Адвокат из Монсальвата часть 2

    Та их беседа продолжалась не меньше двух  часов.
  Следователь не стал долго задерживать своего товарища. Да и сам, то и дело, беспокойно поглядывал на часы. Но не уходил.
  Лишь в восьмом часу, собрав все, завизированные Элей бумаги, он  попрощался.
  И только, закрыв за ним дверь, Элина, наконец, вздохнула с облегчением.
 
  Но ночью уснуть не могла, припоминая малейшие нюансы их разговора и пытаясь проследить логические связи между отдельными, как на первый взгляд казалось, ничем не объединёнными в единое - целое вопросами.
Многое, поначалу просто представлявшееся ей странным, теперь вызывало необъяснимое беспокойство,
которое неожиданно скоро переросло в такое тревожное волнение, что она встала, зажгла свет и принялась нервно мерить шагами комнату.
Наконец,  дошла  и до гравюры...
И остановилась, пристально вглядываясь в изображение, словно пытаясь в хорошо знакомом различить оттенки каких-то новых эмоций.
 
  Но рыцарь отличался завидным постоянством. От этого Эле на какую-то минутку  даже стало легче. Значит, что-то всё-таки осталось в этом мире  незыблемым.  И это внушало  хоть какое-то чувство надежности.
 
 Неожиданно она вспомнила свой давний разговор с отцом.
   - Папа, а кто это? - спросила тогда она, показывая на гравюру.
   - Это Он... - с улыбкой ответил ей отец.  - Но Он очень просил не раскрывать его имени. Особенно, перед прекрасной Эльзой!
 И дальше, сколько она  не просила его объяснить яснее, он только улыбался.
   - Всё тайное когда-нибудь становится явным. - Вот, что ещё слышала она.
   - И жить в ожидании чудесной разгадки намного интереснее, чем получить её в готовом виде. Будь это иначе, - мы никогда не смогли бы  оценить
     истинной стоимости таких даров. Вот и я не хочу отнимать у тебя такой возможности. Ведь, когда-нибудь и ты всё узнаешь... Только, - всему своё время.
 
 Но это значит, что имя Лоэнгрина уже тогда не было для него тайной. Он знал это. Он вообще многое знал.
Как и то, что ему суждено рано уйти. И он всячески пытался заранее обезопасить от ударов судьбы Своё Продолжение.
Но Судьба оказалась сильнее, - и сегодня, когда Элина бродила меж засыпанных снегом могильных плит, - боль от жестокости нанесенных Ею ударов казалась только ещё острее, несмотря на все истекшие за это время годы.
 
  Но память, сделав временной зигзаг, снова вернула Элину к действительности, в которой вновь росла и набирала мощь волна тревоги.
 Элина, всё ещё стоявшая рядом с древним воином, коснулась рукой рельефных очертаний кольчуги на его груди, и не отрывая взгляда от его лица, спросила, сдерживая свои, рвущиеся на волю чувства:
    - Скажи, ведь у тебя тоже есть сердце? Нет, не говори... Я и так это вижу...
      И что в душе прячешь какую-то свою ...давнюю-давнюю  боль - тоже вижу!..
      Значит, - всё поймёшь...  Что мне сейчас ...тоже плохо... Нет... Не просто плохо:  я места себе не нахожу!.. И... не знаю, отчего!..
      Скажи мне только: неужели есть серьёзная причина для этого ...животного страха?.. Ты случайно не знаешь?..
 И она так долго и напряженно всматривалась в изображение рыцаря, что ей вдруг почудилось, что тревога отразилась даже в его глазах!
 
  От этого ей стало совсем нехорошо.
Но на этот раз ей показалась, что боль возникла не в ней самой, а настигла её сердце откуда-то извне. Она даже инстинктивно попыталась прикрыться от неё рукой.
Но та  уже прошила её насквозь. Эля нашла в себе силы достать "сердечное", которое уже и забыла, когда принимала в последний раз.
Без воды, с трудом проглотив лекарство, она добрела до дивана и вжавшись в его упругие подушки, так и застыла на нём  до утра.
  Только на рассвете ей, наконец, удалось заснуть. Но из сна её вырвали быстро и грубо.
Оставив все попытки дозвониться, кто-то теперь отчаянно колотил во входную дверь.
Эля заставила себя подняться и нетвердым шагом пошла в коридор.
 
  А за дверью её ожидала целая делегация, состоящая из милиционера в форме, оперуполномоченного, двух старушек из соседнего подъезда и уже знакомого Элине следователя,  собственно и дирижировавшего всем этим - стихийно сложившимся, да только не случайно оказавшимся здесь квартетом.
  Но у Эли не нашлось сил даже удивиться. Она лишь устало спросила, глядя в лицо Григорьева:
   - Это снова Вы?..
   - А Вы надеялись, что мы с Вами больше не увидимся? - вопросом на вопрос ответил тот и протянул ей  бумагу, которую  держал в руках.
   - Что это? - спросила Элина, отказавшись от попытки что-то разобрать в его бесстрастном взгляде. - Я без очков... - добавила она.
   - Это постановление о Вашем задержании. А это, - и он показал на вторую бумагу,  - это разрешение на обыск. Проходите - не стойте! Приступим!.. - обратился он уже к своему сопровождению. И первый вошёл внутрь.
  Всё это походило на мучительный кошмар, из которого Элина никак не могла выпутаться. От слабости её качнуло куда-то на стену. Но этот толчок вернул к реальности.
Она прижалась виском к прохладной деревянной обшивке прихожей.
   - Вы должны пройти тоже! - обратился к ней страж в форме.
  Но ей снова стало плохо, и путь до своего любимого кресла она прошла уже как в тумане.
   - Вы не подадите мне... Там есть желтая коробочка ... с лекарством, - выдохнула Элина почти беззвучно, обращаясь к милиционеру, вставшему у стола.
   - Да... эту... -  как сквозь пелену она увидела в его руках упаковочку спасительных капсул. Но передавать их Эле - тот не спешил... А будто бы даже нарочито неторопливо - сначала долго высвобождал надорванный картонный уголок, чтобы перейти к столь же неторопливому изучению содержимого...
   - Э-э-э!.. Элина Готфридовна... Вы случайно не собираетесь покончить жизнь самоубийством? - обернулся к Эле следователь.
 Вопрос был задан полушутливо, но в данной ситуации показался ей издевательским.
 
  Но сам следователь не был столь щепетилен, чтобы это заметить. К тому же, в его университетах куртуазности не обучали.
   - Дай-ка и мне посмотреть, - и он тоже протянул руку за лекарством.
   - Пока ...меня убиваете вы, - как сквозь вату до Эли донёсся её собственный голос. - Чего вы ждёте?..
 
  Григорьев куда-то вышел, но быстро вернулся с чашкой воды, сам извлёк капсулу и подал всё это Элине.
 Она только слабо кивнула, выражая этим свою благодарность... И приняв лекарство, снова закрыла глаза.
 
   - Вы должны видеть все проводимые нами мероприятия! Мне потом не нужны лишние проблемы с Вашим адвокатом! - донёсся до неё голос следователя.
   - А мне ...это не важно... То есть, я вам доверяю... - не открывая глаз ответила Эля.
 Чувство было такое, что её точно на качелях раскачивало из стороны в сторону.   ... Потом всё завертелось с головокружительной скоростью...
 
   - Может, вызвать "Скорую"?! - всерьёз забеспокоилась соседка. - Вы же видите, что ей совсем плохо!..
   - А я насмотрелся на симулянтов! - уже раздражаясь ответил следователь. - К кому ни придёшь, - так у каждого второго или сердечный приступ, или гипертонический
     криз! Подождём!..
     Продолжайте - не тяните время! - бросил он, обращаясь уже к своим помощникам.


   -  Ознакомьтесь с протоколом, подпишите и собирайтесь!.. Мы закончили... - это снова обращались к Элине.

 
В комнате к тому моменту оставалось только трое представителей органов. Понятых уже отпустили.
 
 Эля медленно и не сразу открыла глаза.
   - Я не понимаю... Куда нужно ...собираться?..
   - На казённые хлеба, Элина Готфридовна... Вы же видели постановление!..
   - Нет... Я не видела...  - и она взволнованно потянулась к очкам. - Дайте - я прочту!..  - и приподнявшись в кресле,  впилась взглядом в бумагу...
Лицо её побледнело... Она видела перед собой ясно читаемые слова, из которых складывались такие же ясно читаемые предложения...
И в то же время,  разум категорически отказывался это понимать!..
Но когда она дочитала всё - до конца, то хотя бы уже осознавала, что происходит действительно что-то ужасное...
 
    - Что же это? - ей хотелось закричать, а сил едва хватило на шепот.
   Но Григорьев услышал.
   - Вы подозреваетесь в убийстве Вашего соседа ...Лосева Сергея Ивановича... И  сейчас будете доставлены  в наш изолятор, - бесстрастно отчеканил он.
   - Как...в убийстве?!... Я  - ...в убийстве???... - на  лбу у Эли  даже выступила испарина. А осколок тонкого стекла в её сердце,  превратился теперь в ржавый гвоздь.
   - Где моё лекарство?... Мне нужно  ...ещё...

  Следователь молча положил перед Элиной коробочку с капсулами и придвинул к ней чашку с остатками воды.
   - Да ... - не беспокойтесь... Пока Вам не станет легче - будете находится в медбоксе... А это всё-таки не общая камера. Так что, Вам даже повезло...
     Привыкать к своей новой жизни будете постепенно!
   - Но, ...Господи... -  Эля, запивавшая водой капсулу, даже закашлялась... -  Это же просто какое-то ...чудовищное недоразумение... Ведь я  ...никого не убивала!..
     Да я же врач, в конце-концов!..
   - На зоне, Элина Готфридовна, будет возможность познакомиться и с докторами, и с медсёстрами, и с нянечками деткомбинатов...
     И Вы просто лишний раз убедитесь, что убить может каждый. И профессия здесь не при чём!  ... Да... Вот ещё что... Советую позаботиться о грамотном адвокате.
     От многолетней "отсидки" это, конечно, Вас не избавит, а, вот, сохранить несколько лишних лет для другой жизни - может. Но говорю это не из сочувствия к Вам.
     ...Если ЧЕЛОВЕК решается на убийство, он должен понимать, что теряет право на этот статус. И наверное,  понимает... И знает, что за этим последует!..
 
  - Вы должны вести следствие, а вместо этого уже ...вынесли мне приговор... - Элина из последних сил ещё старалась держаться, отчаянно балансируя
между физической болью и охватившим её чувством дикой безнадёжности.
   - Приговор вынесет суд. Это его прерогатива. ...Но не буду скрывать:  даже уже имеющиеся факты, а их и сейчас немало, - стройным хором свидетельствуют против Вас!
     Так что обвинительный приговор, видимо, - только вопрос времени. Плюс - минус... Но  его в любом случае хватит, чтоб Вы ещё не раз вспомнили ту ночь и ужаснулись      содеянному.
...А теперь -  не задерживайте!.. Одевайтесь!
 ...Наши  "украшения" добавлять к Вашему имиджу я не стану. Полагаюсь на Ваше благоразумие! - и следователь испытующе взглянул на Элину.
Но в лице той теперь была только какая-то болезненная растерянность.
   - ...И таблетки свои не забудьте! - добавил Григорьев. - Возвращаться мы не будем!..

  Уже проходя к выходу, Элина на какое-то мгновение остановилась у гравюры, и коротко взглянув на молчаливо застывшего рыцаря, обратилась к нему почти беззвучно:
   - Теперь ты снова здесь - единственный хозяин!.. Храни себя ...и эти стены!.. - и она медленно, как будто с мукой отрываясь от всей своей привычной жизни, вышла в коридор в сопровождении  милиции.

  Внизу,  недалеко от  подъезда, Эля увидела Настю.
 Та тоже заметила её и радостно замахала ей своей яркой рукавичкой....
   - Тёть Эль, здравствуйте! А можно - я вечером зайду?! Забыла спросить что-то важное о Лоэнгрине! - как всегда, без пауз  "застрочила" Настя.
   - Я, наверное, не скоро вернусь, Настюш... - ответила ей Элина, стараясь поглубже запрятать все свои грустные нотки.
  Девочка внимательно посмотрела на вставшего возле Эли милиционера.
    - Тёть Эль, Вы что - в милицию?
    - Да, Настенька!
    - Тогда я подожду, пока Вы вернётесь!..
    - Твоя тётя Эля вернётся нескоро,  - ответил девочке вместо Элины подошедший следом Григорьев.
    - Почему?.. Вы что, ...её арестовываете?! - догадалась вдруг Настя.
    - А вот это уже - не ребячье дело! - строго взглянув на неё, ответил тот.
    - Да?!... Думаете: дети - дураки?! ...И ничего не понимают?.. Тётя Эля хорошая!!
    - Хорошая или нет - это мы проверим!.. А теперь лучше иди домой, девочка!
    - Вот,  ...правильно мама говорит:  "Сейчас мужчины слышат только себя! ...Рыцарей не осталось!!"... - уже с недетским отчаянием вырвалось у Насти...
    - Тётя Эля! - крикнула вдруг она.
  Элина, стоявшая теперь  у самой машины, оглянулась.
    - Попросите Лоэнгрина!..  А вдруг ОН и Вам поможет?!!! - прозвенел в морозном воздухе взволнованный Настин голос.
    - Спасибо, Настюша!  ...Я ...обязательно ...ЕГО попрошу!.. - и Эля попыталась улыбнуться, глазами показывая, что хорошо поняла смысл заботливой детской подсказки.
Она ещё чуть помедлила и скрылась в машине.
   Громко захлопнулась дверца.
    - Тут уже никакой Лоэнгрин не поможет... -  себе под нос пробормотал следователь, тоже садясь в машину.
    - Всё... Поехали!..


    Несмотря на то, что обыск в Элиной квартире так ничего и не дал, и кроме нескольких пар новых резиновых перчаток ничто больше не привлекло внимания
следственных органов, но тем не менее,  на основании уже добытых и профессионально сложенных воедино свидетельств и фактов, Вадиму Григорьеву удалось
убедить прокурора - изменить меру пресечения для Лоэран с "задержания" на арест. И в тот же день было подписано прокурорское решение о возбуждении против неё уголовного дела.
  Саму Элину на время поместили в  комнату изолятора, бывшую составной частью медблока: "больницы,  поликлиники и реабилитационного центра" в одних и тех же стенах.
  В отличии от дотошного первоначального обыска, медработник - то ли врач, то ли фельдшер, - он так и не затруднил себя ответом,  - бегло, не задавая лишних вопросов, осмотрел Элину, вернул ей коробочку с лекарством и провёл  во  внутреннюю комнату, запиравшуюся такой же, как наверное и сами камеры, массивной металлической дверью.
В комнате не было ничего, кроме характерного для подобных мест санузла, кровати и тумбочки, закреплённых таким образом, чтоб их нельзя было стронуть с места.
 
  Когда Эле, наконец,  позволено было лечь, она просто упала на кровать и закрыла глаза, пытаясь хоть таким образом укрыться от своего, в голове не укладывающегося кошмара. Она слышала, как медработник несколько раз заходил к ней, но - делала вид, что спит.
  Не поднялась и тогда, когда он принес ей поесть, возможно,  намеренно, поставив миску и кружку на тумбочку с громким стуком. И только глотала очередную порцию лекарства и вновь безуспешно пыталась уснуть.
  Настала ночь. Часов у Эли не было, но её внутренний хронометр продолжал работать бесперебойно. Чего нельзя было сказать о "главном моторе".
 Тяжесть в груди не покидала. И Эля давно дала точное имя происходящему. Но на этот раз лишь безучастно и словно со стороны, наблюдала, как же в итоге обойдётся с ней судьба.
   Тускло освещавшая комнату лампочка,  горела круглые сутки. Ночных перерывов здесь предусмотрено не было.
Эля попыталась дать отдых глазам, повернувшись на бок. Но это только усилило боль. К тому же, всё не унимаясь, болела рука.
 Тогда Элина села.  Лицом к небольшому, разлинованному массивными прутьями окошку. Небо было видно, но оно было сплошь затянуто тучами. К тому же, поднимался ветер... Но Эля не могла теперь оторваться от этого небольшого прямоугольника, отделявшего её от свободы.
  Невольно вдруг вспомнилось вычитанное ею где-то изречение: "Двое смотрели сквозь тюремную решетку: один видел грязь, другой видел звёзды".
  - Мысль ясна... - подумалось ей. - Но научиться видеть звёзды сквозь решётку будет, ох,  как непросто!.. А пока, на беду или к счастью, я не вижу ни того, ни другого...
    Только эти январские облака, похожие на туман. Точно такой же, как сейчас внутри меня...
    Господи, что же делать?! У кого просить защиты?..Кто бы мог теперь помочь?
    Помнится, когда-то она оперировала жену известного московского адвоката... Можно было обратиться и к нему...
    Но стоимость его разовой услуги превышала весь её суммарный доход. ...Хотя, дело было даже не в деньгах. Свобода стоила любых!..
Но Элина ещё продолжала надеяться, что, в конце-концов, всё прояснится... Что весь этот театр абсурда и путём самоликвидации прекратит своё существование!..
  - Ну, а ...если... нет?!... Если за свои имя и правду всё-таки придётся сражаться?.. Как быть тогда?..
 Элина вдруг вспомнила Настин совет.
   - Наивный маленький ребенок!.. - она  даже неожиданно улыбнулась... - Наивный и добрый!.. И как все дети - верит в красивые сказки про богатырей, побеждающих    отвратительных, злых чудовищ... Потому и запала в её детскую душу эта необыкновенная история о Лоэнгрине...
   Но ведь я-то ...совсем не ребёнок!.. А в мою - тоже запала!.. - сама себе возразила она и вновь почувствовала, как сердце болезненно сжимается.
-  ...Да... У той Эльзы был Лоэнгрин... И он её спас... Потом, правда, оставил - и ушёл... Бедная Эльза!.. Куда он ушёл?.. Зачем бросил слабую женщину, которая доверилась ему,  полюбила всей душой?... Вернулся в свой Монсальват?.. И продолжал помогать другим, тем самым заглушая собственную боль души?..
Да... - боль!.. Именно боль... Ведь... не будь её - не было бы у него таких глаз... Таких, что равнодушно - невозможно смотреть!..
 Лоэнгрин... Мне тоже так нужен Лоэнгрин!!... Как жаль, что время не щадит даже "вечных" рыцарей... И Настя, вот,  сегодня сказала, что их уже не осталось!..
 А так бы хотелось ...хотя бы просто взглянуть!..
 Господи, я кажется начинаю сходить с ума... Вот так... Сразу...
 
- Господи, защити! Ведь ты-то  знаешь всю правду!!..
  Боженька!.. Дай мне своей Светлой Силы!.. Я тебя умоляю!!...
 
И Элина в изнеможении опустилась на матрац, глядя на тусклый свет над собой до тех пор, пока не заболели глаза... Но потом всё-таки заснула.




  А это была уже вторая ночь в этих стенах. Но Элина была рада ночи.
Днём же ей казалось, что она приблизилась к самому стыку тьмы и света.
Все её попытки достучаться до помощи оставались бесплодны.  В то время, как сознание куда-то медленно, но неотвратимо ускользало...
  Элину и нашли, лежащей прямо у двери.
 Приехавший по вызову кардиолог горячо настаивал перевести её в специализированный стационар, но на том всё и закончилось.
Нет, он, конечно, сделал все необходимые назначения, но изменить что-либо был не волен. В итоге, -  что-то собственноручно вколол Эле внутривенно и уехал.
  А Элина провалилась в сон. Но не в умиротворяющий и восстанавливающий - в  ужасный...
От неё точно не осталось ничего, что определялось бы привычным понятием слова "материя". Одно только сердце. Да и о том - напоминал лишь тот самый гвоздь, что торчал в нём невыносимой болью. А сама Эля словно перетекла  в сгусток энергии, который всё время стремительно куда-то летел...
Но у отведенного для полёта пространства не существовало перспективы... И все его жуткие лабиринты, беспрерывно расширяющиеся и сжимающиеся, пульсирующие подобно чему-то живому, заканчивались  тупиками... Глухими стенами... Только, ...когда она, холодея от ужаса, ожидала неизбежного чудовищного столкновения, траектория её перемещений внезапно менялась... И дальше она устремлялась то в обрыв, то вверх... Или её вдруг неожиданно отбрасывало куда-то в сторону, в обход её очередного препятствия...  И этому безудержному движению не было конца...
  Только к вечеру она "упала", вновь почувствовав под собой что-то надежное и недвижимое. Постепенно к ней вернулось и ощущение собственного тела.
Открыв, наконец, глаза, она долго смотрела в медленно угасающий оконный просвет. А когда пришла ночь, Эле показалось, что она видит звёзды. Вот, только...
 светившая лампочка,  не позволяла понять этого наверняка.
 
  Элина заставила себя подняться, медленно приблизилась к окошку и встала под ним, касаясь ладонями холодной стены. Она вспомнила, как где-то читала, что в местах
заключения стены нарочно делали серыми и бугристыми... И называлось это, кажется, "шубой"... Но здесь была обычная масляная краска зеленоватого оттенка...
 Только Эля уже смотрела не на неё. Она пыталась разглядеть почудившиеся ей звёзды... И не видела их...
  Отчаяние снова овладело всем её существом. В надежде изгнать этот холод, она начала читать "Отче наш", медленно припоминая слова. Она уже почти добралась до финальной строки, когда в комнате мигнул и погас свет. Элина обернулась... Всё погрузилось во мрак. И она стояла не шевелясь, пока её глаза постепенно привыкали к темноте. Она различила, доносимый отдалённым эхом, топот ног. Где-то там, за всеми дверями, в коридорах которыми сюда привели и её. А спустя какое-то время такой же шум возник и на улице. Видно, произошло что-то серьёзное, раз так долго не удавалось ликвидировать последствия. Потом всё неожиданно стихло.
 Но она уже совсем освоилась и без света. И снова повернулась лицом к окну. Лицом к свободе...
 Вот только небо свободы было холодным и тёмным. И совершенно беззвёздным. И оттого казалось просто безжизненным...
   - Пустота... - тихо сказала себе Эля. - Одна пустота... Когда так надо верить, что там Кто-нибудь есть!.. - она умолкла... Но сама же не выдержала обступившей её тишины.
   - Господи! ... Меня хоть кто-нибудь слышит???!!!....  -  уже  мукой отчаянья сорвался и взлетел,  ...дрогнул и упал ...надломленным эхом её голос.
   - Слышит.
 От неожиданности она содрогнулась всем телом... И замерла, не решаясь пошевелиться...
Это прозвучало так отчётливо и так рядом, что просто не могло быть болезненной шуткой напряженных нервов. Но  ...другого на ум не приходило.
 И ещё -  так спокойно, даже тепло, что вызвало в ней не ужас, а скорее, бесконечное удивление...
Мгновенное оцепенение прошло, и Элина резко обернулась. В тот же миг комнату осветила краткая красноватая вспышка, ясно обрисовавшая контуры  человеческой фигуры и исходившая точно откуда-то от самой её груди... Эля вскрикнула и прижала ладонь к губам... Сполох угас, и темнота от этого показалась ещё темнее...
Но уже через несколько секунд Элина сумела различить мягкое голубоватое свечение. Так, словно бы фосфорицировала неожиданными оттенками одежда стоящего перед ней человека. Хотя... Был ли это человек?.. В этом Эля всё ещё сомневалась. Возможно, все треволнения последних дней всё же лишили её рассудка. И существо, которое она сейчас видела перед собой, вышло прямиком из её галлюцинаций?..
   - Кто ВЫ?.. Как ВЫ... вошли? - спросила она, не очень надеясь на ответ. Скорее для того, чтобы разрушить установившуюся вдруг тишину, теперь казавшуюся ей такой тягостной... Предбредовой...
    - Ваш адвокат. Простите. Совсем не хотел Вас напугать.
 
Эля снова вздрогнула...
...Если это и была её галлюцинация, то уж слишком,.... просто донельзя реальная.
Элине даже показалось, что она чувствует, как та ...дышит...


     А адвокат уже и сам понял, что его возникновение оказалось для Элины слишком неожиданным...
 
   - Простите ещё раз! Мне всё-таки не стоило появляться так внезапно! - снова извинился он.
   - Да, фактор внезапности Вы использовали с максимальным эффектом!.. - подтвердила  Элина,  уже окончательно понимая, что стоящий перед ней человек
 не менее реален, чем она сама, но до сих пор ещё ...не в состоянии прийти в себя от изумления, вызванного его материализацией из этой сумрачной пустоты...
   - Вот,  только, ... если Вы всё-таки не объяснитесь, то я точно решу, что без помощи психиатра мне уже не обойтись!..
     Разве в такой час позволены встречи с адвокатом?.. И потом, ...ведь, ...эта дверь не открывается бесшумно...
     Или Вы умеете проходить сквозь стены?!... Вы - дух?.. Или...
     Кто же Вы???...
   -  Да, конечно... Я же не представился... Гринберг... Илья Андреевич. - Он сделал шаг вперёд и протянул Элине руку.
 Элина, по-прежнему не чувствуя уверенности, всё-таки шагнула навстречу и подала адвокату - свою... Хотя, пожалуй, сделала это машинально, а не осознанно...
 Но его рука была настоящей. Живой и тёплой!..
Кроме того, теперь рассеянный свет от окна падал ему на лицо... Правда, был - настолько слабым, что и в нём черты "пришельца" скорее угадывались, чем определялись.
Наверное,  даже костюм адвоката излучал больше, чем та безлунная зимняя ночь, забранная в решётки...
 
   - Вы задали сразу столько вопросов, что и не знаю, в каком порядке лучше отвечать... - первым нарушил молчание адвокат. - Давайте начнём с самого важного и им же на сегодня ограничимся. Время нам очень дорого! ...Об остальном можно поговорить и позднее... Вы со мной согласны?!
   - Да...  -  не сводя с него глаз кивнула Эля, всё ещё мучительно стараясь сосредоточиться.
   - Вот и хорошо! - сказал адвокат. - И даже то, что освещение нам, как по заказу, сделали такое ...ненавязчивое - тоже хорошо!
     Вам гораздо легче будет сосредоточиться.
     Да... Не спросил главного: как Вы себя чувствуете?.. Необходимость - необходимостью, - а это и есть ответ на Ваш вопрос о моём позднем визите,
     но если Вам плохо -  давайте всё-таки отложим... Хотя бы до утра...
   - Нет-нет!.. - поспешно сказала Эля, страшно боясь снова оказаться одной. - Мне уже гораздо лучше!..
   - Действительно? - с сомнением переспросил её адвокат...
   - Не сомневайтесь... Меня сейчас куда больше волнует другое...
   - Другое?..
   - Синдром привилегированного узника. Когда в результате - начинаешь разговаривать с собой... И мерещится всякое...
   - Ну,  тогда, на всякий случай, я  всё-таки принесу Вам воды. - И он, свободно и безошибочно ориентируясь в тёмном помещении, прошёл к столу.
 Остановился возле, присмотрелся и обернулся к Элине: - Ничего не ели?..
   - Нет. Не хотелось...
   - Понимаю... - произнёс адвокат, осторожно взял стоящую там кружку, направился к раковине, вылил туда давно остывший  "чай" и налил чистой воды.
После чего быстро расстегнул ворот своей рубашки, одним  движением снял с груди крест и опустил его прямо в кружку.
Но этого Элина видеть не могла.
А он уже вернулся и подал ей воду.
   - Вот... Выпейте!.. Станет заметно легче...
 Эля медленными глотками выпила холодную воду, показавшуюся ей вдруг необыкновенно вкусной...
   - Удивительно!.. - сказала она, возвращая кружку. - Такую - пила всего однажды... Из источника... Спасибо! - поблагодарила она, тронутая и всей его неожиданной заботой.
И почувствовала, как вместе со свежей влагой в неё влилась какая-то совершенно необъяснимая лёгкость. - Спасибо!.. Мне действительно уже лучше!!...
  - Вот и хорошо! Тогда ... давайте присядем, и я коротко объясню, с чего мы начнём.
  Они прошли к кровати и сели рядом на тонкий больничный матрац.
 Света в комнате по-прежнему не было.
 
   - Знаю я пока немного... - начал он. - Сегодня в ознакомлении с материалами мне вежливо отказали, сославшись на очень поздний час.
     Но уже утром мне будет известно всё, что известно и следствию. Вот тогда мы обязательно встретимся,  и я поделюсь добытой информацией...
     Ну а сейчас ...хотел бы послушать Вас.  Ведь я о Вас почти ничего не знаю...
   - Но,  как же Вы узнали, что мне нужен адвокат?..  - взволнованно перебила его Элина. - Ой, простите... Но мне очень важно это понять!..
     Ведь я до сих пор не просила помощи адвоката... Всё надеялась, что ситуация в конце-концов разрешится сама...  Ведь есть же ...какая-то справедливость?!
   - В том,  что есть  - сомневаться не стоит! - с убеждённостью в голосе произнёс её собеседник. - Но вот достичь её не всегда бывает легко.
     А порой и очень трудно... И вот тогда её затянувшиеся поиски могут стоить целого отрезка, вырванного из жизни! Умышленно или нет, ...но жестоко и грубо...
     А главное, очень реально!..
     Юридическая практика, к сожалению, изобилует подобными примерами...
     Вот и Ваш случай совсем не прост. И тут совершенно необходима грамотная, сильная и, что ещё очень важно, своевременная поддержка!
     Слишком серьёзно... выдвинутое против Вас обвинение!.. Вот, почему я здесь!
     Я - общественный адвокат. ...Назначение в таких случаях происходит автоматически. Но, если у Вас есть свой адвокат  -  Вы можете обратиться к нему.
     Это обычная процедура. Меня Вы этим никак не заденете. И репутация моя от этого не пострадает. На этот счёт даже не беспокойтесь!..
     Ну, а если... - он остановился и внимательно посмотрел на Элину... Видел ли он выражение её глаз... Слабая освещенность едва ли позволяла это сделать...
     Но она и не медлила с ответом.
  - Нет, мне не нужно другого!.. Я ВЕРЮ Вам!!
  - Спасибо! ...Мне крайне важно было это услышать! - чуть помедлив, отозвался он. - Это же ...и означает, что с сего момента
     я - Ваш защитник, а Вы - мой  ДОВЕРИТЕЛЬ!
     Вы уже и сами только что определили, от какого слова происходит это понятие.
     Но точно так же и я должен полностью Вам доверять!  Полагаться на  Ваше слово и верить ему!...
     И я рассчитываю на Вашу предельную искренность. Это моё единственное, но непреложное условие!
  - Я буду ему соответствовать! - твёрдо подытожила Элина.
 
 - Тогда, ... давайте сразу и начнём. Прямо с самого начала - с  детства.
    И не бойтесь "мелочей"... Они могут оказаться очень важными.
    Вы будете рассказывать, а я - слушать... Если понадобится - буду прерывать и задавать вопросы.
    Не сочтите это бестактностью... Я жду понимания и  прошу терпения...
  - А как же протокол?
  - Я не следователь... И это не допрос... К тому же у меня хорошая профессиональная память!
    Ну, а если в дальнейшем что-то потребуется уточнить - Вы ведь не  откажетесь повторить это снова?..
  Элина утвердительно кивнула. А он сел к ней вполоборота и неожиданно ободряющее улыбнулся.
  Эля это почувствовала. И по его интонациям поняла, что не ошиблась.
  - Мы начинаем путешествие с детства, а значит и настрой должен быть соответствующим. Ведь тогда в мир пришёл новый  человечек, которого звали Элина Лоэран -
    сам же и начал он. И тут даже Элина не удержалась от улыбки.
  - Вы француженка? - тут  же прозвучал его первый вопрос.
  - Нет... То есть... не совсем...  Вообще, я не очень хорошо знаю свою "родословную"... Немного запомнила из того, что рассказывал мне отец...
    И ещё меньше из рассказов дяди Рихарда. Но думаю, что он многого и не знал...
    Но если Вам это тоже интересно, то тогда мне придётся начинать с того, что было ещё задолго до моего рождения.
  - Давайте... Прослушаю краткий курс истории Вашей семьи, - не раздумывая согласился адвокат.
  - Тогда так, ... - немного волнуясь начала Элина. - ... Мой дедушка был выходцем из Бельгии...И сам - бельгиец. А вот бабушка действительно была француженкой.
    И по крови, и по месту рождения...
И это именно из Франции после "гражданской" они вместе приехали в страну всеобщего равенства и справедливости... Строить светлое будущее... А  заплатили за свои заблуждения собственными жизнями...  Деда репрессировали в 37-м, а бабушку - двумя годами позже...
 Что стало с ним -  не знал никто... Он сразу и исчез... А бабушка Эльза оказалась за Уралом, с её  двумя старшими детьми...
Отец уже после, много лет спустя, пытался узнать об их судьбе... Хоть что-нибудь. Но ему сказали, что из отправленных тем этапом не выжил никто...
А он был самым младшим в семье и уцелел просто чудом. С тяжёлой пневмонией попал в больницу как раз за несколько дней до тех ужасных событий...
Почему за ним не пришли потом?!... Папа и сам не переставал удивляться, вспоминая об этом... Ведь в "тех" органах ни о ком не забывали... Но ему тогда был всего год...
  На счастье, в детском отделении работала медсестрой бабушкина подруга, Эдна. Она и забрала к себе моего отца после его выздоровления. Сумела как-то выправить ему новые документы,  уже на свою фамилию - Хайнц. Они были из поволжских немцев. Но тут началась война, и в сорок первом их всех  депортировали под Красноярск.
 Муж Эдны умер на изнурительных работах... В трудармии... А дочь - от голода... Тётя Эдна повредилась рассудком от горя, и отца забрали в детдом. Там он и рос. Там же подружился с Рихардом, который тогда потерял родителей. Они были как братья и во всём друг друга поддерживали... У Рихарда уже тогда было больное сердце, и отец заботился о нём как о младшем...
  Только в  67-м году они смогли, наконец, уехать из Сибири в Москву, где оба поступили на исторический факультет...
Потом преподавали историю. Жили в одной маленькой коммуналке... И даже влюбились в одну и ту же девушку, в мою маму...
Но мама очень любила отца, и в 70-м году они сыграли свадьбу. А в 78-м - появилась я.
  Но в 86-м, во время родов, мамы не стало. А ещё через полтора года  "ушёл" и отец...
 Дядя Рихард хотел тогда взять нас к себе, но ему не позволили этого сделать органы опеки...
 Мне было девять, когда я, повторяя папину судьбу, оказалась в детдоме, а мой младший брат - в Доме малютки...
  - Элина, у Вас есть и брат?.. И где он теперь?.. - спросил адвокат, до этого ни разу не остановивший её рассказа.
  - Есть... Я надеюсь, что есть!.. Но я ничего о нём не знаю... Пыталась его найти... Но сумела узнать только то, что его тогда, почти сразу,  усыновила какая-то
бездетная пара.  И они вскоре куда-то переехали...  Возможно, даже в другой город....Да и имя, наверное,  - дали  другое... Как же тут теперь найдешь?..
 Элина вздохнула и умолкла.
  - Да-а-а... - тихо протянул адвокат, медленно вставая. - Если бы я знал, что у успешного московского хирурга может оказаться такое детство, никогда бы
    не стал  инициатором этих тяжёлых воспоминаний!.. А тем более, после сердечного приступа и на ночь гладя!.. Уж поверьте... И простите!..
    И вообще,  будет правильнее и лучше, если я сейчас, всё-таки, уйду, а Вы постараетесь уснуть... и собраться с силами!..  Они ведь ещё так нам понадобятся!..
 Эля, всё так же смутно различавшая черты его лица, не могла бы с большой долей уверенности сказать, что именно оно отражало  в эту минуту... Но в голосе адвоката звучало столько неподдельных теплоты и заботы, никак не входивших в круг его формальных должностных обязанностей, что у неё невольно заблестели глаза... И она чуть не захлюпала носом ...как маленькая девочка...
   - Как хорошо, что он ничего этого не видит, - подумала она, героическим усилием беря себя в руки.
  И всё же, поддавшись всколыхнувшемуся минору, не выдержала и спросила, впервые назвав его по имени:
   - Илья Андреевич, скажите... Только с той же искренностью, какой просили и от меня: у меня есть шанс?!...
 И то ли ей показалось: оттого, что её глаза, устав от тьмы, так ждали света, то ли она и в самом деле это увидела: но его взгляд на какие-то краткие доли секунды вдруг вспыхнул так нереально ярко, рассыпая в темноте небесно-синие искорки, что она замерла и стояла, не решаясь пошелохнуться, даже когда он так же внезапно и погас. Но теперь она словно вбирала в себя эти искорки уже из его голоса. Как будто только что смогла увидеть и услышать само живое воплощение её надежды:
  - Мы его найдём, Эля! Обязательно найдем! И тогда он будет ТОЛЬКО НАШ!
 Он повернулся, подошёл к двери и лишь легко нажал на неё ладонью, как она сразу же бесшумно отворилась. И так же, без единого звука, и закрылась следом за ним.
 Эля хотела встать, чтобы подойти и проверить... Убедиться в том, что все замки снова надёжно, а для неё самой  - и безнадежно - отделяли её от внешнего мира.
Но она ещё даже не успела и приподняться, как в комнате вспыхнул свет. Она вздрогнула и зажмурилась... Её тусклая лампочка теперь казалась невероятно яркой, даже сквозь сомкнутые веки.  А за дверью послышались шаги, и она догадалась, что кто-то заглянул в глазок. Тогда Эля медленно и устало опустилась на казённый матрац и уже так, с закрытыми глазами, обратилась к своим нестройным мыслям.
   - Боже, что же это всё-таки было?!... Мистика?.. Чертовщина?.. Или явление Ангела- хранителя?!... - размышляла она, но однозначно склонялась к последнему...
   - ... А ангелы бывают адвокатами?... Хотя... Быть защитниками  - это ведь и есть их главное призвание... А может, он и не адвокат вовсе?.. Служебного удостоверения, в темноте,  - предъявлять не стал... А ей самой и в голову бы не пришло спросить об этом...
  Она и так поверила ему безоговорочно!
 Она сидела рядом с ним не менее получаса, но теперь не сумела бы описать его, сколько бы ни старалась. ...Рост... Сложение... Всё это было не то... Ей так хотелось увидеть его глаза... Она попыталась представить себе его лицо, когда он улыбался и когда был серьёзен - и не могла... Ведь она почти ничего не видела... И не запомнила...
 Но зато она слышала его голос... И вот он-то и определил для неё всё.
 И ЕГО ОДНОГО было достаточно, чтоб она ЕМУ поверила!
 Более того... Теперь она могла бы даже поклясться, что уже слышала ЕГО где-то раньше... Вот, только, - где и когда???...


   Когда Элину ввели в кабинет к следователю, тот был не один. Рядом находился и другой человек.
Он сосредоточенно просматривал какие-то бумаги, но при виде вошедшей Элины положил их на стол, поправил свои очки и поднялся...
Это был высокий, темноволосый, хорошо сложенный мужчина, с правильными чертами лица. Лет ...около сорока пяти...
Эле он был незнаком. И в то же время, почти сразу, возникло ощущение, что она уже где-то видела его раньше... Хотя бы мельком.
 
  Очки, которые Эле так до сих пор и не вернули, могли бы теперь очень помочь... Но их не было...
 
  Но зато, будучи в состоянии и не детализируя  воспринимать общее, она невольно для себя отметила, как безукоризненно им был подобран его тёмно-серый костюм.
Он словно сливался с ним в единое целое,  довершая впечатление сильного и решительного мужского образа.
 При этом  сам "образ" был серьёзен и спокоен. По крайней мере, Эле так показалось...

 Охранница, сопровождавшая Элину, уже вышла.
Когда она скрылась за дверью, следователь тоже встал.
   - Ну вот, госпожа Лоэран, мы снова встретились, -  его голос сегодня звучал хрипловато-простужено.
   - Да... Я... даже не успела ещё Вас забыть... - негромко и, к собственному  удивлению,  очень спокойно отозвалась Элина.
   - Вот и хорошо. Значит, не будем тратить времени на узнавание. ...Но допрос я проведу немного позднее... А сначала следует соблюсти все надлежащие
     формальности... В число которых входит  и Ваше право на защиту... - и он указал рукой на стоящего рядом человека...
   - Право на защиту  не может быть формальностью! - с убеждённостью в голосе заметил тот.  И уже обращаясь к Элине,  коротко представился:
   - Гринберг. Ваш адвокат.
 Услышав этот голос Элина просто замерла, на какое то время полностью утратив дар речи...
И за время этой невольно установившейся паузы, в её голове с невероятной скоростью пронеслись десятки разных вопросов и мыслей.
Она не знала, чего было больше... Но всё это снова было замешано на крайнем изумлении.
   - Как же я сразу не поняла?!... - этот вопрос звучал чаще и настойчивей других...

 Мужчины тоже молчали, внимательно глядя на Элину...  и, каждый по-своему,  трактуя её необычную реакцию.
   - ...Я запом... - растерянно начала она, когда способность выражать себя словесно к ней, наконец, вернулась снова.
Но тут же прервалась, остановленная едва заметным, но явно предупреждающим жестом правозащитника...
 
  - Теперь Вы не могли бы оставить нас? - обратился Гринберг уже к следователю.
  - Конечно. Я же сказал... - Григорьев взял со стола свои папки с бумагами, вложил их в сейф, запер на ключ и направился к двери.
Адвокат жестом пригласил Элю сесть.
  - Это Вы?!... - зачем-то спросила она, медленно опускаясь на предложенный стул.
  - Это я,  - подтвердил он, не сводя с неё удивлённых глаз. - А почему Вы спрашиваете?.. Хотя... Не в этом ли дело?.. - и он вынул из своего кармана её очки
и протянул их Элине.
  -  ...И в этом - тоже... - не менее удивлённо глядя на него, ответила она... - Но откуда они у Вас?.. Проходить сквозь стены - не  единственный Ваш талант?!
  - Очень надеюсь, что не единственный, - ответил её адвокат. - Но я не фокусник. Ваши очки я забрал у следователя... Да ...он и не очень сопротивлялся...

 Элина протёрла линзы краем своей кофты и сразу же их одела. Одела и подняла взгляд на адвоката. И сразу же оказалась где-то в глубине его глаз, окружённая их мягким и тёплым свечением. А когда, словно усилием воли преодолевая собственное нежелание покидать эти - неожиданной лаской встретившие её глубины, всё же сумела выбраться наружу, её растерянности не было конца. Глаза адвоката были цвета тёмного янтаря... Да, это тоже был цвет, определённо имеющий отношение к морским глубинам, хранившим какую-то свою, неразгаданную тайну... Но в них на было ни одного оттенка синего, голубого или хотя бы серого... А ведь Эля была так  убеждена, что именно всю эту переливчатую игру воды и небес она видела накануне. Она снова умолкла.
   - Вы разочарованы?..  - коротко спросил адвокат, решая рассеять, повисшее молчание и будучи  уверен, что читает её мысли...
   - Почему?.. - Элина даже смутилась.
   - Так показалось...
   - Это правильное слово, - сказала Эля, уже медленно приходя в себя.
   - "Разочарование"?..
 Она покачала головой...
   - Нет!.. "ПОКАЗАЛОСЬ"!.. Просто Вы оказались слишком ...неожиданным для меня... Причём, во всех своих проявлениях...
   - Ну... Уже легче...
   - Да... Мы просто не поняли друг-друга...
   - Пусть наше "взаимоНЕПОНИМАНИЕ"  на том и закончится!  ... Как Вы чувствуете себя?.. - вдруг спросил адвокат, заметив тёмные тени у неё под глазами.
   - Спасибо, сейчас гораздо лучше!.. - ответила она, вновь тронутая его вниманием.
   - Вот тут надо было бы порадоваться, - сказал он. - Но в этих стенах нет почти ничего правильного. И Ваш ответ означает,  что скоро Вас переведут в обычную камеру.
     А там "жизнь" течёт по своим законам, о которых Вы почти ничего не знаете. И я сейчас Вам немного об этом расскажу... Но прежде  - ещё три вещи...
     Давайте, прямо по списку...
 И он подвинул к Элине стоявшую на столе чашку чая,  потянулся к своему кейсу и достал оттуда печенье и шоколад.
   - Вот... Хотя бы попейте горячего!.. К еде ведь, наверное, до сих пор не притрагивались?.. Что и понятно:  такая пища годится даже не для каждого
     тренированного  мужского желудка... Ну, что же Вы? - спросил он, видя, что Элина всё ещё медлит в нерешительности.
   - А Вы?
   - А я - уже!.. И вообще, у меня с этим всё гораздо проще... Да, смелее же, Эля!.. Вынуждаете снова переходить границы требуемого этикета!
   - Спасибо! - сказала Эля, видя его очень искреннее беспокойство и подтянула к себе чашку.
   - Ну вот и замечательно... А я пока расскажу, что дало знакомство с материалами дела. Поскольку всё очень серьёзно, я не могу полагаться только на них.
     Я сам сегодня должен буду встретиться с теми, на чьих свидетельствах строится обвинение... Хочу поговорить с Вашими соседями...
     Потом - с коллегами по работе. Нужно собрать все необходимые характеристики, чтобы и их приобщить к делу. Я не сомневаюсь, какими они будут. И для нас
    это - дополнительный козырь.
     Но ... Элина Готфридовна... - он остановился и напряженно посмотрел на неё... - У следствия тоже есть свои козыри...
     И один из них... просто убойный!..
     Дело в том, что Сергея Лосева убил левша!.. Это не так сложно было установить, и на этот счёт имеется соответствующее заключение судмедэкспертизы!..
     Вот, ...пока уже одно это способно перевесить все наши самые сильные аргументы!..
     Вы меня понимаете?..
     Убедить всех в том, что левша, примерно 150 см роста, совершивший это убийство, - это не Вы -  крайне непросто!!  Довольно редкое совпадение!..
     А если ещё и учесть, что убийца для этого использовал Ваш нож...  С Вашими отпечатками... И при этом не оставил своих...  Защищаться придётся отчаянно!..
     Но я так же как и Вы, Элина, верю в справедливость. Просто, мы не станем её дожидаться... Мы сами её найдём!

Эля, совсем было сникшая по ходу его неутешительной речи, при этих последних словах снова немного приободрилась.
   - Илья Андреевич... А что требуется от меня?
   - Выдержка... Несмотря ни на что - оптимизм... И все самые мельчайшие подробности, которые только смогли сохраниться в Вашей памяти.
     Любая зацепка может помочь повернуть весь ход  дела и ...приблизить нашу победу!
   - Хорошо...
   - Тогда припомните, когда и при каких обстоятельствах Вы "общались" с Лосевым в последний раз. В деле сказано, что ситуация вышла конфликтной.
   - Да... Мы тогда разругались окончательно, - подтвердила Эля. - А после этого виделись ещё несколько раз. Но уже мельком, ...случайно... и,  даже не здороваясь
     друг с другом.
   - А что стало причиной таких... сложных отношений? - спросил её адвокат.
   - Пресловутый квартирный вопрос... - ответила Элина.
   - Так!..  Теперь давайте всё по- порядку.
   - По-порядку... - сказала сама себе Эля, пытаясь сосредоточиться... - Давайте по-порядку!..
     Он появился в нашем доме всего несколько месяцев назад... Купил себе квартиру напротив... К нему часто наведывались его друзья...
     Приезжали на красивых, дорогих машинах...Да и у него самого был "шестисотый".
     Я не знаю, чем он занимался, но кажется, был из тех, кого по инерции ещё называют  "новыми русскими"...
     Возможно, - одним из тех "дельцов", которые не занимаются ничем хорошим и охотятся друг на друга... Человеческого в нём я почти не разглядела...
     Может, потому и друзья его никогда не называли по имени... Только - "Амстафф"... Он ведь и впрямь был чем-то похож...
     Хотя, наверное,  даже амстаффы бы оскорбились такому сравнению и ни за что не приняли бы его в своё сообщество...
     Кроме одного... Ведь у него и пёс был точно такой же... Злой - страшно!..
   - ...Вообще, это удивительно... - заметил адвокат. - Потому что из всех бойцовых пород, - стаффордширские терьеры наименее агрессивны...
     Но здесь, видно,  в чьи руки попадёшь... - добавил он.
   - Я не слишком-то разбираюсь в собаках, но этот зверь мог легко напасть первым. И не только на других собак, но и на людей.
 
И Элина рассказала Илье Андреевичу об их последнем конфликте с Лосевым.

  Тогда она, как обычно, вечером возвращалась домой после работы и уже открывала ключом  дверь,
но тут, пулей пролетев два лестничных пролёта, с нижнего этажа выскочил соседский амстафф и издав короткий "рявк" вцепился Эле в руку...
На её счастье, рука была правая.  Выручило и то, что она  ещё не успела снять с неё кожаной перчатки. От неожиданности и резкой боли Эля даже вскрикнула.
   - Август, ко мне! - подскочивший следом сосед схватил собаку и оттащил в сторону за ошейник.
Но и намёка на сожаление в его лице Элина  не увидела.
И когда она, уже стянув с руки перчатку и прикрыв платком кровоточившую рану, -  подняла  глаза, её сосед  лишь с нескрываемым интересом наблюдал за происходящим. Не проявляя никаких, естественных для такой ситуации,  человеческих эмоций.
Она же от их  болезненного избытка,  не находила нужных слов и только молчала, прижимая руку, с которой уже начинало капать на пол.

Заговорил он, и сказанное прозвучало теперь не нейтрально, а с неприкрытой угрозой:
   - Видишь?.. Не видишь!... А вот он, - и сосед указал на своего,  ещё не остывшего от ярости пса, -  ...даже он - эта глупая тварь -  уже видит то, чего никак не увидишь ты...
     Он же просто защищает свою будущую собственность!..
     Смотри... Когда-нибудь он вообще разделает тебя под бастурму, а я не буду ему мешать!.. Правда, Август?..
     Но немного времени - подумать - я ещё дам!  ...Жалко ... вот так, сразу,  портить такой экземпляр... Помелькай  пока целой тушкой... Но недолго!.. -
Амстафф наслаждался собственным остроумием.
   - Ну ты и ... амстафф, сосед!  Вот это я вижу...  И слышу... И что место "завскотобойней" - исключительно твоё - теперь не сомневаюсь! - уже теряя  остатки
самообладания, не выдержала и в сердцах бросила ему  Элина. - Смотри, как бы твою тушку никто не попортил!.. Вы ведь даже друг-друга ...шинкуете!..
Даже у себе подобных - не только вызываете изжогу, но становитесь просто поперёк горла!.. Так что, сам поберегись!..

 Тогда в их напряженный "диалог" вмешалась соседка с нижнего этажа.
Бывшая учительница начальных классов, но давным-давно заслуженная пенсионерка, Елизавета Алексеевна...
   - Элечка!.. - осторожно выглядывая снизу, позвала она. - Иди ко мне! Надо сразу же промыть... А потом я хорошенько перевяжу!
   - Спасибо, Елизавета Алексеевна!.. Я сама... - отозвалась Эля.
   - Да как же?.. Самой - неудобно!.. Иди же скорее!..
 И Элина,  испепеляющим взглядом взглянув на "Амстаффа", пошла вниз по лестнице.
А там, из дверей напротив, выглядывал ещё один безмолвный свидетель их затихшей словесной дуэли.

   - Эля!.. Теперь надо обязательно пойти к доктору, а потом написать на него заявление! А я всё смогу подтвердить!.. - сказала Елизавета Алексеевна,
связывая вместе концы бинта.
   - Елизавета Алексеевна!.. Моя Вы хорошая!.. Я же сама - доктор.. А что касается заявлений... Так,  уже ведь писали!..
     Помните, когда пару месяцев назад пёс кинулся на ребёнка в песочнице?!... Так ...его родители тогда написали... А заявление как будто испарилось, ...вместе со всеми
     показаниями свидетелей...
    - Да... - вздохнула, соглашаясь с ней  Елизавета Алексеевна. - Я помню эту жуткую историю... Хорошо ещё, что малыш не остался инвалидом...
     С этими  "амстаффами" непросто бороться законными методами... Но ведь не ждать же, когда они сами друг-друга поубивают в своих "разборках"!..
     Господи, прости!!...

    - Да, Элина... - дождавшись логической паузы, осторожно вмешался в её рассказ адвокат. - Пока даже не могу сообразить: хорошо это или плохо, что у вашего с Лосевым  конфликта оказалось столько свидетелей... Ведь вся эта масса мнений - оружие обоюдоострое... И здесь непременно найдётся  что-то  "за", но ... неизбежно, - что-то и "против"!.. Но однозначно плохо то, что Вы ему угрожали... Точнее, расцениваться Ваше предупреждение может как некая скрытая угроза... Хотя я понимаю: не сорваться на эмоции в такой ситуации было нелегко.
Но я пока так и не понял главного: чего именно добивался от Вас Лосев?
   - Он хотел, чтобы я продала ему свою квартиру и исчезла...
   - А Вас ...смущала цена?..  Или были другие причины отказываться от этого предложения?..
   - Это квартира моих родителей... Та самая - бывшая маленькая коммуналка, о которой я Вам рассказывала... Всего на три комнаты...
      В одной - жили мои родители.
      А в двух других -  дядя Рихард  и ещё  ... одна женщина с маленьким ребенком... С Антошкой... Смешной был такой!.. Они потом уехали...
      Это было как раз незадолго до рождения Готфрида...
    - Какого Готфрида? - живо поинтересовался Илья Андреевич.
    - Моего брата... - ответила Эля. - Словом, родителям тогда разрешили занять и вторую комнату...
    - В 86-м? - уточнил адвокат...
    - Да...  - подтвердила Элина, про себя поражаясь цепкости его памяти.
    - И дальше... Как удалось сохранить эту  квартиру, когда... Ваших родителей...не стало?... - спросил он, явно подбирая более щадящие слова.
    - Это всё - благодаря дяде Рихарду. Со временем ему как-то удалось её переоформить...И он успел ещё дождаться и меня, и моего совершеннолетия.
      Я ведь к нему и возвращалась после детдома... Он сохранил все... И наши с Готфридом, и родительские вещи...
      А умер, когда мне было почти девятнадцать... После третьего инфаркта... - она замолчала, но всё-таки справившись с собой, договорила... - Вот почему эту
      квартиру я не продам никому - ни за какие  деньги!.. Это всё, что у меня есть... Там даже стены хранят нашу семейную память... Разве можно от этого отказаться?!...
      Даже,  когда тебе открыто угрожают...
     ...А кто-то ведь и не выдержал... Амстафф же, ... простите, Лосев...  купил смежную квартиру в соседнем подъезде. Потом стену  разрушил... Что-то перестраивал...
       От кого-то слышала, что он вообще хотел  купить весь этаж... Но тут ему мешала я...
    - Ну, вот... Теперь, наконец, всё встало на свои места. Спасибо за рассказ! - Илья Андреевич быстро взглянул на часы. - Видимо, скоро уже подойдёт и Григорьев...
      Допрос он будет вести в моём присутствии. Но всё равно, особо хочу предупредить: если в чём-то сомневаетесь - не отвечайте! Это Ваше законное право!
      Ах, да... И вот ещё что забыл... - он снова открыл свой кейс и вынул оттуда весьма объёмный пакет. После чего протянул его Эле.
     - Возьмите сразу!.. А иначе потом случайно могу забыть...
     - Что это? - удивилась она.
     - Да, ничего особенного. Разная съедобная всячина... Здесь это называется "передача".
     - От кого? - на глазах глупея, спросила Эля.
     - От меня... - ответил он, сделав удивлённые глаза.
     - Нет, что Вы!.. Я не возьму! - быстро сказала она, отодвигая от себя свёрток.
     - Так...  Элина Готфридовна!  Видно пришло время - а, как же скоро оно пришло!.. - напомнить об одном,  данном мне обещании.
        Помните, Вы обещали своё содействие, ...но никак не противодействие!
     - Но ведь, это же совсем другое... - попыталась возразить она.
     - И то, и другое... -   всё это взаимосвязано! - безапелляционно объявил он и тут же спросил, уже едва сдерживая улыбку,  - Если мой доверитель умрёт с голоду, -
       кто же мне будет тогда доверять?! ...Считайте, что это подарок!.. От Деда Мороза!.. Как раз ...под старый Новый год!.. Теперь уговорил, надеюсь???
       ... Да берите же! Не мучайте меня!!! - и он снова подвинул пакет Эле.
      - Ну... я... - слов почему-то ...катастрофически не находилось.- Спасибо! - наконец,  нашлось - самое подходящее... И Элина тоже неожиданно улыбнулась.
      - А я ведь уже не верила, что Деды Морозы существуют... И рыцари... - тоже...



   

   - Сам не знаю почему, но жаль мне эту дурёху...Прошу прощения... Лоэран Вашу... - поправился следователь под сразу же вспыхнувшим взглядом адвоката.
   - Не переходите границ "нормативного", Вадим Сергеевич! - не сводя с него глаз,  настоятельно посоветовал Гринберг. - В шорах субъектива развешивать
      ярлыки  - тоже ведь... не показатель большого ума.
   - Эту реплику я, так и быть, пропущу мимо ушей... Вроде как - сам напросился...
      Но вот, насчёт того, где субъективное начинает становиться объективным и наоборот,  думаю мне не ответит ни один умник.
      Слишком расплывчата и относительна грань, что между... И потому переступить из одного состояния в другое,  тут не такой великий грех.
       Куда хуже, когда люди переступают явно видимые грани. Так и тянет тогда - поймать за ворот, встряхнуть хорошенько и спросить: "Куда же тебя, дурака, несёт?
       Знаков не видишь?"  Обезумел, оглох, ослеп?!..." - Григорьев вынул из лежащей на столе пачки сигарету, нервно покрутил в пальцах и вложил обратно... - Вот и
       Лоэран Вашу куда несло?.. Что она себе думала? Что тут идиоты сидят? На что надеялась? Я в сотый раз спрашиваю себя об этом!!!
       Почему приходится потом заниматься всем этим,  да ещё за этих безголовых переживать?
       Влипла ведь - по-крупному... Но даже сейчас держится так, как будто не понимает этого!..  А Вы:  "не переходите границ"!..
       Не о том печётесь, господин адвокат! ...Илья Андреевич, ...  объяснили бы лучше ей снова - это же Ваша святая обязанность, - подсказали бы,
       что сотрудничать со следствием всегда предпочтительней!.. Мягче будет вердикт суда. А Вы что делаете? Вы же сами ещё больше её топите!
       Вместо признательных показаний - полное отрицание! О следственном эксперименте, а он бы немало мог прояснить, соответственно тоже думать не приходится.
       Вы же всё отвергаете  категорически!.. А на что же рассчитываете?.. "Самооборона"  у вас не пройдёт!
       Следов борьбы нет. "Пальцев" Лосева на ноже тоже. Значит, это не он её по руке полоснул... Его самого явно застали врасплох. Он, похоже, и охнуть не успел!..
      -  Единственное, на чём Вы ещё можете ей срок скостить, так это на состоянии аффекта. Но какой может быть аффект, когда она идёт в полный отказ и
        продолжает  утверждать, что никого не убивала?!...
      - Не кипятитесь, Вадим Сергеевич! -  произнёс адвокат,  всё это время с немалым удивлением слушавший темпераментную и противоречивую речь следователя.
      - Да я спокоен!.. Но объясните мне, чёрт возьми, чего Вы добиваетесь?.. Ведь я на днях передам дело в суд... Тут нечего копать... Всё и так предельно ясно!
        Глупо, нелогично, ...но ясно!
      - Я выслушал Ваш страстный монолог, не перебивая. Теперь послушайте и меня...  - адвокату ещё удавалось сохранять невозмутимость. - Я не собираюсь
        обсуждать с Вами, Вадим Сергеевич, как я намерен строить линию защиты. Это касается только меня и моей подзащитной.
        ...По поводу следственного эксперимента буду вынужден повториться. В первый раз Вы, видимо, не расслышали: единственное, что Лоэран
        могла бы в его ходе вам продемонстрировать - как она отправила в контейнер два пакета с мусором... А в этом нет совершенно ничего интересного. Уж поверьте!
        Это не стоит ни вашего благосклонного внимания, ни потраченного времени.  Если хочется чего-то впечатляющего, ...зрелищного - лучше сходите в театр...
        Ну ...или в цирк, на крайний случай. Всё - полезней и приятней!
     - Признателен за совет! И непременно им воспользуюсь! - всё-таки перебил адвоката Григорьев. - Но не сейчас. Много работы... А Вам ...палец в рот не клади!
     - Парировать недружественные выпады - моя профессия. Уже поднаторел.
     - Гейдельберг, Йель... Диплом московского госуниверситета... Я в курсе, господин Гринберг!.. И когда Вы только всё это успели, Илья Андреевич?..
     - Изучали мою биографию и послужной список, Вадим Сергеевич? Похвально! Даже польщен таким вниманием. - Гринберг выразительно посмотрел
     на следователя. - И удивлен оперативностью.
     - Интернет... - и Григорьев показал глазами на стоящий перед ним ноутбук. - Всего три строчки, но нашёл... Вот только, почему всё-таки - общественный
       адвокат?..  Имея такой опыт, - работать за интерес или гроши, сознательно отказываясь от серьёзных гонораров,  - никогда не понимал такого альтруизма!
      И наверное,  не пойму!  -  не  дожидаясь ответа продолжал он дальше. - Зато теперь, по крайней мере хоть немного представляю, кто всё  моё -  "ладно сшитое"
      будет пороть!
   Илья Андреевич посмотрел прямо в глаза следователю.
      - Да не ладно оно сшитое, Вадим Сергеевич!.. Не ладно! И Вы сами это знаете. Иначе, не обвиняли бы Элину Лоэран в глупости!
        Убийца не пойдёт по подъезду в резиновых перчатках, грохоча банками и роняя перед соседями орудие будущего убийства! Надо быть клиническим идиотом...
      - Да, ... согласен! - сказал следователь, стремительно вставая. - Зато эта мысль могла прийти в голову Вашей Лоэран, уже когда она увидела своего ненавистного соседа!
       Особенно, если ему снова удалось её чем-то задеть! ...Он ведь, как говорят, - сволочью был редкостной! Хоть и не стоило бы так о покойнике...
        А она - дама с характером! И крайне эмоциональная, хотя с виду этого сразу и не скажешь...
      - Вот это не обсуждается! - прервал его адвокат и резко меняя направленность разговора, спросил, - Ответьте мне лучше, Вадим Сергеевич, на то, что я, как
        адвокат, вправе знать.  Почему так спешили с арестом? Да ещё в то время, когда человек нуждался в квалифицированной медицинской помощи? Это хорошо,
        что всё обошлось! А если бы нет?... Ведь Вы же прекрасно знали, что перед вами не уголовник со стажем и не серийный убийца. Какие были основания
        для столь поспешных действий? Вместо подписки - сразу заключение под стражу, вместо "задержания" - арест?!
      - Чутье, Илья Андреевич! Я ведь тоже не первый год работаю! ...Даже крайняя нелепость ситуации давно уже не вводит меня в заблуждение. И не смущает!
      - Да, Вас, вижу, многое не смущает! Все явные неувязки и нестыковки... Вы зациклились на своём главном аргументе и сочли, что уже этого будет довольно.
        А у самого ведь душа не на месте! Иначе к чему затеяли весь этот разговор. Хотите отправить Лоэран за решётку, но так, чтобы совесть потом не мучила.
        И теперь ищите себе смягчающих обстоятельств  и оправданий. Но углубляться во всё - определённо не хотите. Идёте по пути наименьшего сопротивления,
        когда на карту поставлена судьба реального человека. И при этом пытаетесь ещё и меня обвинить в ненадлежащем исполнении своих обязанностей!
        Советуете  - по доброте душевной! Но тогда примите и мой совет: не спешите передавать дело в суд! Не всё так просто... Не было никакого аффекта! И ссылаться
        на него никто не будет! ...Не дождётесь! - Гринберг порывисто поднялся. - Ну, а если дело всё-таки дойдёт до суда, - я буду настаивать только на одном -
        на абсолютной невиновности своей подзащитной!
    Илья Андреевич повернулся, уже намереваясь уйти. А про себя немало удивившись тому, с какой лёгкостью он неожиданно и сам поддался эмоциям.
   Такого с ним прежде не случалось Но он уже взял себя в руки и обернувшись, снова спросил:
     - Вадим Сергеевич, в деле сказано, что на убитом не было обуви. Её нашли?.. Что Вы вообще обо всём этом думаете?
     - Думаю, что ему ещё очень повезло! - быстро ответил Григорьев.
     - Да? И в чём же это везение?  - удивился Илья Андреевич.
     - В том, что не раздели до исподнего! Убит он был около полуночи... А  нашли его только под утро...
       Вы же видели этот пустырь за домами. Один фонарь. И тот, со слов жильцов, всё время бьют. Место не проходное. Собак, правда, порой  выгуливают.
       Но это - особо бесстрашные. Да и те, думаю, не по ночам.
  Следователь отключил свой  ноутбук, закрыл его и встал, взяв в руки тонкую папку с бумагами. Направился было к сейфу, но остановился возле Ильи Андреевича.
    - За это время, - он внимательно посмотрел на адвоката, - его легко могли раздеть и бомжи - их сейчас столько везде ошивается - и загнать всё потом  - за несколько
      литров огненной воды!.. Вещи-то убиенный носил недешёвые... Фирменные... Правда, ножиком их здорово подпортили... Но и то бы уволокли, черти подвальные,
      и к  делу бы приспособили... Зимой-то им, наверное, любая тряпка - подарок! Но, как видно, - не успели. Сняли только обувь. Сапоги или ботинки...
      Тоже непростые, если судить по "протекторам". Ну а  дальше, наверное, пёс помешал.
      Тот товарищ, что утром в дежурную часть позвонил, рассказывал потом, что он только стал приближаться к мусорным ящикам, как пёс тут же вскинулся и бросился
      к нему. Пришлось спасать свою... В общем, несся к своей машине так, что даже забыл, зачем шёл вначале!..
      Но нас ведь интересует другое. И  теперь мы знаем наверняка, что в то время пёс был рядом с убитым хозяином... А вот, когда приехал наряд, его уже
      не было. Вот тут, правда, не всё ясно... Насчёт собачьей преданности... Убить - не помешал. Но тело от посягательств подвальных призраков потом охранял...
      ... А  в том, что эти дети подземелья  были где-то поблизости, я почти уверен.
      Но о чём это мы, Илья Андреич!.. - словно спохватившись,  взглянул на часы  и уже торопливо договорил Григорьев. - Концов тут теперь всё равно не найти!..
     Не устраивать же на них облавы... Или ...не самим же лично  - идти  "в народ"...
 
    При этих словах  Гринберг  внезапно понял, что всё это время был буквально в полушаге от озарения.
   - Вот оно!..  - быстро пронеслось в его голове  - Тот редкий случай, когда даже чистой воды безумие может показаться выходом!
     Надо хорошенько об этом подумать... Но, по-моему, мысль уже скользит в нужном направлении!
   - Ну что ж,  до завтра! - попрощался он со следователем.
   - Каждый день теперь навещать будете? - с нескрываемым интересом осведомился тот.
   - Quatenus opus! - удовлетворил его любопытство адвокат.
   - А если доступнее... Расшифруйте! - попросил Григорьев.
   - По мере необходимости! ... С латинского... - пояснил Гринберг и быстро вышел из кабинета.
 


  На следующий день Илья Андреевич с Элиной сидели в небольшой комнатке, где не было ничего, кроме стола и пары стульев.
 Теперь она с безотрывным вниманием слушала адвоката, а он рассказывал о результатах своих встреч с её соседями...
 
   - Все, с кем только  удалось переговорить, утверждают, что сосед Ваш был ... "уникальным" экземпляром. И это редкое единодушие трудно не отметить!
     Но вот, ...узнать что-либо нового так почти и не удалось...
     Все,  в основном,  пересказывали историю вашего конфликта... Но, когда есть сведения из первоисточника, - интерпретации не дорого стоят.
     Наслушался, правда,  о собаке... Если поверить, то просто какой-то монстр получается...  А ведь он пропал, и его  до сих пор не могут найти...
   - Как?.. Август пропал?!... - похолодела Эля.
   - Но его ищут, а значит  - обязательно найдут!.. И очень надеюсь, что - раньше, чем он решится на что-нибудь ...непредсказуемое...
      Ну а теперь.... послушайте меня особенно внимательно... Элина Готфридовна... Элина... Хотел бы предупредить Вас заранее...
      По-видимому, мне придётся на какое-то время уехать.
 
  При этих словах в её взгляде промелькнула растерянность, на смену которой пришёл откровенный страх.
    - Ну вот...  - приглушенным голосом произнёс Илья Андреевич, даже не пытаясь скрыть своего огорчения. - Примерно так я себе это и представлял...
      Элина, я ведь не бросаю Вас на произвол судьбы!.. Но есть необходимость, продиктованная особой важностью дела!.. Нашего дела!
      Я скоро вернусь... И тем скорее, - чем твёрже буду уверен, что Вы ждёте меня спокойно... Хотя бы настолько - насколько здесь это возможно...
     ...Пообещайте, что в моё отсутствие Вы не наделаете каких-нибудь... Что Вы будете очень осмотрительны!..
 
 Элина послушно кивнула. И дальше только  расстроенно наблюдала за причудливой игрой бликов на его линзах... Оттого - не видя всего,  что скрывалось за ними.
    - Тогда... Пожелайте мне удачи... -  неожиданно попросил он, глядя из-за своего прозрачного "укрытия"  прямо в самую голубизну её глаз.
 
   - Берегите себя... - сказала она то, что ей показалось куда более важным, ...и так необъяснимо  для неё самой, вдруг  добавила уже на латыни, -
     Bonum Factum!  Cum Deo!.. - В добрый час! С Богом!
 
 А вот он почему-то даже не удивился, услышав фразу, которой его всегда провожал Монсальват...
Может оттого, что какой-то краткий миг позволил ему оказаться в иной, давно недоступной и невольно забытой им реальности.
 
  - Я понял, -  ответил он, с необъяснимым трудом вырываясь из глубин её взгляда. - Буду!...  Спасибо!
     Cum Deo!!  - и стремительно поднялся, теперь окончательно утвердившись в верности принятого им накануне решения.
  Он ещё только собирал свои бумаги, но мыслями был уже далеко отсюда...