А вы воевали?

   Лето. Тёплый вечер. За день находился, ноги устали. До поезда ещё три часа. Просторный зал ожидания в вокзале.  Сел отдохнуть. Уютный зал. Пассажиров не много. Рядом сидел старик. С чего- то начался разговор. Я молодой, зелёный, любопытный, разговорчивый. И он ещё крепкий
Поживший, повидавший.
А Вы воевали?
-Ну, конечно.
А где?
В пехоте.… На Максиме… Пулемётчиком был.
-Ну и как там на войне? Как в кино показывают?
-Ну как.… Как на войне….
-В обороне там хорошо. Окопаешься и сидишь. Бывает, и месяц сидишь. Потери в обороне меньше.
А вот когда в наступление.… Там тяжело.… Наступали без передыху…
-Погибало в наступлении больше?
- Намного больше.
Раньше воевали только днём.… Потом стали наступать вечером, а потом ночью. Ночью потерь меньше.
Днём в обороне хорошо, а вот ночью плохо. То нам в разведку надо за языком….
И немцы же тоже в траншеи… Их разведка… тоже языка взять нужно.
- А пулемёты у кого лучше были у нас или у немцев?
-Да,  кто его знает, чей он лучше….   И наш Максим хороший, и они стреляли сильно.
У нас лента была тряпочная - намокала, и когда  дождь часто заедала поэтому. А у немцев лента была железная…. Не заедала.

-Ну, а как немцы вояки сильные?
Ну, понятное дело. Они же всю историю воюют.
-А наши, как воевали?
Ну и наши хорошо воевали…
Старику, видно, дикими казались такие вопросы. Он над ними никогда не задумывался. Для него это было просто…
-А когда немцы наступали, дезертиров много было?
-Нет. Не было.
-Вот, когда в учебке были…
Я был в учебке младших командиров  в Каменец-Посадске. Там было много дезертиров, но они бежали не к врагу, а домой. Возвращали их.
Они домой побегут, а поездом лейтенант. Приедет, у соседей остановится, всё расспросит. Только тот прибежит, а его уже ждут… - Поехали!
- Потом, как издали указ, что за дезертирство расстрел. Прекратили….
Пару человек убежало сержантов, их расстреляли, и прекратили бегать.
Гоняли нас сильно, исхудали все. Потом повезли в тыл на формирование. Ехали несколько суток. Поезд то стоит, то идёт. Больше стоит. Выдали нам паёк. Ну что там Мы думали ехать не долго, и поели всё сразу. А потом есть хочется, а есть нечего. Призывников посадили. Они все с мешками, из дома. Только Сашка он из Чебоксар говорит: - У тебя нож есть?
-Есть,- говорю
-Давай!
Взял и пошёл. Приходит. Сухарей, сало приносит. Поели. Мало. Он пошёл ещё….
Хоть наелись досыта.
-А., где он брал еду то?
Эти призывники спят, мешки под головы с продуктами положили. Он подойдёт мешок распорет…
Возьмёт чего - нибудь…
  Наутро зашумели….
 Командир строит…
-Кто?!
Я говорю Сашке: «Давай признаваться. Всё равно узнают.»
-Я, - говорит Сашка.
-А нож  у кого брал?!
-У Петра.
-Семь суток гауптвахты!
Мы им говорим
-Что вы жалеете. Всё равно всё на пропускном пункте в Орехово-Зуево отберут.
Мы же это уже прошли, знаем…
   Привезли на гауптвахту. А там….
В вагонах холодно. А там печь топится, тепло. Кормят три раза в день. Я говорю
- Во, Сашк...!
Семь дней отсидели, и уходить не хотим.
   Привезли нас на формирование. Нас здесь две недели, как на убой кормили.  Морды круглые, ну, как быки стали.
- А как же голодными много не навоюешь.
  -Ну а ранения были?
Два раза.
Раз легко. Осколком в ногу. Но это не куда не отправили. Там у себя вынули осколок, перевязали, и снова воевать.
   А один раз тяжело…
И по-глупому  ранили то…
Перед этим только мы атаку отбили, четыре часа бились. Приказ:- Занять позиции в центре села.
Мы на окраине оборону держали. Перешли. Не окопались ещё…
А до этого дождь был, а тут солнце выглянуло. А щиты Максимовы, как зеркала блестят.
Тут они в атаку пошли. Откуда- то сбоку самоходка их вывернулась и  бац  по нам снарядом…
Пятеро нас было. Троих сразу разорвало. Меня ранило, а Петьку того отшвырнуло, оглушило. Но ничего….
   Везли на телеге, по лесу. Телегу дёргает. То на пенёк, то на кочку наедет. Прыгнет- прыгнет. Сознание терял.  Немцы стреляют. Вывезли. Всех вывезли. Сколько там….
Кого в голову, в живот, в руку….
Мы остались в блиндаже.
Потом нас стали выносить на носилках по яру. А кругом немцы...
Меня оставили в яру -  ушли. Не знаю сколько прошло времени. Слышу шорох. В темноте не поймут сразу, наощупь ищут. Немцы кругом. Вытащили. Принесли в лес. Там госпиталь. Положили. А тут конвейер.  Лежим на столах. А хирург только руки вымоет и следующему операцию делает. Тут мы лежим, и тут же он режет. В ведро кости жёлтые бросает, осколки. Лежу на столе, а рядом парень. Разговорились, а это оказывается сосед мой, почти, что из одной деревни.
- Откуда?- спрашиваю.
- Из  Борок.
-А чей?
-Деда Гульки сын.
-Знаю, говорю - деда Гульку. Смотри, где встретились. Если по фамилии называть, мы с ним однофамильцы оказывается.
Положили меня на стол к хирургу. На лицо марлю. Полили хлороформом. До десяти сосчитал, и как в яму провалился. Очнулся только в Калуге. После ещё много раз операции делали. И по сей день осколки достают. Комиссовали меня в 43 году.
 Пора на поезд.  Попрощались. Я пошёл на посадку.
Это было  давно, но, правда.