Сон на горе Преображения

Август 2000-го года. Конгресс евангелистов в Амстердаме. Масса лекций, проповедей и докладов. Между ними – песнопения и музыкальные номера. От усталости люди валятся с ног, как подкошенные, ища где вздремнуть. Спят прямо на полу – на ковровых дорожках. Здесь стала объяснимой усталость трех апостолов, которые взошли на гору Преображения и там крепко уснули. В Амстердаме в горизонтальном положении пребывало множество чернокожих братьев из Африки и смуглолицых из Латинской Америки. Утрачивали бодрость и наши белые братья. Фотографы и телеоператоры вроде охотников фиксировали подобные «падения» на камеры и затем делали наиболее занимательные сюжеты достоянием 12-тысячной аудитории зрителей. Зафиксированные на видео братья становились «героями дня».

Проходя мимо подобного лежбища обессиленных евангелистов, я предложил брату Вениамину Васильевичу Ишутину изыскать другое место для отдыха наших бренных тел. Мне казалось, что в одной из учебных аудиторий, где ни лекций, ни семинаров не было, мы обретем вожделенный покой. Сдвинув стулья, мы уютно расположились на них и мгновенно уснули. Спустя некоторое время у меня возникло подсознательное чувство, что в зале кто-то есть. Я не ошибся. Открыв глаза, я с удивлением обнаружил множество людей, сидящих в этом зале. Какой-то профессор восседал за столом, не решаясь приступить к лекции. За спиной у него была классная доска. Все вокруг нас вполголоса перешептывались, как выяснилось позже, на испанском наречии. Многие сидели, некоторые стояли, только мы с братом Вениамином пребывали в горизонтальном положении. К тому же могучий храп моего собрата оглашал благоговейную тишину этой аудитории. Глаза всех присутствующих были устремлены на нас, а кое-кто даже добродушно улыбался от уха до уха. Но что удивительно: никто не посмел потревожить молодецкого сна Вениамина Васильевича, очевидно догадываясь, что «Господь возлюбленному Своему дает сон». Тем паче, что этот возлюбленный пока еще не достиг преклонного возраста, которому свойственна бессонница. Занятия деликатно не начинали. Придя в себя окончательно, я осознал, что долготерпеливая тактичность наших братьев по вере не беспредельна. Я привстал и энергично толкнул брата Вениамина в бок. Так, наверное, поступил ангел в темнице для пробуждения безмятежно спящего апостола Петра. Резко всхрапнув, брат Вениамин с недоумением раскрыл глаза.

- Веня, нам надо уходить отсюда, - сказал я.

Он вскочил, обретя, таким образом, вертикальное положение и искренне изумляясь тому сообществу, которое возникло около нас. На нас смотрели, что называется, во все глаза. И – улыбались.

Трудно сказать, какие ассоциации возникли в пробужденном мозгу брата Вениамина. Не исключено, что он ощутил себя в райских обителях, поскольку одно слово вырвалось из его уст:

- Хорошо…

Что он имел в виду, я не сразу понял. То ли он так соглашался со мной, что пора «делать ноги», то ли возжелал вслед за апостолом Петром повторить фразу «Хорошо нам здесь быть!» и поставить райские кущи. Но наши испаноговорящие друзья терпеливо ожидали нашего решения. Возможно, они подсознательно хотели, чтобы мы остались с ними. Но мы не знали их языка, кроме нескольких общеупотребительных слов. А переводчика не было. И тогда, произнеся на английском что-то вроде «Сенька, бери мяч», мы расстались с этими милыми людьми. Полагаю, что и в их сердцах этот эпизод оставил неизгладимый след.