Я подумаю об этом завтра. Глава 10

Фото: Владимир Дараган - http://proza.ru/avtor/vadaragan

Их разговоры по телефону стали ежедневными. Он запретил ей думать о том, во сколько ему обходится такое удовольствие, пытаясь уверить в том, что он – законченный эгоист, и любой его поступок связан исключительно с удовлетворением его собственных желаний.

Но как-то раз он не появился в аське в их обычное время. Не было его и через час, через два. Не появился он и в час ночи. Мида не знала что думать. Самые тяжелые картины всплывали в ее  голове, она пыталась понять, что могла сделать не так, чем могла его обидеть, чтобы он вот так, не сказав ни слова, просто прервал их общение. Она не рисковала назвать их разговоры другим, более серьезным словом – отношения - и изводила себя предположениями мнимой вины.
Окончательно взвинтив себя, она вышла из сети и отправилась в ванну. Но, вопреки обыкновению, вода не успокоила и не расслабила.
Мида лежала в кровати без сна, и вдруг тишину прорезал телефонный звонок. Испуганной птицей она метнулась с кровати к телефону, уже зная, что это звонит он и, значит, все хорошо. Просто… просто что-то не дало ему возможности выйти в сеть в этот вечер.
- Малыш, я тебя разбудил, наверное? Прости, – голос Андрея звучал как-то глухо и устало.
- Нет! Что-ты! Ты не разбудил. Я не спала! – она торопливо пыталась его успокоить, всей кожей чувствуя ощущая приближение беды.
- Тогда, тем более виноват, - сказал он. – Если в 5 утра ты не спишь, то это только моя вина.
- Пять? – Мида понеслась в кухню, чтобы глянуть на часы, которые показывали 4.55. – Ну и подумаешь! Ну – пять. Ну и что? – она старалась, чтобы голос ее звучал убедительно, как будто не было ничего особенного в этом странном предрассветном  звонке.
- Андрей… у тебя… все нормально? – наконец осторожно поинтересовалась она.
- Теперь уже – все. Вернее, все хорошо, - поправил он сам себя. Были проблемы - ты права. Сын…
- Господи! Что с ним??? – Мида искренне переживала за маленького мальчика, который жил в чужой стране, которого она совершенно не знала, и который даже не догадывался о ее существовании, как за собственного ребенка.
- Сейчас уже все хорошо. Врачи сказали, что опасности больше нет. Он…попал под машину, Мида. – она почувствовала, что Андрей пытается сдержать слезы. – Ты не представляешь, как это страшно, когда твой ребенок просит тебя о помощи, а ты ничем не можешь ему помочь.

Андрей говорил и говорил. Мида слушала, не перебивая, понимая, что ему просто необходимо выговориться. Только так станет чуть полегче. Андрей говорил, а перед глазами Миды вырисовывалась страшная картина того, что произошло. Маленький Димка катался на велосипеде возле дома, когда грузовик, вынырнувший из-за поворота, не успел сбросить скорость и сбил ребенка на полном ходу.
Андрей был на работе, когда ему позвонила бывшая жена и сказала, что сына увезли в больницу. Обезумевший от мысли, что он может потерять единственного ребенка, Андрей бросился к машине и через 10 минут был у постели Димки, который находился без сознания. Прежде чем мальчика отвезли в операционную, он успел прийти в себя и, увидев отца, заплакал, умоляя сделать так, чтобы ему не было больно.

Мида буквально физически ощущала боль, которую испытывал Андрей, держа сына за руку. Операция длилась пять часов. Все это время Андрей находился в больнице. И только после того, как врач, оперировавший Димку, сказал, что жизни мальчика больше ничего не угрожает и, что самое главное, у него не поврежден позвоночник, Андрей смог перевести дыхание. Да, у Димки были множественные переломы и сильное сотрясение, но все жизненно-важные органы оказались не повреждены.

- Ты не представляешь, как это страшно, – повторял Андрей. Он искал в ней поддержки. Поддержки не столько в своем горе, сколько в своей боли.
Она не стала его переубеждать, не стала говорить, что очень даже хорошо представляет, как выглядит страх, плещущийся в глазах ребенка. Не стала говорить, что еще страшнее, когда твой ребенок стоит на коленях и умоляет: «Не надо! Мамочка, милая, не ищи их больше! Пожалуйста! Я же умру, если не станет еще и тебя!». 
Это двойной страх: страх за возможную боль маленького существа, которое дороже тебе всего на свете, и страх за свое сознание, которое на грани безумия от разрывающей душу безысходности.
Вот такой боли Андрею действительно не понять. Да и не нужно. Сейчас ему нужна молчаливая поддержка той, которую он видел только на фотографиях, но доверил ей свою боль. И она приняла ее. Помогая и поддерживая своим молчанием.

- Он сейчас спит. Врач сказал, что молодой организм должен быстро справиться с травмами, - успокаивая сам себя, продолжал говорить Андрей.
- Так оно и будет, Андрюш, - незаметно для себя Мида перешла на материнские интонации, пытаясь голосом передать свою уверенность и спокойствие  взрослому мужчине. – Ты вспомни себя в детстве. Мы расшибали колени, ломали руки, и все заживало очень быстро, ведь так же? – она аккуратно подбирала слова, которые бы помогли ему обрести равновесие и прийти в себя.
- Ты права. К тому же, он у меня сильный мальчик. Спортом занимается. Мида,.. – он словно споткнулся. - Мида… а он сможет снова плавать? – он обращался к ней, словно Мида точно знала как все будет дальше. Но она знала одно: сейчас она может говорить все, что угодно, лишь бы он не потерял веру. Она по себе знала, что уверенность – самый сильный стимул для выживания. И потому спокойно и уверенно стала убеждать Андрея, что Димка обязательно справится! Что после больницы он будет таким же, как  раньше. И, что никакие травмы не повлияют на его спортивную карьеру.
 
Наверное, ее слова, действительно, прозвучали убедительно, потому что Андрей как-то сразу обмяк:
-Мида, ты чудесная женщина. Ты очень сильная и добрая. Спасибо тебе, милая!
Она только тяжело вздохнула.
- Через три часа мне на работу, а днем я поеду к Димке и… если можно, я расскажу ему о тебе, хорошо? – вопрос прозвучал скорее утвердительно. И, если бы даже Мида сказала, что не хочет, она была уверена, что Андрей все равно сделает по-своему.
- Он у меня смышленый. Он все поймет, ты не бойся, – убеждал он скорее себя, нежели ее.
А Мида вдруг поняла, что в их отношениях наступил очередной этап – этап доверия.
- Конечно, Андрюш. Я не против. И передай ему, чтобы он скорее поправлялся. Я хочу видеть его новые фотографии, где он будет улыбаться и обязательно – в бассейне, на тренировке.
- Спасибо тебе, моя хорошая. И… прости, - добавил Андрей, немного смущаясь. – Я вывалил на тебя такое… Прости…
- Теперь мне на тебя ругаться? – изобразила она сердитость. – Наоборот! Я должна гордиться, что ты позвонил именно мне, и рассказал мне об этом. Я не права?
- Ты всегда права, малыш. Я постоянно ловлю себя на этой мысли. Ты права. Я целую тебя нежно и хочу, чтобы ты немного поспала – тебе же тоже скоро на работу.