Главному психиатру Израиля. Открытое обращение

 
 
Примеры откликов:


Привет из Волгограда.
Дорогой друг, возмущен вместе с тобой ужасным событием - преступлением против несчастного человека КИРНАРСКОГО МИХАИЛА ШАЛАМОВИЧА.
Готов организовать ряд писем с протестами.
 

Возмущен произволом психиатрической службы по отношению к пожилому и заслуженному человеку.
Нам здесь, из другой страны, трудно оказать серьезное влияние на извергов, применяющих фашистские методы принудительной психиатрии к Кирнарскому Михаилу Шаламовичу. Тем не менее, пусть организаторы этой акции знают, что их преступления не останутся незамеченными и прощенными.
Надеюсь, что правозащитники Израиля сумеют поднять по этому случаю общественное мнение, а также достучаться до контролирующих органов исполнительной власти Израиля. Киев.

Общественность всех стран мира возвысит свой голос против политики ПСИХИАТРИЧЕСКОГО ТЕРРОРА   

Мир един. Равнодушие к наростающей фашистской опасности "где-то" будет убийственно, возможно, даже в ближайшей перспективе для любой из остальных стран мира. Фашизм прорастает в них под любыми формами. В частности, психиатрический террор - угроза для любого нормального человека, что его в любой момент дозволено вдруг схватить, где угодно, и поместить в застенок закрытой психушки, фактически не подконтрольной общественностью, - это одна из самых опасных форм фашизма.

Гласность и протесты общественности - вот мощное средства противодействия этой чуме.


==============================================================




  Увадаемый г-н Главный психиатр Израиля!
               

ЛИЧНОЕ ТОРЖЕСТВО безнаказанности мелких должностных лиц от медицины обходится исключительно дорого для репутации израильской медицины и всего сионистского государства.

В данном случае пострадавшему от медицинских преступников,  если ещё осталось прожить какое-то число дней, то уже очень немного.

Его скоро не будет, но этот кошмарный случай навечно останется заметной язвой в истории этой страны.   В глазах мировой общественности случившееся  -  это уже даже не только позор израильской медицины.
 
Ведь этот случай – не только свирепое хулиганство изуверов, не просто бандитизм, а вроде как поощряемый властями демонстративный террор населению страны.
 
Антисемитская часть население России и СНГ называет это более знакомыми им с советских времён словами:  сионистский фашизм, - впечатляющая любого гражданина страны демонстрация безнаказанности психиатрического террора в политических целях.
 
На этот раз пострадал от их бесчеловечности всемирно известный профессор физико-математических наук, что вызвало в разных странах резкое возмущение не только его коллег.
 
Пострадавший человек очень тяжело болен, - физически.  Но психических отклонений никогда не отмечал никто из великого множества обследовавших его врачей, включая самых авторитетных в России, в Украине, в Прибалтике  и даже уже в Израиле.

Почему применено насилие, я получил такое «разъяснение» от развесёлого заведующего закрытым отделением №7 психбольницы в г. Акко:
 
"Лишь НАСТОЯЩИЙ ПСИХИАТР" (который скучает, - тем более, из-за забастовки -  в больнице аж г. Цфат!) "впервые заметил, что  этот больной страдает психиатрической ("исключительно редкой")  болезнью". Поэтому, мол, всё остальные мученья больного – всего лишь и несущественны, и мнимы. Больному, видите ли, требуется принудительное, причём только лишь психиатрическое лечение именно в этом (мне кажется, самом кошмарном) закрытом отделении №7, в больнице Мазра города Акко (самой страшной психбольнице, из тех, что я видел).

Что это за такое  русскоязычное Научное Светило, по сравнению с которыми авторитет всех академиков страны, из которой эти друзья-садисты приехали – ничего не стоит!?
 
Кстати, этот врач Юлий, (зав. отделением №7 в Акко) сказал мне, что профессиональных авторитетов для него не существует. Но сам он никакой научной степени не имеет.

Упомянутый «ЭТОТ РЕДЧАЙШИЙ СЛУЧАЙ В ПСИХИАТРИИ» (словосочетание другого врача этого отделения)  обнаружил вовсе не психиатр больницы в Цфате, а свирепая – тоже русскоязычная – старший врач отделения  УХО-ГОРЛО-НОС  той больницы.

Больного она не осматривала, а лишь взглянула ему в ноздри и сразу заявила, что не находит причин для хирургической операции.

Вообще-то эту процедуру в России – не в Израиле - много раз  периодически повторяли этому больному. Снова требуется хотя бы очередная прочистка зарастающих дренажных отверстий истечения нечистот через нос, а не в глотку из гнойной полости. С 16 лет у него раздроблена переносица.

Непотребная особа была взбешена тем, что посетитель приехал с официальным направлением по приглашению, повидимому, более уважаемого,  чем она, теперь тамошнего хирурга, - на такую очередную для больного операцию, которую она – аж «старший врач!» делать не умеет.

«Да, там   это умеют» (то есть в СНГ)- всё же сорвалось у неё с языка. Как же она может допустить такой подрыв своего авторитета – разрешить проведение операции в своём отделении! Это значит и место уступить заслуженному специалисту.

Фамилия того хирурга, явно не русская. Возможно он из Аргентины, поэтому устроился он там на работу позже неё. Я заметил, что статус, интеллигентность и профессионализм  людей из Аргентины, но именно с высшим образованием, заметно выше, чем у приехавших сюда господ из российских провинций.

Волна репатриации специалистов из Южной Америки захлестнула Израиль позже волны из СССР. Имевшиеся вакансии в тех здешних  больницах, где брезгают работать уроженцы страны, оказались заняты выходцами из тараканьих щелей бывшего СССР, приехавшими до волны специалистов из Аргентины.
 
Не потому ли так непропорционально много русскоязычных врачей оказалось в некоторых столь, так сказать, малопрестижных, тем более, психиатрических отделениях, как, например, в Цфате и в Акко.

Не вызвана ли было злоба той женщины мотивом недобросовестной конкуренцией и ощущением её личной убогости, - «старшего врача!» в отделении «ухо-горло-нос».

Она – не профессор, но зато, ей повезло: она успела захватить вакансию до последней волны куда более серьёзных специалистов.

Поэтому она пока имеет возможность безнаказанно и посадить в клетку хоть психбольницы даже такого всемирно известного учёного, теперь уже в этой стране не защищённого, как ранее, должностным статусом.

 

Это мстительная особа, довольно неприятная во всех отношениях, предложила приехавшему посетителю подождать в приёмном отделении больницы. Казалось бы, это значит, что она намерена согласовать с кем-то вопрос о его госпитализации, - в связи с назначенной операцией, как оговорено в документе направления.

Нет! Её намерение оказалось иным…! Госпитализировать!  Да!

Причём даже во время этой многомесячной забастовки врачей по всей стране, когда добиться госпитализации, где бы то ни было вообще-то почти невозможно.

Но несмотря на это она решила госпитализировать его, причём ПРИНУДИТЕЛЬНО, - и не по причине обращения этого больного в ту больницу для срочной операции в костно-лицевой области.

Она решила сгноить такого человека в ЗАКРЫТОМ отделении ПСИХИАТРИЧЕСКОЙ больницы, похоже, самой мрачной в этой стране.
 
По какому поводу? Больной так измождён физическими страданиями, что, похоже, может умереть в любую минуту. А разве в той страшной психушке у него меньше шансов умереть в любую минуту от прописанного ему смертоносного лечения?
____
 
МОЮ МАТЬ, ФИЗИЧЕСКИ - НА УДИВЛЕНИЕ ВСЕМ - АБСОЛЮТНО ЗДОРОВУЮ, ПСИХИАТР ДОМА ПРЕСТАРЕЛЫХ ОТРАВИЛ ТАБЛЕТКАМИ ДО СМЕРТИ В ТЕЧЕНИЕ ПЕРВЫХ ЖЕ НЕСКОЛЬКИХ ДНЕЙ ЕЁ ПРЕБЫВАНИЯ ТАМ.
 
МОЮ КУЗИНУ ПРОФЕССОР-ЭКСПЕРИМЕНТАТОР ВСЕГО ОДНОЙ ТАБЛЕТКОЙ НАВСЕГДА ОСТАВИЛ В БОЛЬНИЦЕ, - ТАК ТОТ МЕНГЕЛЕ ОБЕЗОПАСИЛ СЕБЯ ОТ ВСТРЕЧИ ЕЁ СО СВОЕЙ БЛИЗНЯШКОЙ, ПРИЕХАВШЕЙ К НЕЙ ИЗ АВСТРАЛИИ В СВЯЗИ С МОИМ ПИСЬМОМ. ТЯЖЕЛЕЙШИЙ ОБМОРОК ЗА ПЯТЬ МИНУТ ДО ИХ  ВСТРЕЧИ, ТАК И НЕ СОСТОЯВШЕЙСЯ, НАВСЕГДА ЛИШИЛ БОЛЬНУЮ ВОЗМОЖНОСТИ ВЕРНУТЬЯ К СЕБЕ ДОМОЙ. КВАРТИРА БЫЛА ТУТ ЖЕ РАЗГРАБЛЕНА И ЗАХВАЧЕНА СОСЕДЯМИ-НАРКОМАНАМИ, - ПОД ПРИКРЫТИЕМ ПОЛИЦИИ.
____

К ожидавшему хирурга Кирнарскому, с мучениями приехавшему в больницу г. Цфат из своего г. Маалот, тогда тут же подсел какой-то врач с глазами, предвещавшими что-то кошмарное. Оказалось, - психиатр. Он заявил:

- С этой минуты ответственность за сохранение Вашей жизни лежит на мне. Мы не можем Вас выпустить отсюда в таком измождённом состоянии. Вы в каждую минуту можете умереть от истощения. У вас есть выбор: госпитализация или в терапевтическом отделении, или в психиатрическом.

Терапевтическое отделение было упомянуто лишь вскользь,  для праформы.  Оно вовсе не входило  в намерения этих преступников от медицины, теперь скучающих больше, чем обычно, особенно, от безделья в дни многомесячной забастовки больниц. (Не от скуки ли эта паршивка и этот паршивец так сблизились... своими погаными душами, что, не долго думая, совершили... - нет, не научное открытие (в психиатрии), а медицинское, и тут же уголовное преступление. У них, оказывается, есть и покровители. Или...(?)... Слишком неразговорчивому профессору кто-то захотел подлечить память...?)



Этому больному, - всегда уважаемому профессору Кирнарскому Михаилу Шаламовичу, 74-х лет, такое отношение к нему, мягко говоря, непривычно.

Поскольку он приехал туда по иной причине, его удивило заявление незнакомого ему врача, почему-то психиатра.

Тот записал это как оказание сопротивления и распорядился насильственно задержать профессора, притом, что ничего о нём не знал и ранее никогда не видел.
 
Стали делать какие-то анализы крови, рентгеновсое просвечивание головы (СИТИ) – уже и в той больнице, теперь в пятый раз за те последние пару месяцев.

Вообще-то любой член больничной кассы имеет право обратиться в любую удобную ему больницу. Поскольку стало ясно, что хирург, упомянутый в документе направления на госпитализацию, не появится, Кирнарский ушёл на автобусную остановку и уже ждал там автобуса, когда в больнице спохватились.

Прибежали на остановку четыре парня, видимо, по привычке ИЗБИЛИ(даже в лицо) измождённого старика, весящего уже менее 40 кг. Профессора, связали по рукам и ногам, потащили за ноги волоком по земле и порогам дверей.

Спустя столько дней (было это 17 июля с.г.) у старика всё ещё болят кости рёбер и таза. Ему и раньше было проблематично быть и в сидячем, и в лежачем положении из-за болей в отравленных внутренних органах, а после такого «массажа» ему не полегчало.
 
М. Кирнарский старше меня всего на несколько лет. Но его состояние сейчас таково, что разные люди, например, прохожие уже несколько раз спрашивали меня: «Это Ваш отец?». А ведь мы совершенно не похожи друг на друга. Да и весит он уже менее 40 кг, а я - около ста, да и ростом под 190 см.

В помещении больницы этого немощного старичка, всегда исключительно деликатного профессора, связанным привязали в сидячем положении к чему-то.

 Так держали его ещё в течение пяти-шести часов.

По-видимому,  всё это время ждали разрешения из Хайфы от Главного психиатра Севера страны - на принудительную госпитализацию больного.

Это разрешение могло быть получено только на основании лжи виновных.

Вечером пострадавшего отвезли в клетке спецмашины в психбольницу г. Акко и поместили там в закрытом отделении №7, заведующим которого является жизнерадостный врач по имени Юлий. 

Хотя, по словам второго там врача, «случай этот исключительно редкий в психиатрии», сам он не взял на себя непосредственную ответственность.

Он её переложил её на своего заместителя, ещё менее опытного более молодого врача по имени Герман. Тот, пожалуй, ещё более приторно улыбчивый.
 
Запрос в г. Хайфа из больницы г. Цфат на санкцию Главного психиатра Севера страны, как я догадываюсь, был слишком странным и неубедительным.

Очевидно, поэтому в течение одной недели именно по этому случаю в психбольнице  г. Акко были созваны по меньшей мере три заседания  таких специалистов:

1. 20 июля контрольная комиссия (ваада) разрешила принудительное лечение Кирнарского в течение 45 суток (полагаю, не иначе как по садистскому настоянию заведующего отделения №7).

Но ведь за час до этого Герман, его заместитель, тоже всегда как бы благодушно улыбающийся (не издевается ли так?), сказал мне в присутствии Кирнарского, что комиссия (как положено по закону, из трёх независимых от них лиц), возможно, решит отпустить этого больного в тот же день, 20-го июля.

Однако через два часа  после заседания той комиссии он сам дал  решение комиссии лично в руки Кирнарского, который тут же в присутствии этого врача передал мне тот листок решения комиссии.

Слава Б-гу, что Кирнарский не понимает иврита. Иначе он тут же умер бы, прочитав лишь пока только о первых 45 сутках такого насильственного задержания.
 
Ни о чем подобном до этого не упоминалось. Проф. Кирнарский ждал окончания бессмысленного кошмара в течение ближайших минут или хотя бы часов.
 
Эти 45 суток, как я это вижу, - импульсивная инициатива и садистское торжество, демонстрирующее безнаказанность заведующего закрытым психиатрическим отделением.

Или это инициатива таких же весёлых, похоже, ещё более молодых приятелей тех врачей в той комиссии.

Уже на той же неделе через несколько дней было ещё два заседания врачей.

После комиссии второй (внеочередной, 26 июля с.г., в очень необычный для таких комиссий день недели и в столь же необычный час) от того же Германа проф. Кирнарский узнаёт, что Комиссия не имеет права принять решение о принудительном задержании больного более, чем на З0 дней!

Кирнарского, согласно её решению задерживают не позднее, чем  до 26 августа, то есть на 30 дней, - со дня уже этой, второй, видимо, контрольной комиссии.

 Почему же первая комиссия (наверное, менее полномочная, чем вот эта следующая), назначила незаконный срок: 45 дней? И почему вот эта вторая комиссия (в составе двух уже не русскоязычных врачей возрастом значительно старше и ещё третьего врача, - явного статиста, бойкой и нагловатой русскоязычной переводчицы на вид лет до тридцати) не зачла прошедшую неделю в число разрешённых законом(?) максимальных 30 дней?

Более того, из слов того же Германа решения следующей комиссии для освобождения больного вовсе и не требуется. Он теперь сам полномочен отпустить домой этого своего подопечного, - Михаила Кирнарского. 
(Доктора Юлия, заведующего отделением этот больной почему-то давно уже даже и не видит в отделении.  Обращается он только к его заместителю, Герману). 


2. Я полагаю, что и решение той первой комиссии, как и запрос на санкцию из Цфата, показалось  тоже неубедительным Главному Психиатру Севера страны. Поэтому не как обычно: раз в месяц в полдень среды, а именно тоже в полдень, но  уже следующей среды БЫЛО КАКОЕ-ТО ЗАСЕДАНИЕ ПО ВОПРОСУ О КИРНАРСКОМ У ДИРЕКТОРА БОЛЬНИЦЫ, где присутствовали оба врача отделения №7.
Мне тот директор сказал, что он об этом случае ничего не знает. Поинтересоваться у Юлия не может. Так и передать всем на звонки из-за границы. Браво!

3. Но непосредственно именно перед тем, 3-м заседанием о Кирнарском, у того директора, а именно во вторник после обеда (это неслыханный случай на памяти обслуживающего персонала отделения №7) была комиссия в составе трёх других человек.

Двое из них были уже лица не русскоязычные, много старшие по возрасту и, похоже, по должности.
Правда, из этой формально тройки должностных лиц  переводчицей  была всего лишь начинающий психиатр лет двадцати с чем-то. Она, - и угодливая к начальству, и вообще-то чуть наглая, - понятно, была в этой тройке фактически всего лишь послушным статистом.


Как потом мне стало известно, эта вторая комиссия ограничила срок того «лечения» не более, чем З0-ю днями со дня её решения. Но при этом зав того отделения №7 даже и без очередной комиссии имеет право отпустить больного домой.  Его тон, похоже, изменился.
__________

Больному добавили какую-то иную таблетку, от которой ему сразу ударило в голову. Врач на это сказал, что вынужден ему что-то давать, - ведь иначе, зачем же комиссия назначила ему лечение в этом (почему-то закрытом) отделении.

Да в той мрачной больнице и без того все отделения - фактически закрытые. На её огромной территории почему-то не видно ни одного прогуливающегося человека.

Когда 26 июля больной узнал от этого врача, что ему в соответствии с решением комиссии ещё (!) осталось быть в этой душегубке «всего», «только» целый месяц с ним случилось нечто, похожее на инсульт, и он до сих пор находится в таком потрясении.
 
Тогда этот врач сказал, что может выписать и раньше, без очередного решения подобных комиссий. (Ведь если  больной умрёт, причём уже не вдруг, да именно у него, в этом отделении, то кому это нужно!)

Что требуется для возвращения домой? 

Надо, - всего-то лишь! - чтобы состав крови улучшился… Насколько?

- Сколько для этого может потребоваться времени? - спросил я у Юлия за несколько дней до этого. Тот, как всегда злорадно улыбаясь, показал пальцем к небу. Мол, понимай, пока больной не умрёт.

Позже я перескажу подробнее, что я от того, весельчака-садиста, услышал.
 
Но, как же может кровь улучшиться от столь «странных» процедур?
 
Состав крови у 74-летнего Кирнарского очень плохой уже десятки лет. 
Главное: критически низкий уровень гемоглобина, да ещё и натрия.

Организм отторгает белковую пищу, Кирнарскому становится плохо от малейшей крошки на языке любых животных белков.

Он не может взять в рот ничего из пищи больничной. Да и другие больные не могут её есть. Почти всё выбрасывается. Даже мне от неё там тошнит.

Кирнарский с трудом ест только то, что я специально для него готовлю.

Ест очень-очень мало. Но иногда может съесть удивительно много, но только того, что я ему приношу. Без этого он там уже в первые дни умер бы голодной смертью.

Чем же «исправяют» ему состав крови почему-то именно психиатры?

Три раза в день ему дают баночку Ensure Plus (ёмкостью 237 ml).

 «Это исключительно дорогое средство, и его практически невозможно нигде достать» - говорят этому больному и мне.

ЛОЖЬ!  Эти баночки сладких помоев (с любым на выбор привкусом фруктов, ягод или ванили) без всякого рецепта свободно и в любом количестве продаются по цене 5 шекелей 17 агорот в каждой аптеке.

В торговых автоматах-шкафах я их в городе не видел, потому что эту гадость никто без принуждения пить не будет.

Поэтому эту сладкую мочу на молоке сбывают в больницы, как будто это лекарство (содержащее, разумеется, как и любые нечистоты,  «микроэлементы» всей таблицы Менделеева, «минералы» и всё такое прочее).
 
В аптеках  баночки этого напитка «Еншур Плюс»,  отвратного на вкус, свободно продаются по цене - конечно же, уже и там спекулятивной, - 5 шекелей.

Но в больнице эти же баночки засчитываются уже по цене почти 20 (!) шекелей, - т.е. почти в 4 раза дороже.

КТО ВОРУЕТ И НА ЭТОМ?

Ещё одна, новая для меня подробность - от моего соседа по дому - об этом, якобы, "очень дорогом, чудодейственно лечебном средстве, которое нигде в другом месте невозможно достать". 
Оказывается, баночки этого не находящего спрос противного на вкус сладкомолочного напитка "ЭНШУР" местные власти теперь бесплатно раздают нуждающимся - бери, сколько хочешь.

Разумеется, шустрые дельцы сбывают так эту дрянь, как и всякую прочую залежавшуюся или портящуюся гадость, которую уже невозможно продать. Но они-то получают за неё полную цену, - из фондов различной иностранной помощи на социальные нужды.
___________________



Ещё этому больному дают и сильнодействующее лекарство.

Мне удалось узнать, что это за лекарство и какова доза.  В аптеке больничной кассы его вообще нет, но цену его мне там назвали: – пока в больничной касссе она там уже "всего лишь!" четыреста с чем-то шекелей за упаковку в двадцать восемь таблеток.

Посоветовали мне обратиться за уточнением в конкретно названную частную аптеку, только одну из всех, что есть в нашем городе.

Там тоже такого лекарства нет. Но заказать его всё же можно, - разумеется, лишь при наличии рецепта от соответствующего врача.

Заказать можно таблетки дозами лишь по 5 мг, по 7.5 мг и по 10 мг.  Стоимость 28 этих таблеток в той частной аптеке – уже более шестисот шекелей! (Четверть месячного пособия по старости).

Если баночку этих помоев ENSURE PLUS в больнице засчитывают по цене в четыре раза большей, чем их уже спекулятивная цена свободной продажи в аптеках,  то по какой цене засчитывается цена столь редкого и неправдоподобно дорогого лекарства?

Это лекарство - от «редчайшей психиатрической болезни» (по словам самого врача), которой не было и, надеюсь, пока ещё нет у проф. М.К.
 
До этой истории (и, надеюсь, по сей день) всегда психически нормальному профессору М.Кирнарскому дают дважды, (всё же уже не трижды) в день, - самую сильную из трёх этих доз.
 

Как почувствует себя от таких доз этого психотропного препарата физически здоровый молодой здоровяк сам господин психиатр, - при своем весе в два с лишним раза большем, чем у его измождённого подопечного, весящего уже менее 40кг.
 
Это что, для исправления состава крови?!
Для повышения уровня гемоглобина?
Или для повышения уровня натрия?
Или для поднятия аппетита?

Других причин такого принудительного «лечения» не упоминалось ни мне, ни подопечному больному.

Герману, этому врачу, на которого возложена ответственность за упоминаемого больного, я принёс для сравнений результаты анализов крови, полученные им в конце прошлого года. Конечно же, и там впечатляюще плохой уровень гемоглобина.
 
«Что Вы мне показываете? Тут же ничего нет касающегося психиатрии!» - сказал мне этот врач, возвращая бумагу.

А при чем тут вообще психиатрия, если её никогда никто не имел в виду по отношению к Кирнарскому.


 
Он был ключевым специалистом огромного института в Сибири.

Однажды по приказу генерал-лейтенанта, начальника того НИИ, для  спасения проф. Кирнарского был предоставлен сверхзвуковой самолёт, доставившего его, находившегося без сознания, на главный военный аэродром в Москве. 

Там это сугубо гражданское лицо, сверхсрочно доставленное военным самолетом, уже ждала спасательная бригада лучших врачей от Министерства Обороны СССР.
 
Проф. Кирнарского неисчислимое число раз обследовали и спасали коллективы лучших специалистов той великой державы.

Никто никогда не находил у него никаких признаков психического расстройства. Можно представить себе как строго в этом отношении проверяются особо доверенные специалисты в закрытых НИИ.

Когда он приехал в Израиль ему здесь кто-то сказал откровенно: "Здесь с тобой возиться не будут, бейся хоть головой об стенку". Так оно и оказалось.


 
Упомянутые столь жуткие таблетки предназначены для больных шизофренией. Но слово шизофрения не упомянуто и в решении первой комиссии. Оно вообще по отношению к М. Кирнарскому ни разу никем не было упомянуто, - ни мне, ни ему. 

Никогда за всю жизнь он не имел дела с психиатрами. Поэтому подобных упоминаний никогда не было в его медицинских карточках.

Как же он оказался в этом 7-м закрытом отделении в самой мрачной психбольнице страны?
 
Распутываем далее историю этого преступления.
__________________

Из ехидных слов заведующего отделением №7    ......

                ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ

Слишком "кое-кому" в СССР и ранее известного проф. Кирнарского, "слишком много" когда-то знавшего, пришлось всё же выпустить из той психушки г. Акко.
 
Между прочим, как оказалось, бравые ребята его ограбили,  когда вдруг свирепо повязали этого человека в больнице г. Цфат, - не упомянув в описи изъятых вещей ПОЧТИ все имевшиеся при нём деньги. По-видимому, там это типично. Только там?

В документе о выписке Кирнарского из 7-го (там самого тяжёлого) закрытого отделения псих-больницы г. Акко заведующий того отделения тот самый "д-р Юлий", пытаясь отмазаться от навязанной ему сверху ответственности за такое тяжелейшее, ставшее очень известным это весьма скандальное преступление, накатал ворох чудовищно грубой, многокаскадной ЛЖИ, - напролом, - столько, что ее хватило бы на многотомное расследование.