Коллаж 5

«…Якобинским флагом поутру,
Возле той же старенькой беседки,
Рвутся из прищепок на ветру
Трусики молоденькой соседки.»
Леонид Филатов.

            Это повторялось каждое теплое  утро весны, лета или осени. Ровно в 6 утра открывалось балконная дверь на 7 этаже обычного девятиэтажного дома на окраине города и она выходила на балкон.  Сладостно потягивалась и улыбалась миру. Её движения были легки и быстры, ибо ни единая нитка   не сдерживало обнаженное тело.  Она расправляла руки, как крылья и замирала, закрыв глаза. Всего на несколько минут.
           В низу всегда собиралась толпа. Мальчишки замирали от увиденного и сознания его запретности. Девчонки хмуро и слегка оценивающее косились, стараясь делать вид, что их это не интересует. Старушки бормотали невнятно что-то о распущенности молодежи. Взрослые парни тешили себя мыслями, о том, что когда ни будь они переспят с ней, с этой странной, но красивой девчонкой. А мужики заходились и вовсе уж похабными мыслями. Женщины выражали недовольство, но в душе украдкой от самих себя вспоминали  свою молодость и те сумасшедшие идеи, что приходили иногда в голову.
           А ей было все равно. Её не волновала ни толпа, собирающаяся   внизу посмотреть на её тело, ни косые взгляды, когда она шла по  улице, ни что другое. Он каждое утро замирала в ожидании и, иногда, он приходил. Они занимались любовью прямо там, на балконе, под  множеством взглядов со стороны. И никто не в состоянии был им помешать. Да, собственно говоря,  никто и не понимал – что собственно происходит там, на балконе, и чего эта ненормальная девка выбралась на него « в чем мать родила».
          Он запускал пальцы в её волосы и взлохмачивал их по своей прихоти.  Он страстно ласкал её лицо, прохладными губами целовал соски и  устремлялся вниз, к ногам. Она откидывала голову и чуть раздвигала ноги. Ему было достаточно. Он осторожно пробирался и ласково щекотал бедра, осторожно касался треугольника волос  и тут же стремился ниже… Он ласкал ее тело, то сильно и страстно, то едва чувствительно, где-то на грани ощущений. Она любил её, а она улыбалась и сдерживала стон страсти. Она подавалась на встречу ему, чувствуя, как он касается всего тела. Ей нравилась его необузданная вольность. Нравилось принадлежать ему целиком и забываться в его чутких объятиях. Их любовь длилась минуты, но эти минуты она  была самой счастливой женщиной на свете.
           Но, у времени есть свойство течь и проходить. Минуты любви заканчивались, и она не хотя уходила с балкона. Но после этих минут, собираясь в институт    она еще помнила произошедшее. Её тело еще помнило ласки и неуемную страсть. Память – жалкое подобие реали, но все же лучше чем ничего.
           В институте её считали сумасшедшей и, за глаза, крутили пальцем у виска. У нее  не  было парня, и поэтому многие считали её «розовой», то есть  лесбиянкой. Но никто не знал, что у этой странной девчонки есть любовник. Страстный и нежный одновременно. Любовник,  который всегда был только с ней и никогда не предавал. Любовник, о котором можно только мечтать.
          И вечером, засыпая, она шептала: «Приди ко мне, мой ласковый Ветер. Мой любимый».