Сны, где морфий в моих венах заменяет кровь

Я сидел в своем доме и наблюдал за прохожими, лениво пересекающими мокрые улицы. Ни город, ни ленивые прохожие, ни даже я, вероятно, еще не проснулись. Я не мог откашляться от вчерашнего дня, а голова моя все еще кружилась. Я даже не чувствовал ее на плечах. Может, голова была не моя вовсе? Все застыло, в глазах потемнело, и я вдруг услышал невнятные голоса. Голоса пели о боли, и текст песни мне почему-то показался до жути знакомым, хотя я улавливал далеко не все слова.  "Во всем, что поет есть боль и усталость" - послышалось где-то сзади. Я чувствовал невероятную легкость. Мне было очень хорошо, и, почему-то, легко. Какая-та великая сила качала меня на волне безрассудства.  Я вспомнил о том, что сгорело. Быть может, и мне совсем ничего не осталось, и пламя души когда-нибудь сожжет мое тело. Какие-то пьяные мысли..да, возможно я хотел сказать 'странные', но губы с упругостью выплюнули именно это слово. Я втянул в себя шею, будто выжидая боль, которая должна была сковать ее медной цепью. Крепко перетянуть горло, перекрывая путь кислороду. Ветер с яростью захлопнул окно, которое со вчерашнего дня никто даже и не думал закрывать. Я резко открыл глаза, и душа вдруг начала петь с ним в унисон. Нет-нет, не с окном, а с ветром! Правый начал нервно дергаться. Пыль медленно передвигалась по квартире, я чихнул. Капли дождя отбивали свой ритм на подоконнике. Я обернулся и увидел часы. "Сколько вр.." - пронеслось в моей голове. Время уходит, уходит, раз - и нет его. Часы остановились, и похоже, уже давно. Я попытался встать, но ноги онемели, я совсем их не чувствовал, как и голову на плечах. Боль сидела где-то рядом, но и ее я так и не смог почувствовать. Мои мысли, танцуя с песней безумной на грани, не давали покоя. Я понял: они сами по себе. Я все еще продолжал слышать странные голоса. Они сидели в моей голове, а еще я слышал какие-то сзади. "Им никогда не спеться" - постарался успокоить себя я. Я вспомнил про окно, из которого я выглядывал в другой мир. Люди, улицы, машины, от шума которых у меня продолжал дергаться правый глаз, дома и даже капли дождя, все мне казалось серым и холодным. Мурашки пробежали по спине. Больно. Стало больно. Мне даже показалось, что за окном все остановилось. У меня ломалось сердце, болели глаза и колени. Наверное и "серым' стало немного не по себе. Я вспомнил неугасающий цвет неба, за этим всем наблюдали птицы - над тем, как люди терпели боль. Дома пустели, дождь смывал листву. Я не решался возвращаться к тем голосам, что буквально несколько мгновений назад беспощадно бомбили мой разум. Все катится в пропасть. Помню, как кто-то однажды рассказал мне о том, как делаются сны. Это совсем не похоже на сон. Я устал. Руки заледенели, но окно закрывать было не охота. Казалось, будто сердце окончательно сломалось. В два счета. На подоконник села птица. Такая же серая, мокрая и холодная, как мир в моих глазах. Она не издала ни звука, лишь коротко посмотрела на меня с жалостью и улетела прочь. Я впадаю в прострацию слишком чччччасто, да, и я застрял между мирами. Забил на мечты, отдался лишь холоду. Все изменилось, я теперь не могу доверять своим мыслям, скоро на дно уйду, мне не хватает воздуха в этом пространстве.  Слова играют со мной в прятки, я слишком много себе обещаю, надеюсь спастись. Все уже сгорело, да и к черту! Воздух останавливается в горле.