Глава тридцать пятая. Колдовские зарисовки

Колдун собирался нанести очередной визит даме Арцт, воспользовавшись предоставленным для этого поводом. Она сообщила, что в кальян через астрал проникли, видимо, духи-вредители, и теперь ей никак не попасть в замок Гарн.

— Конечно, я слышала, добрейший, что если ворота Гарна прочно закрыты — это лишь иллюзия, но в астрале всё имеет значение. Эту преграду не одолеть просто так. Думаю, сие как раз по вашей части.

— Вне сомнений, любезная Клюген, — ответил Колдун. Они договорились о встрече в один из вечеров. Разговор происходил утром, как раз при ярком и вдохновенном белом свете.

— Что ж, — сказал Колдун, откладывая в сторону волшебное зеркало, — пора сделать некоторые приготовления. Разлюбезный сказочник, что скажешь?

— О, используйте свои таланты, господин, — ответил бородач, с довольным видом пыхнув трубкой. — Можете на меня положиться. Да и на ученика моего тоже. Главное возьмите нас с собой.

— Всенепременно, — кивнул Колдун и повернулся к мистичке: — Ну, а ты?

— Всё, что угодно господину. Я вижу неразрывную связь между вами и белой дамой. Тем прочнее эта связь, чем больше белого света в вас.

— Что-то я ничего не понял, — честно признался Колдун.

— Я тоже, — усмехнулся сказочник.

— Это же новый сюжет, — подал голос его молодой ученик. — Да простится мне дерзость ученика, но белая нить, связавшая две души, избранных Утренней звездой — чем не новый сюжет для сказки?

— Невежа! — добродушно проворчал старший сказочник. — Разве господину нужны сюжеты? Господину нужны слова, прекрасные слова, творить которые — наша с тобой работа.

— Слова я и сам подбирать не дурак, — грубовато сказал Колдун.

— Вне сомнений, господин, — тут же поклонилась мистичка. — Ваши таланты не знают границ!

— Хм. Зачем раболепствуешь? — поморщился Колдун. — Мне ни к чему лесть.

— Никакой лести. Я всегда говорю лишь то, что в душе. Как и вы, господин.

Сказочник при этих словах лукаво усмехнулся, не выпуская трубки из губ, и подмигнул ученику. Всего через несколько секунд что-то загремело в полутёмном холле.

— Растяпа, — пробурчал сказочник. — Неужели нельзя быть осторожнее…

В кальянную залу вошёл, неуклюже неся перед собой сложенные стопкой рисовальные принадлежности, совсем новый в апартаментах юный натур-художник. Он имел несколько чудаковатый, но типичный для художников вид: курчавые волосы, выразительные глаза, очерченные брови, изящная борода без усов и, конечно же, берет на голове, из-за которого другие натуры с первой минуты над ним подтрунивали.

— Картины для господина Колдуна должны быть ше-дев-раль-ны-ми, — наставительно произнёс сказочник, выпуская при каждом слове клуб дыма. — А мне будет очень грустно, если я увижу, что у тебя, со всей этой дребеденью, которая стоит немалых денег, не получится нарисовать ничего путного.

— Это не дребедень! — тут же встал в позу художник, но Колдун поднял руку с перстнем, который коротко, но выразительно полыхнул лиловым, призывая натуров к тишине.

— Сказочник, — сказал Колдун и тут же поправился: — Сказочники мои, вы пойдёте со мной, чтобы развлекать благородную госпожу, когда потребуется. Но лучше всего, если вы поговорите с её натурами и научитесь у них чему-нибудь. Или подберёте пару новых сюжетов. Рисовать теперь будет художник, у него ответственный вечер, первый за всё время. А ты, беловолосая, следи за бесцветными феечками. Мне очень интересно знать, какого они происхождения. При мне высказывались разные версии: что это духи безморального начала, что это радиационне миражи и даже что это воруртайли, которые мутировали до неузнаваемости. Монстрология не даёт точных ответов. Может быть, даст мистика вкупе с опытом и наблюдениями. И да, присмотрись к телохранителю.

— Всенепременно, — поклонилась мистичка. Колдун повернулся к художнику:

— Ты пока можешь опробовать рисовальные принадлежности. Набрасывай образы, у тебя есть ещё пара дней на это. Потом придётся работать в ограниченное время и не имея возможности рисовать заново. Постараешься?

— Постараюсь, — еле заметно закусив губу, кивнул художник. Колдун не собирался брать с собой остальную часть свиты, хотя покои дамы Арцт позволяли бы привести с собой хоть десяток натуров.

Он упражнялся с эспадроном, оттачивая движения. Пора было уже переходить к шпаге и даге, но Колдуну не терпелось сразу опробовать в руках меч. Граф Штольц не скуп на награды, оставалось совсем немного времени.

«Совсем немного времени», — повторил себе Колдун, делая завершающее движение в воздухе. Он убрал эспадрон в ножны и уселся перед кальяном на пол. Уж кого в его свите точно не было, так это колдовских дел мастера. По одной понятной причине.

Он всегда делал это сам. Золотистый самоцвет лёг в его руку, и покорный дух-переписчик, споро и деловито кружась, стал переносить формулы защитных чар. Затем в камне предстояло поселиться одному из охранных духов, самому лучшему — на всякий случай. И заодно нападающему.

— Двери замка Гарн откроются тому, у кого есть ключи, — пробубнил какой-то трубный голос в голове. Колдун стряхнул галлюцинацию лёгким движением руки — он как раз входил, не выпуская камень из руки, во врата Гарна, которые у него, конечно же, были открыты.

Покои белой дамы в астрале тоже оказались наглухо запертыми. Нелегко в эпоху, когда астрал захватывает власть, вдруг потерять возможность входить в Гарн. Скоро будет ещё труднее без этого обходиться.

— Мы справимся, — пробубнил тот же голос.

— Молчать! — вслух приказал Колдун и вынырнул из астрала. Дымящийся мундштук он всё ещё сжимал в левой руке. Перстень начал светиться глубинно-синими оттенками.

— Полюбуйтесь, какая зарисовка. Воистину колдовская! — пропел художник, разворачивая в воздухе холст.

— Неплохо, — удовлетворённо кивнул Колдун. — Продолжай.

— Ваш перстень снова засветится белым, господин, — сообщила мистичка. — Белая дама вдохновлена. И она думает о вас. Ваша связь неразрывна и крепнет…

Колдун хотел уже возразить, когда в окно влетел почтовый дух от интересной Клюген.

«Пожалуйста, не опаздывайте, добрейший Колдун, и обеспечьте мне доступ к Гарну. На вас моя надежда», — сообщало краткое послание.

Написав ответ, Колдун сделал знак художнику, чтобы тот рисовал ещё, и провозгласил наступающий день днём колдовских зарисовок.

День этот разгорался с новой силой. Астральные духи заполняли глубину самоцвета, готовясь к незримой битве. Никогда не знаешь заранее, что ждёт внутри чужого кальяна. Порой лучше и не знать — астрал непредсказуем.

Художник рисовал. Утренняя звезда светила всё ещё ярко.