Божественная хроника

               
                Публикуется без благословения автора


Господа, пишу вам, как говорится, с того света. Вчера, ближе к вечеру, позвонил Вальтер Скотт  и сообщил мне, что он закончил историческую повесть «Айвенго». Я его поздравил и сказал, что сам состряпал на днях пьеску и назвал её «Гамлет». Он мне сказал, что предпочитает бифштекс. Зашёл, по дороге в магазин, к Пушкину, а он прыгает по комнате в ночной рубашке и вопит: «Ай-да Пушкин, ай-да сукин сын!» Я решил, что он сошёл с ума и тихо удалился, чтобы не мешать ему. В подворотне столкнулся с пьяными в драбадень Бальзаком в обнимку с Гоголем. Оноре лыка не вязал, а Николай Васильевич меня почему-то куда-то послал на украинском языке, если не ошибаюсь, к чьей-то матери, живущей на Кудыкиной горе. Я ему сказал, что с ней не знаком. «Ну и дурак», ответил он мне и попросил дать ему взаймы до завтра 30 долларов. Отказать ему я не мог, В пятницу в клубе петухолюдов Байрон прочёл своего «Каина», а Маяковский, в пику ему, поэму «Хорошо!». Из зала его спросили, когда же он, наконец, напишет «Плохо!»? В.В., зажав в зубах папиросу, заявил: «В грядущих потёмках пусть плохо пишут свиней потомки, Им, сволочам, видней!». Да, вот ещё, тут одно наше чудесным образом высоко вознесённое лицо, на восходе солнца, нырнуло в Чудское озеро и обнаружило на дне его одиннадцать пустых древнегреческих амфор. Историк Фоменко установил, что незадолго до этого их осушил Илья Муромец и лёг спать. Неделей позже компания неустановленных авантюристов устроила в Московском Кремле сабантуй и скрылась. По слухам Мопассан заразил сифилисом Сафо, Аврору Дюдеван, Еву Браун  и Софью Перовскую.  В остальном, в Москве стоит жара и всё по-прежнему.
                С уважением, Вильям Шекспир

P.S. Говорят, Иосиф Бродский устроил в Венеции во Дворце Дожей пьяный дебош, пнул ногой и оскорбил в нецензурных выражениях тихоню Конфуция и набил морду, за враньё, Марко Поло. А я считал его интеллигентным человеком… А ещё говорят, что памятнику Ришелье в Одессе осталось недолго стоять. Какой-то заезжий московский гастролёр успел продать его Аристотелю. Зачем он понадобился этому больному ОРЗ, ума не приложу?

                Послесловие

Сегодня перечитал написанное вчера, исправил ошибки, хотел было выбросить, но топора под рукой не оказалось. Конечно же, чепуха и даже не забавная. Так… осколок мозаики каких-то мыслей, неизвестно откуда взявшихся и непонятно, куда пропавших. (Я, действительно, не знал, что вчера был день рождения Вальтера Скотта.) И неожиданно вспомнил Ватиканскую фреску Рафаэля «Афинская школа». Заглянул в интернет, чтобы восстановить в памяти. Восстановил и понял, что за спиной этого худощавого великана стояла Святая Троица, а рукой водил сам Аполлон. Под сводами одного храма (католического) он собрал всех, кого знал, хотел знать и не знал лично. Собрал и приблизил их всех к Богу:  1.Платона, 2. Аристотеля, 3. Сократа, 4. Ксенофана, 5. Александра Македонского 6. Зенона Элейского, 7. Эпикура, 8. Пифагора, 9. Гераклита, 10. Диоген Синопского, 11. Эвклида Мегарского и себя самого в образе 12. Плотина. Остальных идентифицировать не удаётся. (Мрачный гений Данте собрал их в Аду.)
Три века спустя А.Иванов пишет «Явление Христа народу» и располагает народ на значительном отдалении от Христа. Картина – почти фотография. Видимо, по цензурным соображениям, народ у него далеко не русский и не православный. Завидев Его люди застыли. И с тех пор так и стоят онемевшие, ни на шаг к Нему не приблизившись.
Век спустя на ту же тему пишет Корин, а за ним Глазунов и т.п. 
Очень хочется продолжить аналогию, но боюсь, что она меня далеко заведёт. Сегодня попробую рассмотреть фрески Рублёва. Если не ошибаюсь, они с Рафаэлем почти ровесники.
 Мозг мой расплавился на жаре и закипел, как вода в чайнике со свисткоком и, кроме отвратительного свиста и пара, ничего более стоящего не производит.