February 22, 2010 at 5 05 am

Она давно перестала писать стихи и вести дневники, начала спокойно спать по ночам и перестала видеть сны. Все стало на свои места еще пол года назад, когда в конечном итоге она поняла, что ей уже никто не нужен. Ей не было скучно наедине с самой собой – эта тишина и свечи разбавляли ее скучное существование. Старые деревянные полки были заставлены запыленными книгами, с которых периодически ее снимали прикосновениями нежных рук. Тишина… умиротворение… больше ей не было больно. Сказка закончилась, когда он ушел, когда она заболела серьезно… так серьезно, как не было никогда. Но мир после этого не рухнул, просто стоя на краю пропасти ты понимаешь: шаг назад сделать сложнее, чем спрыгнуть… и поэтому хочется сделать первое, что бы доказать самой себе, что ты безумно сильная и стойкая. И вот. Она шагнула назад. Все перевернулось и стало приходить в обычное русло…
 Мир. Он так сложен и несовершенен, но порой нет сил, что бы его менять, порой нет возможности просто выдохнуть, что бы сдуть песок со своих ладоней. Тогда ей казалось, что он вдохнула и перестала дышать. Этот год был для нее слишком сложным. И вот теперь она снова выдыхает, спустя полтора года. И тишина. Что убаюкивает ее каждый вечер позволяет ей снов становится самой собой. Она лишь сказала себе, что больше никогда не будет любить. Никогда. И сделал правильный выбор, потому что, как не прискорбно звучит, любовь чаще разрушает, чем созидает. Даже такое высокой и, казалось бы светлое чувство умеет убивать.
 Холода пришли незаметно, правда по спине все таки бежал морозец – еще бы, гулять в осенней куртке в минут двадцать – на это способна только она. Шла и курила. Сигарета за сигаретой. Так незаметно походили ее будни в обнимку с экзаменами и пачками сигарет. Но ничего изменить уже было невозможно. Легкие истерики и сомнения, но это было ничем. Пустоты тоже давно не существовало в ней и все, казалось, было хорошо, но ведь это поверхность айсберга – есть подводная часть, которая была в сотни раз огромнее надводной. Ее мысли ни к чему ее не приводили, но она была спокойна. Белые узоры на стекле, белое покрывало на дороге и на деревьях заставляли ее просто быть и не думать ни о чем. Ничто плохое не затрагивало ее. Постоянные ругачки с «настоящим» и забытое «прошлое» ее не волновали. О втором она вообще старалась как можно реже думать – ее не радовало это все, а улыбаться хотелось всем.
 Теплые диванчики в суши-баре и полный кошелек карточек, визиток и шуршащих купюр ее не вдохновляли. Ей хотелось большего… ей хотелось одинокого счастья в своем мире. О да, ее мир, что только в нем не творилось, а сейчас он просто задыхался от сигаретного дыма… и сходил с ума от передоз… она жила для себя и для своей семьи, слушала музыку слишком часто и просто молчала, хотя была умна не по годам – столькие переживания давали о себе знать. Эта осень… эта зима… а впереди для нее были еще весна и лето и снова год пройдет… и так все протлеет незаметно, она найдет то, что всегда искала – вспышки, фотокамеры, режиссера и свое кино…