Убитое счастье. Глава пятнадцатая

После разговора с Игорем Юле взгрустнулось. Хорошее настроение испарилось, словно его и не было, на смену пришла нудная тоскливость. Она впервые оставалась одна на ночь в новом жилище.
Чем темнее становилось на улице, тем больший дискомфорт она ощущала. Ее состояние нельзя было назвать страхом в чистом виде. Скорее - смесь одиночества, уныния и, конечно же, незащищенности.
Она не питала иллюзий относительно Тузика. Хоть и вымахал большой ростом, но в душе оставался младенцем: доверчивым, незлобным. Юля верила, что он может предупредить об опасности, но не могла рассчитывать на его защиту.
Она долго сидела на веранде, смотрела во двор сквозь узенькую щелочку в занавеске, прислушивалась к различным звукам, доносившимся снаружи. Вроде бы, все, как всегда, ничего необычного, только ночью все воспринималось по-иному, приобретало зловещие оттенки, казалось необычным, пугающим. Даже на самый безобидный звук разыгравшееся воображение тут же откликалось множеством неимоверных предположений, одно страшнее другого. Успокаивало лишь спокойное поведение собаки. Звякающая цепь и громкое дыхание Тузика, которое легко проникало сквозь тонкое стекло, были для Юли приятными и отрадными.
В конце концов, бесполезное разжигание собственных страстей надоело, она вдруг осознала, что занимается чем-то вроде мазохизма, пытаясь напугать себя больше, чем боится на самом деле. Мысленно плюнула на все, тем более, что веки отяжелели и слипались сами собой. Прошла в кухню, не забыв тщательно запереть дверь, подсыпала угля в печку и нырнула в постель.
Одной на широком диване было слишком просторно и неуютно, Юля долго ворочалась, пока, наконец, не забилась в уголок, где скрутилась клубочком, высоко поджав под себя колени. Еще некоторое время прислушивалась к ощущениям внутри себя, иногда маленький подавал знаки легенькими толчками. Но сейчас все было тихо. Конечно же, детское время прошло, а он (или она) - послушный ребенок и давно уже - баиньки. Потом Юля представила, каким будет малыш, когда появится на свет, счастливо улыбнулась и незаметно для себя погрузилась в сон.
Разбудил ее яростный собачий лай.
Что снилось, Юля не помнила, но сон был глубокий и какой-то тяжелый. Даже открыв глаза и включив светильник, она еще некоторое время не могла прийти в себя, понять, где находится и сообразить, что случилось. Позвала Игоря и лишь потом вспомнила, что его нет, и что она одна. А там и лай Тузика пробился сквозь туман в мозгах.
Собака чувствовала чужого, рвалась с цепи и бесилась от того, что не может разобраться с непрошенным гостем.
Странно, но осознав все это, Юля не забилась в панике. Наоборот, какая-то агрессивная злость вспыхнула и овладела ею.
Почему она должна прятаться у себя дома? Почему должна бояться она, а не тот, кто забрался в ее двор?
Нелогично!
Был также и страх. Но не за себя. Она боялась, как бы с Тузиком не случилось несчастье. Если и его постигнет участь Псины, она этого не переживет. А потому, вскочила с дивана, включила верхний свет, одела халат, захватила на кухне привычную кочерыжку и не таясь (хозяйка она или нет?) вышла на веранду.
Тузик неистовал, громыхай цепью, рвался с нее, захлебывался лаем. Юля посветила фонариков в сторону, куда была направлена его разъяренная морда. Но ничего не увидела. Ночью под тонким лучом двор казался чужим и незнакомым.
- Что случилось, малыш? Почему ты рассердился?
Услышав голос хозяйки, Тузик на мгновенье успокоился, а потом с новой силой начал облаивать (невидимого или не видимых? Сколько их там?) пришельцев.
- Хочешь развлечься, малыш? Сейчас.
Она поймала рвущуюся с цепи собаку, обхватила за шею, нащупала и расстегнула ошейник.
- Только будь осторожным, дружок. Сейчас мы им покажем, как шастать ночью по чужим дворам.
Юля была настроена решительно. И едва пес, почувствовав свободу, рванулся в темноту, побежала за ним.
Спотыкаясь о невидимые препятствия, Юля добежала до флигеля. Тузика не было видно, его лай раздавался где-то в стороне. Там не было дорожки, пришлось пробираться сквозь невидимые ночью кусты, ветки которых больно хлестали полуобнаженное тело.
На дворе, наверное, было прохладно, но Юле, охваченной азартом погони, было жарко и приходилось, то и дело смахивать пот, застилающий глаза.
Лай еще некоторое место перемещался, а потом слышался уже с одного места, где-то в районе сарая. Временами он прерывался и переходил в угрожающий рык.
Юля поняла, что собака настигла преступника, зажала его в угол. Наступил самый опасный момент.
Что делать?
Внезапно она вспомнила старую хитрость, вычитанную когда-то в книгах или увиденную в телевизоре.
- Игорь! - крикнула громко, во весь голос. - Ты пока не стреляй, чтобы собаку не задеть. Только, когда я фонариком посвечу.
Кажется, подействовало.
Что-то зашуршало громче обычного, ей даже послышалось, будто кто-то вскрикнул. Тузик снова зашелся неистовым лаем.
Вот и сарай. Юля осветила фонариком его стены, но никого постороннего не увидела. Тузик стоял у закрытой двери и угрожающе рычал на нее.
Сарай никогда не закрывали на замок. Там не было ничего ценного, на что мог бы позариться мелкий воришка. Уголь, дрова, всякий хлам. Поэтому Игорь с Юлей обходились простой деревянной щеколдой и считали, что этого вполне достаточно. Конечно, уголь и дрова для села тоже представляют ценность, но вынести их тихо и незаметно невозможно. К тому же, задняя стена сарая была глухой, впрочем, как и все остальные стены, а по бокам примыкал двухметровый сетчатый забор.
Сейчас щеколда была открыта. Юля сгоряча резко дернула дверь на себя, она слегка поддалась, но, тут же вернулась обратно. Кто-то сильный удерживал ее с другой стороны.
- Значит, так? Ну и ладно. Сиди там, а я сейчас милицию вызову!
Юля накинула щеколду, закрыв неизвестного внутри сарая. Изнутри послышался издевательский смешок. Она не поняла, к чему он. Ведь, по идее, запертый злоумышленник должен был чувствовать себя очень неуютно.
Она различила какое-то движение, осыпающийся уголь, потом все затихло. Никаких попыток вырваться наружу неизвестный не предпринимал. Хотя сделать это ему вряд ли составило большой труд. Дерево от времени потеряло прочность, и дверь вывалилась бы от одного хорошего удара.
"Наверное, ждет, пока я уйду", - подумала Юля и, вдруг, поняла, что ей действительно нужно уходить. Хоть и поздно, до нее дошло, что, надумай неизвестный выбраться и напасть на нее, она не сможет себя защитить. И вся эта ночная погоня была такой несусветной глупостью  с ее стороны.
О чем она думала, на что рассчитывала?
Тузик, конечно, хорошая собачка, но она обыкновенная дворняга и не приучена набрасываться на людей. Попугать еще - ладно, а полагаться на реальную помощь не приходилось. Хорошо еще, что злоумышленник не сумел разобраться в ситуации и дал ей шанс. Теперь нужно только успеть воспользоваться им. Сматываться поскорее, закрываться на все запоры и ждать, пока приедет Игорь.
Может, действительно, милицию вызвать?
Мысль, конечно, здравая и, возможно, даже правильная. Только первоначальный азарт уже миновал, безумная храбрость исчезла, а вместо нее закрадывался холодный липкий, парализующий страх.
Она не могла понять, как оказалась здесь среди ночи.
Что на нее нашло?
Представила, что еще нужно стоять на улице, набирать номер, объяснять, что произошло, и ей стало совсем не по себе.
Нет, только не это! Скорее в дом!
Господи, она так далеко зашла, как теперь возвращаться обратно?
Между тем, Тузик успокоился. Наверное, надоело бесполезно рычать на запертую дверь. Теперь он все свое внимание сосредоточил на хозяйке, справедливо требуя похвалы за бдительную сторожевую службу. Юля машинально погладила его по голове и медленно, то и дело, озираясь, направилась к дому. Тузик весело сопровождал ее, наворачивал круги, путался под ногами и то и дело подпрыгивал, пытаясь лизнуть ее в лицо.