Никому не верю

… Солнечное апрельское утро. За утром уже гаснет заря, толкая мир к новому дню. Лёжа на своём маленьком низеньком диванчике, я с неохотой открываю сначала один глаз, потом второй, когда первый уже снова закрывается. Будильник сегодня не прозвенел, значит с утра выходной. А я не знаю, люблю я выходные или нет, ведь уже много лет просыпаюсь и иду на работу. И профессией моей никто собственно не гордится только я. Ведь работаю я – клоуном.
 Ещё в детстве у меня была маленькая собака по кличке Мафти, приходя из школы, я всегда стремился научить её цирковым трюкам, взятым из книжки, которую мне как-то подарил друг. Иногда, когда родителей не было дома, у меня это получалось. А когда они приходили, тут же заставляли учить нелюбимую мне математику. Они хотели видеть меня учёным-математиком, изобретающим заумные формулы-теоремы. О том, что я люблю цирк они даже слышать не хотели. Было время, ещё в раннем детстве, я убегал из дома с другом-одноклассником, прогуливал занятия в школе. Мы брали билеты в цирк по несколько раз приходили на одно и то же представление. И когда свет в зале потухал, я начинал всматриваться в сцену. И снова, и снова в глубине этой сцене я видел себя. Уже тогда мне было интересно наблюдать за тем, как дети в зале визжат от удовольствия, когда какой-нибудь пузатый акробат на сцене выделывает очередной свой самый важный трюк. И конечно же, после похода в цирк мы всегда отмечали с другом свой поход в цирк поеданием шоколадного мороженого.
Время проходило быстро, приходя домой, мне всегда доставалось от родителей за то, что опять ел мороженое. Я пытался соврать, что не ел или то, что купил его после школы в киоске, но это редко помогало. А однажды, когда мы с другом снова решили прогулять такой неважный для нас урок математики и пойти в цирк, по дороге туда мы встретили родителей моего друга, а те рассказали моим родителям. И тогда мне месяц казалось, что никогда больше я не увижу не то что представления в цирке, а  даже то, как именно выглядит здание цирка. Меня посадили под домашний арест, гулять разрешали редко.
Но время прошло, а вернее пролетело. И вот, когда я, оканчивая школу, заявил родителям, что хочу быть клоуном, ответ был однозначным. Родители сказали, что я – не клоун, что я прирождённый математик. Но друг мой, тот самый, с которым мы пропадали в далеком детстве на представлениях в цирке, всё-таки рискнул поступать на актерский, а я заявил родителям, что не хочу учиться математике, что соратников в этой науке за долгие школьные годы не приобрел, когда как в мастерстве актёра… В общем, родители на меня ещё долго дулись и не разговаривали. Зато учиться было интересно. Я мечтал создать свой маленький цирк, заниматься постановкой представлений, учить трюкам животных, выступать на арене цирка самому. Спустя несколько лет, моя мечта сбылась…
И вот сегодня мой очередной выходной после трудовых будней, колесить по свету из города в город я уже привык, небо городов, как ни странно, везде разное. Сегодня ночью мы приехали в столицу, вчера были в Подмосковье.
 Мой друг, с которым мы лазали в детстве на представления в цирк, тоже катается вместе со мной. Он тоже клоун, но ему больше нравится дрессировать животных, а мне… Я больше люблю приносить смех и радость людям. Ведь в суете забот люди совсем забыли, как это – по-настоящему смеяться. Современная суета обыкновенного города буквально как воронка засасывает людей в свой бесконечный мир, где нет порою настоящей жизни. В суете дневных забот люди забывают, что значит смеяться, сочувствовать, перестают уметь сопереживать, отучаются жить так, как жили их предки – в мире и согласии с окружающим миром.
   Более того, люди перестали ходить в цирк, уж поверьте мне, я знаю это точно. На очередном представлении мне всё чаще и чаще приходится видеть усталых родителей, которые привели своё чадо, а сами грустно смотрят вдаль, и редко понимают, что смех продлевает жизнь. Может быть, это выход: устремиться от суеты мирской, надеть привычную маску задумчивого человека, сесть в метро и уехать домой, подальше от рабочих забот, а дома встретить новые заботы в штыки, забыв, что смех помогает творить, жить и существовать миру.
А вы пробовали когда-нибудь заглянуть в душу самому клоуну, акробату, фокуснику… Нет!.. Я знаю точно, что нет. Вот так и в жизни, каждый думает только о себе. А мы, уставая после показа очередного представления, возвращаемся в полупустой мир снятой квартиры, пьём черный горький кофе без сахара, а по вечерам редко смотрим телевизор. Лично я люблю смотреть на звезды, они, как людские души, живые миры, зажигаются и гаснут, становясь маленькими частицами нас самих.    
Вчера было очередное представление. Снова аншлаг. Зал переполнен и сквозь несколько сотен искрящихся детских глаз, я вдруг всё-таки вижу в некоторых из них неподдельный интерес. Я знаю, что я клоун, но на мгновение я перестаю играть и становлюсь самим собой. Искренность всегда порождает искренность, и зал уже засыпает меня своими аплодисментами. Я снова и снова продолжаю играть в жизнь, смеша всего несколько взрослых и всех детей, а получаю… Получаю ощущение того, как смех буквально порождает счастье и радость в сердцах зрителей. И в эту минуту мне самому очень хочется играть снова и снова. Продолжая любить жизнь.
Ведь я не знаю, как это – не любить жизнь, а может быть, чем больше Бог даёт человеку, тем ему больше всего хочется?.. Не знаю… Нам, клоунам и цирковым, часто просто необходимо посмеяться над самими собой, просто чтобы поднять настроение, сделать этот мир ещё больше и шире, даже от одной единственной улыбки. Но если в суете мирских будней вдруг кто-то посмеётся среди вас над другом на работе или на улице без повода, объект насмешки готов попросту разорвать своего «обидчика». Мир стал смех воспринимать, как обиду…
Я сейчас смотрю на календарь, мгновенно вспоминая какой сегодня день. И поняв, что сегодня день смеха, выбегаю из привычного места обитания цирковых – из съёмной квартиры. Выхожу на улицу. Привычная суета прохожих резко бросается в глаза. Хочется крикнуть: остановись, мгновение!.. Но осознав, что меня никто не услышит. Сажусь на скамейку посреди двора. На улице веселая весна, включая главную лампу Вселенной – Солнце, резво плавит мокрый снег, превращая его в скользкий лёд. Прохожие, идя по мостовой, то и дело проваливаются в снег, перепрыгивая огромные лужи. Наблюдать за этим очень смешно. Но самим прохожим, конечно же, случается грустно. Через журчание ручьев, некоторые падают в холодные лужи и Вселенную то и дело снова и снова со0трясает злость…
Проходит полчаса и час, но меня никто не замечает, не замечают люди, что я сейчас думаю, сидя на этой скамейке, все думаю только о себе. Ни смеяться, ни понимать друг друга современное общество, наверное, разучилось. Люди давно далеки от понимания, что жить надо, смеясь, как дети. Ко мне неожиданно подбегает ребенок, который бежит за мячиком, который резво устремляется к моим ногам. Он протягивает мне этот мячик и я вижу в его наивных детских глазах себя…
Но врят ли так жить в наше время кто-то сможет… Мир полон не ярких звёзд, детского наива, а обид и злости, так, по крайней мере, кажется многим. Но мы получаем то, что создаем. Через минуту возвращаюсь назад, согреваю себе чашку кофе, открываю блокнот. Делаю запись: 1-е апреля. Значит, никому не верю…. Сегодня не придётся мне никого смешить, и от этого немного грустно. Люди не спроста придумывают себе эти праздники: день смеха, день рождения. Новый год. Они придумывают их, чтобы остановить бег времени. Но это им не всегда удается, и даже первого апреля на друг друга обижаются друзья, любимые и родные. Забывая, что в день дурака не принято обижаться, и никому  этот день нельзя верить.
Смотрю в окно, как голуби купаются в лужах… Становится весело. В небе появилось яркий луч солнца, он выглянул из-за тучи, мне снова весело. Не причин для грусти. Наверное, сложнее создать мир. Понимаю я, свой собственный мир, в котором нет ни злости, ни обид… Многие так могут, а многие так и живут, впуская в жизнь не радость и счастье, а проблемы и разочарование. А может быть проще нужно смотреть на мир, на людей вокруг, может быть, нужно просто учиться жизни у собственных детей, и тогда уж точно только один единственный раз в году придётся с разочарованием говорить: никому не верю...