Зеркало. 3

«Как называется твой город, демон?»
«Наатар» - мягко ответил Сингорей.
«Наверняка это означает что-то вроде «унылое болото»!» - съязвила я.
Он пропустил мимо ушей мою жалкую ярость:
«Почти: Город Серого Неба».
И все же…

Город Серого Неба был предательски красив. Это была красота той древней, великой Тьмы, о которой говорится, что она существовала прежде сотворения мира, Тьмы с большой буквы, чуждой всякой борьбе со светом, явившимся благодаря божественному оплодотворению из ее утробы, и потому лишенной всякой скверны, уродства и безобразия, Божественной Тьмы, Тьмы Лучезарной. Предательство заключалось же в том, что Наатар сводил к иллюзии все представления о том, какой должна быть геенна огненная, все, что я ожидала увидеть, развеяли прахом Вечная Тоска и Сырость. Он скорее напоминал Город несбывшихся мечтаний и печальных призраков, чем раскаленную сковородку с чертями, поджаривающими грешные души.
Он оставил меня на балконе самой высокой и черной башни.
«Располагайся», – участливо рявкнул Он. Затем, затмив небо прозрачной темнотой своих крыльев, прыгнул вниз. Развернувшись в мертвой петле, силуэт дэва растворился в серости туч.
«Интересно, какого цвета будут Небеса, если подняться над этой вечной грозой», - спросила я саму себя и, пожав плечами, вошла в комнату. Мой новый маленький мирок сразил меня полным отсутствием уюта, несмотря на мягкую кровать, огонь в камине, свечу на столе и накрытый ужин, принести который, видимо, велел мой несговорчивый хозяин. Ужин состоял из запеченного поросенка, бокала вина и предусмотрительно заткнутой бутылки с остатками оного. Решительно отодвинув еще дымящегося поросенка, распространявшего по всей комнате аромат, который в другой ситуации соблазнил бы меня на иные действия, я взяла в руки бутылку. Надо напиться. Спустя сто лет мне приспичило. Я оглядела комнату, в которой сидела и напивалась бесконечно долго, и обнаружила одну единственную дверь. Я подошла к ней, слегка постучала. Но тишина была мне исчерпывающим ответом. Последней моей мыслью, стремительно мелькнувшей в пьяном тумане, было: Не стоило бы этого делать. Если я заблужусь в бесконечных коридорах в поисках туалета, свалюсь с лестницы, или окажусь съеденной скользкой тварью… - легкий нажим, щелчок: но за таинственной дверью оказалась всего лишь уборная.
«Ну вот, глупышка. Одна проблема решена», – пробормотала я самой себе, закрывая за собой дверь поплотнее.
Опорожненная бутылка уже давно стояла под столом. Я сидела у камина, медленно жуя свиную ножку, в полном одиночестве и совершенно пьяная. Мне пришла в голову блаженная мысль, отчаянно повеселившая меня. А не сигануть ли мне с балкона. Может, летать научусь. Если нет, то кто знает, куда меня забросит смерть, если отправной точкой будет ад, или что-то вроде?
Не знаю, что в итоге побудило меня поддаться этой бредовой идее. Может, гипотетическая безнаказанность, может, бутылка вина на голодный желудок, а может, желание глотнуть свежего воздуха. Я тут же встала, оставив недоеденную свиную ножку на подлокотнике своего маленького трона, и, стараясь не сильно качаться, поплелась на балкон. Сначала я долго любовалась башнями города и вечно серым небом. И то и другое уже начинало мне нравиться, по крайней мере, безвыходным свое положение я не находила. Я посмотрела вниз на подобие улиц, затемненных высокими стенами, и была не слишком осторожна, перекинувшись через перила большей частью своего туловища.
«Я бы этого не делал», - услышала я хриплый не то смех, не то лай, долетевший до меня откуда-то справа. Я нервно обернулась, но никого, кроме каменной фигуры огромного крылатого пса, сидевшего на бельведере я не увидела.
«Молодец, девочка, - сказала я самой себе. – Допилась, с тобой уже статуи разговаривают».
«И все же если бы у меня не было крыльев, я бы этого не делал», – безобразная морда существа растянулась в довольной ухмылке. – Прошу прощения, если напугал».
«Ты ведь статуя? Мне не мерещится?»
«От кончика носа, до кончика хвоста», – согласилось каменное чудище.
«О!»
«Я понимаю, Вы удивлены. Как бы Вам объяснить, я заколдован, если можно так выразиться. Рожденный простой, хотя и громоздкой каменюкой, я был оживлен Хозяином по известным лишь ему причинам».
«Крылатый кобель», - икнула я.
«Прошу прощения, Сэнмурв».
«Какая разница? Ик…»
«Ну, вообще-то есть – я крылатый волк».
«Какая разница? Ик… вежливая, крылатая псина…»
«Если Вам угодно…»
«Мясо будешь? Славного такого поросеночка».
«Я бы не отказался».
«Что ж, заходи, гостем будешь».
Я не помню, как вернулась в комнату, но все же кое-как добралась до кровати. Воспользовался ли Сэнмурв моим приглашением сразу, или от излишней вежливости дождался, пока, наконец, я не усну, как бы там ни было, но на утро моего ужина на столе не оказалось, и даже недоеденная ножка исчезла с подлокотника.