ну как же тебе рассказать?

                Ну как же тебе рассказать, что такое гора?
                Гора – это небо, покрытое камнем и снегом,
                А в небе мороз неземной, неземная жара,
                И ветер такой, что нигде, кроме неба, и не был.

                * * *

                Вот так и ложится на сердце гора за горой,
                Их радость и тяжесть, повенчанные высотою.
                Мы снова уходим, хоть нам и не сладко порой,
                Уж лучше тяжелое сердце, чем сердце пустое.
                Ю. Визбор

На улице уже совсем темно. Легкий морозец. Дыхание клубами вырывается изо рта и уносится куда-то вверх, вдаль. Каблучки сапог звонко цокают по тротуару.
“Какой же хороший был концерт”, – подумала Даша, не спеша идя по темной улице к дому. Ни души. Днем был легкий снежок, и на земле еще сохранились его белые следы.
“Вот и зима потихоньку надвигается. Скоро лыжи доставать. А там и Новый год недалеко ”, – подумала она, обходя мутные зеркала замерзших луж, с трудом различимые в тусклом свете фонарей.
“Вторая зима за этот год, – улыбнулась она сама себе. – Все как обычно”.
И правда. В этом году все было как обычно. Опять наступило нестерпимо жаркое лето, и она опять оказалась далеко от дома, в удивительной стране под названием Горы. Опять в конце знойного и пыльного июля ее окружили ледники, заснеженные пики, фирновые поля… Зима.
“Зима осторожно подкралась и белой порошею… – вспомнила она слова песенки, давно ею любимой. – И вот она подкрадывается снова к нам на своих мягоньких белых лапках”.
Концерт закончился, и она шла домой. Но песни Бокова разбередили душу, вновь потянуло в горы… А, казалось бы, поход только недавно закончился, и команда счастливцев вернулась домой усталая, загорелая и полная впечатлений от гор Тянь-Шаня.
“Ну вот, опять раскиселилась, – нахмурилась Даша, подходя к своему подъезду. – Хорошего помаленьку. Вон люди нормальные к морю загорать ездят или по Европе достопримечательности смотрят… Тебе ж обязательно надо в снег поглубже да на каменья повыше забраться. И чтоб потяжелее. Тоже мне, отпуск”.
Продрогнув на улице, дома девушка первым делом помчалась на кухню – ставить чайник. Вскоре он приятно заурчал и забулькал, а затем ароматная жидкость полилась в ее кружку. Дашка обняла ее озябшими руками, села на табурет и принялась смотреть в окно. В его прозрачном прямоугольнике сиротливо торчало мокрое серое деревце да виднелись окна дома напротив.
“Эх, вот забавно. Здесь – жизнь. Но за раз можно подержать только небольшой ее кусочек, увидеть какую-то крупинку. А там – смерть. Царство камня и снега. Но там ты видишь все: над тобой – бескрайнее небо, полное солнца, облаков или звезд – как повезет, – улыбнулась она про себя. – А под тобой – бездна. И цепочки хребтов, уходящие в необозримую даль. И чем выше ты, тем шире ее границы, тем бескрайнее действительность”.
Вместе с кружкой Дашка переместилась к компьютеру и начала вновь перебирать фотографии из удивительного места, где ей посчастливилось побывать этим летом, – хребта Талгар на Северном Тянь-Шане.
– Все время у тебя одни камни и снег. И это лето называется, – говорила ей мама после каждого похода, когда “неразумная” дочь приходила к ней, чтобы похвастаться, как хорошо она провела отпуск.
“Ну как же они могут быть одинаковыми, – думала она, листая снимки. – Здесь все другое: и камни – другие, и снег – совсем не тот, и лед – просто нереальный! Вот могучая вершина Локомотив – да такой же просто не найдешь. А вот мои любимые Иголки… Простите, Иглы Туюксу, снежно-ледовый, двойка А – просто мечта!”
И таких “мечт” у нее было очень много. Разбросала бродячая судьба за годы странствий ее пристрастия и по Алтаю, и на Кавказ закинула, и в Средней Азии большой кусок остался.
В целом, конечно, и этот поход ничем не отличался от предыдущих. Рано вставали, собирались и шли, лезли, карабкались, спускались… Как обычно, трещал под ногами лед, шел снег или светило солнце, тянулись вверх веревки в несбыточной надежде достать до неба или, хотя бы, до кромки перевала. И это испугало Дашу больше всего. Она стала замечать, что, хотя горы по-прежнему приводят ее в восторг, исчезло то их восприятие, которое было раньше. Они перестали быть чудом, на свидание с которым ты отправляешься с полным рюкзаком. “Чудо” все больше превращалось в набор “локальных препятствий”, которые ты преодолеваешь.
“Хотя и это, конечно, делать очень интересно. Да и красота по-прежнему никуда не делась, – думала она, допивая чай. – Все-таки много лет уже прошло, восторг поутих маленько”.
За окном лениво пошел мелкий осенний дождь, переходящий в мокрый снег. Крупинки его мелкой дробью стучали по стеклу и подоконнику.
“Как тогда, – вспомнила Даша летний маршрут. Перед одним из перевалов они просидели на леднике больше суток – пережидали непогоду. – Тогда так же по тенту стучала снежная крошка и дождь”.
Она улыбнулась, представив себе эту картину. Громада ледника, стиснутая со всех сторон неприступными серыми скалами с висящими на них ледопадами и карнизами, свинцовое низкое небо. Хлещет, не переставая, дождь со снегом, и ледяные заряды периодически обрушиваются на вечный лед. А посреди всего этого серо-белого царства вечного холода и безмолвия – малюсенькое оранжево-желтое пятнышко, в котором сидит пять человек, бросивших вызов суровому царству камня и льда, рискнувших пройти по его перевалам и долинам.
Перевал – это целая жизнь. Ты стоишь у его подножья, робко глядя вверх, а он возвышается над тобой, как взрослый над ребенком, как бы говоря: “Вон сколько тебе всего еще предстоит достичь!” И ты начинаешь… Делаешь первые робкие шаги, взбираясь все выше, вешаешь веревки, ввинчиваешь в его тело ледобуры, идешь вверх… А он за это кидает в тебя снегом, льдом и камнями, жжет беспощадным солнцем или сдувает ветром. Трещат веревки, изо рта вырывается хриплое дыхание. Идет борьба – идет взросление. И вот, склон становится чуть более пологим, затем все проваливается куда-то вниз – и ты наверху. Седло. Пот заливает глаза, а ноги в кошках уже плохо гнутся. Холодно, или, наоборот, жарко. Но ты здесь, залез и смог. Окружающий вид и радость от свершения переполняют тебя одновременно – ты победил. Так приходит зрелость. Ну а дальше все просто. Просто… или снова сложно?
Казалось бы, поверни обратно. Спуск известен и практически пройдет. Сделать все то же самое, только в обратном порядке. И ты – молодец!
Но так не будет. С седла тебя ждет путь дальше, в новую неизведанную долину. И вновь рука сжимает древко ледоруба, звенят карабины, летят льдинки из-под кошек – вновь идет работа. Мы идем вниз.
И вот картина повторяется: ты снова у подножья. Правда, усталый, голодный. И ты снова смотришь снизу вверх на седло. Только оно уже за спиной. И ты стоишь, сгорбленный от усталости, сожженный солнцем и ветром – старик. Пройден еще один перевал. Кончился еще один день. Прожита еще одна жизнь.
Дашка листала фотографии дальше. Снег… Снег, камни, вершины, ледники, улыбающиеся лица близких ей людей…
“А может жизнь и правда там?! Где только снег и лед. И совсем немного тепла, которое мы приносим с собой к этим снежным исполинам. И тратим его бережно-бережно, чтобы хватило на все жизни, которые мы проживаем каждый день. Никто не говорит, что люди там – идеальные, которым чужды все грехи земные. Бред. Люди там совершенно обыкновенные, со всеми их достоинствами и недостатками. Просто горы зажигают в них что-то; свет, отражающийся в глазах, который помогает им пережить и преодолеть все”.
Нельзя сказать, что после похода в горы человек становится лучше. Но он меняется, становится чуть-чуть другим. А лучше или хуже – это еще предстоит узнать. Просто в наш век все усиливающегося комфорта человек теряет себя в нем, становится его рабом, неспособным жить и чувствовать на полную катушку. В сегодняшней жизни все развивается поступательно: человек рождается, учится, находит работу и трудится, зарабатывая разные удобства и стремясь к еще большим. Или наоборот: не работает, спивается, и удобства ему не нужны – и так нормально. Но именно так он становится рабом. Незаметно для себя он теряет стремление к чему-то новому, неведомому. Мозг выключается и живет только по инерции. А тело хочет максимального расслабления.
“Да уж, - улыбнулась, потягиваясь, Даша. – В горах с удобствами тяжело. Ты, словно вьючная лошадь, тащишь на себе неприподъемный рюкзак, мокнешь по дождем, мерзнешь в снегу, недоедаешь, веревки натирают руки, обгораешь… Да много еще чего! И возвращаешься оттуда грязный, усталый, исхудавший. Остается только посочувствовать этим “жертвам”. Но только там ты живешь, чтобы выжить. Ничего при этом не добиваясь. Так кажется на первый взгляд”.
Бывает все: и ссоры, и смертельные обиды, и распри в команде… Все! Но когда ты висишь над бездной, это все куда-то улетает. Ты знаешь, что кроме себя и этих нескольких людей, с которыми ты связан веревкой, больше нет никого. Иногда на десятки и сотни километров. Поэтому ты учишься доверять им, а они – тебе. Именно в этом одна из причин “горной” болезни. Тот, кто перешагнул через все невзгоды один раз, обязательно сюда вернется.
“Да уж, - подумала Даша, улыбнувшись. – Никто не бывает  горах однажды. Вернее так: никто из тех, кто может их почувствовать, не был здесь один раз”.
Именно. Горы нужно чувствовать. Не смотреть на них, не слушать гул ледопада и грохот скальных обвалов, не трогать руками холодный базальт или гранит. А обязательно чувствовать. И тогда они непременно ответят тебе. Они, созданные природой из холодного камня и льда, безусловно, не смогут ответить тебе теплом и любовью, как родные сосняки и березовые рощи за Волгой. Но они ответят той, другой, суровой прямотой, которая и остается в сердце навсегда. Они возьмут своими громадными хребтами-пальцами твою душу, заглянут глазами-озерами в твое сердце и оставят малюсенькую частичку тебя, навсегда впечатанную в голубую глубину ледопада.
И понимаешь это уже потом, дома, сидя за фотографиями или просто занимаясь повседневными делами. Оно приходит внезапно – это желание вновь очутиться в этой удивительной суровой стране, где все так тяжело и в то же время – очень просто и естественно.
А вот когда ты попал туда второй раз – сразу понимаешь, что погиб. И больше без них не сможешь. Чего-то не хватает в обычной размеренной жизни.
Многие говорят: “Адреналина. За ним только в горы и ходить”. Утверждение бесспорное. Адреналина, конечно, не хватает. Но и не только его…
“Не хватает… Да не знаю я чего – просто чувствуешь себя не совсем дома, будто забыл где-то далеко что-то, за чем обязан вернуться. И возвращаешься”, – улыбнулась Даша, припоминая, как она попадала в горы каждый год. С боем, а порой и с увольнениями, с криком и шумом. Но попадала же. И жизнь каждый раз продолжалась. Множество жизней, которые проживаешь там каждый день.


                2010