Невероятная машина

Эти удивительные и совершенно невероятные события произошли в ту пору, когда я был еще очень молод, и по правде говоря, весьма глуп. Теперь я стар, и все так же глуп, только к природной глупости еще добавился склероз, чем и объясняется некоторая несвязность моего повествования. Итак, я был молод и  только начинал служить в газете «Московские ведомости».
В то время, в самом начале 20-го века, по Москве ходило много самых нелепых и противоречивых слухов о некоем профессоре Ламарке и, в особенности о его чудодейственной машине, которую сам ученый называл «машиной перемещений». Некоторые говорили, что эта машина способна вызывать духов и профессор использует ее для сношения с преисподней. Другие считали, что профессор Ламарк не кто иной, как граф Калиостро а его машина это всего на всего философский камень. Третьи полагали, что профессор просто мошенник, а на своей машине печатает фальшивые ассигнации.
И вот по заданию редакции я отправился с визитом к этому загадочному профессору, чтобы узнать как можно больше о его детище и положить конец нелепым слухам.
Сам творец фантастического аппарата произвел на меня очень странное впечатление. Впрочем, именно так я и представлял себе настоящего гения науки – длинные, нечесаные, стоящие дыбом седые волосы, горящие безумным огнем глаза, крайняя небрежность в одежде, и потрясающая рассеянность.
- Вы принесли красную ртуть? – тут же набросился он на меня, очевидно приняв за рассыльного.
- Я не принес красной ртути, дело в том… - попытался объясниться я, но профессор меня перебил.
- Но это же безобразие! Они обещали, что пришлют мне красную ртуть еще до обеда! Вы понимаете, что я не могу начать свои опыты по трансмутации элементов без красной ртути?!
- Я, конечно, прекрасно это понимаю, но… - пролепетал я смущенный столь нелюбезным приемом.
- Не собираюсь выслушивать никаких оправданий, сейчас же идите и без красной ртути не возвращайтесь!
Он развернул меня лицом к двери и принялся выталкивать из квартиры с такой энергией, что, наверное, в конце концов, спустил бы с лестницы, если бы мне на помощь не пришло совершенно очаровательное ангелоподобное существо в голубом муслиновом платье, со светлыми волосами, собранными на затылке в пучок и огромными васильковыми глазами.
- Папа, иди скорее в лабораторию, соленоид опять перегрелся и весь дымиться! – крикнула девушка.
Профессор, тут же оставил в покое мою спину, и кинулся спасать соленоид, следом за ним прекрасная незнакомка, а за ними, воспользовавшись ситуацией, и я.
Лаборатория оказалась вся наполнена черным дымом, в этом дыму словно призраки носились какие-то тени, и слышались крики профессора:
- Воды, Лиза, скорее! А черт! Да не на меня! На соленоид! А вы молодой человек, не стойте столбом, откройте хотя бы окна!
Последнее как я понял, относилось ко мне, и я бросился исполнять приказание.
Когда окна были открыты, пожар потушен, и дым понемногу рассеялся, я смог, наконец, рассмотреть знаменитую лабораторию профессора Ламарка.
Не буду утомлять читателя подробным описанием открывшейся мне картины, скажу только, что такого количества чудес современной техники собранных в одном месте мне еще видеть не доводилось. Одни только лейденские банки чего стоили!   Впрочем, назначение большинства устройств для меня так и осталось навсегда загадкой.
- Большое вам спасибо, молодой человек! – проговорил профессор и с чувством пожал мне руку, перепачкав при этом ее сажей. Надо сказать, что в саже у профессора были не только руки, но также платье и левая половина лица.
- Папа, ну что же ты не представишь меня молодому человеку? – услышал я ангельский голосок и, повернувшись, увидел моего ангела спасителя.
- Прошу прощения, позвольте представить, моя дочь Елизавета, институтка, только что выпущена. Помогает мне в проведении научных опытов, - исправил свою оплошность профессор.
- Корреспондент газеты «Московские ведомости» Андрей Сергеевич Потоцкий! – представился в свою очередь я, и поцеловал нежную ручку, протянутую мне очаровательным существом. И конечно тут же перепачкался, ибо ручка так же оказалась покрыта сажей.
- Ой, у вас сажа на губах! – воскликнула девушка, и весело рассмеялась, - Какой вы смешной! Вам надо умыться, пойдемте, я вас провожу!

*   *   *

После того как мы все умылись и привели себя в порядок, Лиза усадила нас пить чай и я, наконец, смог задать профессору вопрос о его «машине перемещений».
- Вы конечно знакомы с работами некоего Альберта Эйнштейна из Цюриха? Нет? Напрасно, очень способный молодой человек! Он еще всех нас удивит, попомните мои слова!
Так вот, согласно теории Эйнштейна, время является всего лишь четвертым измерением пространственно-временного континуума, и столь же соответствует принципам гомоморфизма, как и другие три измерения! – произнес профессор и испытующе посмотрел на меня, очевидно ожидая возражений.
Но я не мог ничего ему возразить, так как совершенно ничего не понял из этой фразы, и только кивнул головой.
- Тогда вы должны согласиться, что если дифференцироваться от энтропийных процессов, то вектор времени можно рассматривать как имманентную составляющую.
- Разумеется, профессор, - проговорил я, пологая, что  в данной ситуации лучше со всем соглашаться.
- Отсюда перемещения в произвольно взятую точку времени  становятся столь же реальны и даже обыденны, как и поездка из Москвы в Петербург и обратно! - и он победно посмотрел на меня, считая на этом свои объяснения исчерпанными.
- А как же ваша машина, профессор? – спросил я.
- Именно на этом принципе и работает моя «машина перемещений»!
- И что, вам уже удалось отправить кого-нибудь, к примеру, в ХХI век?
- С этим как раз проблема. К сожалению, я сам не могу теперь отправится в это увлекательное путешествие, так как вынужден управлять всем процессом отсюда. Дело в том, что сама машина никуда не перемещается, а остается на месте. Перемещается лишь объект, находящийся внутри. Добровольцев же пока мне найти не удалось. Какой-то идиот распустил слухи, будто я посланец сатаны и на своей машине отправляю людей прямиком в ад. Воистину, знание человеческое ограничено, но невежество не имеет предела!
- Я несколько раз просила папеньку отправить меня на двадцать лет назад, чтобы проведать мою бабушку, которую я ни разу не видела, - сказала Лиза обиженным голосом, - Но он даже и слышать об этом не желает!
- Елизавета, ты даже представить себе не можешь, насколько опасно подобное путешествие для молодой девицы. И потом, я обещал твоей матери!
Я понял, что судьба, наконец, дает мне шанс, упустить который я просто не имею права.
- Профессор, - проговорил я с воодушевлением, - если только вы сочтете мою кандидатуру достойной, я готов положить все силы и даже самою жизнь на благо науки! Только я бы не хотел отправляться в прошлое, в прошлом все известно: Цезарь, Македонский, Наполеон. У меня по истории в гимназии итак было отлично. Мне хотелось хотя бы одним глазком взглянуть на будущее!
- Будущее говорите? – профессор внимательно посмотрел на меня, - Ну что ж, молодой человек, пожалуй, я могу вам это устроить!
- Папенька, а как же я? – возмутилась Лиза, - Можно мне отправиться в путешествие вместе с господином Потоцким?
- Не болтай чепухи, Елизавета, - ответил профессор сурово, - Ты же знаешь что в машине только одно место.
Затем мы все двинулись в лабораторию, и профессор Ламарк продемонстрировал свою замечательную машину. Она походила более всего на гигантское, в рост человека, хрустальное яйцо, все опутанное медной проволокой, и светящееся изнутри тусклым зеленоватым светом.
- Ну-с, молодой человек, вы еще не передумали испытать на себе действие этого чуда техники? – спросил меня профессор.
- Я готов! – ответил я, внутренне трепеща от предстоящего приключения.
- Вы, кажется, хотели в ХХI век? Первая половина, а точнее самое начало века вас устроит? – спросил он, поворачивая какие-то виньеры и нажимая на кнопки расположенные на боку агрегата.
- Вполне, профессор!
- В таком случае, прошу вас занять место в кабине! – торжественно провозгласил профессор, и повернул серебристый рычаг. Створка хрустального яйца отошла в сторону, показав свое внутреннее устройство. Хотя, собственно говоря, никакого устройства я не увидел – внутри было пусто. Я уже двинулся к машине, но Лиза меня остановила:
- Постойте, Андрей Сергеевич, я вам галстук поправлю. Ведь, как никак, по вам будут судить обо всем нашем просвещенном девятнадцатом веке!
- Не думаю, что в данной ситуации это может иметь хоть какой-нибудь смысл! – проговорил профессор, задумчиво глядя на меня.
- Что ты хочешь этим сказать, папа? – спросила Лиза.
- Молодые люди, если бы вы внимательно слушали мои объяснения, вы бы поняли, что машина перемещает во времени только объект! В данном случае самого господина Потоцкого, но не его личные вещи, как-то галстук, сюртук или панталоны!
- Как? Андрей Сергеевич появится в будущем без… - смутившись Лиза замолкла на полуслове и щечки ее покрылись нежным румянцем.
- Вот именно! Не только без панталон, но и без исподнего. Так сказать в своем натуральном виде! – безжалостно уточнил профессор.
- Ну что же вы, смелее молодой человек, вас ждет будущее! – добавил он, заметив мою нерешительность, и начал потихоньку подталкивать меня по направлению к машине.
Мне стыдно признаться, но в тот момент мужество не надолго оставило меня, и я даже начал сомневаться в целесообразности моего участия в этом уникальном эксперименте.
- А нельзя ли как-нибудь сделать так, чтобы все-таки переместить вместе со мной и мои панталоны, или хотя бы купальные трусы? – спросил я, надеясь хоть как-то облегчить свою участь.
- О чем вы говорите, молодой человек, какие трусы? Да и зачем вам в будущем могут понадобиться трусы? Я думаю, что к тому времени общество достигнет такого высокого уровня развития, что потребность в ношении одежды в теплое время года полностью отпадет. Вспомните хотя бы древних греков, их олимпийские игры!
- Да, но все-таки это не совсем прилично, появляться в незнакомом обществе в таком виде… - пробормотал я сконфужено.
- Папенька, - вмешалась в разговор Лиза, - если Андрей Сергеевич не готов отбросить светские приличия ради прогресса науки, то я могла бы…
И тут мне стало стыдно: эта юная невинная девушка готова без колебаний ради науки пожертвовать самым дорогим, что у нее есть, а я пытаюсь выторговать себе какие-то трусы!
- Я готов! – решительно заявил я и двинулся в сторону хрустального яйца. 
- Похвально, молодой человек! – сказал профессор, помогая мне залезть в аппарат, - Я ни на минуту не сомневался в вашем решении.
- Подождите папенька! – остановила профессора Лиза, когда он уже собирался захлопнуть дверцу моей хрустальной ловушки, -  Я хотела у вас спросить, ведь если господин Потоцкий будет перемещаться только во времени, то он появится в ХХI веке именно в этой комнате?
- Ну да, разумеется, если только этот дом сохранится до той поры!
- Допустим, сохранится, тогда мы можем отправить одежду Андрея Сергеевича в будущее! Достаточно спрятать ее в тайник, помнишь, тот за шкафом, ты еще в нем от меня сладости прятал, когда я была ребенком! 
- Да, в самом деле, как все просто! Это же решение проблемы. Правда, за сто с лишним лет материя может истлеть…
- Да вы не волнуйтесь профессор, сукно отличного качества, английское, оно и двести лет пролежит ничего ему не будет! – заверил я профессора, радуясь, что мне не придется разгуливать по Москве, подобно какому-нибудь дикому папуасу в «натуральном виде».
- Ну, разве только английское… - нехотя согласился профессор.
- Папа, тебе не кажется, что Андрею Сергеевичу в будущем могут понадобиться деньги? – напомнила Лиза.
- Да, в самом деле! Я совсем забыл о деньгах! Скажите голубчик, у вас есть с собой деньги?
Вопрос о деньгах привел меня в замешательство. В то время я был несколько стеснен в средствах, так как еще не успел получить свое первое жалование в газете.
- У меня с собой только три рубля ассигнациями да около рубля серебром.
- Ну, от бумаги я думаю, вам будет мало проку, - проговорил профессор, вытаскивая из кармана большое портмоне, - Серебро конечно лучше, но в данной ситуации разумней всего было бы полагаться на золото. Так что сделайте одолжение, примите эти десять золотых червонцев! И не вздумайте протестовать, считайте это вашим гонораром за участие в нашем безумном предприятии.
После бесплодных протестов я вынужден был принять щедрый дар профессора. Затем, раздевшись до «натурального вида» (при этом Лиза, разумеется, стыдливо отвернулась) я направился к хрустальному яйцу, а профессор тем временем спрятал мою одежду вместе с деньгами в тайник за шкафом.
- Я настроил машину так, что вы пробудете в будущем ровно сутки. Для того чтобы вернуться в наше время вам будет достаточно на следующий день, в тот же час что и теперь, встать на то же самое место, и машина сама перенесет вас! – проговорил профессор, после чего он нажал на тот же серебристый рычажок и створка яйца медленно закрылась, отрезав меня от внешнего мира.
В течение некоторого времени я видел лишь тусклое зеленоватое свечение и ничего не происходило.  Мне в голову даже пришла мысль, что опыт не удался и пора вылезать, но в этот момент вспыхнул ослепительный свет, я невольно зажмурился, а когда открыл глаза…


Глава вторая
ВСТРЕЧА С БУДУЩИМ

Когда я открыл глаза, то увидел, что комната разительным образом переменилась: исчез соленоид, лейденские банки и другое научное оборудование, а вместо него появилась мебель, более подходящая для гостиной. Возле окна стоял письменный стол, на нем куча тетрадок и раскрытая книга, а у стены диван. На диване сидело юное существо, явно женского пола с вытаращенными от удивления глазами и открытым ртом.
- Отпад! – проговорило существо и закрыв глаза начало медленно сползать по дивану.
Воспользовавшись тем, что девушка временно меня не видит, я отодвинул шкаф и достал из тайника свою одежду. К счастью она довольно хорошо сохранилась, и золотые червонцы оказались на месте.
Затем я при помощи холодной воды привел барышню в чувство, и быстро но, вежливо попрощавшись, покинул квартиру. Ибо меня легко могли принять за грабителя, а встреча с полицией не входила в мои планы.

*   *   *

Лена Ситникова сидела у себя в комнате на диване и готовилась к завтрашнему уроку литературы. Ей нужно было выучить наизусть отрывок из Евгения Онегина.
- Как денди лондонский одет он, наконец, увидел свет! – повторила она, и закрыв глаза попыталась представить себе Евгения одетого как денди. Получилась какая-то ерунда, нечто средне между Дикаприо и Чарли Чаплином. Особенно смешно выглядели тоненькие щегольские усики с закрученными вверх концами.
Девочка открыла глаза и увидела перед собой того, кого только что пыталась представить. Без сомнения  это был он: большие голубые глаза, темные волнистые волосы и даже усики с закрученными вверх концами. Только вот одежда не соответствовала пушкинскому описанию, одежды не было вовсе.
- Отпад! – сказала девочка и глаза ее вновь закрылись.

*   *   *

Улица встретила меня шумом, гамом и пестротой. Во все стороны с бешеной скоростью неслись самобеглые коляски самых невероятных форм и расцветок, и было непонятно, как только они не сталкиваются друг с другом ежесекундно.
Но более всего меня поразили даже не эти странные экипажи, гораздо более меня поразило  обилие сумасшедших, свободно разгуливавших по улице. Очевидно, общество уже достигло такого высокого уровня терпимости, что  считало для себя неприемлемым держать этих несчастных в смирительных рубашках и за железными решетками.
Поначалу мне показалось, что больные люди разговаривают сами с собой, прикрыв одно ухо рукой, но, приглядевшись, я заметил, на самом деле они прижимают к уху маленькие коробочки не больше спичечных и обращают свою речь, по всей видимости, исключительно к ним.
Порой больные вели себя весьма эмоционально, бранились, кричали, пытались в чем-то убедить свою маленькую коробочку. Причем, как видно из-за широкой распространенности недуга, остальные прохожие не обращали на помешанных никакого внимания.
- Короче, передай Толяну, если завтра бабки не будут у меня на столе, я включаю счетчик! – Проговорил почти над самым моим ухом один из больных, бритоголовый мужчина, в майке без рукавов. Очевидно, несчастный уже достиг последней грани нищеты, так как панталоны его  были очень коротки, и едва прикрывали колени. Из-под них виднелись толстые волосатые ноги. Сумасшедший подозрительно посмотрел на меня и спрятал свою коробочку в маленький чехольчик на поясе. 
Чтобы не смущать больного я отвернулся от него и зашагал в противоположную сторону. И тут я увидел прямо перед собой  молодую барышню, вышедшую на улицу как видно прямо из постели, в одном нижнем белье – крошечных белых   панталонах и лифе, таком коротком, что был виден голый живот. Пупок ее был проткнут и в нем торчало некое подобие обручального кольца, и вроде даже с камушком.
Впрочем, причина столь экзотического наряда быстро разъяснилась, бедная девушка оказалась из того же многочисленного племени душевно больных. Тоненько запиликал полонез Огинского, и девица, вытащив откуда-то (мне показалось, что прямо из панталон) маленькую коробочку открыла ее и, приложив к уху, принялась с нею разговаривать.
- Я сейчас на «Пушке» – сообщила она коробочке, - Полный облом, ни одного кайфового пипла, сплошные урлы! Только один цивил прикольный, шары на меня выкатил, сейчас клеить начнет! Ой, кажется, он ко мне идет, я тебе потом перезвоню!
Девушка  закрыла свою коробочку и выжидательно посмотрела на меня большими голубыми и как ни странно совершенно разумными глазами. Мне не оставалось ничего другого как обратится к ней.
- Прошу простить мне мою дерзость сударыня, что, не будучи представлен, адресуюсь к вам с вопросом. Не будете ли вы столь любезны, и не подскажите мне, где бы я мог поменять деньги? – спросил я. Дело в том, что из-за жары и волнения мне ужасно хотел пить, а вокруг как назло продавались всевозможные прохладительные напитки.
- Да тут обменник за углом! – ответила девушка, - А у тебя что, баксы или еврики?
- Да у меня вот! – проговорил я, и слегка конфузясь, протянул девушке червонец.
- Золото? Тогда тебе к Лешке Сиплому надо, он у нас рыжьем фарцует. Он обычно на углу возле пассажа отирается, это здесь, недалеко. Хочешь, я тебя провожу?
Я конечно согласился. По дороге я узнал, что девушку зовут Лена, и она учится в Московском университете, на филологическом, хочет преподавать детям русский язык и литературу. Со своей стороны я представился своим настоящим именем, но более ничего о себе сообщать не стал, впрочем, Лена не слишком интересовалась. Спросила только:
- Где такой улетный прикид отхватил? Музей грабанул?
Честно говоря, я с трудом воспринимал язык людей нового века, из ее вопроса я понял только, что она подозревает меня в ограблении музея. Я принялся с горячностью доказывать, что я порядочный человек, и в своей жизни чужой копейки не присвоил. Девушка посмотрела на меня с удивлением и проговорила:
- Да ладно, не кипятись ты так! Это я так,  для связки слов сказала. А вообще-то мне твой прикид по барабану! Ходи хоть как папуас, с голым задом! Мне-то что? Кстати, вот и Леха Сиплый!
Леха Сиплый произвел на меня тягостное впечатление. Одет он был, как и многие аборигены в короткие чуть ниже колен панталоны и чрезвычайно открытую майку без рукавов. Все руки его были исколоты изречениями вроде «Не забуду мать родную!» и изображениями русалок, нимф, наяд и прочей водной нечисти. Встречаться с таким ночью где-нибудь в темном переулке было бы явно опрометчиво, хотя наколотые на груди купола православного храма выдавали в нем человека религиозного.
- Что за рыжье? Не фуфло? – спросил он.
- Он спрашивает, золото не поддельное? – перевела Лена, увидев, что я не понял вопрос.
- Ну что вы? Как вы могли такое подумать?
    - Проверять надо! – сказал Леха, и тяжело вздохнул, - Ладно, идем!
Мы прошли два квартала, свернули в какой-то переулок, прошли еще немного и остановились перед невзрачным четырехэтажным домом.
- У тебя, сколько рыжья этого? – спросил Лешка, - Покажи!
Я открыл бумажник и высыпал свои червонцы.
- Давай я сразу все проверю, что бы двадцать раз не бегать! – сказал он, сгреб все монеты в кулак и двинулся к подъезду, - Вы здесь постойте, я мухой! – добавил он и скрылся за дверью.
- Он сейчас вернется! – заверила меня девушка, как-то странно заглядывая мне в глаза, прямо в самые зрачки, словно пытаясь прочесть в них что-то очень важное.
Мы прождали уже минут десять, Леха не возвращался, и Лена начала проявлять крайнее нетерпение,  переминалась с ноги на ногу, так словно ей срочно нужно было по малой нужде. Наконец она не выдержала.
- Я пойду Лешку потороплю, где он провалился, в самом деле?! – сказала она и бросилась к подъезду.
Я прождал их еще полчаса и начал беспокоиться, что, в самом деле, могло с ними случиться? Может быть, на них напали бандиты, отобрали золото им теперь стыдно показываться мне на глаза?
Наконец я не выдержал и вошел в подъезд. Там было тихо, сумрачно и пахло мышами. Вдалеке светился второй выход. Я двинулся навстречу свету и вскоре оказался на оживленной улице. Вокруг сновали прохожие, мчались куда-то самобеглые коляски, и я вдруг понял, что своих деньг я уже никогда не увижу.

*     *     *

Итак, я провел в новой Москве всего несколько часов, и уже успел лишиться всех денег полученных от профессора...

                Продолжение следует.