Долой бантики!

Я очень люблю маму, ее ласковые глаза и нежные руки, привычный родной запах, улыбку, жесты... Родная моя! Сколько в ней тепла и заботы, сколько мудрости и доброты! Трое детей, муж, работа, дом — и со всем этим она всегда легко справлялась. Во всяком случае, так казалось со стороны, а чего ей это стоило, только она одна и знает.
Но со мной маме было ох как нелегко! Мы никак не могли найти общий язык, когда дело касалось моей одежды и некоторых привычек. И все из-за непробиваемого маминого консерватизма. Она считала, что голубой цвет предназначен только для мальчиков,  а розовый — исключительно для девочек. И никак иначе! С игрушками то же самое: пацанам — автомобили и наганы, девчонкам — куклы, куклы и еще раз куклы. А носить им исключительно платьица! Никаких штанишек! И непременно бантики. Если же кто-то, не дай бог, считает по-другому — с ним явно что-то не так.
Меня мама всегда одевала соответственно. А я, как могла, бунтовала против этого. Хотелось быть во всем похожей на двоих своих старших братьев! Участвовать в их сугубо мальчуковых играх, носить пацанячью одежду... «Подумаешь, удовольствие — сюсюкать с куклами,  переставлять с места на место кастрюльки и тарелочки из детской посуды, возиться
с игрушечной коляской, — думала я. — Скукотища! То ли дело — забраться на самую верхушку дерева, легко перепрыгнуть через забор, попасть  точно в цель из рогатки! Вот это жизнь!» Но на очередной день рождения мне опять дарили пупса или посудку. А так хотелось машинку или пистолет! Приходилось тайком таскать игрушки у братьев, что нередко заканчивалось скандалами. Но охота пуще неволи, как говорила моя бабушка. Всякий раз, когда я возвращалась домой чумазая с разбитыми в кровь коленками, мама заламывала руки.
— Господи, Маша, и в кого ты такая?! Ну что из тебя вырастет? Саша, иди сюда! — звала она папу. — Вот, полюбуйся на свою любимицу! Опять кровища! Не девочка, а босяк!
— Ничего страшного. Зато, если попадет в трудные обстоятельства, не пропадет, — пытался папа разрядить обстановку. Глаза его при этом смеялись, хотя он и старался сохранять серьезный вид.
И, как только мы с ним оставались наедине, говорил:
— Молодец, Машка! Человек должен быть сильным, даже если он женского полу! И никогда не реветь из-за содранной коленки или порезанного пальца, а терпеть, сцепив зубы!
Меня распирало от гордости, когда слышала эти слова, и всякий раз обещала себе, что стану еще сильнее.
Хорошо помню один очень смешной случай. Мне тогда было лет шесть, кажется. Мама нарядила меня в розовое кружевное платьице с пышной юбкой, повязала широкие капроновые ленты, и мы всей семьей отправились в гости к бабушке. Взрослые сидели за столом, а мы поели и играли в соседней комнате. Улучив момент, я заправила платье в трусики и оно так смешно оттопыривалось, как будто я — надутый воздушный шар. Но этого мне показалось мало. С трудом развязав банты, обмотала их вокруг ног наподобие брюк. В этот момент зашла мама, посмотреть, чем мы занимаемся, и все ли у нас в порядке. Тут-то пред ее светлы очи и предстала непослушная дочь во всей красе. Концы лент, конечно, размотались, когда я смело пошла ей навстречу. Мама на секунду замерла. Казалось, сейчас разразится скандал, но... Родительница моя прыснула со смеху.
— Господи, идите все сюда! — позвала она остальных взрослых, чуть успокоившись. — Вы только посмотрите на это чудо!  Вот вам и наша Маша!
Прибежали папа, тети, дяди, бабушка. Я стала перед ними, как на сцене, и, не долго думая, выдала:
— Я не Маша, я Дубровский! Всем руки вверх! Стоять, не двигаться!  — И рывком выбросила вперед ладони, выставив вперед указательные пальцы, изображая дула пистолетов. Накануне как раз слышала, как взрослые рассказывали анекдоты, один из них был про Машу и Дубровского.
Развеселила я родственников тогда так, что они очень долго вспоминали этот забавный случай.
Потом еще много всего было. Как-то в новом платье на забор залезла да вниз сиганула. Подол зацепился за высокую штакетину, ткань треснула и разлезлась по живому. Мама  расстроилась до слез. Выговаривала мне неделю! А после неожиданно сдалась. Спустя полгода она даже согласилась остричь меня коротко. Хотя, может, и пошла на эту уступку только потому, что я заболела воспалением легких. Возвращалась зимой из бассейна с мокрой головой, сильно простудилась. Шапка, правда, была шерстяная, теплая, но все равно не помогла. Болезнь тянулась долго. И перепуганная мама решила, что мое здоровье дороже ее принципов.
Сегодня с улыбкой смотрю на старые фото. На них я выгляжу, как хорошенький озорной мальчишка. Вот мы всей семьей в зоопарке. На маме красивый жакет, длинная юбка. Папа в светлых брюках и белой рубашке. Братья в джинсах и футболках. А я сижу на пони в мальчишеской рубашке и шортах... А вот мы с мамой рядом. Это в отпуске. Папа aотографировал. До чего же красивая женщина моя мамочка! Какие шикарные золотые волосы! Водопад! А рядом с ней пацанчик в майке и бейсболке со сдвинутым набок козырьком. И этот пацанчик — я, упрямая Машка... А тут играю с мальчишками в футбол... Утренник в первом классе, стою рядом с одноклассниками в костюме ковбоя…
Да, в школе я по-прежнему предпочитала джинсы, куртки и кроссовки. А мама хоть и переживала, что ее дочь так не похожа на нормальных соседских девчонок, тайком пользующихся косметикой своих матерей, мне замечаний больше почти не делала. Видно поняла, что бесполезно. Лишь иногда, засыпая, я слышала ее сдавленный шепот, обращенный к папе: 
— Господи, и что с ней будет, когда придет пора замуж выходить да детей рожать?! Мальчишка ведь натуральный! Ох, боюсь я за Машку!
— Да не переживай, Нина, — отвечал папа.  — Парня найдет и счастливой станет. Вот увидишь. И платья  полюбит, и муж на руках ее будет носить...
И он не ошибся. Пришла пора, когда мне захотелось нравиться мальчикам, красить ресницы, делать стильную стрижку. А на выпускной выпросила у родителей облегающее светлое платье и туфли на высоких каблуках. Мама так обрадовалась! Но от шутки не удержалась:
— А я уж думала, что и на этот праздник ты отправишься в джинсах!
Прошли годы. Я окончила институт и вышла замуж. Совершенно согласна с мамиными мудрыми словами:
— Женщина не может идти по жизни одна, с ней рядом должен быть любящий заботливый мужчина.
Так и получилось. Сейчас жду ребенка. Недавно была на УЗИ. Обещают девочку. И я точно знаю, что не стану насильно наряжать ее в платьица и повязывать пышные бантики. Пусть ходит так, как ей самой нравится.


Публикация в журнале "Вера, надежда, любовь", № 10, 2011 год