Организм

               
С организмом что-то не то творится. Хотеть и Мочь перестали быть синонимами. Желание и Возможность  уже не соседи по лестничной площадке. Супруги  Здесь и Сейчас тоже перешли в разряд бывших, разменяли квартиру и разъехались черти куда. Теперь если кто и забредает, по привычке, в твою посеребренную голову, то сугубо по одиночке. Ты, конечно, пытаешься свести их вместе. Приглашаешь в гости, назначаешь время, просишь не опаздывать, подробно чертишь на пригласительной открытке план своего микрорайона и маршруты движения общественного транспорта. Не помогает. Желание и Возможности по очереди опаздывают, приходят не туда, садятся не в тот автобус, забывают перевести стрелки часов в соответствии со временем года. Счастье кажется чем-то совершено эфемерным и безнадежно недостижимым. Что-то не то с организмом. Я не только в этом смысле, хотя и в этом смысле тоже.
В гостях, уже через несколько минут, становится невыносимо скучно. Вид фаршированного поросенка вызывает   стойкое отвращение ко всем человеческим порокам и к чревоугодию в частности. Хочется побыстрей уйти. Скорее домой - побыть одному, пофилософствовать, поразмышлять о смысле жизни. Дома о смысле жизни не думается совершено, потому что жутко хочется жрать. Фаршированный поросенок стоит перед глазами навязчивым видением. Хочется буквально выть на луну от опостылевшего за 5 минут одиночества. Хочется отдаться во власть буквально всех человеческих пороков. Причем немедленно, причем по возможности одновременно. Начинаешь с пива в холодильнике, все равно там больше ничего нет. После второго литра жизнь уже не кажется такой хмурой, появляется вера в себя. Звонишь этой самой Вере, она сильно удивлена, несколько раздражена, сонна, но ждет и обещает угостить супом.  Уже в подъезде вдруг вспоминаешь, что забыл выключить свет в туалете. И этот свет  неодолимо влечет тебя назад, как мотылька на пламя свечи. Вторую попытку выбраться  на оперативный простор предпринимаешь после того, как возмещаешь организму потерю, с небольшими процентами. Лифт застревает, где-то в районе 5 этажа. В тесной кабинке, уже нет места Злости и Отчаянью. Они с возрастом как-то неприлично растолстели. Рядом только худосочная Апатия и какая-то болезненно-философская Отстраненность. Впрочем, и им места хватает лишь минут на 30, а затем все окружающее пространство заполняет одно, но страстное, как цыганская ночь, Желание. Ни как не находящее своей возлюбленной - Возможности. Вспоминаешь, что снова забыл погасить лампочку в туалете. Воспитание ни как не может найти консенсус со Здравым Смыслом.  Совесть с  Естеством. О Вере в себя и о Вере в не себе, от нарастающей с каждой минутой злости на тебя, вообще лучше умолчать. Зато приходит понимание, ранее неосмысленных вещей и выражений. Например  «терпеть, что есть мочи». И ты уже почти не сомневаешься, где надо ставить ударение в последнем слове.
С организмом что-то не то творится. Хотеть и Мочь перестали быть синонимами. Желание и Возможность  уже не соседи по лестничной площадке. Супруги  Здесь и Сейчас тоже перешли в разряд бывших, разменяли квартиру и разъехались черти куда. Но, кажется, и в этом правиле бывают исключения. Потому что лифт, наконец, ожил, а это значит Счастье не такое уж эфемерное понятие. Только бы поскорей до него добраться. Там всегда горит свет. 

P.S: Нет, как все-таки нам мало надо и как много пива, чтоб это понять.

27.11.2004.