О Золушке, о тыквах... 5. Дочки-матери

начало http://www.proza.ru/2011/08/02/854


Дочки—матери. Сапоги.

А вот  Кристина вслух выражает своё несогласие, она возмущена до глубины души такой трактовкой, ведь она являет собой образец обязательности и корректности.   Почему  же необязательность сородичей  вызывает в ней такое чувство негодования? Ещё не услышав предложение до логического конца, Кристина  опровергает услышанное. Всё вызывает у неё неприятие и отторжение.

—Этого не может быть!!!— с пылом и жаром  выражает несогласие по поводу очевидных фактов и событий Кристина.

—Вглядись внимательнее, кому ты адресуешь своё несогласие? Кого ты видишь перед собой? —призывает к дискуссии Виктория  неожиданно возникшего самого активного оппонента.

— Вам адресую. Я с вами не согласна.

—Где ты, впервые слышала эти слова? И кому ты возражаешь?

Кристина замолкает на секунду, задумывается, но вновь вступает в словесный бой. Она не привыкла так быстро сдаваться.

—Ты говоришь это маме?

Кристина не желает признать, что она сейчас возражает маме, а не психологу.……Виктория предлагает ей вспомнить себя в детстве в сцене несогласия с мамой.
 
— Как ты выражала своё несогласие маме?

—Спорила с ней.
 
—Ты пытаешься до сих пор доказать ей что-то?

Кристина, застывает, поражённая такой казалось бы очевидностью. Ведь каждый в это время примеряет на себя этот незримый конфликт дочери-матери, думая о себе и своей маме. Есть ли среди нас такие, кто не испытал чувства нестыковки с мамой?


Карина пытается размотать клубок непростых отношений со своей мамой.  Посещение матушки каждый раз для неё превращается в пытку и проходит по одному и тому же сценарию. Карина на крыльях милосердия прилетает в отчее гнездо, чтобы нечеловеческими усилиями за пару-тройку часов превратить его в хирургическую операционную.  Свой  дочерний долг она видит в наведении стерильной чистоты в доме, восстановления параллельности и перпендикулярности всех предметов интерьера. Всё должно блестеть, сверкать и благоухать чистотой. Ни одной пылинки, ни одной соринки!


Несмотря на благие намерения, Карина чувствует, как раздражение постепенно заполняет её.  Она начинает повышать голос  и  фыркать на  маму за оброненную бумажку и неровно стоящие тапки у дивана. Карина не понимает, что так раздражает её, почему вместо радости встреча превращается в выяснение отношений, и почему   после визита её так грызёт чувство вины за брюзжание на матушку.


Психолог выдвигает предположение, что это, казалось бы, невинное действо даёт Карине временную власть над мамой, что это  расплата за украденное детство, за отнятое чувство безоблачного бытия. Приговор Психолога звучит для меня откровением и врачебным диагнозом. Излишние чистюли хотят властвовать безраздельно. Возможно это потенциальные тираны.


Хельга чувствует, что не может самостоятельно решиться на покупку более—менее крупных вещей для себя. Она со спокойной совестью покупает обновы супругу и детям,  без колебания выбирает подарки родным и близким. Но  как только дело касается своей персоны, то неуверенность и колебание овладевают ей, рука подруги замирает в нерешительности. «Цена кусается», — проносится у неё в голове, когда глаз останавливается на ценнике с рядами нулей», —я не могу себе позволить такую дорогую вещь. Она застывает в нерешительности, мысленно уговаривая себя, что в другом месте можно купить гораздо дешевле и лучше. Подлые ноги не слушаются хозяйку и уносят её прочь от этого места. Хельга вызывает на помощь группу поддержки в лице мужа, сестры или подруги, чтобы получить одобрение в правильности выбора.

 
Хельга обращается за помощью к Виктории, чтобы понять, чем вызвана её неуверенность в себе и ущемление своих желаний. Психолог просит вспомнить, когда у неё возникла эта проблема и с чем она связана. Моя подруга вспоминает, что отправной точкой стало событие многолетней давности. Хельга на школьных каникулах вместе с родителями гостила у родственников на Украине. Отдых проходил в приятных хлопотах, сопровождаясь покупками для дочерей обнов и подарков.


Девочке приглянулись сапоги. Сапожки были светло—бирюзовые, в весёлую гармошечку, невероятно красивые и модные. Хельга попросила маму купить ей эти необыкновенные обувки, но её мама решила в тот момент, что старшая дочь больше нуждается в деньгах и обновах, чем дочь—восьмиклассница. Четырнадцатилетняя девочка согласилась с доводами мамы, но приобрела комплекс, утратив свободу выбора.

Виктория решает задачу очень просто.
 
—Купи ты себе сапоги сама, — заявляет Психолог,—  а покойную маму отпусти с миром.
 
продолжение http://www.proza.ru/2011/07/27/555