Следственный эксперимент

Жизнь порой ставит нас в ситуации самые неожиданные. Вот я, например, никогда не думал (и не догадывался даже), что мне придётся принимать участие в следственном эксперименте. В качестве понятого. Но вот пришлось. И, пожалуй, я об этом не жалею.

Вполне вероятно, у меня была возможность избежать этого неприятного действа, но я оказался в нужное время в нужном месте и, таким образом попал в эпицентр события, названного «следственный эксперимент».

Кстати сказать, любое событие происходит с человеком только тогда, когда он оказывается в нужном месте именно в нужное время. Я могу с уверенностью утверждать, что если бы один из участников события, которое позже устанавливали при помощи другого события (названного нами «следственным экспериментом»), оказался в нужное время в ненужном месте, или в ненужное время в нужном месте, события, повлекшего за собой следственный эксперимент, не произошло бы. А значит, не было бы и самого следственного эксперимента.

Но возможен и другой вариант. Предположим, что я сам не оказался бы в нужное время в нужном месте… В этом случае следственный эксперимент не произошел бы  только для меня. То есть, возможно, он бы произошёл в том же месте и в то же самое время, но уже с участием совсем других людей. Я об этом событии мог даже и не узнать. Следовательно, для меня это событие просто не произошло бы. Но только для меня. Его не существовало бы в моей реальности. Но в абсолютной реальности и частных реальностях тех людей, которые участвовали в данном событии, оно бы существовало, и даже имело свои последствия.

И вот здесь возникает интересный парадокс: если в абсолютной реальности событие имеет две формы бытия (быть или не быть), то в частной реальности каждого человека, которая является частью абсолютной, событие имеет уже три формы (быть, не быть, быть не со мной). Последняя форма события означает то, что в абсолютной реальности событие уже где-то произошло, но данный конкретный человек о нём пока ещё не знает (и, возможно, никогда не узнает).

Однако, любое событие имеет свои последствия, то есть иные события, которые благополучно вытекают из события первого (первым назовём его условно, так как оно тоже является следствием какого-то иного, предшествовавшего ему события.) и влекут за собой последующие. И так до бесконечности. Но далеко не все последующие события имеют ту же форму бытия, что и первое событие, то есть они могут непосредственно касаться человека и иметь для него форму «быть», в то время как первое событие имело форму «не быть со мной».

Такие события, вытекающие из первого, можно с большой долей объективности назвать «следственными экспериментами», так как они имеют ту же сущность и столь же помогают человеку осмыслить предыдущее событие, как настоящий следственный эксперимент помогает следователю увидеть реальную картину преступления. Иногда события названные ранее, позволяют установить свои истоки на много событий назад.

Вот простой пример. Один мой знакомый получил крупное наследство из Франции. Благодаря этому событию он узнал, что у него во Франции был дальний родственник, который недавно скончался. Этот простой пример нагляднее показывает, что иногда малейшее событие, произошедшее с нами, открывает нам цепь событий не имевших к нам ни малейшего отношения, событий, о которых мы не имели никакого представления, и которые нас даже не интересовали.

Для меня таким своеобразным «следственным экспериментом» стал реальный следственный эксперимент, который открыл мне цепь событий, ему предшествовавших, и заставил задуматься о парадоксе форм бытия события. Я задумался о том, что в жизни каждый из нас часто является участником разнообразных «следственных экспериментов» сам того не замечая. Но ведь каждое такое событие даёт нам шанс (пусть и небольшой) вырваться из своей маленькой частной реальности и прикоснуться к реальности абсолютной. Пусть не надолго. Пусть лишь на мгновение. Но эти мелкие прикосновения открывают человечеству путь к абсолютному знанию, собирая его, как мозаику, из мельчайших фрагментов. А разве не к этому человечество стремится испокон веков.