В чём разница между мной и моим другом?

Зачастую мы все находимся в равных условиях, но при этом каждый из на ведёт себя по-разному.
Крайний Север, АН-2 «подан» к загрузке, нас 5 человек, мы едем за «длинным северным рублём». Дверь самолёта открыта. Занимайте места в соответствии с купленными билетами.
Перед нами 2 мужика изо всех сил переламываются, чтобы загрузить в салон какой-то ужасного вида электромотор, который весит примерно 300 или 400 кг. Они даже не могут оторвать его от земли. «Наш» Женька кидается им на помощь, но даже при его участии этого «монстра» не удаётся приподнять до высоты дверного проёма. Без него нас четверо, и мы какое-то время наблюдаем за их усилиями так, словно видим репортаж по телевизору – без малейшего участия.

Потом до меня доходит, что пока они не погрузят свой мотор, мы не сядем в салон и не полетим. В моём мозгу срабатывает не желание помочь, а понимание, что нам не сесть на свои места, пока они не загрузят свой движок. Я хватаюсь за холодный тяжеленный остов, и изо всех сил стараюсь помочь. Ещё раз: почему? Не из-за жалости к этим двум мужикам, а из-за понятия, что они тормозят процесс посадки. Оставшиеся трое тоже понимают то, что понимаю я, и общими усилиями мы ставим «монстра» в салон. Заходят остальные пассажиры, мы кое-как закрываем дверь, самолёт набирает скорость, и взлетает. Все смотрят в иллюминаторы, всем интересно и забавно. Дверь к лётчикам из-за мотора уже не закрывается. Они не переживают по этому поводу. Уверенным движением штурман вынимает бутылку водки из портфеля, срывает пробку, они с лётчиком разливают на двоих, все это видят. Это их нисколько не смущает. Они накатывают по первой, закусывают, закуривают, и полёт продолжается благополучно. Благо, в северном небе немного встречных…

Мы хорошо сели, пилоты всосали водку, но посадили АН-2 без проблем; привычка - великое дело. Но я – не об этом. В чем разница между мной и моим другом? Он помогает людям по велению души, а я – по - необходимости. Есть над чем поразмыслить.