Портрет Дао

   Ци Люй Лей посмотрел на сделанный им рисунок гор. Закрыл глаза, представил реальный вид местности вдохновившей его. Сравнение было не в его пользу. Он всегда был строг к себе. Его не волновали ни похвалы в его адрес, ни критика. Вот уже много лет он двигался по пути совершенствования своего мастерства, ему одному видимой цели. Погрузившись в созерцание, он начинал писать и обретал ясность души. Он так хорошо изучил все законы изображения материального мира на плоскости, что давно уже стал свободен от них.

   Из стершихся кистей он сотворил не один могильный холмик и не одну каменную тушницу стер в порошок. Трудолюбия ему не занимать. Вдохновение его любит. Только вот никак не удается написать портрет Дао. Одного     единственного, маленького кусочка чего-то неведомого, но такого необходимого не хватает в его работах. Сколько бы ни восхищались ученые мужи его пейзажами, Ци Люй Лей знал – есть еще что-то, им не осознанное. не постигнутое. Оттого и не выходит у него настоящий портрет Дао. Что же это?

   Был час, когда впервые затанцевала послушная кисть в его руках, запела тушь. Рисунки перестали быть плоскими, запястье слабым, кисть вялой. Как-то весной природа раскрыла ему тайну, и одухотворенный ритм живого движения стал частью его свитков. Запестрела земля замысловатым узором, каждое дерево оделось в неповторимый, ему одному присущий наряд. Распластались на плоскости кусты и деревья, выявляя все четыре стороны света причудливостью стволов и веток, послушные его кисти, понятные его душе.

   Был час, когда внезапно он понял: вода твердая, нет в природе другой силы, способной разрушить даже камень. Забурлили водные потоки, засияли водопады, напиталась влагой земля, могучей энергией задышали его пейзажи.

   Был час, когда горные вершины открыли ему свою иерархию, показали свой лик. Понял он: камни и горы – это остов Неба и Земли, обитель духа, корень облаков. Обрел он особое искусство, стал ощущать кончиками пальцев природу камней. С тех пор Ци Люй Лей всегда выявлял у каждого камня три стороны, делая впадины темными, а выступы светлыми. Тем предавая Ян и Инь, точно размещая высокое и низкое, соизмеряя объем. Главный же секрет камней был прост – они живые. С тех пор камни живут на его свитках, ходят в гости, имеют свиту, водят малышей на водопой.

   Был час, когда увидел облака – это украшение Неба и Земли, вышивка гор и потоков. В тот час облака двигались быстро, словно кони. Ему на миг показалось: облака ударяли горы с такой силой, что он слышал звук удара. В тот миг он постиг природу и структуру облаков. Новой силой наполнились его свитки. Тогда ученые, почтенные мужи начали хвалить его работы. Ци Люй Лей не слушал их. Его влекла цель – он хотел написать портрет Дао. Он знал: пока не постигнет всю природу мирозданья – портрет не напишет.

   Казалось, он душой и сердцем впитал саму суть взаимодействия энергий, творящих мир, частью которого был он сам. Осознал весь круговорот стихий, понял, почему Огню не жить без Дерева. И что старается Огонь для Земли, даря ей золу сожженных им Деревьев. И что рождается в недрах Земли Металл для того, чтобы расплавиться и стать Водой. Водой, питающей корни Деревьев.

   Рыбы на его свитках танцевали свой танец счастья. Птицы пели свои песни, парили высоко в небе. Утки-мандаринки плыли по глади озер, грациозно танцевали журавли. Пели цикады, порхали бабочки, жужжали пчелы. Крались тигры за своей добычей, мирно паслись олени. Рыбаки тянули сети, крестьяне убирали поля. Всему в Поднебесной было свое время и место.

   Снова пошел Ци Люй Лей в горы, слушал шум водопада, вдыхал аромат весны. С высоты птичьего полета смотрел на соломенную крышу хижины той, что не захотела стать его женой, много лет назад. Как и не было этих лет, все также его душа тоскует о ней. Все эти годы Ци Люй Лей гнал от себя свою неразделенную любовь, прятал от всех и от себя. А любовь продолжала жить в нем, смешавшись с обидой на ту единственную, что отказала ему, посмела жить в любви и согласии с другим. Чувство захлестнуло Ци Люй Лея. Едва добрел до дома. Достал кусок черного фетра, поверх него положил рисовую бумагу сорта сюань. Распределил грузики по сторонам свитка. Достал из бамбуковой салфетки кисти. Пока растирал в тушь в старинной резной тушнице, увидел сюжет. Рука молнией заметалась по свитку, выражая всю наболевшую грусть. Сегодня он не писал портрет Дао, сегодня он говорил со своим единственным верным другом – свитком. И впервые у Ци Люй Лея не было от него тайн, а значит, и от мира. Взметнулись к облакам вершины гор, зажурчал весенний ручей, распустились цветы сакуры, запели птицы весеннюю песню любви, пролегла тропа по зеленому лугу, а вот и она – любимая идет к нему навстречу, все такая же юная, как и годы назад.
Закончил Ци Люй Лей писать свиток, открыл миру тайну своего сердца. Посмотрел на свиток и увидел портрет Дао – пустоты, в которой есть все. В том числе и великая любовь Ци Люй Лея к той, которая отвергала его много лет назад.


P.s. Рисунок автора.