Космические хроники. 54

                Несгибаемый оптимист.

   Уже несколько недель корабль летел по маршруту. Все было как всегда, никто ничего не заметил, встревожился лишь доктор. Насторожило поведение капитана. Скука еще не дала о себе знать, не вползла змеей на корабль, а тот закис.
   Врач наблюдал и за остальными, но не понравился только начальник. Он решил поговорить с командиром.
   Когда капитан в очередной раз покинул шумную кают-компанию, доктор проследовал за ним. Не вошел в каюту следом – постучал. Разрешения не стал дожидаться.
   - Старик, ты мне надоел. Думаешь, не заметил, что как рентген просвечиваешь меня? Пришел диагноз ставить? Убирайся! – командир словно ждал врача и приготовил противоядие.
   Доктор был намного старше командира, единственный обращался к нему на «ты», и хамство начальника его не смутило.
   - Пацанов своих можешь гонять, со мной не получится. Клизму сделать с сывороткой правды? Сам не хочешь выговориться, так задница расколется.
   - А плохо не станет? Много накопилось.
   - Врач я, если не забыл. Всякое видел.
   Капитан уставился на старика бессмысленным взглядом, но скоро как очнулся, узнал.
   - Прости, Саныч, плохо мне. Угадал. И лекарства твои не помогут.
   - Заметил. Рассказывай.
   - Сын мой пропал вместе с экипажем.
   - Не новость. Не вернулся корабль в срок. Только и всего!
   - Пролетаем рядом, где-то здесь случилось.
   - И в чем дело? – врач удивился без притворства. – Ищи!
   - Экспедицию поисковую отправлять будут. Но знаешь наших! Пока не пройдут контрольные сроки, пока всё и со всеми не согласуют, никто не зачешется. Когда еще соберутся! Задание-то простым было. И рядом – это скромно сказано! Крюк большой: две недели туда, две – оттуда. Считай, месяц. На месяц сократить встречу коллег с родственниками? Уже бредят о ней.
   - Уголька в топку подбросим – ускоримся!
   - Вот тогда месяц и получится. Даже чуть больше.
   Доктор задумался, а капитан потянул его за рукав к креслу. Сел сам - захотелось поделиться мыслями.
   - Знаешь, я ведь сыновей отговаривал, боялся, что пойдут по моим стопам. Не хотел, чтобы получили ту же специальность. Младшего удалось отговорить. А старшего, как назло, распределили на мой корабль по окончании академии. Компьютер ведь этим занимается, не люди. А я отказался, рапорт написал….
   Врач вытаращил глаза на командира, думая, что сказать. Он не знал этого. Никто не знал.
   - Я сам частенько прощался с жизнью, а потом других на смерть посылал, когда корабль доверили. А будь он в моем экипаже? Меньше всех был шанс выжить! Первым отправлять пришлось бы! И что теперь думать, хуже я сделал или правильно поступил?
   Командир высказался и замолчал. Молчал и доктор. Он хотел сделать лучше ему - командиру, а сделал хуже себе: любил капитана как сына, и теперь сам загрустил.

   Утром завыла сирена. Полусонные космонавты бежали в рубку, бежал и командир. Такое иногда случалось: когда что-то необычное за бортом видел дежурный.
   Людей встречал врач. Он смотрел на часы, висящие на стене, и улыбался. Их изготовили по спецзаказу командира: тот не любил хронометры без стрелок. У этих к тому же на циферблате красовались двадцать четыре числа: так удобнее следить за временем в условных сутках.
   Капитан понял, что тревога ложная, но улыбка врача задержала брань, чуть не сорвавшуюся с губ. Доктор и команда не сильно суетились, и начальник почувствовал подвох. Слова врача рассеяли сомнения:
   - Мы собрались здесь, командир, чтобы объявить о своем решении. Хотим узнать, что случилось с вашим сыном.
   Капитан вскинулся, хотел что-то сказать, но ему не дали, кто-то поправил врача:
   - Считается, что недалеко погиб экипаж с нашими коллегами. Желаем знать, что произошло!
   Офицер замер на секунду, осмотрел присутствующих, махнул рукой, дескать, делайте, что хотите, и покинул рубку.

   Через несколько минут корабль сделал плавный поворот.
   Звезды ползли за бортом, а командир исповедовался врачу, которого считал другом. Тот пришел к нему в каюту, не пожелав оставлять наедине.
   - Старший – оптимист, шебутной. В мать. Младший? Тот серьезный – в меня. Попали один раз сыновья в аварию. Ехали на машине, и отказали тормоза. Автомобиль всмятку, и они пострадали. Лежали с переломами дома рядышком. Я сам слышал, как старший утешал младшего: «Отметить событие нужно. Могли погибнуть, а смотри, как ладно все получилось: переломы закрытые, даже ребра не все поломали».
   Устроили мы тогда праздник. Не поверишь, жена повеселела.
   Командир задумался ненадолго - память заставила. Но скоро продолжил рассказ:
   - Так всегда было. Он поступил в академию, а младший, когда пришло время, не прошел по конкурсу. Тебе, говорит, повезло, малой, годик отдохнешь, планету осмотришь. Будет потом что в космосе вспоминать.
   А я подбил жену, и вдвоем отговорили младшего. Археологом стал. Старший сын и в этом хорошее увидел, сказал брату: «Тоже неплохо! Я снаружи историю Земли изучать буду, а ты изнутри. Глядишь, внесем своё в теорию происхождения и развития планеты».
   Представляешь, старик, когда «знобило», он действовал как лекарство: оптимизма на всех хватало. «Чего киснешь, отец»? - спросил как-то мня. А должен заметить, неприятности на работе тогда чуть не заклевали. Он и разбираться не стал, сразу пилюлю всучил, сказал: «В семье все хорошо, а остальное поправимо!» И, правда, как рукой сняло!
   Капитан замолчал надолго. Доктор не стал мешать воспоминаниям, ушел, но в дверях его остановил голос командира:
   - Все тайное рано или поздно становится явным, - сказал он. – Многократно проверено мною. Если не станет, значит, недостаточно хотел этого!
   - Смеешься?
   - Нет. Поверь, случалось со мной непонятное, но потом все объяснялось!
   - Если не забывал?
   - Именно. Если очень хотел знать. Я выясню, как погиб мой старший сын!

   Дни тянулись, корабль летел быстрее, чем всегда. Врач частенько поглядывал в иллюминатор. Беспокоила уверенность командира в гибели сына.
   Доктор стоял у круглого окошка в медпункте, смотрел и думал о своем. Звезды почему-то казались ему светлячками, указывающими путь. Им оставалось лететь всего чуть-чуть до планеты. Вдруг дежурный подал сигнал тревоги. Он обнаружил корабль, дрейфующий с выключенными двигателями, и тот никак не реагировал на появление собрата.
   - Летучий голландец, и только! – прокомментировал происходящее штурман. – Плавал когда-то такой по океанам без экипажа. Считалось плохой приметой встретиться с ним.
   Многократное увеличение позволило увидеть пробоины.
   - Ему досталось от души, - отметил инженер. - Мы даже не сможем определить, откуда летит: взрывы наверняка изменили направление полёта. Посетим?
   - Обязательно, - сказал капитан.
   Он не мог оторвать взгляд от летательного аппарата. Бортовой номер не оставлял сомнений: на нем летал его старший сын.
   - Я и штурман полетим к кораблю на челноке, а вы продолжите полет. Не знаю, где разгадка, но встретимся у вас.
   В глубине души он почувствовал облегчение. Радости не было и не могло быть. Навалилась усталость.

   Челнок улетел, а корабль продолжил полет. Через сутки он завис на орбите, и люди начали изучать планету. Животные попадали в поле зрения, но не жители. Данные с компьютера утверждали, что на космическом объекте есть разумные существа, но их не обнаружили.
   «Устарели сведения, - подумал инженер, назначенный старшим на время отсутствия командира. – Здесь произошло что-то нелицеприятное!»
    Люди нашли захоронение. Нашли случайно. Кто-то обнаружил нагромождение камней. Удивил столб, возвышающийся посередине. Он торчал ракетой, собирающейся покинуть неприветливую планету. Увиденное заинтересовало.
   Столб оказался стелой, изготовленной из широкой трубы. Верх ее был расплющен, а вся во вмятинах, сделанных специально. Нетронутой оказалась лишь середина с выжженной эпитафией.
   Следующая находка потрясла не меньше. Метрах в ста от захоронения обнаружились металлические обломки. Немногие уцелевшие детали оказались от челнока. Картина прояснилась: небольшой летательный аппарат взлетел и взорвался. Взрыв был такой мощности, что его разнесло в клочья.
   - Детонировал боезапас. Челнок атаковали и попали в арсенал. Не повезло мужикам, - сказал инженер. – Похоронили друга и почти сразу погибли сами.
   Космонавты собрали немногие останки от челнока, сложили у стелы и тоже обложили камнями. Доктор вынул из кобуры бластер, чтобы выжечь надпись, но увидел снижающийся челнок, и все пошли встречать командира.
   Капитан протянул листок доктору, подошедшему первым, и кивнул. Тот понял и уткнулся в текст. Офицер сказал:
   - Вслух. Это все, что удалось найти на корабле.
   Врач вернулся к началу и начал читать.
   «Нам поставили простую задачу. Так показалось вначале. На планете почему-то началась гражданская война: жители одного полушария не поделили что-то с другим.
   Что может быть проще, чем разогнать вояк, вооруженных копьями и стрелами, прекратить бойню, а потом решить их вопрос!? Нам приказали навести на планете порядок. Для этого и послали сюда. На всех аборигенов хватило бы двух человек. Командир послал пятерых на челноке. Корабль остался на орбите, и с него велось наблюдение.
   Ничто не предвещало беды, но мы затронули интересы инопланетян: им приглянулась планета. Позже поняли, что происходящее их рук дело. Массовое убийство населения чревато, они побоялись огласки и спровоцировали войну, надумали освободить планету руками жителей. Мы оказались препятствием.
   Наш корабль и челнок инопланетяне атаковали почти одновременно. Я видел, как задымился челнок, потому что следил за ним. Он летел низко и умудрился сесть. Следить за ним перестал, стало не до того: и кораблю пришлось несладко.
   Внезапность предопределила исход. Первое же попадание нанесло непоправимый урон, но мы сумели покинуть орбиту и выйти в космос. Рассчитывать на бегство в таком состоянии глупо, сопротивлялись, как могли. Две ракеты, выпущенные в наш корабль, добили подранка. Я единственный выжил, хоть и был ранен.
   Нет желания описывать мои чувства, граничащие с паникой.
   Без света, в скафандре с фонариком в руках я подтащил и вытолкнул тела в пробоину. Допишу сейчас и выброшусь в космос вместе с последним. Надеюсь, что послание дойдёт до адресата».
   Командир знал, что текст закончился, поэтому спросил:
   - Что у вас?
   - То же самое, - ответил инженер. – Один человек на челноке погиб во время атаки на них. Его похоронили. Сумели произвести ремонт. Инопланетяне, расправившись с кораблем, вернулись. Их заметили, но не успели взлететь.
   - Жители?
   - Попрятались. Боятся всего и вся. Если выжили, то мало.
   Разговор исчерпал себя, и капитан пошел к стеле. Он осмотрел захоронение, и взгляд его впился в надпись: «Там, наверное, лучше, чем здесь. Проверю!»
   Доктор давно догадался, кто лежит под камнями, и повернулся к капитану. Тот стоял рядом, и слезы текли по морщинистому лицу. Никто не посмел нарушить тишину, пока этого не сделал командир:
   - Как хорошо друзья знали его! Как точно передали эпитафией характер! – сказал офицер и вздохнул.
   Еще несколько минут все молчали, но вдруг капитан махнул рукой в сторону корабля.
    – Пошли. Живых ждут семьи. Задание наше никто не отменял, и сообщить на Землю нужно. Пусть принимают меры.
   Молчаливая процессия отправилась на корабль, а капитан вдруг вернулся, снял с руки часы, остановил их и положил на камень. Хронометры были необычными, с двадцатью четырьмя числами, какие подарил когда-то сыновьям.

                *****