Главные мои стихии

В последнее время, я не скрываюсь от дождя, потому, что его попросту нет в том моём придуманном мире, где свет – это свет, а не наоборот. Впрочем, в этом маленьком созданном мире до некоторых пор было место всему, вернее, всем, кто появлялся в момент, когда из моих глаз, словно с неба, капали слёзы. Да что и говорить, когда это можно прочитать... Сейчас, в перерывах между минутами  творческого полёта, в мою душу можно легко заглянуть, словно в те окна, о которых говорилось в моём придуманном философском рассказе. Приглашаю сейчас в путешествие по безграничному миру моей открытой души...
...Больше всего в своей душе, я люблю океан. Конечно, бывает такое, что я сама из него выплываю с большим и большим трудом... А бывает, что океан засыхает и тогда плыть по жизни становится ещё труднее, потому что нет этих самых эмоций, из чего и состоит среда в моём глубоком душевном океане... Бывает, что именно на эмоциях рождается новое моё произведение...
Но чаще мой мир и моё внутреннее состояние – это пустыня. И, в этой огромной пустыне, три года назад, поселилось то, что называется искренностью. Моя внутренняя пустыня уменьшилась с приходом великой Доброты, живого Сердца и доброй Души, раньше о которых я просто не ведала... Но, именно эти открытые души в тот момент мне были ближе всего. И по безлюдной дороге моего сердца, словно по воли Бога, они прошлись незаметно, будто случайно, оставив о себе только хорошие воспоминания на много и много лет вперёд.
Мне часто кажется, что время летит слишком быстро, чем когда-то. Или это совсем не так, и время в моей жизни – всего лишь большая иллюзия, воплощённая в творчестве. Тем не менее, хорошие минуты давно уже кончились и теперь, сквозь много лет, мне кажется, что вовсе и не было тех, кого я назвала когда-то великой Добротой, живым Сердцем и доброй Душой. Кажется, что я всегда шла по жизни, словно в пустоту, всегда зная, что иду по следам, которые ведут только в пропасть. Иначе, почему же, спустя время, великая Доброта почти совсем исчезла из той единственной пустыне в моей душе.
Часто, когда мне бывает холодно или за окнами, в самом деле, идёт дождь, я забираюсь в ту самую единственную пустыню и долго думаю. Ни о чём и обо всём. Думая, я словно записываю всё на бумагу, оставленную кем-то на жёлтом песке в той огромной пустыне на самом краю моей души. Если бы можно было бы все эти мысли перечеркнуть, то всё равно бы на клочке мокрой то ли от слёз, то ли от дождя, бумаге, осталось то произведение, которое сейчас Вы читаете. Я бы ни за что не сожгла его в своём огромном костре души, пылающем бесконечно около той пустыне, о которой я рассказала. Бывает, конечно, что внезапно исписанная бумага попадает в тот безмолвный костёр, и былые мысли превращаются в горсти пепла, летящие в пустоту... Но чаще, я оставляю свои мысли в полном одиночестве, чтобы после выразить их одним своим привычным словом.      
И если я рисую своим словом птицу в красивом полёте, значит и в моей душе есть небо, способное приютить ту самую прилетевшую птицу. Больше всего мне нравится рассказывать в своих произведениях о птицах, либо о небе, либо об огромном несуществующем пространстве, где есть всё, что не уместилось в обыкновенном мирском пространстве.
...Знаю, что о прошлом и настоящем можно говорить много и, в конце концов, так ничего и не сказать. И если открою свою маленькую тайну о том, что эти разные стихии, которые существуют в моей душе, как-то связаны с   великой Добротой, живым Сердцем и доброй Душой, мало кто мне поверит. Три огромных доброты и три великих стихии уместились в одной моей душе, вот только воздуха там становится всё меньше и меньше. Я сама не знаю, почему... Может потому, что в моём маленьком мире совсем нет земли. А я ведь  действительно никогда её совсем не чувствую: ни в час привычный беды, ни в час огромного счастья.
С тех пор, как я это поняла, прошла минута. Сейчас я, как прежде, сижу около огромного яркого костра, слушаю в воздухе песни южного ветра и любуюсь видом безбрежного океана. Забравшись в свою собственную душу, я читаю все те строки, что ложатся на белую – белую бумагу ровным подчерком, словно мысли на запотевшее стекло зимним утром. Стрелки моих солнечных часов на границе души сами перевелись этой ночью на час назад, видимо когда-то я перевела их совсем неправильно и теперь часы сами справляются с этим, совсем нетрудным делом. Время, с переходом на зиму, стало идти слишком быстро, и теперь я совсем не ведаю, кто живёт теперь великой Добротой, живым Сердцем и доброй Душой, иначе говоря, кто теперь живёт теми главными моими стихиями...?
В последнее время, я не скрываюсь от себя. Да и укрываться от дождя тоже было бы просто глупо, потому, что его попросту нет в том моём придуманном мире, где свет – это свет, а не наоборот. Зимнее время в моём созданном мире давно уже перевелось на час назад и три огромные стихии: огонь, вода и воздух продолжать быть единственным воплощением великой Доброты, живого Сердца и доброй Души. Или, вернее сказать, воплощением того ушедшего навсегда мгновенья, когда из моих глаз, словно с неба, капали слёзы. И когда в моём маленьком мире, как не странно было всё хорошо, хотя и плохо...