Иероним Хроник Бендюк

В стремлении порассуждать на малопонятные темы, он декларирует следующие утверждения, не особо заботясь об  адресации. Похоже,  ему, на самом деле, просто приятно слышать свой голос:

"Для человека, в принципе, непостижимо существование ни в одном из запредельных состояний - как в кромешной тьме, так и в тотальном, всепоглощающем свете. Наш разум, врождённое тяготение к равновесию, банальные и привычные примеры из окружающей среды заставляют нас неосознанно стремится к балансу и всё время нырять душой из света - во тьму, из тьмы - в пустоту и обратно - в свет.
Ад - это страшно и неопределённо, но к мыслям о его мрачных коридорах человечество уже кое-как приловчилось и даже умудрилось открыть и приватизировать на Земле несколько  филиалов. А особо одарённые, из тех, для кого единственная трудность - пролезть в игольное ушко, -  давно инвестировали свои души знакомым бесам - соучередителям, в трезвом расчёте, что там им забронируют место попрохладнее  пока здесь, на Земле, тело парится в изнурительной роскоши.

Но вечность и Рай....  Это далеко не  просто. Чтобы только отдалённо приблизить себя к этим  определениям ( хотя они тоже  лишь пустой звук ), человек должен пройти  долгий путь. Он берёт начало из детства.
И он не кончается нигде, - в течении короткой жизни разум не вместит в себя эту простую мудрость.

Поэтому сам я говорю на двух языках. Я отлично знаю, кто я и не строю на этот счёт иллюзий. Мне хватает зеркала и немного внимания к собственным словам, чтобы с грустной улыбкой плюнуть в лживую пасть надежды, что гноится и всё время прорастает сквозь позвоночник в мозг, несмотря на губительную среду. Всё это так, но иногда я могу позволить себе вылезти из вонючего погреба, закрыть его, подперев простым осиновым колом, выйти за околицу гламурной помойки и взобраться на небольшой пригорок, заросший амброзией и чертополохом.
Там, усевшись и поджав под себя хвост и ноги, я подниму лицо вверх и замолчу  на солнце....

на СОЛНЦЕ...

Минут десять, не больше.

Обычно этого хватает до следующего дня.

Но когда я возвращаюсь, то обнаруживаю, что мой разум подобен взбесившейся лошади и если оседлать её, то придётся скакать во все четыре стороны одновременно. И в этом случае, единственным  правильным решением  бывает только одно: - слезть с коня и отпустить его. Главным при этом должно стать личное отношение к происходящему. Нужно  сесть, спокойно наблюдая, как конь галопом уносится в неизвестном направлении, но главное - следить за собственным, поглощающим ужасом - что же  теперь  без коня, куда идти?!

Спокойно смотреть как страх заполняет и пожирает тебя, оставаясь безучастным, с полуулыбкой Будды на лице. И когда поймёшь, что полностью выжжен изнутри  обречённостью и смиришься, что идти действительно некуда...   

Вот тогда-то  и прибежит присмиревший конь и даже присядет, чтобы ты снова и легко на него взобрался."