Мой внук Гриша

Грише идёт шестнадцатый год.
Он высокий, красивый мальчик. Сосредоточенный. Не суетливый
Перешёл в десятый класс и в профильной школе будет изучать психологию и социологию.
Всё вроде бы у него хорошо. Но гляжу на него, и в сердце заползает холодок – что-то будет!

Гриша – единственный из внуков, который вырос на моих руках.
В буквальном смысле этого слова.
В самом нежном его возрасте я читал ему стихи русских поэтов и укладывал спать
под «Казачью колыбельную песню» Лермонтова.

Он, щекоча надеждой мою душу и теша самолюбие, декламировал вслух стихотворные строки
высокой значимости и глубины. Где это теперь? По-моему, он не знает фамилии ни одного поэта.

В детском саду он был сочинителем и выдумщиком.
По дороге домой из своей детсадовской группы он рассказывал мне занимательные истории о том,
что на территорию детского сада ночью проникли злоумышленники и воры.
Они связали сторожа и унесли несколько кондиционеров и телевизор.
Он рассказывал так убедительно, что я ему верил. Оказывалось, что всё – выдумки.

– Не беда, – думал я, – может быть, в нём дремлет будущий писатель.
Но с годами полёт фантазии всё слабел.
Сочинительство осталось нереальной дымкой воспоминаний.

Мне кажется, что, примерно, с пятого класса Гриша не прочитал ни одной книги,
не посмотрел ни одного фильма. Я уже не говорю о спектаклях и концертах.
Никакие разговоры, доводы, убеждения не могут заставить его проявить
к литературе и искусству
хоть малейший интерес. Что же тогда? Точныё науки? Сомневаюсь.
Он к ним также равнодушен, как к чтению художественных книг.

Единственная и всепоглощающая страсть моего младшего внука – футбол.
Он просыпается со ловами: «Реал» (Мадрид), засыпает с этими же ловами.
Его день расписан по секундам.
После школы – тренировки. В выходные дни – игры.

Он живёт понятиями – «угловой удар», – «пас», «аут», «форвард», «хавбек»
До поздней ночи он смотрит телевизионные показы футбольных матчей.
В зависимости от их исхода меняется его настроение.
Как в далёком детстве он взахлёб повествовал о мнимых ограблениях, так и теперь с блеском в глазах,
и модулируя голос не хуже любого актёра, он может рассказать историю каждого забитого мяча. 
В этой истории для него таятся и тайна, и интрига, и поэзия.

- Гриша, – говорю я, выслушав очередное повествование, –
у тебя есть какая-нибудь мечта в жизни?
- Есть, – отвечает он.
- Какая же?
- Попасть в юношескую сборную страны.
- А потом?
- Команда мастеров.
- А потом?
- «Реал» (Мадрид)

Дальше этого он ни о чём думать не смеет. 
«Реал» (Мадрид) – хрустальная мечта его жизни.
Я начинаю новый допрос.

- Чего ты жаждешь – богатства, славы?
- Слава – очень неплохо. Богатство, как ты понимаешь, дед, тоже не помешает.
Кстати, когда у меня будет много денег, я куплю вам с бабой дом в России.
Ты не против?
- Совсем не против, – отвечаю я, – хотя вряд ли это когда-нибудь сбудется.
- Сбудется, – уверенно говорит он.
- Буду ждать, – улыбаюсь я. – И всё же, чего ты хочешь добиться в футболе?
- Хочу стать классным игроком, как Месси. Игроком мирового уровня.
- А дальше?

Гриша смотрит на меня с недоумением.
- Есть ли для тебя жизнь вне футбола?
Он молчит. И в его взгляде я улавливаю  беспомощность и растерянность.
Мне хочется плакать.

Он замечает.
- Дед, – говорит он, – не расстраивайся.
Хочешь, ради тебя я прочитаю самую толстую и самую скучную книгу?
- Не надо! – отвечаю я.

Хоть бы одним глазком взглянуть, что там, впереди.

                Р.Маргулис.