It s about...

She bore a charmed life, and prospered amid dangers and alarms. 
 «Должно быть постоянство. У меня его нет. Оно ушло. Испарилось. Исчезло. Попало в пустыне безызвестности и боли, смешанной с огромной дозой пустоты и непонимания. Как будто я… наркоман. Только не могу жить без мыслей. Они – наркотики для моего головного мозга. Он пуст. Но… будет полон. Доза.
Такое ощущение, как будто я где-то заблудилась. Где-то в кубике. Иду по ровным его граням изнутри. Иногда хочу наружу и… ничего. И вот этот кубик все крутится и крутится, и в результате я оказываюсь там же, где и была, при чем по несколько раз за минуту. Еще могу упасть, когда наступаю на угол, но это врядли кого-то волнует кроме меня и моих коленок, которые похожи на огромные синие дыры. Сколько можно падать? 
Кубик Рубика.
Цветной такой. 
Красивый и сложный, мать его! 
И что делать? Просить помощи, а потом окажется, что у меня этот кубик отберут. Что будет тогда? Снова пойду по граням, но только нового кубика. А если собрать его и не получится то, что хочешь? Опять тоже самое. Значит лучший выбор – поставить его не полку и не париться? Стоп, но ведь в нем я *Х_х* Хе-хе… я подзапуталась. Тогда что? *Твою… сколько вопросов и так сразу, просто мозг… пересыщен мыслями*. 
Overdose. 
- Пи-пи-пи. Память переполнена. Удалите, пожалуйста, файлы».

- Ах ты скотина такая!
- Эээ…прости…те, это вы мне только что сказали? – какой-то человек очень внимательно вглядывался в мое лицо. – Вы очень бледны, с Вами все в порядке? – его ошалевшие глаза выкатились из орбит и чуть-чуть двигались в пределах *только не знаю в пределах чего*.
«Они синие. Ярко синие. Нет. Голубые. Черт! Может вообще зеленые? Нет. Зеленые у меня и у мамы. Еще у папы и у кошки».
- Таааак… Вы…. - он протянул это как вопрос, видимо желая продолжить.
- А, да, со мной все в порядке. – Быстро отчеканила я и снова уткнулась взглядом в рекламу, висящую на стенке напротив. Там еще старушка сидела. Или женщина? Девочка? Аааа… не важно!
- Ну, и замечательно, - он расправил газету и скрылся в ней. 
« -Пи-пи-пи. Память переполнена. Удалите, пожалуйста, файлы.
И что делать? Неужели у меня действительно такой маленький объем памяти? Всего-то мыслей. Может в этом виноват кубик Рубика? Не. Он тут явно не при чем, значит мне пора ставить карту дополнительной памяти на пять Гб. Или на 10. Лучше сразу запихнуть мне в мозг компьютер и все будет отлично. Хотя, to err is human but it takes a computer to totally fuck the things up. Так что я, пожалуй, как-нибудь сама тут разберусь».
Вдруг я почувствовала огромное облегчение. Как будто у меня что-то вынули из головы, и она снова стала пустой. Как… как… как ведро. 
«-Пи-пи-пи. Загрузка новых файлов».
Тут я поняла – я начала крутить в воображении тот маленький кубик. Квадратики вперемешку мелькали перед моими глазами. Потом его отдельные полоски по-вертикали и горизонтали начали быстро перемешиваться *я понимала что и куда нужно поставить*. Мое воображение так быстро составляло этот кубик Рубика, что… через пару секунд все резко остановилось, только теперь я увидела ровно составленные квадратики одного цвета и на одной плоскости. I do the Rubic cube. 
Белый. Синий. Красный. Желтый. Зеленый и… черный. 
Тут мое сознание решило вырубиться. 
«Вот так всегда. Вот, когда на место все встанет. Мешают тут и все сбивается. Хотя. Сама виновата».
Я взглянула в глубь мозга – кубик снова стал разноцветным.
Maybe it's good for me to be brought down to earth again. I had my head in the clouds, didn't I?   
Очнулась.
«Не, я его больше собирать не буду».
Почесала в затылке и опустила голову. Все это время у меня на коленях, оказывается, лежала какая-то книжка… 
«Девяностая страница. 
- Если ты что-то сделаешь, я покончу с собой! – она быстро оббежала комнату взглядом и уткнулась в ножик, лежащий прямо рядом с ней на столе.
Он рассмеялся.
- Вот если ты покончишь с собой, тогда я точно что-то сделаю! 
- Да? Ты же тряпка!!! – она ухватилась за рукоять и, впившись с нее мертвой схваткой, уставилась на Энтона.
Беее… Энтон. Что я вообще читаю? Хотя. Слишком уж привлекательные эти буковки, идущие далее. Впереди.
- Вот ты коза, Сюзи, ты что? Не понимаешь вообще ничего? Ты ему не нужна! НЕ-НУ-ЖНА! – по слогам, выкрикивая, чеканил он. – Дура ты, вот и все.
Она жалобно простонала.
- Нужна… я нужна…
- Ты никому больше не нужна. И тряпка здесь ты. Нечего было давать кому попало. Жила бы себе при муже нормально. Зачем эти излишние подпрыгивания и подскакивания? Смирись. Тебя использовали и выкинули… как тряпку…
Не. Жестковатую литератрку я начала читать. Хотя. Стоит перечитать все это заново, а то с моими кубиками в голове, я ничего не помню. Страничка-то приличная. И что это вообще? Роман? Детектив? Что-то связанное с историей? Не помню».
Кубик снова завертелся в голове. Опять разноцветный. Пестрыми широкими линиями он мелькал перед моим воображением.
«Отвлеклась. Снова. Ну, и пошел он к черту!»

- Ладожская, - ровно проговорили из… стенки, кажется.

Я встала и вышла. Все было каким-то коричневым и… тусклым. Омерзительным, вызывающим отвращение. С чего бы вдруг? 
А вот.
« - Пи-пи-пи».
Я налетела на кого-то. Быстро извинилась и побежала к эскалатору. 
«Все просто. Все просто. Кубик Рубика. Я собрала его. Он стал неинтересен. А потом снова разобрался. Значит, есть какой-то квадратик, который сбивает все. Может, стоит попробовать собрать что-то иное? Конструктор. Или вообще построить что-нибудь такое большое, сложно и жутко интересное??? Да. А кубик пока оставить».
Мысли снова завертелись в голове. It’s no longer than possible! 

- Что-то не так? Ты какая-то не такая сегодня.
- Нет, - резко отрезала я. – Все отлично. Нормально. Да-да. Нормально.
- Эй, - она обняла меня за плечо, - ты чего? Что случилось?
- Ничего, - резко отрезала я и встала из-за стола. – Просто голова болит. Я пойду. Спокойной ночи. 
- Спокойной.

Oh shit! 
«Да, все отлично. Не считая того, что я теперь люблю разговаривать сама с собой. Собираю всякие кубики у себя в башке и не могу думать ни о чем. Ни о чем. АААА!!! Я не думаю ни о чем!!!! Что еще? Ничего».

Я встала с кровати. 
Последнее время мне нравилось спать с открытым окном, поэтому в комнате очень холодно. Соскучилась по холоду. Хочу зиму. Зиму. Настоящую. Вот идти бы так по улице. Переходить дорогу и… 
В моей голове всплыли желаемые события, но я…
- Ах, твою мать же! – шепнула я себе и подошла к шкафу.

Memory. 
«Отец. Военный. Мог поехать в Чечню воевать. Не отправили. Хотел. Он купил пистолет. Черный такой. Хрен знает его марку или название. Я не разбираюсь. Точно помню, что он не опасен. Там, кажется, обойма вытащена. Или что-то такое. Я наделась, что нет. Он отдал его мне. Точнее шкафу. 
Шкаф. Шкаф».

Desperate appeal. 
- Где ты? – я шла на ощупь. 
*Говорила мне мама морковку чаще есть, для того, что бы в темноте лучше видеть, а я ее все не слушалась. Вот как теперь?*
Почувствовала. Что-то большое. Ручка. Аккуратно открыла дверцу и присела на корточки. Там внизу было много всяких мягких вещей. 
Роюсь. 
«Вот ты где…»
Холодное. Тяжелое. Темнее темноты. 

Сижу за столом. Передо мной – он. Самая интересная вещь для меня. Он. Без обоймы. Он. Не заряженный. И не какой-то там кубик. Ха! Это ни что по-сравнению с желанием, которое я испытываю. Ни один кубик не позволит мне прикоснуться к… смерти… иллюзорной смерти.
Жалею.

Холодное у виска. 
Рука дрожит. Нет. Просто очень тяжело.
Странное ощущение страха. Обоймы же нет. Все равно страшно.
Указательным пальцем чувствую изгиб. Ровный. Гладкий. Как горка, которую я как раз собрала в голове после кубика. Там было столько железячек, но я справилась. Да-да. Слабачка, наконец, смогла хоть что-то.

«- К черту…» 
Прям наставление. Будущее даже. Не, что-то типа указателя. Наверно.
Нажала…
Что-то щелкнуло.
Доли секунды.
Резко зажмурила глаза, и в мыслях мелькнула полоса: папа, мама, родня, друзья, 10 класс, день рождения, половина лета, любовь, куча всякой фигни, ссоры, смех, слезы… 
Эмоции перешли в реальность. Что-то запульсировало у виска и резко остановилось именно в ту секунду, когда раздался щелчок. Как будто умерла. Доли секунды…
Нет.

Игра. Всего лишь игра, но сердце стучало. Быстро. Бешено. Не хотя останавливаться.
Шок. Сильный.
Было страшно. Было.
Зато теперь я знаю каково это. Только теперь не страшно.

Groping in our blindness we may seem big now, but, really, we're so small. 
Лучик света. Еле пробивается в комнату сквозь желтые занавески. Маленькие пылинки летают надо мной.
Тупо лежу и смотрю на потолок. Белый. 
«Но ведь не все может быть таким ровным? Ничто не может быть ровным и идеальным, значит и там есть разводы и изъяны». 
Откинув одеяло в сторону, я встала на кровать и вытянула руку вверх, и провела по потолку. 
«Ровный, блин». 
Закрыла глаза и снова провела. 
Чувствую разводы. В форме волны. Как будто ровными круговыми движениями краску размазывали по потолку. 
Провела чуть дальше. Что-то объемное. Похоже не колокол. Нет. На юбку, не-не-не!!! На платье. Провела выше. Две чуть-чуть выступающие полоски, расположенные очень близко к друг другу. Талия. Чья-то. 
Дальше уже не рискнула – детали будут очень маленькие.
Открыла глаза и начала вглядываться. Этот развод был похож на девушку в бальном платье с большим бантом сзади. 
«Значит она смотрит на меня каждое утро сверху. Зачем? Интересно, а кто она? Ведь она должна быть похожа на какого-то человека, если разводы похожи на нее? Логично? Ееее! Железная женская логика. Назову тебя… Ангелина. Пора бы уже и собираться».
Мельком глянула на часы и поняла, что немного припаздываю. Все таки планы. Мои.

- С добром утром! – влетая на кухню и целуя маму в щеку, выкрикнула я. 
«М… как много всего она наготовила, кстати, он начала готовить. Супер просто! Обожаю ее!!! Аааа!!!!»
Схватила что-то с тарелки.
«Вкусно, блин!!! Кажется… оладий!!! Ееее!!!»
- Мамусечка, все так вкусненько!!!!
- Да? – переворачивая очередной оладий, переспросила она.
- Да-да-да! – снова поцеловав ее в щеку, отвечаю я. – Я в город. Разоряю твой кошелек ровно на двести рублей.
- Хитрюга ты, Ксю! – улыбаясь говорит она. – А что там Шуренька?
- Шуренька??? – меня медленно начинает бить истерика из нутрии. Какой-то подъем оживления и смеха вырывается наружу, и я выдавливаю из себя улыбку. – Я ему тут курочку приготовила. Он учит все, бедненький. Замотался, наверно. – И снова улыбаюсь.
- Давай, лапы в лапы и в город! И не забудь про английский!
- Ноу проблем, мазер, - выдавливаю я из себя ломанные звуки и ехидно улыбаюсь.
-Дочь, че ты тут комедию ломаешь? – махая деревянной лопаткой и снова улыбаясь, спрашивает она. – Значит так… язык между зубами и звук между «з» и «ж»…
Произносит.
Кухня наполняется потоком положительных эмоций. Сначала в воздухе витает один поток, а потом к нему присоединяется второй и, переполняя небольшое помещение, они вырываются на улицу через открытые окна.

«Коридор. Там коричневый ковер еще лежит. Прожженный. Я когда маленькая была, просто так чисто из любопытства поставила на него утюг. Нагретый. А потом сняла. В общем поверхность из шерсти *или из чего он там еще бывает* стала очень жесткой. Этот треугольный отпечаток от утюга был полон маленьких кубиков, похожих на пластмасски. Моей жопе, естественно, потом досталось, но не сильно. Уверяю тебя, мне было не больно».

«Снова город. Что было вчера? Что-то страшное. Мне не понравилось, хотя когда-то я хотела застрелиться. Это было временное помешательство рассудка на почве нестабильности и психической неуравновешенности. *Фига я такие словечки знаю…Оо…* Жуть. Как тут шумно. Мне не нравится. Очень. Хм…»

Метро. «Вход». Турникет. Эскалатор. «Поезда до станций». Мягкое сиденье. Парень напротив.
«Порой меня раздражает, когда на меня пристально смотрят. Правда, он смотрел с каким-то интересом. Странно. Наверно не стоило одевать кучу браслетов и красить ногти оранжевым лаком. Хотя. Его то не касается. Мои ногти!!! *улыбнуло*».
Переход. Снова платформа. Сиденье. Потом лестница. «Выход». И вот он – воздух. Конечно, не то, что за городом, но сойдет.

«Я осознала. 
Я схожу с ума.
От шума.
От тишины.
От солнца.
От всего.
От всех.
Я сошла с ума.
Меня нет». 

Есть такая игра. Когда выходишь на оживленную улицу. Туда, где люди идут и идут. Закрываешь глаза и представляешь, что тебя нет, а потом открываешь. И вот здесь выходит самое страшное… когда ты понимаешь, что жизнь без тебя идет и будет идти. Никуда не денется мир без тебя: одним меньше, одним больше. Хи… подумаешь потери.
Это так называемая игра в смерть. Таким образом, она выбирает потенциальную жертву. Вот и все. А потом… исход этого спектакля вам, надеюсь, понятен…

Death and birth. 
Встала по середине оживленной массы идущих людей.
«Меня нет».
Закрыла глаза.
«Меня нет».
Открыла глаза.
Печально.
Осознаю еще раз, что, если меня не станет, то мир не остановится, а все равно будет двигаться. Вечный двигатель. Без остановок, без передышек. Ведь движение – это жизнь. И вода тоже жизнь.
Пошел дождь.
«Прям как по заказу. Вот я бы хотела пересмотреть серию Геркулеса, где Джафар к Аиду попадает. Ой, классно так, особенно выражение лица и голос Аида, когда Джафар так зловеще смеется, а тот делает пофигистическое выражение и говорит, медленно уходя за кадр:
- Не, ну, он точно маньяк. Как таких в мультики пускают?
Странно. Это единственная вещь, которую я помню из всех просмотренных мультиков за шестнадцать лет всей моей бесполезной (пока) жизни.
И знаете, стоит бороться за достойное существование».
Все это время я стояла среди толпы, а люди обходили меня. Даже не замечали. Вот оно – самовнушение. Я ведь сказала, что меня нет… 

Нет.
«Жизнь».
Закрыла глаза.
«Я есть».
Открыла глаза.
«Я есть».

«Странно все это».
Иду…
Закрыла уши, чтобы хоть раз насладиться тишиной и не слышать городского шума, не слышать гула машин, непонятных реплик и разговоров людей, бегущих мимо меня, кто куда: кто на работу, кто домой, кто куда… я так сильно прижала уши ладонями, что они заболели и казалось, что если убрать руки, я ничего не услышу… впервые в жизни мне захотелось стать глухой… 
«Почему я стала любить одиночество? Чем оно привлекает меня? Что в нем особенного? Что интересного? Ах.. конечно, покопаться в своих тараканчиках, перетравить половину и добавить еще. Перелопатить все дерьмо, что храниться у тебя в башке, а потом понять, что дальше разбирать лень и замести его в уголок? Класс. Достойная жизнь. Хотя. Я все чаще прихожу к выводу, что лучше так, чем быть совершенно обычным, среднестатистическим жителем Санкт-Петербурга, ну, я тоже не особенная, зато мне не скучно. Тараканчики-то миленькие такие. Бегают везде. Бррр... зато действительно не соскучишься, когда один из них у тебя из уха полезет – щекотно, все таки».

Facts of life. 
Пнула банку. Пустую банку пива. Она прокатилась чуть вперед, а потом покатилась обратно. Вниз.
«Выходит, если не дать ей еще одного пинка, она не покатится вверх? Хм… прям как в жизни».
Снова пнула ее.
(Я ее так пинала почти все время, пока шла по набережной, но, думаю, стоит опустить эти моменты)
«Интересно. Вот я пинаю банку. Если все в жизни взаимосвязано, значит и меня кто-то должен был пинать? Мама. Папа. Дедушка. Бабушка. Учителя. Еще куча людей. Но ведь и их пинали. Так. Стоп. А кого будет пинать банка? Х_х… и если в жизни все взаимосвязано, значит банка должна пнуть кого-то, кто пинал всех тех людей, пинающих меня. Жизнь – это круг. Эй-эй-эй! Погодите-ка. Кто был первым человеком? Адам. Ну, Ева, но это не в счет. Так вот. К чему я? А… да… но ведь и их пинали? А кто пинал? БОГ. Остается самый интересный вопрос – КТО ПНУЛ БОГА, чтобы тот создал человека? (Вполне возможно, что это была банка. Ну, это исходя из рассуждений на несколько строчек выше). А создавал он его, по своему же подобию… не, я, конечно, предполагаю, что он ленивей ленивца, но врядли Бог скотина и морально разлагающийся урод, постоянно стремящийся к самоуничтожению, при этом не понимая, что он делает. Он не может деградировать. Или может? (Ты только на свой счет не принимай. Все обобщено до нельзя. Деградирует человечество и человек, как индивид своей группы. Ты никогда не задумывался, почему сравнивают людей с животными, а не наоборот? По-моему потому что животные высшая каста на Земле, хотя некоторые могут утверждать, что по всем законам это просто невозможно. А я считаю иначе). Хм… а я богохульствую, однако. Не хорошо. Что же дальше…?»

Дождь.
Улочки.
Где-то там в глубине двора:
«Идет толпа актеров в масках
И мне нырнуть в нее,
И словно маленькая девочка 
В веселых детских сказках
Я проживу!
Переживу убогое скитанье
Души среди обыденных домов,
И улицы, и снова маскарады…
Я в дворик в одиночестве уйду,
Поправлю сумку и присяду,
Вокруг двора все чаще тьма,
А в мой колодец светит солнце
И пробиваются слова.

Живые люди дышат,
И шепот еле слышен,
А я так и останусь здесь
Жить в окруженье желтых стен».

Это как-то само вырвалось. Из мозга.

Где-то там.
Иду дальше.
По таким раздельным каменным квадратикам, не ровно прилепленным к живой земле. Или камню. Не знаю. В общем, просто куда-то иду пять. Вышла снова на набережную.
Повернула голову – Нева. Осмотрела все свободное пространство.
Красиво, черт возьми! Ничего не скажешь!

In the privacy of one's thoughts. 
«Не помню даже как. На автомате. Присвистнула, причмокнула и села на корточки. Большое и пушистое понеслось на меня, виляя хвостом и высовывая длинный розовый язык. 
Собака.
Она подбежала ко мне. В мои руки. Такая мягкая и теплая. 
Ааааа!!! Еще мокрая!!! Слюни!!!
Я потрепала ее за щеки (А, кстати, не знаете почему собака, когда ее треплешь за щеки, никогда не укусит? Потому что у нее за ними находятся слюнные железы, которые при таких движениях руками расслабляются. О как).
Глаза. Такие большие и серые. Глубокие.
Пристально вгляделась. Они наполнены любовью и лаской. Одиночеством и страданием. Верой и терпением. Благородством и… преданностью. Как много можно просто понять, посмотрев в глаза. Что-то защемило в сердце».
Мои руки вдруг перестали тискать щеки, и морда собаки оказалась прямо у меня в ладонях. Я прислонила свой лоб к ее лбу и вдруг, как молнией что-то стукнуло. Это было желание стать другом. Хотя бы просто другом. Она лизнула меня в нос и, высвободив морду из моих рук, убежала. Это были доли секунды. Малюсенькие дольки счастья.
Собака…. Oh, sod it! I'm not making any sense, am I? You sure will pardon my slush.   

«Большая дорога, чужие машины,
Пустое метро, слепые витрины.
Идешь одиноко, вдыхая прохладу
На лице разводы от шоколада
Глаза голубые, в них много боли
Большая улыбка рвется на волю.
Изящно держа в руке сигарету
Ты щуришь глаза от яркого света.

А на душонке-то паршивенько. Курить? Я вроде так не хочу. Да и не стоит. Наверно.
Я вообще последнее время не уверена ни в чем. Точнее уверена, но на одну вторую, потому что целое, это не единица, а двойка, ведь надо делить на цело, что бы получить числа, которые буду всем понятны. А самое простое? Явно не одна миллионная. 
Всегда надо предполагать два исхода событий, плюс третий, который планируешь не ты, а тот, кого пинала банка. Так что не так уж и просто у нас тут. Это то же самое, что с верой: одни верят в то, что Бог есть, другие в то, что его нет, а третьи в то, что он может быть и что не может, ведь доказательств-то нет как в первом, так и во втором случае».

I have endless patience with you, Rubik cube. 
Зажглись фонари. Шла по аллеи.
Вроде так все.
Метро.
Все тот же кубик… снова внутри него… снова ад… хотя…
Я просто села по середине на одну из его граней. И… вот. Сижу. Удобно, надо заметить. Только жестковато, но нормально.
Что ж, если ждать чуда, то ждать, но если ожидание затянется, я снова начну идти по твоим граням, кубик… и в конечном итоге либо ты, наконец, смиришься с тем, что я в тебе, либо кто-то снаружи кинет тебя об стенку от слишком долго ожидания, и я ударюсь головой… *хотя я давно уже стукнулась, но мы опустим подробности этой печальной истории)* так вот… либо… либо ты исчезнешь, и я смогу спокойно ходить в пустой темноте и строить что-то свое, новое. Кубик. Понимаешь?... Где не будет этого цветного интересного кубика. Будут другие. Другие фигурки, и я буду надеяться, что попаду в другую.
Снова и снова по новым и новым граням, 
Опять и опять, долго-долго шагать.
Как такой вариант?...

В комнате тихо…
Хочется еще чего-то. Чего-то нового, только все это старое. 
Oh, shit, for fuck’s sake. What a life? 
Пошел дождь. Он как будто чувствует мое настроение.
Я встала и подошла к окну. Приложила теплую руку к холодному прозрачному стеклу. Что-то очень сильно резануло по руке, судорогой пробежалось по венам и стукнуло в сердце. Маленькая молния. Вдруг вспомнились все дни. Развернулась.
Там слева от окна – зеркало… подошла. Что-то происходило внутри меня. Что-то бурлило. Вскипало. И… выплеснулось в очередную партию безумных мыслей!

The mirror is too close to our eyes, and our own breath dims it.   
«Глаза. Какие большие». 
Пристально вгляделась. 
«Да. Зеленые. А вокруг зрачка коричневая окантовка, а по краям голубая вода». 
Начала всматриваться дальше. (Интересно же посмотреть на себя ночью. Вдруг испугаюсь! Тогда днем точно будет не страшно!)
«Каштановые волосы. Нет. Пепельно-золотистые. Так мама всегда говорила. Дальше. Ночнушка. Не. Пижама. Розовая с кошкой по середине. Погодите!».
Резко развернулась и снова повернула голову к зеркалу.
«Интересно. Вот есть я и есть мой мир. Так? Так. Но есть еще и мир «за» зеркалом. Так? Так. Значит там есть другая я? «Я», но только наоборот. Вот я касаюсь рукой его. Холодное. Почти как стекло. Значит и «Я» тоже это делает?... интересно, а как это? Что там? Нет. Я, конечно, читала в детстве «Зазеркалье», но мне бы не хотелось, что бы все было именно так, как в той книжке. Что если на самом деле «Я» не одна, а все зеркала – это всего лишь отражения и нет никакого другого объемного мира, и они все живут в зеркальных ящиках? Погоди, если им негде перемещаться, а зеркал так много и нас так много, и вот так каждый человек пройдет и посмотрит в это зеркало, но это же маленькая замкнутая комната...Если… Какой кошмар!!!!... Они живут так? Как им там не тесно? Они еще не задохнулись? Или живут по другому? Тогда как? Вот если бы поменяться с ней взглядами хоть на секунду. Я бы смотрела изнутри, а она с наружи, ведь don't judge a thing from the outside.   
Подышала на зеркало. Поверхность покрылась тонкой белой пленочкой.
Пишу.
Чушь.
Но я хочу думать. Мне нельзя этого делать, но я хочу.
Вывожу буквы. Вот она большая английская буква «R» со стрелкой на конце.
«Rubik cube».

You are mad… 
Снова утро. Новое. Не помню какое по счету в июле. Да и не важно.
Пора заканчивать это.

«Призраки серых домов…
Тени в пустых подворотнях.
И в лабиринте дворов
Сумерки стай беззаботных.

Я там гуляю одна,
Ветер ищу перемен,
Времени бездна – без дна-
Плавно стекает со стен.

А я к свободе бегу,
Ветер догонит меня,
И изменить не смогу
Смысл обычного дня».

Never say die… 
Буду ждать… 
Ожидание самое страшное и тяжелое испытание. И что делать?
*Села по-турецки*
Будем думать – это спасает.

Thanatology. 
«Мир. Какое странное слово. Мир. Целая система взаимодействий между огромным количеством слоев жизни на земле. Что такое жизнь? Продолжительность существования людей? А кто такие люди?... явно не произведения искусства, хотя. Мое мнение теперь двойственно. Не знаю, в общем. Наша жизнь в среднем рассчитана на то, что мы совершим некоторое количество тех или иных дел и отправимся на Небо или в Ад. Но по утверждению некоторых танатонавтов Ада нет. Есть только Рай и Земля. В Раю остаются только избранные души и становятся ангелами, на Землю же отправляются те, кто не смог достичь нужной планки развития для ангелов. Интересно это все. Но ведь так скучно? Рай и Земля. И все. Заточение. Либо там, либо там. И по сути разницы никакой. Тюрьма, она и на марсе тюрьмой будет, только скафандры не забудьте!
По размышлениям танатонавтов существует логика между цифрами и живыми существами. К примеру, 4 – это человек, 5 – это мудрец, 6 – это ангел, а 7… что такое 7? Высшее существо? Бог?... м… кто сможет достичь такого уровня развития, что бы превратиться из ангела в Бога. Хотя. Может это перевоплощение предусматривает еще несколько этапов? 7 – херувимы и все такое… тогда 8… так можно вечно предполагать и думать и эти рассуждения уйдут ооочень далеко… а что еще остается делать в таких ситуациях?»

She ended her story by quoting London.   
Конечность есть у всех. У всего. Даже у палки. Целых два конца. Начало и конец, а если ее перевернуть, то будет новое начало и новый конец. Так что палка – это круг… Х_х… 
Тихо…
Больше не лезут в голову мысли про кубики и квадратики. Стоит задуматься над этим. 
Спокойно.
Но от чего-то даже немного скучно. Нет.
Ужасно тоскливо и грустно. Паршиво.

You wanted to write about life when you knew nothing of the essential characteristics of life. You wanted to write about the world... when the world was a Chinese puzzle to you...   

P.S. Damn it, I love you, Rubik cube… 

Примечания автора: все мысли реальны. Все действия реальны. Все реально и это не сон, это – жизнь. К сожалению.