькими же, трелями птичьих голосов, жужжанием и стрекотом насекомых и шелестом листвы, утренней росой и полуденной прохладой. Одним словом, наполненным буйством жизни, растительной и животной. В то время как этот лес, отталкивал самим своим проявлением неестественности. Но, в, то же самое, время, какая-то неимоверная сила заставляла Олега идти вперед. Он не мог определить, что это была за сила, так как у него, такое переживание было впервые. Но он твердо знал одно, все, что с ним сейчас происходит, имеет место быть не на родной матушке Земле, а в той области сознания, куда ему еще не доводилось попадать, да еще с такими реальными ощущениями  и естественности происходящего с ним.

Так вот, все, что сейчас происходило с Олегом, было, не что иное, как прохождение им очередного, и надо заметить наиважнейшего, этапа пути в его духовной садхане. А, что этот этап должен быть непременно им пройден, у Олега не было ни малейших сомнений. И эта уверенность  помогала ему идти вперед и не останавливаться. И уж конечно не оглядываться, на пройденный им путь, так как эта дорога была не материальным траком, а духовной составляющей его становления, в теперешнем его воплощении. Это был символ подсознательной стороны неведения, то место, с которым связана несознательная часть существа человека…

А лес, тем временем, продолжал наступать своей неотвратимой отчетливостью и сверхъестественностью. И по мере приближения к нему, начали вырисовываться его отдельные фрагменты, в виде нелепо сросшихся огромных стволов, каких-то растений, скрюченных, как бы в предсмертной судороге, хаотично наваленных друг на друга, вывернутых с корнем, голых и безжизненных, но, в то же самое время, наполненных чем-то существующим, помимо того, что мы именуем жизнью. Но все же, это была жизнь, имеющая вид и формы, не привычные для нашего мира материи. И нигде не было видно ни травинки, ни листочка, так радующих глаз в любом другом лесу. Жизнь, как бы покинула это место фантасмагорий. Но это только на первый взгляд. Она, то есть жизнь, все же, здесь присутствовала, но это была ее другая форма, ее изнанка, вывернутая и искаженная неведением. Это была ее суть, находящаяся в самом низу, этого, одного из многих, уровней, сознания. Там, где находят себе прибежище все низменные инстинкты человеческой натуры, которые для каждого, попади он сюда, как в данном случае Олег, принимают ту или иную форму. Это, та область, содержимое которой человек пытается скрыть от постороннего глаза и, что неожиданно вырывается наружу, при первом же всплеске  эгоизма, завуалированного страстью, желаниями, злобой, да мало ли грязного белья содержат наши, глухие к свету и истине, закоулки души. Эта область скрывает все то, что большинству людей, мешает в их повседневной жизни.  И за что бывает так мучительно больно, в час пробуждения совести, но что для некоторых является основным движущим стимулом, в их потворстве своим эгоистическим наклонностям. И в то же самое время это, как раз то, не пройдя через что, нельзя будет достигнуть Высот Всевышнего, как бы это не выглядело парадоксальным.
 
Все это Олег осознавал с такой ясностью, что невольно задавал себе вопрос, о том:
   
- Что это, промысел Всевышнего или это действительно, суть естества окружающего мира, на этом плане сознания?

Ответа он не получал, в таких местах, нет места рассуждению, но, тем не менее, он продолжал свой путь, который неминуемо приведет его, как ему казалось, к самому подножию стены, этого почти удивительного, если забыть о страхе, леса.

А, страха, Олег, как раз и не испытывал, была какая-то нервная дрожь, которую иногда испытываешь при нахождении рядом с чем-то очень большим, неохватным взглядом, и то до тех пор, пока не научишься процессу отождествления, но это так, к слову пришлось. Однако Олег продолжал свое движение и вот стволы как бы деревьев, неимоверного размера и такой же, как было уже отмечено, формы, раздвинулись, и перед ним открылась пустая, как после чумы, дорога. Глазу не за что было зацепиться. Все, что, из себя, представляла, так называемая, дорога, было голой и каменистой, но очень широкой просекой в этом первобытном лесу. По краям дороги были многоэтажные завалы, состоящие из стволов, вывернутых с корнем, этих чудовищных растений. Эти завалы были настолько огромны, что сквозь них нельзя было ничего увидеть, все сливалось в одну черно-синюю массу, стоящую незыблемо мертвенной стеной и не издававшую ни единого звука. И все это было на фоне какого-то внутреннего, мерного и заунывного стона, пробирающего не то, что бы до самых костей, но заставлявшего трепетать все существо, призывая к тому, что бы ты лег и не вставал более, а над тобой будет совершаться эта заупокойная песнь веков.

И все же, Олег сделал первый шаг, и это придало ему силы. Держась середины этой дьявольской дороги, ему хотелось броситься по ней бегом, но что-то удерживало его. И это что-то, было не местного происхождения. Это была уверенность, уверенность в том, что время, отведенное ему на пребывание в этом мире, не зависит от скорости передвижения. И он был прав. Но вот желание увидеть поскорее конец этого угрюмого места, нет-нет, да и охватывало его.

И вот в один из таких моментов, он несколько приблизился к одному из краев дороги, не то, что бы очень, а так, всего лишь на один шаг, или того меньше. И тут он ощутил неимоверной силы зов, или скорее притяжение, с мольбой о том, что бы его присутствие оказало помощь, им, сваленным в кучи, бесформенным уродам этого мира. И одновременно с этим, он ощутил это почти физически, что за этими завалами стала подниматься какая-то черная и непроницаемая, но живая, в этом он мог поклясться, мгла.  Которая, уже собиралась накрыть его своим саваном. Олег почувствовал, что его движения становятся неестественно медленными. Тело, как будто наливается свинцом, прежняя ровность и уверенность сменились каким-то подавленным безразличием, а промелькнувшая мысль, отчетливо и не двусмысленно отразила то, что если он сделает еще один шаг в сторону призывающей несознательности, то глухое безмолвие этой трясины поглотит его окончательно и целиком. И в этот самый момент, когда последним волевым усилием, он уже было собирался отступить назад, какая-то Сила Свыше, твердой рукой, поставила его на середину дороги. Оцепенение с него вмиг слетело, и он вновь ощутил, что цель его пребывания здесь, еще не достигнута, а это означало только одно, что как бы его не искушали силы тьмы и неведения, ему необходимо дойти до самого конца, этого пути. И еще, в одном он был точно уверен, что в критический момент ему будет оказана помощь, как отклик на его призыв к Высшему.

Меж тем дорога становилась значительно уже своего начала и ощутимо начала подниматься в гору. Идти становилось не то что бы труднее, но приходилось прилагать несколько большее усилие, как бы, продвигаясь под водой и преодолевать ее сопротивление, хотя воздух был нисколько не гуще, если так можно выразиться. Впрочем, в этих местах и не такое было возможно.

А дорога и впрямь сузилась и продолжала сужаться и завалы по ее краям стали приобретать, более земные очертания, а в их просветах, нет-нет, да и мелькнет, что-то зеленеющее. И вот, Олег увидел, где-то слева,  вдалеке зеленую полянку, с яркими цветами на ней, как ему показалось. Но полянка только мелькнула и исчезла за серым и однообразным фоном бурелома, по краям дороги. А через некоторое время, он уже действительно и отчетливо увидел настоящую лужайку. И даже пение птиц и стрекот кузнечиков, резвящихся в лучах солнца, отчетливо достигли его слуха. Но стоило ему всего лишь наклониться в сторону живой природы, как вдруг из-за бурелома поднялся многоголосый рев и какие-то размытые тени, неопределенной формы, начали подниматься из небытия и, раскачиваясь, как бы на ветру, закрыли собой радостно цветущие и зеленеющие места. Олег отпрянул, испытав не детский холодок, пробежавший по спине, но чувства самообладания, все же, не потерял, отметив для себя, при этом, что мир теней и неведения, так просто, не отпускает из своих объятий. Но понимание того, что этой дороге, когда-нибудь придет конец, его как-то успокоило и придало уверенности, для дальнейшего продвижения вперед. А вот каким образом ему предстоит выбираться из этого места, куда он попал, надо думать не по своей воле, он представления не имел, но уверенность в том, что это всего лишь испытание его теперешнего состояния сознания, в нем крепла с каждым следующим шагом. К тому же прогалины радостной жизни, начали попадаться все чаще и чаще. Да и дорога, теперь уже больше походила на широкую лесную тропу, нежели на тот мрачный и безжизненный тракт, по которому он начал свой путь, в этом мифическом лесу. Олег еще пару раз пробовал проверить наличие, той темной силы, которая отделяла его от оазисов радости, но каждый раз, с все большим неистовством, возникали сущности мира теней, преграждавшие ему путь, а сила и злоба их только увеличивалась, как бы сжимаясь, для последнего броска. Наконец Олег понял, даже если он и достиг бы какой-нибудь заветной полянки, то это было бы не то, к чему надо было стремиться. Это был бы, всего лишь этап для передышки выбившемуся из сил путнику, в то время как цель всего пути, была гораздо дальше и выше, во всех своих аспектах. Но, как бы там ни было, а завалы по краям дороги, стали сходить на нет, уступая место милой сердцу и глазу зелени, и наконец, все слились в один сплошной шумящий и щебечущий, под теплыми лучами солнца, лес, но граница между тропой, все еще голой и безжизненной и лесом, живущим уже собственной жизнью целого организма, пока еще существовала. И сейчас она представляла собой, полосу, когда-то сгоревшей травы. И этот рубеж, бывший здесь всегда или созданный намеренно, именно для него, Олега, был все так же, неестественно опасен и при малейшем движении в его сторону, неведение и искажение поднималось до высот, закрывающих свет, с ревом тысячи водопадов и шквалами могильного холода. И понимая всю опасность, этого, кажущегося безмолвия, Олег перестал экспериментировать, пытаясь найти брешь, в кордонах неведения и мира теней, а шел все вперед и вперед, отдав все свое существо на волю Всевышнего.
 
Так продолжалось некоторое время, пока он вдруг не увидел недалеко впереди, что голая, можно сказать безжизненная, тропа, вдруг оборвавшись, превратилась в поросшую коротенькой травкой, лесную дорожку, местами высвечивающую песчаными боками, прямо как на картинке, и уходившую куда-то вверх и вправо за зелень деревьев. Олег было, уж обрадовался, что пришел конец, его мытарствам по запредельному лесу мироздания, но, пройдя еще некоторое расстояние, он увидел довольно широкую и, наверное, столь же, глубокую, не то, лесную речку, не то, широкий ручей, разлившийся в половодье. И меж крутых берегов этого ручья, там внизу, несся, неестественно стремительно, поток, иссиня черной, почти непрозрачной, но сверкающей на перекатах как антрацит, воды. Казалось, что этот поток, был, гоним неизвестной силой, вскипая фиолетовыми переливами во множестве водоворотов. Ни моста, ни какой другой переправы, через это препятствие поблизости не было видно. И свернуть в сторону не было никакой возможности, так как граница мира теней так же обрывалась, как и сама тропа, в этот поток. Оставалось только одно, на что Олег никак не мог решиться, это перепрыгнуть на ту сторону. Но расстояние, отделявшее его от другого берега, было столь большим, что… И медлить в раздумьях было уже нельзя, так как за его спиной все нарастал и усиливался извергнутый неведением, ревущий стон. И это было приближение развязки, в ту или другую сторону. Или остановить его и поглотить в себе и навсегда или…

Вот это самое «или» и сбросило все сомнения, в сознании Олега. И, оставив только устремленность Ввысь и к Нему, позволило ему, не обращая внимания на грандиозность препятствия, не оборачиваясь, сделать тот самый заветный шаг, который многие, так и не решаются сделать, подойдя к самому краю на своем жизненном пути.
 
И не задумываясь больше ни о чем, отбросив всякий страх, как последний инструмент самосохранения, с волей, направленной только на то, чтобы воссоединиться с Силами Света, Олег, оттолкнувшись от берега теней, неведения, эгоизма и прочего, этому сопутствующего, добра, вдруг почувствовал, что его подхватила какая-то неведомая сила.   И, она же, перенесла его через, уже явно беснующийся, поток и мягко опустила на противоположный берег. И уже ощутив под ногами твердую поверхность, Олег услышал последний всплеск неистовства тех сил, во власти которых он еще совсем недавно был, и которые прилагали все свое могущество, чтобы не допустить его исход в мир света и истины, из их мира косности, лжи, несознания, тьмы, неверия.

Олег даже не обернулся на все то, что осталось за его спиной. И каково же было его удивление, когда ему навстречу, из-за поворота, по лесной тропе вышел, не кто иной, как Вересов. И судя по всему, здесь не обошлось без его участия.

- Ну вот, Олег, и ты получил реализацию, в Высшем плане сознания. Теперь твое продвижение к высотам духовного совершенствования будет идти семимильными шагами. А наше общее дело, к которому мы призваны, получило значительную поддержку, в твоем лице.

Все это Вересов говорил Олегу, пока они шли меж звенящих цикадами и источающих пьянящие ароматы, неизвестных растений.  Ниспадающих  ветвей полутропической растительности,  поднимающейся от самой земли, по мягкому ковру  лесной тропинки, вдоль кустов, полу травянистых растений, журчащих то справа, то слева ручьев. Пока не вышли на небольшую площадку на краю бездонной пропаси, где внизу, в мареве дымки, возвышались фантастические строения, неизвестного города. А вверху, куда указал рукой Вересов, где-то далеко-далеко, где в слепящей синеве, отливали розовым, сияющие облака, серебристые, с внутренним золотым светом, там, было то, что словами и не опишешь.

- Сейчас нам туда, там завершится твое посвящение, а затем, обратно, на нашу матушку-землю, продолжать то, для чего мы и пришли в этот прекрасный, но еще не устроенный мир.
               
    И после этих слов, Вересов с Олегом устремились туда, ввысь небес и Света Истины, возносимые, все той же Силой Света и Истины.

А у нас, дорогие друзья, маршрут будет, несколько иной, но все же, не менее интересный. Так что, запасемся терпением и продолжим наше путешествие с тем или иным героем, не забывая при этом, хотя бы изредка обращать внимание и на свои личные переживания. И на то, как мы к ним относимся, и куда они нас влекут, к Свету и Истине или в липкий и приторный мрак неведения.