Снова в космос

– Тоня? – негромко позвала Соня. – Тоня. Ты же не спишь.
Тоня сердито оторвала лицо от подушки. Потом, сощурившись, улыбнулась и сказала:
– Нет, не сплю. Но только потому, что я знала, что ты придёшь и будешь меня будить. Где была?
– На крыше. На хорошей крыше.. – Соня, подстелив под себя покрывало, уселась с ногами на диван.
– Потом покажешь? – Тоня потянулась и приподнялась на локтях. – А с кем ходила?
– С Полиной.
– С кеем? – Тоня изобразила глубочайшее удивление.
– Тоня, я просила тебя – не надо так. С Полиной.
– Извини, забыла. Просто я так..

Соня решительно встала с дивана и направилась мыть руки.

– Ну стой! Соня, подожди.. Ты же видишь, я не проснулась ещё.
– Ты же говоришь, не спала. – Соня остановилась в дверях.
– .Встань, встань в проёме двери. – запела Тоня, плюхаясь обратно на подушку.
– ..как медное изваянье.
Как бронзовое распятье
Встань, встань в проёме двери..

Допев, Соня снова присела на диван, теперь на самый край.

– Как она? – спросила Тоня.
– Она.. Как всегда лучше всех.

Соня облокотилась на спинку дивана и стала восстанавливать в памяти прошедшие несколько часов.


Полина почему-то назначила встречу уже наверху, путано объяснив, как отыскать крышу. Проблуждав минут 20 на жаре по дворам и устав вусмерть, Соня наконец попала на нужный чердак. Чердак был гораздо темнее, чем все, на каких ей приходилось бывать. Она дважды споткнулась о какие-то трубы и даже сломала перекладину у прогнившей деревянной лестницы, прежде чем наконец выбралась на ржавый кровельный лист.

Крыша была крутой и без ограждений. Соня, рискуя съехать вниз до самой земли, пошла наверх по раскалённому железу.

Полина сидела на краю, свесив ноги вниз, и через плечо безучастно наблюдала за этим процессом. При этом она ещё умудрялась насвистывать какую-то мудрёную мелодию и созерцать собственные ладони, периодически сжимавшиеся в кулаки.

– Привет, – возвестила она, когда Соня наконец устроилась в метре от неё на кирпичной кладке.
– Здравствуй. – Она перевела дух и стала всматриваться в даль. – Кажется, дым почти рассеялся. Дальше на Урал поехал.
– В Киеве пытаются доказать, что до них долетел дым из Московской области. – Смеялась Полина редко, но только у неё одной получалось заразительно усмехнуться.
– Что за мелодия? – Соня надеялась на продолжение, но Полина явно была не настроена петь.
– Называется..
– Не-не, я забуду. Запиши.

Полина, пошарив в кармане и выудив из него обгрызенный карандашик, протянула Соне магазинный чек с названием песни. Соня сунула его в карман сумки, мигом позабыв, в какой.
Разговор с Полиной всегда либо клеился, либо не клеился. Без полутонов. Поэтому, промолчав минут пять, Соня безо всякой надежды тихо запела:

– Когда они окружили дом, и в каждой руке был ствол,
Он вышел в окно с красной розой в руке и по воздуху плавно пошёл..

Полина привычным жестом закурила. Поза никак не выдавала её, но Соня знала, что она вслушивается, пытаясь разобрать слова. Наконец, без удовольствия затянувшись, она запела тоже:

– Воздух выдержит только тех,
Только тех, кто верит в себя.
Ветер дует туда, куда
Прикажет тот, кто верит в себя.

Соня закинула одну ногу на парапет и стала всматриваться в силуэты шпилей и куполов.
Ещё два дня назад с земли едва угадывались очертания Исаакия, Адмиралтейства и Петропавловского собора, и Питер больше всего напоминал какой-то мистический город, вот-вот готовый пропасть и превратиться в НИЧТО. Соня шла вдоль набережной, выискивая взглядом место, где Нева омывает берега Петропавловки, и ей упорно казалось, что она спит и видит фантасмагорический сон.

Теперь же над крышами домой отчётливо видны были и купола Спаса на Крови, и Казанского собора – так близко, что, кажется, проще долететь, чем дойти.

Соня бросила взгляд на Полину. Сидит. Ссутулившись. Ноги свесив. Неподвижно. Сколько вопросов вертелось в голове у Сони! Впрочем, она и не ждала, что сможет их задать.

Соня не раз видела, как люди сбрасывают маски. Быстрее или медленнее, но всё равно не так, как это вышло у Полины. Она вдруг повернулась к Соне, откинула волосы со лба и, улыбнувшись одними голубыми глазами, сообщила:

– Знаешь, что я думаю? Надо срочно учиться летать! Потому что без этого ну вообще никак.
Соня не успела собраться с мыслями, чтобы ответить в тон, как она уже снова отвернулась и запела:

– Вертись, вертись, моё колесо.
Тянись, тянись, шерстяная нить.
Отдавай мне, гость мой, моё кольцо.
А не хочешь, если – совсем возьми.

Соня вздохнула и стала подпевать.

– Соня? Ты здесь? – Тоня тронула её за плечо.
– Здесь. – Соня открыла глаза и, прищурившись, постаралась сфокусироваться на наружном кармане сумки, из которого торчала какая-то белая бумажка. Песня!
– Сейчас вернусь, – пробормотала она и, разминая затёкшие ноги, побрела к компьютеру. Опера, поисковик – с закрытыми глазами. Красивое название.

Тоня спустила ноги с дивана и стала искать в себе силы встать и дойти до чашки с чаем. Её отвлек сначала звук флейты, доносящийся из колонок, а потом убаюкивающий голос, поющий то, о чём она думала уже несколько недель. Она встала на ноги и, подумав секунды три, вышла из комнаты, плотно закрыв за собой тяжёлую дверь и оставив флейту допевать в одиночестве.

Когда придёт конец календарям,
Когда гонец мне принесёт худую весть,
Когда открытия останутся дверям,
Я докажу, что порох сух, а повод есть -

Уйти, растаять, раствориться, проскользнуть поверх голов,
Погибнуть в правильном бою без всяких модных ныне ран,
Пустить разнузданных коней в неуправляемый галоп
И, уперевшись лбом об лоб, смотреть в тускнеющий экран.

А там - пружины посторонних бед,
А там - вершины призрачных преград.
Ничто - ничто не стоило побед,
Ничто - ничто не стоило утрат.

Прости меня, но я уже не однолюб,
Пусти меня - я ухожу к другой судьбе.
Мне не вписать воздушный шар в тщедушный куб,
И мне с тобой уже не по себе.

Уж лучше в космос, в преисподню, в чёрт-те что и чёрт-те как,
Сменив изящный поводок на цепь осмысленных причин,
Пустить попеременный ток и течь в божественный кабак,
Где много долгожданных вдов и преждевременных мужчин.

Смотри, уходят к звёздам корабли
Со дна, где тиной правит мутный бес.
Ничто - ничто не стоило земли,
Ничто - ничто не стоит и небес.

Мой первый долг - не возвращаться никогда,
И ты, мой друг, не возвращайся, уходя.
Пойми: все то, что пел я раньше - ерунда,
Все песни - вздор, и жить лишь рифмами - нельзя!

Стезя открыта, вместо плуга - зуб дарёного коня,
Дожить до завтрашнего дня трудней, чем стать самим собой.
Мы удостоили друг друга без огнива и кремня.
Лишь лихом поминай меня - и всё окупится с лихвой.

Я был всегда с Великими на "ты",
И мне обещан с Главным визави.
Ничто - ничто не стоило мечты,
Но что?! - но что-то стоило Любви.



Авторы песен:

В.Бутусов - И.Кормильцев
Хелависа
К.Арбенин

лето 2010