Новый год

               

-Вам помочь?
-Нет, спасибо.
-Давайте я отвезу вас домой, время все-таки позднее, а вы совсем одна.
-Вот именно.
Гуляю по ночам, среди туманных улиц пытаясь не слышать свое сердце. Прячусь в городе от вездесущей бессонницы, но, словно бы за окном Солярис, она вновь врывается в мою жизнь. Мимо окон чужих домов, мимо ярких витрин чужой жизни я иду одна, звуком собственных шагов разбавляя ночную тишину.
Четыре часа. Ночи или утра? Время, когда даже бессонница зевает. Капаю на абажур масло мелиссы и проваливаюсь в тяжелый сон.
И невозможно устать. Чтобы спать, нужно радоваться и плакать, а в моем равнодушном покое нет места эмоциям. Нет места любви. Ни к брошенному щенку, ни к прохожим, бестолково бороздящим улицы, ни к родным, причинившим боль, ни к себе, ответившей болью. Всех заранее прощаю. Зла не держу, добра не делаю. Замкнутый круг бессонницы и одиночества, пустой внутри.
Ничего нет. Похоже, я достигла абсолютной свободы. Это холодная пустыня, и, куда ни кинь взгляд, средь песков лишь мои глаза.
К черту все! К черту такую жизнь, в которой сердце не умеет любить! К черту прятки, смотрите, и дайте мне смотреть!
Водопад слез. Какое счастье, я горько рыдаю! Прощай, бессонница! Пеку блинчики, затем намажу их вареной сгущенкой, медом, мм-м-м! Быстрей в магазин за шоколадной пастой и кофе и буду всю ночь смотреть кино.
Подушки, плюшевый медвежонок, посреди лета сияющая новогодней гирляндой елка, фильмы про обычных людей, заставляющие сердце ВЕРИТЬ. Сегодня моя ночь!
Хотела встретить рассвет, но так и уснула у включенного телевизора, забыв даже почистить зубы. Доброе утро! Вечером пойду на рок-фестиваль, одна так одна, Сплин, Алиса, это нельзя пропускать!
О-о-о, вот это да! И откуда только мы знаем слова всех песен? Жарко и хочется пить, но невозможно оторваться: «Мое сердце остановилось, мое сердце замерло!». И все равно, что голоса у меня нет, вместе с толпой я ору во все пересохшее горло, громче всего выкрикивая строчки про любовь.
-Ребят, а дайте воды, так пить хочется.
-Конечно, бери!
Теплая, но вода.
-А можно ещё?
-Да легко! А оставайся с нами, слышь, Санек, подвинься и угости девушку чем-нибудь.
-Нет, нет, спасибо, я пойду
-Как знаешь, эх, Саня, а все из-за тебя!
-До свидания, Саша, и вам до свидания, и большое-большое спасибо!
-Меня Гриша зовут, а вас?
-Всего доброго, Гриша!
В толпу больше не полезу, так хорошо стоять здесь, вдалеке от скачущей фан-зоны и спокойно танцевать. Вокруг столько людей. Я все также одна, но я вижу их, а они видят меня. Улыбаюсь и чувствую себя счастливой.
Он просто подошел ко мне и мы танцевали под «Спокойную ночь» Алисы. Ничего не произошло, мир не остановился, просто я  услышала, как бьется его сердце, и так знаком был мне этот стук, словно я столько лет подряд засыпала на его груди. Концерт закончился. Мы уходили, держась за руки, и мне было все равно, куда.
Ночь, оказывается, пахнет бензином, потом и сигаретами. Мы мчались на мотоцикле, оставляя позади городские огни, придорожные кафе и заправочные. Я обнимала его, целовала затылок, гладила по волосам, а он уверенно вез нас, нанося на старые карты новые маршруты.
-Настя, прошептала я ему. Он остановил мотоцикл и после долгого первого поцелуя ответил:
-Андрей. И ещё крепче прижал меня к себе.
Я смотрела из-за его спины на полную луну, на проносящиеся мимо автомобили, я плакала, чувствуя жизнь каждой клеточкой своего тела. Этого было так много…
23 августа мы отметили Новый Год. С елкой, гирляндами и салатом Оливье. Вместо курантов пел гимн телефон и мы патриотически целовались, пропуская мимо ушей трепетные слова о родном государстве.
Вновь ленты дорог, поцелуи на бешеной скорости. Андрей улыбается, отдавая всего себя моим рукам и губам. Едем в Иваново, устраивать его друзьям сентябрьский Новый Год. Затем бархатный сезон на море, а там и декабрь. Держись, Великий Устюг, в этом году за подарками к тебе приедем мы!