Чертовщина 2. Часть третья

Разные тени случается видеть нам по жизни. Но тень, которую издали увидел Григорий, через несколько секунд, превратилась в самого  настоящего гаишника.
 - Все – таки, сосед, вы были правы, когда предложили повести машину, только и успел вымолвить Степан, прежде чем в темноте перед машиной появился светящийся жезл.
.

-Гаи области, старший прапорщик Чертков, - отрекомендовался гаишник, и заглянул в открытое окно Степана.
В темноте Степану показалось, что прапорщик был какой-то весь измятый: погоны на кителе сползали с плеч, галстук был криво застёгнут, однако самое неприятное в его внешности было то, что глаза гаишника немилосердно косили.

-О, так нас тут трое…? – произнёс он, оглядывая салон.
-Надо же, посчитал, - недовольно пробурчал сзади Григорий.
-И куда это мы едем, на ночь, глядя? – прапорщик не обратил внимания на реплику.
- В Миргород, - быстро нашёлся с ответом пасечник.
-Ага, значит в Миргород… - гаишник обошёл спереди машину, посмотрел на номер и остановился у водительской двери.

-Ну, что, давайте права и документы на машину.
-Не выходите, сосед, может он, не услышит запаха,- тихо произнёс Степан  и передал пасечнику техпаспорт.

Рудый Панько послушал соседа и молча передал документы в открытое окно.
- Ну да - ну да… - проворчал себе под нос прапорщик  и наклонился в окно автомобиля.
-Значит машина Степана Богуна, а за рулём Роман Панько. Я правильно понимаю?
- Сам черт лучше бы не понял, - снова проворчал сзади Григорий, на этот раз  гаишник услышал реплику.
-Что вы говорите…?, - голова прапорщика влезла в салон по самые плечи и разразилась противным скрипучим смехом прямо в лицо пасечнику. Друзья на время застыли от неожиданности.

- И, откуда вы только все знаете? – произнёс, насмеявшись вволю, прапорщик.
Глаза его все также разъезжались в разные стороны, и Степан вдруг подумал, что он может видеть всех троих сразу,  не вращая головой.

-Да, чего вы от нас хотите – то? – наконец не выдержал Григорий.
-Чего я хочу?! –  удивлению гаишника не было предела, его глаза снова  забегали по салону.

-Да вы, что, в самом деле?! –  вскрикнул он.
-Посмотрите на себя!  - прапорщик неестественно просунул руку в окно и задев подбородок пасечника  ткнул в плечо Григория, - вы же все тут пьяны в стельку!
- Да! – вдруг возмутился Степан, - я выпил! Но если я не за рулём, могу ехать в каком угодно виде! Хоть живой, хоть мёртвый!
Гаишник вдруг замолчал, его рука, словно змея, выскользнула из салона.

-А вы тут, я вижу, один другого стоите, произнёс он после небольшой паузы,  и снова разразился противным смехом…, -Мертвый… ха-ха-ха,  откуда такие эпитеты? - заливался он прямо в лицо пасечнику, - Роман, ну скажи, - прапорщик вдруг толкнул пасечника в плечо, - неужели он действительно представляет, себя мертвым в этом Запорожце?
Тут гаишник засмеялся так, что у Степана с Григорием пробежал  мороз по коже. Что касается пасечника то исходя из диспозиции, ему должно было быть хуже всего, однако все это время он сидел не шевелясь, будто проглотил средней величины кол.

- Вобщем, так, шутники, - прекратив вдруг свой противный смех, произнёс гаишник.
-Плохие у вас дела, машину на штраф площадку, а вы в припрыжку до дому, хотя… прапорщик выдержал паузу, - есть один вариант. Мне нужно в шинок, что у старого моста.
Подвезете, поговорим, может, и отделаетесь легким испугом.
Сказав  это, прапорщик выпрямился, и его лицо наконец-то исчезло из водительского окна
- И чего этой сволочи от нас нужно? – прошептал Степан, повернувшись к куму.
-Чего-чего…пробурчал Григорий,- вы же слышали, хочет, чтобы мы тут все обделались легким испугом. Я то ладно, успел облегчить душу, а вот как  вы? Похоже,  придется  ехать в этот проклятый шинок, хотя я ни за какие деньги туда бы сам по себе не поехал, да ещё и ночью.
Степан закивал в знак согласия и посмотрел на Рудого Панька, который в продолжение всего инцидента продолжал  смотреть  вперед, словно по-прежнему ехал по дороге.



Но постойте, кажется, я совсем забыл рассказать вам ещё одну маленькую историю о шинке у старого моста, хотя, с другой стороны кто ж знал, что нашим героям придется туда ехать?
Мало ли в природе существует неприятных мест, о которых рассказывать – только настроение портить. Зачем? Пусть себе существуют вне нашего знания, портят настроение кому другому, а не нам с вами. Всегда лучше послушать веселый анекдот или забавный случай из жизни…
Но, видимо сейчас  ничего не поделаешь…



Шинок.

Был такой шинок, точно был. Бог его знает, кто и когда его построил. 
Стоял он аккурат у старого моста, и на первый взгляд ничего в нем особенного не было.
Место для него было выбрано верно, что и говорить. Все кто ехал мимо, могли зайти перекусить с дороги, или даже выпить чарку другую. В старые времена с этим было попроще, никакого «Гаи района» или «области» и в помине не было. Люди жили просто: ели от души и пили, когда им вздумается. Не нужно было запрягать волов и спрашивать у своей жены. «А нет ли у меня перегара»?
Вот и полюбился, таким образом, этот шинок всем местным жителям, мужского полу. Как в город или из города- все мимо шинка. Уже жены своих мужей чуть ли не на привязи держат, а все одно ничего  поделать не могут. Стоит только зазеваться какой бабе, как муж её с приятелем непременно окажется в том шинке.
Долго терпели бабы это безобразие, пока вдруг, одна из них не предложила обратиться к местной ворожке, чтобы она наслала какое - нибудь проклятье на это заведение. По рассказам, ворожка много не взяла за свои услуги, попросила  принести ей утопленную черную кошку, и написать на бумаге имена всех, кого жены хотят уберечь от посещений злополучного места. Список написали быстро, однако когда кинулись искать черную кошку, так ни одной и не нашли.   
Пошли в соседнее село, однако и оттуда вернулись ни с чем. Создалось такое впечатление, что все черные кошки вмиг исчезли из села и отправились подальше от беды.
Однако через неделю, жинка  конюха Игната, который пропадал в шинке и день и ночь, все ж изловила где-то несчастное животное, которое словно чуяло свою погибель и выло из мешка  жутким голосом.
Топили все вместе, привязали  большой камень и скинули с берега. На какое-то время всем показалось, что мешок не тонет, мало того, чуть ли не выскакивает из воды, однако тяжелый камень сделал свое дело. Вода сомкнулась над несчастной животиной, после чего мешок достали и отнесли к ворожке.
Первые дни проходили как обычно, мужики все так же пропадали в шинке, только через неделю, стали происходить  неприятные вещи. Началось все с того же Игната конюха, который, возвращаясь вечером домой в изрядном подпитии, решил срезать угол и пойти прямо через лес. Шел он, по его рассказу, как обычно, не быстро не  медленно, только через некоторое время стал вдруг слышать за собой шаги. По началу оглядывался, чуть шею не свернул, потом подумал, что все это не иначе как спьяну, и решил не обращать внимания. Однако чем дальше он шел, тем отчетливее были  слышны шаги за спиной. Тут, в принципе, ничего страшного может быть и не было бы, если бы днем, но Игнат возвращался как раз после захода солнца. Да ещё и угол он явно неудачно стал срезать,  не к дороге ноги понесли его, а ещё дальше в лес. Короче, как вы понимаете, страшно стало Игнату, и побежал он просто так, куда глаза глядят, сердце чуть не выскакивает, ветки бьют его по лицу, а сзади уже не то, что шаги, а чье-то дыхание. Вобщем, непонятно, сколько так бежал Игнат пока не выскочил на освещенную луной, опушку, ноги сами вынесли, затем подкосились, и упал он прямо лицом в мох. Сжался весь, приготовился к самому худшему. Только все  стихло,  приподнял  он голову, оглянулся - никого: сосны кругом, да звезды на небе. Начал он тогда помаленьку вставать, да озираться по сторонам.
Вдруг видит в конце опушки два огонька,  страх за горло схватил Игната. Понял он, что это глаза в темноте чьи-то светятся. И не хотел идти, только ноги сами его пошли в сторону этих глаз. Однако когда подошел, то увидел всего лишь черную кошку на пеньке. Хоть как страшно было Игнату, однако при виде кошки начал он приходить в себя.
«Кошка и кошка…», - пробубнил себе под нос конюх и уже хотел, было повернуться и пойти искать дорогу. Однако никак не может, чувствует, словно ноги приросли к земле. И ещё чувствует, что кошка смотрит не просто на него, а прямо в к нему в душу. Жутко стало Игнату - крикнуть хочет, а не может, пошевелиться тоже никак. А кошка все смотрит да глаз не отводит, словно выжигает, что-то у него внутри.
Сколько так стоял Игнат, непонятно, только очнулся он утром на земле у обочины дороги. Прямо перед самим головой, что шел в своей любимой «вишиванке» на службу.
  - Ишь ты…- только и произнес голова, когда увидел поседевшего напрочь Игната… - никак до чертиков допился…- затем плюнул на землю и пошел прочь.

Как вы, наверное, догадались, с той поры, Игнат дорогу в шинок позабыл. Одно только было плохо, при виде любой кошки, впадал он в крайнее волнение.  Все старался быстрее уйти прочь, если не убежать, что со стороны смотрелось весьма комично.

Но, несмотря на, поучительную историю с Игнатом никто из мужиков не сделал никаких выводов, да и связывать случай конюха с шинком никто не стал. Ну, мало ли, перебрал мужик, с кем не бывает.

Однако не прошло и недели, как случилась следующая, куда более странная история  с Петром водовозом.
Петро был моложе Игната сам по себе видный парубок и жинку имел справную и работящую. Казалось бы, чего ещё, живи да радуйся, но нет… Как только выдавалась свободная минута, ноги сами несли его в злополучный шинок.
И вот, как- то  на Троицу, после хорошей гулянки, возвращался Петро домой в компании ещё нескольких выпивох. Шли засветло по дороге, пели громко песни, и никто никуда не сворачивал, чтобы срезать угол.
Петро шел последним, тяжело переставлял ноги, беспричинно улыбался и пытался неудачно подпевать своим товарищам. Время от времени он спотыкался и падал, вначале друзья помогали ему подняться, но затем отстал.

В какой момент друзья окончательно потеряли Петра - сказать трудно, равно, как и сам водовоз не мог толком ничего сказать о том, как он споткнулся, упал и уснул прямо посреди пыльной дороги.

Когда Петро открыл глаза, первое, что он увидел – это была большая луна. Он долго смотрел на неё, пытаясь сообразить, где он и что с ним произошло.
Затем, на её фоне, показалась  черная точка, которая все росла в размерах, пока не заслонила луну полностью. Петро попытался подняться и отстраниться от наваждения, но снова упал навзничь и ударился головой о придорожный камень.

Когда водовоз очнулся второй раз,  ни встать, ни пошевелиться он не мог.  Только головой вертел в разные стороны. И когда повернул голову влево, увидел на пеньке у дороги сидит хорошенькая панночка.   - Ну, здравствуй, Петро, - услышал он приятный женский голос, Все пьешь?  - Кто ты? -  испуганно произнес водовоз.  - А ты как сам думаешь? – ответила вопросом на вопрос панночка и вдруг  оказалась у самого его лица.
Петро хотел оттолкнуть её, но не смог, потому как руками он по прежнему двигать не мог. Только лицо попытался отвернуть.  - Э, нет…- произнесла панночка, и водовоз увидел, как в свете луны страшно блеснули её глаза.
– На меня смотри и слушай! В пятницу, на следующей неделе, пойдешь  в шинок выпьешь там с друзьями, как обычно, горилки. Только смотри, не дай тебе бог выпить больше трех рюмок.
Сказав это, панночка вдруг исчезла, и Петро сразу почувствовал, что может подняться.
Надо ли говорить, как быстро водовоз бежал домой. Уж никто в мире, наверное, не смог бы  опередить его в ту ночь. Забежав к себе в дом, он сразу же закрыл за собой железный засов и бросился под кровать.
Испуганная таким поведением его жинка тоже  поддалась панике и бросилась под кровать за своим мужем. Однако водовоз силой вытолкал её и затих.
Пытаться заново разделить убежище мужа, она не стала. Успокоившись,  решила, что Петро явно перебрал и лучше ему провести ночь одному, пускай даже под кроватью.
На следующий день водовоз успокоился, и на все вопросы плачущей жинки только передергивал плечами.   - Не знаю, мол, ничего, не помню.…   Так и прошла почти неделя, в течение которой Петро то вспоминал о своем странном приключении, то забывал, все, более размышляя о том,  было ли это все на самом деле  или просто примерещилось.
Тем не менее, в пятницу, как и было заранее договорено с товарищами, Петро снова отправился в шинок. Вначале когда шел, было, ему не по себе. Но после, когда уже сели за стол, да выпили,  повеселел Петро и окончательно решил, что все случившееся с ним неделю назад, было странным сном наяву.   - Эй, шинкарь! – крикнул водовоз, а что горилка у тебя слабая, уже и выпили по три чарки, а все одно как вода! Приятели шумно засмеялись и стали требовать ещё выпивки.
И тут произошло странное событие.
Всегда лично наливавший гостям шинкарь остался на месте, а в комнату вошла молодая дивчина и подошла к веселой компании, чтобы налить всем горилки из средней величины графина.     - Уууууууу….загудела компания, - молодец шинкарь, смотри, какие панночки на тебя работают.
А дивчина только улыбается, да наливает гостям. Дошла очередь и до Петра, подставил  он свою чарку, как ни в чем не бывало.  - Будьмо! – крикнул кто-то из товарищей.  - Будьмо, - ответил себе под нос водовоз и лихо перевернул чарку.

Последнее, что он видел, это темные глаза дивчины, на секунду ему показалось, что он уже видел где-то её, но… в следующий момент земля ушла из - под ног его, и странным образом очутился он на краю отвесной скалы, внизу которой бушевал огонь.
Всеми силами Петро вцепился в землю, но чувствовал, как медленно сползает к самому краю и вот- вот сорвется вниз.  - Не послушал ты меня Петро, - внезапно раздался рядом знакомый голос. Уж как  не тяжело было держаться водовозу, но все же повернул он голову и увидел свою ночную знакомую.  - Сгоришь теперь нахрен, - вдруг зло произнесла панночка и плюнула в Петра.  - Как же так…? - срывающимся голосом пролепетал Петро,- да за что же?  - За то, что  дурак.
Аргумент, между нами, был никакой, но произнесен так, что Петро только головой кивнул. Однако, чувствуя, что пришло, возможно, последнее мгновение его, Петро взмолился.  - Сделай, что-нибудь, прошу тебя! Клянусь, забуду о проклятой горилке на всю жизнь!
Каждое слово давалось Петру с трудом. Более того, произнося, их он чувствовал, как сползает в пропасть, чувствовал, как огонь начинает лизать подошвы его сапог.
Однако панночка продолжала стоять и смотреть на него с каменным лицом. И вот, когда он уже подумал о том, что настал конец его грешной и никудышней жизни, панночка произнесла.  - Ладно, только помни, просто так я тебе уже предлагала спастись, теперь будешь всю жизнь делать то, что  сказал.
.
Петро хотел, было поблагодарить, но в следующий момент очутился  дома и снова под своей кроватью.
Непонятно сколько он  пролежал там. Однако когда решил вылезти, до смерти перепугал свою жену.



Но самая печальная история произошла с Дмитром цыганом.
Дмитро был кузнецом, и ничего общего с цыганами не имел,  прозвище свое получил  из за неестественной черноты волос и не более того.
Работал он так, что приезжали к нему  из соседних сел и даже районов. Все мог кузнец и коня подковать и решетку на окна сделать, и ворота с завитушками всякими смастерить. А когда голова предложил установить на  пожарной башне часы, самолично вызвался выковать механизм для этих часов.
И все бы было хорошо, если бы не любовь Дмитра к зеленому змию. Пил он, правда, странно. Мог не пить и день, и второй, и неделю, поговаривают, что как-то не пил целый месяц.
Но потом…
Потом ровно столько же лежал ничего, не соображая в своей кузне, и нес всякий вздор по причине чрезмерного употребления горилки. Жил Дмитро сам без семьи, тут уж непонятно почему именно с ним произошла эта история. Ведь никто его имени ворожке написать не мог, разве, что какая баба сдуру приплела и его. А может, кому  жалко стало, что спивается. Однако, как ни печально, тут бабская жалость сыграла роковую роль.

Началось все с того, что однажды в разговоре с шинкарем, кузнец обмолвился, что думает сделать капкан на кошек, или котоловку, на манер мышеловки.   - Не христианское это дело, кошек губить, - ответил ему на это шинкарь, - как по мне так вообще грех, губить бессловесных тварей  - Так они ж целую ночь под моими окнами воют, а стоит только мне из кузницы выйти, эти твари метят все углы. Тебе б сюда пяток котов, чтобы отметили твой шинок, я бы посмотрел, как бы ты  заговорил.
Шинкарь скривился на мгновенье, то ли от нарисованной кузнецом картины, то ли просто так, но возражать больше кузнецу не стал.

А Дмитро через пару дней действительно выковал мудреную котоловку и стал отлавливать, ничего не подозревающих, котов.  После поимки связывал их и собственноручно топил  в реке. Бабы  стыдили Дмитра, а мужики кто как. Когда по трезвому, может, кто и возмущался. А как напивались, всем  становилось  смешно от новой затеи кузнеца.
Мало того, чуть позже  все это превратилось в мужицкое развлечение. Собирались все в шинке, напивались, а после шли с Дмитром на мост и под улюлюканье сбрасывали несчастных животных в реку.
Но, как вы  подозреваете, долго это продолжаться  не могло. В один из вечеров, когда подвыпившая компания бросала в реку орущих котов. Пьяный в стельку Дмитро цыган, вовремя броска подвернул на мосту ногу и, проломив хлипкие перила, упал в реку. 
 
Кто-то из мужиков побежал на берег, чтобы попробовать вытащить Дмитра из воды.  Но быстрое течение унесло пьяного кузнеца навсегда.
Впрочем, через неделю несчастного нашли за полторы версты ниже по течению. Тело его вынесла река на одну из отмелей. Посмотреть на утопленника сбежалось почти все село, но когда подошли ближе в страхе отшатнулись.  Одежда на кузнеце была изодрана в клочья,  а по всему телу следы от кошачьих когтей.

С той поры в шинок стали приходить реже. Да и  понятно. Кому охота пить у  места, где утонул человек.
А когда по селу пошел слух, что по ночам в шинок приходит сам Дмитро цыган, мужики перестали ходить туда и вовсе.

(Продолжение следует)

Часть четвертая

 http://www.proza.ru/2012/12/20/1766