Дело не дороге, которую мы выбираем...

                Дело не в дороге, которую мы выбираем;
                то, что внутри нас, заставляет нас выбирать дорогу.
                О. Генри

За окнами привычно гудел большой город, плавящийся от жары уже утром. Стоял удушающий июль. Ничто не предвещало даже намека на дождь, смену погоды или хотя бы какое-то уменьшение жары. В общем, работать было положительно невозможно.
Однако в кабинете кипела самая настоящая бурная деятельность. Дашка, выпучив глаза, что-то судорожно набирала на компьютере, постоянно что-то распечатывала, поминутно объясняя что-то сидящей рядом с ней сослуживице, Ирине.
– Так, значит… Вот это тоже оставляю, смотри не забудь. Это вот кладу в верхний ящик стола… Если заказчик спросит, то ты ему так и скажи… В общем…
– Слушай-ка, – невозмутимо  прервала ее Ирка, обмахиваясь какими-то только что всученными ей документами. – Ты чего-то совсем зарвалась! Успокойся уже. Все нормально будет, справимся. Не в лесу, чай, живем – разберемся. А ты спокойненько лезь в свои горы. Вали, короче, в отпуск.
Но Даша никак не могла остановиться и в этот последний перед отпуском день все пыталась объяснить ей, что сделано, а что – нет, и как с этим всем бороться. Но мысли ее все чаще сбивались с привычного рабочего ритма и уносились к совсем другим заботам.
“Так, анорак я зашила, должно на один поход еще хватить… Продукты надо будет не забыть из холодильника забрать… Ледоруб наточила… Изолентой ус на блокировке не перемотала!..”
Вот так за напряженной работой да предпоходными раздумьями и проходил последний рабочий день у Дарьи. Но толком делать ничего не получалось. Мысли ее уже были там, в сверкающей голубой дали, засыпанной кристально-чистым ослепительно-белым снегом, где упираются в облака черные громады скальных бастионов, рвутся в синюю высь остроконечные пики и ждут, укрывшись ледяными панцирями, еще не пройденные перевалы. Горный зуд. Именно так она определяла для себя это состояние, когда сидеть на одном месте сил уже не было, когда руки уже, казалось бы, физически ощущали древко ледоруба, а ноги привычно холодила громада ледника. Оставалось продержаться еще несколько томительных часов в этом рутинном мире и… Добро пожаловать в совершенно другую реальность!
Но вот пытка работой подошла к концу. Дашка подпрыгнула, как ужаленная.
– Ну все, Ирка, пошла я, – сказала она, торопливо запихивая что-то в сумку. – Счастливо оставаться.
– Давай. Ты смотри, не очень там в своих снегах геройствуй. Аккуратнее.
– Ага, ладно, ладно, – Дашка торопливо обняла подругу, чмокнула ее в щеку и понеслась к выходу.
“Вот же сумасшедшая стрекоза, – подумала, улыбнувшись, Ирина. – Безумно-беспокойное создание, которому тесно в нашей банке сидеть”.
С этими мыслями она начала неспешно собираться домой.

                * * *

А Дашка как на крыльях летела к своей маленькой квартирке, где поджидал ее практически собранный накануне рюкзак, с которым пройдено уже немало километров. Пройдет пара дней и именно в нем и в таких же “заплечных друзьях” остальных участников похода будет сосредоточена вся жизнь: и продукты, и дом, и постель…
“Как улитки по склону, мы тащим свой дом за спиной… – вспомнила Даша строчку из песни. – Да, скоро опять, словно улитки, поползем мы по склонам, вверх и вниз… Интересно, а улиткам тяжело таскать свой дом? Или нормально, как нам не тяжело носить свои руки и ноги?” – подумала, улыбнувшись, девушка.
Примчавшись домой, она первым делом покидала в рюкзак все, что еще валялось рядом с ним, уложила оставшиеся продукты и прочие нужные мелочи, о которых вспоминаешь, как всегда, в самый последний момент. Затем побежала в душ.
“Еще бы, – весело размышляла она, стоя под упругими струями теплой воды. – Неизвестно когда теперь получится помыться, особенно по-нормальному, целиком, да еще и горячей водой”.
Но время неуклонно летело, приближая миг отправления поезда, и Дарья, одевшись и обувшись, взвалила рюкзак на спину и вышла из квартиры. “Ну вот, опять тяжести всякие таскать, – подумала она, шагая к остановке. – И чего мне только дома не сидится. Сейчас бы полеживала себе на диване, книжечку почитывала, наслаждаясь законным отдыхом. И так весь отпуск…” Но так почему-то не получалось никогда. Вирус странствий глубоко проник в нее, пустив корни повсюду. И в груди жила какая-то беспокойная птица, трепыхающаяся и рвущаяся наружу всякий раз, когда появлялась хоть маленькая надежда побывать в горах. И хотя в последние годы восторженные чувства немного притупились, уступив место череде сложных походов, где не всегда хватает времени и сил восторгаться красотами окружающего пейзажа, свидание с горами все равно оставалось праздником, которого ждешь целый год.

                * * *

Выйдя из автобуса, она направилась к громаде вокзала. Вокруг сновали взад и вперед люди, тащившие свои сумки, чемоданы и мешки; встречались или, наоборот, расставались. Вокзал размеренно дышал своей суетой и толкотней, не обращая никакого внимания на радость встреч или горечь разлук.
“Тяга к перемене мест, – подумала Даша, – всегда останется одной из потребностей людей. И не важно, едут ли они куда-то по своей воле или по чьему-то указанию. Вечно мы мчимся по свету в поисках чего-то. Вот же дома не сидится…” – улыбнулась она.
Но вот в толпе мелькнули знакомые лица, и Дарья влилась в круг друзей.
– Ага, ну вот и Дашка пожаловала, – приветствовал ее Володя.
– Всем привет, – откликнулась она.
– И тебе не хворать, – весело отозвалась Лида, ее давняя знакомая. – Я тебе говорю, бросай ты эти горы и пойдем с нами. Мы уж тебе покажем настоящую красоту. Не то, что камни твои да снег со льдом.
Лида была водницей и уже давно вела с Дашкой шутливый спор о том, что же лучше: реки или горы.
– Не, Лидка, – парировала девушка. – Ты же знаешь, я мокнуть не люблю.
– Ну-ну, а у вас в горах прям сушь стоит. Тишь, гладь да Божья благодать, одним словом!
– Ладно, ладно, успокойся. Сходила я разок, помнится, с тобой на речку… А вообще, каждому – свое, ты же знаешь.
– Ну, так-то да, – улыбнулась Лидуха.
Дашка сняла рюкзак и поставила его рядом с четырьмя такими же пузатыми его товарищами, и отошла к своей команде.
– Ну чего, очередной раунд “горы-вода” прошел вничью? – приветствовал ее Василий, руководитель их похода, человек одинаково большой и добрый. – Готова?
– А то, – широко улыбнулась Дашка. – К этому я всегда готова.
– Ну чего, пошли тогда потихоньку, – сказал Дима, поднимая свой рюкзак. – Посадку как раз объявили. Загружаться будем.
При этих словах они подхватили рюкзаки и пошли к поезду. Провожающие потянулись за ними веселой гурьбой, обмениваясь шутками и напутствуя уезжающих. А те уже и не слушали, хотя также кивали в ответ на пожелания и соглашались, что все будет непременно в порядке, и они будут осторожны. Но сами были здесь уже только наполовину. Ветер странствий уже наполнил паруса их душ и унес в туманную даль, где стоят заснеженные вершины и лежат громады ледников. И только маленькая частичка их была еще здесь, в городе; только готовилась сесть в поезд, чтобы проехать сотни километров, а потом еще столько же – на машине или автобусе, а потом – еще пешком… Чтобы, наконец, слиться с целым, которое уже там, в горах.
Но это еще только в будущем. А пока они шли по перрону, предъявляли билеты и садились в вагон.
Казалось бы, посадка в поезд – невеликое занятие, которое каждый из нас неоднократно совершал. Обычно мы настолько поглощены своим проблемами и заботами, что садимся в поезд без всякой задней мысли, готовые ехать куда-то. И не замечаем, как одно событие в нашей жизни переходит в другое. Но в этот раз Дашка почему-то особенно остро ощутила этот переход от одной жизни к совершенно иной. Восприятие, до предела обостренное радостью и предвкушением от свидания с горами, словно фонарем, высветило те самые грани, через которые идет ветвление времени. Шаг в тамбур вагона – и вот она, черта, которая отделяет привычный мир от мира странствий. Еще утром ты был обычным человеком, ходил на работу, ехал в переполненном трамвае, смотрел телевизор… А теперь, перешагнув черту, попал в совершенно другой, удивительный мир дороги. И сам стал другим.
Эти мысли вихрем пронеслись в голове у Даши, пока она с рюкзаком протискивалась к своему месту по тесному проходу вагона. Добравшись и опустив свою ношу на полку, она огляделась. Все пространство их плацкартного купе было до предела забито пятью рюкзаками, мешками, снаряжением…
“Здорово! – восторг разлился у нее в груди. – Теперь точно уедем!”
С этой мыслью она вышла на перрон, где друзья уже разворачивали флаг их турклуба – традиционная фотография на фоне поезда перед отправлением.
“Граждане пассажиры, просьба пройти в вагоны. Ваш поезд отправляется с третьей платформы от пятого пути”, – раздалось из динамиков.
Время отбытия.
Торопливые объятия, рукопожатия и последние напутствия, которые опять слушаются вполуха, – маленькая частичка торопится на встречу с целым.
Толчок – и поезд тронулся. Последние крики и взмахи рук, и перрон с провожающими остался позади. А впереди она, дорога. И снеговые шапки вершин где-то за горизонтом.
Еще какое-то время команда неподвижно сидит и смотрит в окно – тот самый переход от одного события к другому. Но проходит миг, оцепенение сброшено, и жизнь начинается по новой.  Рюкзаки рассованы по полкам, на столе появляется еда. Дима уже пошел за кипятком – начинается простой и незамысловатый походный быт. Чай приятно освежает, ритмично стучат колеса, начинается беседа вроде бы ни о чем, а в тоже время – обо всем на свете.
“Вот так и начинается поход”, – весело улыбнулась Даша, жуя печенье.

                * * *
 
Поезд сильно тряхнуло на стрелке, и Дашка проснулась. Стояла глухая ночь. Свет в вагоне выключен, едва теплятся лампы дежурного освещения. Спит их маленький плацкартный мирок. Тишина прерывается только храпом да стуком колес. Еще полусонная, Даша села. Перед глазами мелькали картинки недосмотренного сна: горы, раскрашенные в самые причудливые цвета, как на пейзажах Рериха, сменялись вполне реальными вершинами и перевалами, на которых ей удалось побывать. Во сне она летела к ним, петляя среди пиков, едва касаясь лежащих внизу перевалов большими белыми крыльями.
“Чудеса! Приснится же…” – подумала она, выглядывая в окно.
Давно за полночь. Луны не видно. Лишь высоко в бездонно-черном небе горит одинокая звездочка.
“А на ней сидит кто-нибудь и смотрит в большой-пребольшой телескоп и видит Землю, и поезд, который, как змея, ползет по ее телу. И видит людей, которые день за днем спешат куда-то, бегут по своим делам, решают проблемы… А еще любят, ненавидят, смеются, печалятся и делают тысячи других вещей. Живут. Обычной земной жизнью, спокойно перелистывая день за днем”.
Она усмехнулась. Горный зуд.
Просто некоторым из нас мало этой “земной” жизни. Поэтому мы стремимся куда-то еще. Стремимся к горам, облакам, небу, в тщетной, казалось бы, попытке достать до той самой звездочки, что одиноко горит в этот час над уснувшим миром.
“Но горы дают нам крылья, как во сне, поднимают выше,– подумала Даша. – И делают нас непохожими на других. Именно поэтому мы можем дотронуться до неба рукой, заглянуть за горизонт. Правда, как и за все в этом мире, за крылья тоже приходится платить: потом, свинцовой усталостью, голодом, холодом, а порой – и чем-то большим, временами – непосильным…”
Но все это в корне меняет привычный порядок вещей, вселяя в нас еще одного человека, того самого, с крыльями, который живет у нас в груди. Расправляя мягкие, похожие на снег, белые перья, он щекочет наши ребра, не давая сидеть на месте, заставляя куда-то бежать, подниматься все выше и выше, над миром и над собой.
Дашка грустно усмехнулась. Тут сверху раздалось шуршание, а затем в поле ее зрения появились две свисающие с верхней полки ноги. Василий спрыгнул вниз.
– Чего, не спится? – улыбнулся он. – Все мечтаешь?
– Ага, – ответила Даша. – Опять вот думаю, зачем мы премся куда-то, где холодно и тяжело, а порой и страшно? И так уже много лет подряд.
– Да ты не думай об этом. Смысл какой? Просто наслаждайся, получай от этого удовольствие по полной программе. Это ж просто классно, что есть мы и есть горы, и мы ходим туда. Просто так, понимаешь, без третьих и двадцать третьих смыслов. Только мы и они, и больше ничего.
– Твоя правда, – Дашка привычно подергала себя за нос. – В общем, все как всегда. Мы идем в горы. А остальное не так важно.
– Вот и я тебе о том же… Слушай, мож по чайку? – улыбнулся он, взял кружки и ушел за кипятком.
Дашка завозилась на полке, доставая хлеб и печенье. Главная туристическая тайна снова помахала ей крылом, растворяясь в туманной дали.
“Ну ничего, – подумала девушка. – Когда-нибудь обязательно ее поймаю. А если и нет – тоже неплохо. Есть к чему стремиться”.



                Январь 2011