Письмо родному человеку

Здравствуй, мой родной, незнакомый человек! Сейчас я пишу это письмо в пустоту, потому что знаю, что ты никогда его не прочитаешь, не оценишь моих мыслей и не поймёшь моих чувств. Восемнадцать лет - слишком мало, чтобы научиться жить и слишком много, чтобы отвыкнуть любить. В самом начале жизни, каждый из нас выбирает из трех дорог одну - наверное, самую счастливую, хотя и самую трудную. Миллионы, нет, скорее миллиарды беззаботных дней уже пролетели. Я даже теперь и не знаю, могло ли быть когда-то иначе. И многое ли на самом деле в этой жизни зависит о нас...?
Знаешь, мой незнакомый родной собеседник, всё, что я хотела когда-либо сделать, это только исправить своё детство. В нём было, как мне кажется, всё, но только не было тебя. И теперь, словно назло судьбе, я жалею, что выросла такой. Мне нужно было в какой-то миг измениться ради себя, ради тебя, ради всех. Наверное, мне нужно было уже давно понять, что жизнь слишком быстротечна, чтобы откладывать встречу на «завтра» и на «потом». Наверное, если бы ты сейчас (или чуть раньше) смог быть рядом со мной, смог защитить (или, по крайней мере, попытаться сделать это), я была бы тебе, конечно, благодарна всего лишь за это...
Прости, я не могу быть тебе благодарна ни за что: ни за теплый летний день, который есть сейчас у кого-то, ни за белый снег, который собирает в маленькие горсти кто-то, но не я. Восемнадцать лет невозможно прожить за один год, потому что это слишком много. Сейчас, когда, как и тысячу дней, я смотрю во тьму своего прошлого, мне кажется, что многое разделяет нас с тобой, слишком многое... О том, что пишу сейчас тебе в этом письме, я очень часто говорю сама себе, словно боюсь, что ты этого не услышишь...
... Так вот, мои самые долгие в жизни дни остались где-то позади, наверное, в моём детстве. Именно они, как ни какие другие, были наполнены смехом, беззаботностью, беспечностью, тем бесконечным светлым наивом, который я смогла пронести сквозь всю свою сознательную жизнь.
...Все прошлые, яркие и светлые дни были такими, наверное,  наполовину, ведь в моей жизни не было тебя... За всё моё солнечное детство, ты не подарил мне ни минуты своего душевного тепла, ни секунды любящего взгляда. Ты не сказал мне ни одного слова, даже самого плохого... Я росла без тебя, лишенная огромного количества игрушек и простой заботы.
...Детство нежное погасло, не оставив и следа, ведь судьба над ним не властна не бывала никогда. А назад не повернуться, дважды мир не потерять, только хочется вернуться в край, где всё горит заря. И поймать минуты света, окунуться в область сна. Но из детства нет ответа, ведь ушла в закат весна...
... Я даже, к сожалению, не знаю, какой ты был человек: грустный или весёлый, жёсткий или добрый, счастливый или нет... я никогда не видела твоих глаз, хотя, очень мечтала заглянуть в эти родные глаза. Сделав это, я бы, наверное, многое поняла для себя и многое бы изменила... Жаль, но лишь только тогда, когда мы остаёмся одни наедине с собой, то неизбежно понимаем, что ничего вернуть назад уже невозможно. Ведь назад не обернуться, дважды мир не потерять, только хочется вернуться в край, где всё горит заря.
... Я тебе не скажу, знаю точно, что ты не услышишь, все слова, что теперь только вечная-вечная боль. Ведь, пойми, всю любовь за момент никогда не опишешь, не сыграв ни судьбе, ни в любви безысходную роль. Ты становишь снова тем, кем оставался когда-то: незнакомым душой с одноликой и вечной судьбою. Улетаю в рассвет, ты же снова стремишься в закаты. И не встретиться нам никогда в этой жизни с тобою...
К сожалению, единственное, чего я не сказала, ещё в этом письме, так это то, что ты, мой незнакомый родной человек - просто мой отец. Всего, сказанного здесь, ты уже не прочитаешь и никогда не услышишь от меня. Просто нет ничего ужаснее, чем невозможность что-то изменить, переписать, исправить... Не знаю, почему у меня получилось именно такое - беззаботно - одинокое детство. Я никогда не знала тебя, а значит всё, что я могу сказать тебе, это то, что - люблю. Жаль, конечно, что ты этого не услышишь, и никогда не слышал. А я ведь тебе кричала, кричала все восемнадцать лет. Но откуда мне было знать, что я кричала в пустоту...               
    ... Я ловлю, закрывая глаза, чьей-то смерти нелепую силу, и уходит вдруг время назад, оставаясь надеждой бескрылой. Горькой правды томительный миг, в сочетании с чёрной золою, возрождает отчаянный крик, чтоб уйти безвозвратно в былое…