Любитель или нет? - повесть

                Нежность взрослого мужчины к школьнице.
                Он держится в рамках из последних сил,
                чтоб не спугнуть неожиданно появившуюся
                "бабочку" на своем пути.



1.   Раньше в деревне молодое поколение воспитывалось в строгости. Молодежь до восьмого класса в двадцать один час ложились спать, те, кто закончил десять классов-гуляли до двадцати двух-двадцати трех. А вот девчонки, которым еще не исполнилось девятнадцати-двадцати лет могли пробыть на улице до полуночи. Это негласное правило соблюдалось. Были, конечно, исключения, кто в шестнадцать лет уже узнали вкус секса.
   Я воспитывалась в строгости. Сегодня знаю, что мало кто донес "пояс целомудрия" до замужества.
   Моя дорога в школу шла по шоссе, но в сухую погоду, вернее с весны по осень я сокращала ее через поле, которое раскинулось по бугру. Бугор-это большой склон засеваемый рожью или пшеницей. Вместо современного портфеля, рюкзака школьного мы ходили с портфелем, их называли "министерский" с двумя или одной защелкой впереди. В него помещалась куча учебников, сменка, спорт форма, кеды. Весил он от восьми до двенадцати килограмм И вот такую тяжесть приходилось ежедневно таскать целых полтора километра в школу и столько же обратно. Автобус ходил редко, попутки не всегда были, поэтому, частенько топали пешком.
   В девятом классе, добавилась хрестоматия, которая весила около трех кг..Весна, ручьи, частые дожди. Приходилось ходить в сапогах, плаще, но без зонта. С ним неудобно. Портфель то и дело перекладываешь из руки в руку. И вот в один из ненастных дней я постояла на остановке, автобуса не было. Начала замерзать и тронулась по шоссе домой. Вслед за мной пошел пешкодралом какой-то мужчина лет двадцати пяти. Мне-же исполнилось шестнадцать.
   - Откуда?
   - Со школы.
   - Что в чемодане?
   - Это портфель.
   - Да ладно, чемодан! Давай тащить помогу.
   - Спасибо. Я сама.
   - Ведь тяжело, а до дома далеко.
Я посмотрела по сторонам и улыбнулась.
   - Привыкла сама.
Вокруг, по обеим сторонам шоссе на сколько хватало взгляда-поля. Дома начинаются где-то там вдали, за поворотом, а сейчас их не видно. Шла молча. Он пытался наладить разговор.
   - Ну, извини. Пускай будет портфель. Давай помогу. Тяжелый ведь.
Из гордости, из-за обиды за чемодан несла сама.
   Его звали Николай. Работал в шахте, разведен, дочке три годика. Жена снова замужем. Живут в другом городе. На полпути все-таки взял мою ношу.
   - Ого! Там, что? Кирпичи?
   - Нет. Кусок рельсы.
   - Ничего себе! Я в школу ходил с двумя тетрадками и авторучкой.
   - А как-же учился?
   - У девчонок брал.
Посмеялись. Пошли медленно. Оказался интересным собеседником. У нас общее увлечение-мотоциклы. Проводил до тропинки, что шла вдоль забора, за которым стоял мой дом.
   Мне очень польстило поведение и отношение мужчины, а не ровесника. На прощание протянул руку. Я думала-пожать, протянула. Он же поцеловал, положил сверху вторую ладонь и сказал:
   - Та ты не по годам рассудительна. Совсем взрослая. Может еще встретимся?
   - Зачем?
   - Поговорить.
   - Гора с горой...
   - Я часто езжу мимо твоего дома к родителям. Значит, встретимся.
Снова наклонился и поцеловал ладошки с обеих сторон по нескольку раз. Сначала попыталась вырвать, но он удержал. Жар, стыд и слабость-все присутствовало во мне одновременно.
   Дома, весь остаток дня и вечер думала о новом знакомстве. Впервые поцеловали руку. Я ведь даже ни разу не целовалась и с парнем один-на-один не была. Только в компании. Волнение было и приятное и стыдное, и как-то еще...


2.   Через два дня я с  одноклассницей шла к остановке. Николай уже стоял. На этот раз автобус подошел вслед за нами. В салоне пытался завести разговор, но Танька хамила, огрызалась. Делал вид, что со мной не знаком. Вероятно,... Хотя, не знаю.
   - Девушки. Можно с Вами познакомиться?
   - Да. А зачем?
   - Меня Николай, а Вас?
   - Я Танька.
   - А подругу?
   - Зачем тебе?
Я, за всю дорогу не раскрыла рта. Сидели мы на одном сиденье, а он в пол-оборота на следующем. Она из кожи лезла, выпендрюживалась, строила глазки. Ведь Таня была уже опробованной. Скорее всего у нее "зачесалось", как говорили взрослые о таких.
   Николай достал записную книжку и что-то стал писать.
   - Ты чего пишешь?
   - Да, вспомнил кое-что, записать надо, а то забуду. Автобус остановился и мы начали выходить. Сунул мне в руку записку. Я быстро убрала в карман.
   - Видела как он на меня смотрел. Я ему понравилась. Вот увидишь, завтра снова встретимся на остановке.
Я поддакивала. В кармане руку обжигал клочок бумаги. Свернула на тропинку к дому, а ей еще нужно пройти метров 600-700. Возле калитки не удержалась.
   - Я сегодня в девятнадцать часов буду ждать, где расстались. Николай.
Это место хорошо видно из окна моей комнаты. Стоял до девяти вечера.
   На следующий день и последние три-не появлялся. Встретились на остановке. В этот раз с нами была Шурка и Лешка. Он подошел следом за нами.
   - Привет! Автобуса давно не было?
Танька сразу начала кокетничать.
   - Ты что это? Снова со мной захотел встретиться?
   - Да. Конечно.
   - Я тебе понравилась?
Вела она не детское наступление.
   - Меня Николай, а тебя?
   - Лёха. А это моя сеструха, Шурка.
Шурка тоже опробованная и как всегда шмыгала носом. Они двойняшки, на год моложе нас.
   Лешка с ним отошли в сторону и о чем-то тихо говорили. Автобуса нет и нет. Возле нас тормознул на "Иж-Юпитере" дядя Володя. Он ехал в деревню ребят, к  их соседу.
   - Садитесь, подвезу.
   - Мы не уместимся все.
Сказал Лёшка.
   - Сзади автобус едет. Кто не влезет-на нем доедет.
   - Девчата, садитесь. А Леха-на автобусе.
   - Спасибо. Мне свой надоел, я лучше на автобусе. Ответила я, имея в виду "Урал".
   - Как знаешь.
Девчонки сели в люльку, друг-другу на колени, Лешка-сзади.
   - Наконец-то мы одни.
   - А для чего?
   - О чем? Ты старше намного, я-школьница. Тебе нужны другие отношения и встречи. Это не моё.
   - Нет, нет. Не подумай ничего плохого. Просто хочу поговорить. Может пешком прогуляемся?
   - Нет. Я устала. Да вот и автобус.
Он сел рядом, на сиденье. Мне жгло бок от соприкосновенья. Волнительность и стыд сочетались одновременно. Сзади нас сидела моя соседка. Подслушивала.
   - Почему не вышла? Я ждал.
   - Не могла, да и не хотела.
   - Почему?
   - Не к чему наши встречи.
Вышел следом. Соседка пошла домой, а я зашла в магазин, за хлебом. Проводил до тропинки. Большой мирно разговаривали о учебе, о учебниках. Все это время держал портфель в руках. Пытался  поцеловать руку, но я глазами показала в сторону огорода-там мама копалась на грядках.Уговорил, вернее взял обещание встретиться.

3.   В руках все горело. Уроки, помощь по дому- быстро со всем управилась.
   - Мам, я на улицу.
   - Не долго.
   - Как всегда. Я возле дома или на мосту буду.
Мост высокий, длинный переброшен через небольшую спокойную речку с интересным названием "Упа". Ждал у тропинки. Время семь  вечера. Деревенские заканчивали работу по хозяйству. Кто шел смотреть телевизор, кто-сидел на лавочке, кто-то  готовить ужин. Снег только сошел, земля не везде прогрелась, но зелень и редис-уже сажают.
   Шли медленно и вели разговор. В этот вечер мы делились знаниями о других странах, городах, еще о чем-то. Беседа была познавательной для меня. Он много чего порассказал. Так, что знаний у меня прибавилось. В деревне темнеет быстро, ведь фонарей нигде нет. Округу освещает луна и звезды.
   - Мне пора. Завтра рано вставать. Да еще уроки доделать нужно..
   - Я провожу.
   - Не надо, мне недалеко.
Но пошли вместе. Николай держал за  руку, второй поглаживал и время от времени наклонялся, целовал ее. Я смущалась. Видела такое только в кино и читала в книгах.
   Тропинка спустилась немного к низу и возле угла мы остановились.
   - Ты не бойся меня. Я ничего плохого не сделаю.
   - Я и не боюсь.
   - Меня почему то тянет к тебе и очень хочется целовать твои ладошки. Они такие теплые и пахнут как-то по особому.
Сам целовал и целовал их.

4.   Два месяца пролетели. Школьный год окончен, но Николай продолжал приходить по вечерам. Мои родители прекрасно видели наши прогулки. Мама частенько интересовалась:
   - О чем это вы беседуете? Он кажется старше тебя и на много.
   - Мы только беседуем. И мне с ним интересно. Говорим о космосе, о людях и обычаях, о пещерных людях. Знаешь как интересно рассказывает?Буд-то сам там был.
   - И тебе интересно?
   - Очень.
   - Все лето в деревне работа:, копать, сажать, полоть, окучивать, поливать, косить, собирать, закатывать банки, ... Да мало ли в деревне дел?
   - Смотри. Кавалер идет.
Подкалывали родители. Он шел в километре от нас, спускался с горы.
   - Это не он.
   - Он, он. Кто ж еще в это время может идти?
   - Иди, иди, а то ждать будет. По нему можно часы сверять, скоро семь часов будет.
  - Ты скажи, пусть к восьми приходит, работы много.
   Все лето я издевалась над ним. Идя на свидание руки не мыла. То в земле копалась, то с навозом поливала, то жуков травила. Так, слегка ополосну и вытру. Запашок оставался.
   - Господи! Ты хоть руки с мылом вымой.
   - И так сойдет.
   Каждая встреча длилась три-четыре часа. За это время мои руки были в идеальной чистоте и пахли мужским парфюмом. Целовал до плеч, лизал ладошки, обсасывал каждый пальчик. Поцелуи томные, с придыханием. Такое впечатление, что он от этого получал огромнейшее удовольствие и хотел съесть мои руки. Сначала стеснялась,потом привыкла, потом стала испытывать потребность. Что-то с  жаром шептал, бормотал. Постепенно, когда я расслаблялась.,целовал шейку. А как ласкал ушки? Мочки посасывал, за ушком. За это время мои руки были в идеальной чистоте и пахли мужским парфюмом. Целовал до плеч, лизал ладошки, обсасывал каждый пальчик. Поцелуи томные, с придыханием. Такое впечатление, что он от этого получал огромнейшее удовольствие и хотел съесть мои руки. Сначала стеснялась, потом привыкла, потом стала испытывать потребность. Что-то с жаром шептал, бормотал. Постепенно, когда я расслаблялась, испытывала сильное головокружение, целовал шейку. А как ласкал ушки? Мочки посасывал, за ушком. В само ушко что-то с жаром шептал. А когда его язык оказался в раковине, внутри-я потеряла над собой онтроль. Колени подогнулись и я упала в его объятия. Николай не ожидал такой реакции и еле удержал. Ведь его ноги тоже подкашивались.
   К концу лета темнеть начинало рано. Поэтому мы больше времени стали проводить на скамеечке, возле моей калитки. Я сидела, а он сидел напротив на корточках уткнув лицо в мои колени, а ладошки прижимал к щекам. В таком положении мог сидеть и час и два. Беседы теперь шли о природе, о луне, о космосе,... Его щеки были всегда чистовыбриты, гладкие и горячие. Губы-пылали. Я часто говорила:
   - Хватит. Остановись. Увидит кто.
   - Не нравится?
   - Нравится.
   - Я не могу, не хватает сил.
Целовал ножки, пальчики, добирался до пяточек. Каждый пальчик расцеловывал, облизывал. Было видно, что он испытывал верх блаженства. Мне же это было в ново приятно, но стыдно. Брюки или джинсы носил в обтяжку, но мой зоркий взгляд нет-нет и падал на то место, где разойтись по швам. Там всегда было тесно. А что было там? Я никогда не видела, только догадывалась.

5.   К началу учебного года и почти весь учебный  продолжались нечастые встречи. Стал приходить со своим другом, Василием, ровесником.
 Ему было невыносимо тяжело наедине со мной. Видно, что он держался из последних сил, чтобы не совершить непоправимое.
   - О-о-о! Какие баталии разворачивались в эти встречи. Мы спорили, доказывали каждый свою точку зрения. А темы? Они были разнообразные: от космоса до моруких глубин, от кнопки до небоскребов, от моей деревни до любой  другой дореволюционнй и первобытной, о чувствах, о любви,... Наши дискусссии шли на мосту, гуляя по шоссе, потом переходиди к калитке. Я всегда старалась быть в поле зрения из окна кухни или тераски. Побаивалась где-то внутри себя, ведь рядом два здоровых, сильных мужчины.
   Мой отец был строгим, особенно к прогулкам под луной. Темно, из освещения месяц и звезды. В двадцать один час мы всегда были у калитки, но не всегда прекращались дискусссии сами собой. Сначала отец сидел на тераске-курил, потом выходил к нам, слушал (думал частенько, что мы ругаемся), незаметно вступал в очередной спор. Иногда мама звала:
   - Домой не пора? Завтра рано вставать.
   или
   - Все, молодые люди, пора. Вам еще до дома добираться.
В эти дни, когда приходил с Василием взгляд его был потухшим, а при расставании опускал голову и целовал руку, но не более. Василий-тоже целовал.
   Позже я узнала, что он приходил сюда от семейных передряг и чтоб не спиться.
   В один из учебных дней, на перемене я столкнулась в здании школы нос к носу с Василием. Но, не успели перекинуться ни одним словом. Из учителькой вышла немка, Лиля Германовна.
   - Ты  что здесь делаешь?
Спросила она. Что он ответил-не слышала. Разговаривал с ней, а в мою сторону то и дело поглядывал. Звонок. Урок немецкого. После урока я вышла в коридор. Вот здесь-то она и подошла ко мне:
   - Ты этого мужчину знаешь? Не молчи. Я заметила,что вы знакомы.
   - А кто он?
   - Он? Мой муж.
   - Знаю.
   - Отькуда?
Я ей рассказала все. О наших встречах втроем, о дискуссиях. О подарках от обоих в виде конфет, шоколадок, цветов.
   - Вы правда были только в троем?
   - Да.
   - И только говорили?
   - А что мы еще должны были делать?
Она прослезилась.
   - А я целый год с ума сходила, ревновала. Ведь он пил сильно, гулял до поздна, дома не ночевал. 
   - А сейчас?
   - Сейчас  домой приходит за пОлночь, практически не пьет, по дому помогает, с сыном гуляет. Изменился.
   - Это же хорошо.
   - Конечно. Но я думала, что гуляет и скоро бросит. Вот поэтому и устраивала допросы и слежки. А он отшучивался и смеялся надо мной.
   После этого разговора она менгя практически не спрашивала на уроках. А вот в журнале стояли оценки. Почти после каждой встречи с ребятами, на следующий день, она заговорщицки подходила:
   - Вчера у тебя был?
   - Да.
   - С Николаем?
   - Конечно.
   - А во сколько разошлись?
   - Да где-то в одиннадцать, минут десять двенадцатого.
   - Так, а дома был через полтора часа. Значит шли медленно и говорили, потом покурили и разошлись. А может к кому-то заходил?
   - Вряд ли.
   - Только ты не проговорись пожалуйста, что я знаю.
   - Не волнуйтесь.
В один из таких "отчетов" я сказала:
   - Вчера  он раскололся, что женат и есть сын. Но кто жена, не сказал.
Ее глаза загорелись.
   - А до этого?
   - Он был холост, не говорил о семье.
   - Что вчера еще сказал?
   - Сказал, что любит сына и жену. Только не нравится, что ты часто к матери бегаешь, а потом теща мораль ему читает. Поэтому пил и ночевал в сарае.
   - Как в сарае? Не гулял?
   - Нет. Напьется с каким-то Сашкой и спит в сарае.
   - Сашка свою жену бьет и гуляет.
   - А Васька?
   - Раньше руку поднимал, оскорблял.
   - А сейчас?
   - Весь год ни разу не ударил, не оскорбил. Ласков стал, даже вместе спать стали.
   - Ну вот. Все хорошо ведь?
   - Да. Это благодаря твоему влиянию и вашему общению.

6.   Прошло еще какое-то время, но к концу десятого класса Николай сделал мне предложение. Я отказала.
   - Мы же друзья. А между друзьями брак невозхмоджен.
   - Я так больше не могу.
Резко оборвал наши встречи. Говорят "клин клином..." . Через какое-то время немка сказала:
   Николай женился, а через месяц развелся. Сейчас завербовался на Север, на шахту.
   - Это его жизнь. Значит так лучше для него. Но зачем женился и сразу развелся? Непонятно.
   - Мой сказал, что без тебя не может. Любит.
   - Бывает.
   - Перед отъездом был у нас. Сидели, выпивали. Николай почему-то в пьяном бреду все время говорил: "Руки. Я не смогу без рук..." А вот без каких? Я не поняла.