Антон Точкин

Природа никогда не заблуждается. Ненавистна природе всякая подделка, и всего лучше бывает то, что не искажено ни наукой, ни искусством.
Эразм Роттердамский




Все имена и события являются вымышленными. Но возможность частичных совпадений нижеописанного с реальностью имеет право на существование.








Глава 1


- Доброе утро, родной.
- Доброе утро, дорогая.
Оля и Антон лежали в кровати, пробуждаясь после сна. Далеко за городом вставало декабрьское солнце 2010 года, освещая через оконные стекла маленькую однокомнатную квартиру, намереваясь выгнать из каждого угла квартиры темную мглу. Наступало время утра.
- Мне сегодня такой бред снился..., - тихо сказал Антон, приподнимаясь с кровати.
- А мне ничего не снилось, спала как убитая. Не помню, как уснула и не просыпалась ночью. И что снилось?
- Я уже толком и не помню. Чушь какая-то, - засмеялся Антон. - Было много знакомых, мы вместе плыли на каком-то корабле светлого цвета по темному морю. А может и речке... Я не помню. Выясняли какие-то придуманные отношения, спорили... Короче, бред, говорю же.
- Ясно.
- Ты что будешь пить, Оль?
- Да чай, наверное.
- Пойду, поставлю чайник.
- Ага, давай, я еще полежу минутку.
- Ну, полежи, полежи.
Антон и Ольга Точкины жили вдвоем в не большой квартире. Ему 24 года, ей - 23. Учились в одном институте. Антон на юридическом факультете, а Оля осваивала специальность, связанную с экономикой. В этом самом институте они и познакомились. Встречались какое-то время, а после окончания учебы решили пожениться. Родители жениха и невесты сложились финансами и сделали им свадебный подарок, в виде однокомнатной квартиры почти в центре города. Маленькая, но зато своя и не неплохим ремонтом.
Получив дипломы о высшем образовании, как и всей молодежи, не имеющей родителей со связями, устроиться на работу по специальности не получилось. Вот и пришлось искать хоть какую-то работу, чтобы не сидеть на шее у родителей. Оля устроилась продавцом-консультантом в салон желтого цвета «Евросеть». А Антон так и продолжал поиски работы, подрабатывая пару раз в месяц по предложению знакомых грузчиком. Иногда выпадала возможность поработать несколько дней на стройке.
- Какие у тебя на сегодня планы? - нарезая батон, спросила Оля.
- А я тебе вчера не говорил разве?
- Нет, не говорил.
- Помнишь, пару месяцев назад, я отправлял резюме по разным организациям?
- Ну да, помню, конечно.
- Так вот, вчера позвонили с одной конторы и сказали, что у них есть свободное место. Предложили подъехать, узнать на счет работы. Короче, предлагают устроиться к ним.
- И что за работа?
- Понятия не имею, они не сказали. Поеду сегодня после обеда и узнаю.
- Ну, позвони тогда, скажи что там, как узнаешь.
- Да, конечно скажу, Оль.
- Ладно, побежала я, а то уже опаздываю. Допьешь мой чай?
- Тут допивать нечего, - улыбнулся Антон, заглядывая одним глазом в кружку.
- Ну, так налей еще, если там пусто, - улыбнулась в ответ девушка и стала быстро собираться.
- Все, я побежала, люблю тебя.
- И я тебя.
Дверь захлопнулась, за которой в подъезде послышались быстрые удаляющиеся шаги. Антон остался один посреди пустой квартиры в трусах и кружкой в руке.
Допив чай, он оделся и вышел на балкон покурить. Они жили на седьмом этаже нового кирпичного дома. В половину девятого утра солнце уже светило вовсю. Суетливо внизу бродили люди. Кто на работу, кто на учебу, кто просто бездельничал. Снега в этом году выпало много, покрыв толстым и холодным слоем гаражи, тротуары и лужайки. Лишь дороги оставались черными, так как они регулярно очищались от него и стены домов цвета строительных материалов. Докурив, Антон засунул окурок в наполненную пепельницу.
У него, в принципе, как и у Ольги, не было интересных увлечений. То есть не интересных, а редких. Все увлечения интересны собой. Просто, если человек находит для себя малоизвестное хобби (например: изучение и коллекционирование учебников за 7-8 классы школьных учреждений зарубежных стран), это вызовет больший интерес окружающих, чем коллекционирование книг определенного автора. Но все же. Все люди чем-то занимаются в свободное время. Так вот, Антон обожал все, что связанно с кинематографом. Как создаются фильмы, актеры, сценарии, декорации, спецэффекты и прочие присущие атрибуты.
- Чем бы заняться до обеда? Чая еще навести что ли? Пожалуй, да.
Антон вернулся из кухни с кружкой чая и включил ноутбук. В почтовом ящике как обычно полно разнообразной рекламы с предложениями покупки бытовой техники и увеличению частей тела.
С недавнего времени, гуляя по сайтам, он наткнулся на раздел блогов небольшого сайта и изредка писал для всеобщего внимания и критики пользователей глобальной сети.
- Написать что ли что-нибудь... Только что? Ну, привет Антон. Привет, привет Антоша.
Начинается опять разговор с самим собой. Жена ушла, остался один и больше ничего не остается делать, как разговаривать с самим собой вот в этом теле. Хотя... Когда и она дома это не прекращается. Интересно, я один такой или все люди общаются сами с собой? Нет, нет, нет, разговаривают сами собой одинокие и глупые люди, а умные называют это думать. Антон, молча, улыбнулся и сходил на кухню за печеньем. Ну и зачем я его принес, если не очень хочу? Надо что ли с чаем его есть обязательно? Ладно, пусть лежит, может, погрызу. На чем я остановился... Ах да. Придумать, что ли историю сумасшедшую и выложить на сайте или писать, что в голову придет? Остановлюсь, наверное, на последнем.
Антон сходил еще раз покурить, накидал за это время пару мыслей, чтобы не пришлось удалять их потом или редактировать написанное и сел за компьютер...

Вот говорят и пишут, мол, в России одни проблемы. Развалили Советский Союз, все разворовали, коррупция, высокие уровни преступности, безработицы и так далее. Во всех городах все плохо и жить по-человечески невозможно. Понятное дело, когда жалобы исходят от пенсионеров, ветеранов, многодетных семей, инвалидов. У них просто выбора нет. Единственное, что они могут сделать - это просить помощи у Государства, в котором живут. Другая же часть населения страны, которое имеет работу и крышу над головой, живущее в достатке, а то и на попечении родителей, так же постоянно на что-то жалуется. Видите ли, Государство постоянно чем-то не устраивает, не заботится о своих гражданах. Конечно, секретом для общества не является тот факт, что в Верхушках власти спокойно делятся государственные деньги и укрываются лица, нарушившие закон. Насмотрелись люди на запад по телевизору и завидуют теперь. Тоже хотят получать большие зарплаты, иметь перед домом лужайку с идеальной травой, чтобы всегда рядом был «добрый шериф» и охранял каждого днем и ночью. А главное, чтобы ничего не нужно было делать. Можно только отдыхать. Ну как ничего не делать, нельзя так. Ведь это же труд сделал человека из обезьянки, на которую теперь он ходит посмотреть в зоопарк, как она кривляется и прыгает. Посмотрите, какая она глупая, взяла банан и теперь сует его в ухо. Я-то умнее, фрукты в уши не засовываю ни себе, ни другим. Лучше напишу-ка я какую-нибудь статейку, опять же про проблемы в России. Как ни как высшее образование позволяет вести высокоинтеллектуальные беседы. А что, проблем много в стране сейчас, нужно же кому то про них рассказывать. А решать их явно не мне, пусть другие этим занимаются. Те, у кого есть возможности. Например, например... О, вот, например, чиновникам. Все равно они ничего не делают, а денег зарабатывают много. Напишу про коррупцию в стране. Хочу сказать, актуальный вопрос на данный момент. Обязательной процедурой является выдача определенной суммы должностному лицу перед тем, как начать свое дело, вылечить себя или своего ребенка, получить образование и дать образование своим детям, чтобы защитить свою невиновность и приобрести таковую в случае нарушения закона. Хочешь жить хорошо - плати сначала, чтобы жить, а потом еще плати и налоги. Так сказать, налоги - абонентская плата на жизнь. Ну и в том же духе, упоминая в тексте разнообразные мелочи, нюансы, другие сферы деятельности или даже конкретных лиц. А на следующий день, автор статьи, он же преподаватель или руководитель кафедры ВУЗа идет на работу и учит студентов предметам по специальности, а так же и жизни. Как же без этого. Жизни все учить любят. Они же живут давно уже, приобрели большой бесценный опыт. Есть чем поделиться и похвастаться. Например, приходишь на работу после учебы, опыта ноль. Начинаются многочасовые лекции, чему вас там учили, вы ничего не знаете. Конечно, студент учится по специальности, но не работает. Откуда у него может быть опыт в каких-либо вопросах. Вместо того, чтобы что то разъяснить, руководитель делает акцент только на никчемность подчиненного. Ошибка его в корне - он забыл себя, когда был молодым. Потому что он вырос и больше не засовывает себе бананы в уши. Ведь что было, то прошло и впредь не повторится. Но это еще хорошо, если возьмут на работу без опыта работы, а не просто отвернутся от Вас. Так вот, по итогам обучения, автор статьи, той самой, про коррупцию, которая заставляет задуматься, вынуждает студента заплатить, дабы продление обучения прошло без проблем. Парадокс... Преподаватель ведь обычный человек, он ни какой не менеджер среднего звена, шатающийся по клубам и разбрасывающий деньги куда только можно. Ему нужны средства, чтобы купить дачу за городом. Ну, и заодно, если останутся деньги, приобрести новую машину. Ведь у кого-то есть, а ему завидно.
Проблемы, проблемы... Одни проблемы в России... Что делать, куда бежать? Не понятно... Можно еще посмотреть по телевизору опять на «обезьянок» в Африке. Как они живут на природе племенами. Голодают, живут без медицины, по горло в болезнях и нищете. А потом опять писать и говорить про проблемы в стране. Вот прям все плохо, ничего хорошего.
«Необходимо что-то делать!» - потом скажут эти люди, обсудившие, наконец, все проблемы. «Да нужно!» - ответят им другие. Но что? В истории полно примеров, чего не стоит делать. А то вдруг опять война, революция, беспорядки... Никуда не убежишь с этой грядки. И что делать? Становится не понятно. Нам нужен такой человек, такой президент, чтобы он знал ответы на все вопросы. Мы хотим, чтобы за 1-2 года такой президент отремонтировал все дороги, посадил в тюрьму всех преступников, всех больных вылечил (включая не излечимых), чтобы запад покупал наши автомобили, ну а всем нам по квартире - вот мечты русского народа. Хоть на плакате пиши это и выходи с ним на улицы. Ах да, еще хочется на другие планеты попасть, хотя бы в нашей звездной системе. Народу нужен Бог у власти. Чтобы он все делал для него, а народ отдыхал, продолжал бухать и употреблять наркотики. Но ни в коем случае не дать старушке 10 рублей. Да, лучше на пиво добавить. Власть и народ, отцы и дети... Замкнутый круг...
Напоследок еще одно сравнение. Летом 2010 года, в связи с высокой температурой воздуха, люди, работающие в офисах стали жаловаться на невыносимые условия труда. Работодатели пошли на встречу и сократили рабочий день в среднем с 8-9 до 14-15 часов. В то же время, на тушении пожаров люди работали сутками. Заработная плата, которых в разы меньше, нет никаких привилегий, а только риск собственной жизнью за копейки, лишь бы работники этих самых офисов работали спокойно. И у этих людей еще хватает наглости жаловаться на свое существование.
В конце концов, в России не все так плохо. Страна более менее развивается. Не развивается только человек, лень захватила многих. Но все же не помешало бы поставить на улицах побольше урн и биотуалетов, так как найти таковых порой не предоставляется невозможным.

Закинув текст на сайт, Антон направился в душ, скоро нужно будет собираться.
- В принципе, получилось неплохо, мне нравится, комментарии потом прочитаю.
До той самой конторы он добрался без проблем. Пробок в городе уже не было. Припарковал на стоянке свой автомобиль, называемый в народе «девятка» и направился к центральному входу. Автомобиль был приобретен им с рук во времена учебы с помощью подработок ночью и при прогуливании занятий. Войдя в здание, Антон попал в длинный коридор с кабинетами по обеим сторонам. Проход был забит людьми. Которые стояли и заполняли какие-то бумажки. По телефону ему было сказано зайти в кабинет номер 4. И именно к нему молодой человек и отправился занять очередь. Перед ним стояло с десяток человек.
Прошло около часа. Наступила очередь Антона.
Он зашел в кабинет. В светлой комнате находился один стол, заваленный документами. За ним сидела полная женщина лет сорока.
- Здравствуйте.
- Здравствуйте, присаживайтесь. Фамилия, имя и отчество.
Он сел на стул напротив стола.
- Точкин Антон Сергеевич.
Женщина, поправив очки на переносице, начала копаться в документах.
- Вот, нашла. Антон Сергеевич, вам сообщали, что для вас есть вакантное место и что Вы нас устраиваете по большому счету, исходя из резюме?
- Да, мне по телефону это рассказали. Собственно, поэтому я сюда и пришел. А можно узнать на счет этого вакантного места, что это за работа? Дворник, мусорщик? - Антон улыбнулся и начал ерзать на стуле.
Женщина сняла очки и положила перед собой. Пристально посмотрела на человека перед собой.
- «Мусорщик», как вы говорите. Заработная плата - 6300 рублей в месяц. Работать с понедельника по пятницу, с 6-00 до 20-00. Обед с 13-00 до 14-00. Можете приступать прямо сейчас. Вы согласны?
- Вы серьезно?!
- Серьезней некуда.
Вот тебе и высшее юридическое образование. Месяцы поисков работы и как результат блестящая карьера уборщика мусора.
- Ну что, Антон Сергеевич, Вы согласны?
- Я, я... Я даже не знаю, - заикаясь, выдавил из себя.
- Он, видите ли, не знает! - выкрикнула женщина. - А кто знает? Идите и не тратьте мое время. Как придумаете, зайдете.
- Женщина, а зачем кричать то? Что я вам сделал?
- Идите, молодой человек, идите! - последнее слово она произнесла по слогам.
- Старая истеричка, - бросил Антон напоследок и закрыл за собой дверь.
Выйдя на улицу, он закурил.
Вот надо же быть такой скотиной. Что я ей такого сказал то? Не оскорбил же ни как. Ладно бы, если зашел в кабинет и с ходу ей отрыгнул в лицо. Но даже этого не было. Одни твари кругом.
- Случайно, не в четвертом был? - послышалось где-то рядом.
- Что?
Антон не заметил мужчину, стоявшего рядом и тоже курящего сигарету.
- В четвертом кабинете был?
- Да. А что?
- Просто спросил. Хочешь дам совет? Если ты, конечно, действительно хочешь устроиться на работу.
- Что за совет?
- Зайди к ней обратно. Извинись и дай ей шоколадку. Вон, в ларьке можешь купить какую-нибудь дешевую.
- И что будет?
- Увидишь.
- Интересно, а вы откуда знаете? - Антон выбросил докуренную сигарету.
- Да тоже как то проходил через нее, - засмеялся мужчина. - Ладно, мне пора. Удачи!
- Спасибо за совет!
- Не за что.
Спустя двадцать минут, еще одну сигарету, потраченные 30 рублей в ларьке и очередь из пары человек, Антон стоял на пороге кабинета номер 4.
- Здравствуйте еще раз. Я зашел извиниться, - он подошел к сидящей женщине и положил шоколад на стол поверх бумаг.
- Ну... Это было совсем не обязательно, Антон Сергеевич, - она указала на шоколад.
- Пригодиться, - улыбнулся слегка Антон, продолжая стоять.
- Ладно, присаживайтесь. Так на чем мы остановились?
- На том, что мне позвонили и сказали, что у вас есть вакантное место.
- В общем, не одно даже, а несколько, - женщина достала из тумбочки бумаги и принялась зачитывать. - Слесарь, уборщик мусора, дворник, садовник, водитель автобуса.
- И мне можно выбрать?
- Ну, в общем да.
- Расскажите, пожалуйста, про садовника.
Женщина достала снова какие-то бумаги.
- Заработная плата 9500 рублей в месяц, работать с понедельника по пятницу, с 8-00 до 16-00. Иногда нужно будет работать сверхурочно. Это в основном перед праздниками и естественно оплачивается.
- Когда можно приступать?
- Можно хоть с завтрашнего дня.
- Я согласен.
- Вот и хорошо. Сейчас заполняете вот это, - женщина протянула бумаги и ручку. Мне нужен ваш паспорт и трудовая. Завтра приходите сюда же, только зайдете в двери с противоположной стороны здания. Там вам все объяснят.
Антон заполнил все документы, вышел на улицу и сел в машину. Позвонил Ольге, рассказал, как все прошло.
- Ну и ничего, - уставшим голосом в трубку сказала она. - Нормальная работа на первое время, а там видно будет. Ты сейчас где?
- Домой собираюсь ехать, - Антон закурил сигарету и увидел вход в здание, про который сказала женщина.
- Ну, давай, я тоже скоро буду. Целую.
- И я тебя целую.
С включенным радио «Максимум» машина тронулась со стоянки.
- Але, Антоха, здорова!
- Привет.
- Чем занимаешься?
- Раздеваюсь, ездил на работу устраиваться, - Антон бросил ключи на полку.
- Ну и как?
- С завтрашнего дня я садовник. Буду обрезать растения в парках.
В трубке послышался смех.
- Хватит ржать, придурок. Чего хотел?
- Извини, хотел заехать к тебе гости, посидеть и заодно отпраздновать теперь уже твою новую работу.
Антон чувствовал через трубку, как Макса по-прежнему мучает приступ смеха.
- Хватит ржать уже, - он со злостью бросил куртку на диван.
- Все, все извини, больше не буду. Я буду где-то часа через 3, хорошо?
- Договорились.
Антон разделся, включил ноутбук, бегло прочитал комментарии к утренней записи. Большинство соглашались с автором. Пара комментариев содержала продолжение мысли, что люди не ценят, что имеют, постоянно завидуют и хотят все больше.
В двери послышался звук ключей, открывающих замок. Пришла Оля. За ужином Антон рассказал ей в подробностях как съездил в контору, как поругался с теткой и потом покупал ей шоколад.
- Наверное, не нужно было ее просто перебивать, - смеялась Ольга.
Около 9 вечера приехал Максим с пивом.
Девушка выпила одну бутылку и ушла смотреть телевизор, оставив парней вдвоем. Макс учился в одной группе с Антоном в институте. Сейчас работает на фирме отца по продаже детских игрушек.
- Антох, не расстраивайся, существуют профессии, которые оплачиваются еще меньше, чем садовник и наиболее грязные. Кто-то вообще не работает, а только бухает и отжимает телефоны в переулках.
- Ну да, Макс, тебе легко говорить, у тебя же есть нормальная работа. Тебе не нужно особо напрягаться, отец поможет, если что, - Антон выбросил пустые бутылки в мусорный мешок и достал еще две из холодильника.
- Не начинай, а. При чем отец сразу? Я с ним разговаривал на днях. Он сказал, попробует устроить тебя к нам.
- Прикольно, - вздохнул Антон.
- Ну, хватит тебе уже. Кстати, читал сегодня твой блог. У тебя неплохо получается. Может, попробуешь устроиться в какую-нибудь газету. Будешь там писать статейки. Тебе же нравится писать, - Макс открыл обе бутылки и протянул одну из них Антону.
- Да ну, какая газета. Еле в эту контору взяли. Сейчас же все через связи. В редакциях, как и везде, сидят дети и знакомые руководителей. На людей, приходящих устроиться даже и не смотрят. А на счет блога, я сначала думал написать про то, как мужчина засовывает в микроволновку тарелку, на которой лежит 3 сосиски. После того как они разогрелись, он достает ее, а на ней только 2 сосиски. Мужик в шоке. Начинает звонить в магазин, в котором он купил эту микроволновую печь и жаловаться, что она крадет у него еду. Требует у администратора возместить материальный и моральный ущерб, наказать производителя и государство за такой обман.
- Антон, с гордостью Вам сообщаю, что Вы больной урод! - Максим засмеялся и протянул свою бутылку к Антону, чтобы стукнуться с ним.
- Спасибо, я знаю! - засмеялся он в ответ и вытянул свою бутылку.
Они допили все пиво под воспоминания веселых случаев из студенческой жизни. Под хорошее настроение только о хорошем хотелось говорить.
Проводив Макса, Антон убрал со стола и вышел покурить на балкон. Оля уже спала.
Вот так вот, Антон Сергеевич и так каждый день. Сейчас ты пойдешь спать рядом с любимой девушкой. Завтра проснешься, вместе позавтракаете, пройдет еще один день, опять вместе поужинаете, покуришь перед сном на балконе и снова спать. И так каждый день. Хотя нет, простите, забыл про сегодняшнюю поездку на счет трудоустройства. Не каждый ведь день ты начинаешь работать с растениями в общественных местах, имея за спиной высшее образование. А если честно, то я не забыл об этом. Просто по привычке хотел обмануть сам себя. Этот разговор на счет новой работы уже надоел за вечер и не хочется опять о нем вспоминать. А с другой стороны, зачем обманывать и успокаивать самого себя? Ты сейчас стоишь один на этом балконе и куришь сигарету, рядом больше никого нет. Какой смысл сейчас прикидываться кем-то перед самим собой? Зачем говорить себе снова и снова, что ничего страшного в этой работе нет? Зачем успокаивать себя тем, что когда-нибудь наступят хорошие времена для тебя? Те самые времена, когда ты не будешь мучить себя вот такими вопросами. Когда вы будете жить в достатке, когда вас будут уважать, бегать за вами, упрашивать. А если посмотреть еще с одной другой стороны, зачем мучить себя вот этими вопросами? Почему бы не перестать бояться самого себя? Короче, нужно идти спать пока я не запутался в собственных вопросах. Блин, похоже, я схожу с ума... А не рано ли в такие-то годы считать, что ты сходишь с ума? Кто знает, кто знает... Вот именно, ни кто. Ни кто и ни чего не знает. Кто-то догадывается, кто-то предполагает, а кто то и не задумывается. О чем не задумывается? О чем предполагают и кто догадывается? Что ты несешь? О том, как устроен мир, что ли, да? Иди спать, идиот, иди спать уже. Дожился, уже с балкона не могу уйти спокойно, какой-то бред в голове постоянно находится. Ладно, покурю еще одну сигарету и пойду. Может это в сигаретах, что-то находится, что сводит меня с ума? Возможно и в сигаретах. А возможно, что я действительно схожу с ума... Да уж, печально. На лице появляется легкая улыбка, из-за того, что вспомнился видеоролик о том, как парень угнал машину, кажется, катался и врезался. Его останавливают инспектора ДПС, рассказывают ему доходчиво, что он серьезно встрял. Парень выслушивает все это и произносит всего лишь пару слов – «это печально». Интересно, что завтра будет? Что скажут делать, какие люди там работают?
Антон потушил сигарету и пошел в спальню к своей любимой молодой жене.
Утром Антон и Оля вместе позавтракали, попрощались и разошлись по своим делам на целый день. Последней фразой как обычно была – «я тебя люблю», украшенная поцелуем.
На улице, как и днем раньше светило солнце, отражаясь в каждой снежинке утреннего города. Солнечные лучи, отражаясь от снега, проходили сквозь, скованный морозом воздух, ложились на окна домов и автомобилей. Далее они шли от стекол и ложились на гладкие металлические строительные материалы и все те же автомобили. А дальше отражались еще и еще, уходя вглубь, покрытого снегом города, проникая и освещая каждый уголок, каждый двор и каждое дерево. За домом, возле мусорки стояли два мужика в грязной одежде. Оба шатались, цеплялись друг за друга в попытке удержать равновесие и о чем-то громко спорили. А может даже они и не пытались устоять. Может они пытались подраться. Но количество выпитого за ночь или утро не давало им применить насилие в отношении оппонента.
Антон, не спеша по гололеду, доехал до конторы, где ему предоставили возможность работать. И ни кем-то там, а настоящим мастером по уходу за зелеными насаждениями городских парков. На первом этаже его встретила женщина в оранжевой жилетке со светоотражающими полосами. Ее звали Мария Владимировна. Она оказалась непосредственным руководителем Антона. После знакомства, она вкратце рассказала, что его оформление по трудоустройству почти завершено, за исключением кое-каких деталей. Так же она сказала, что зимой работы как таковой нет. И в самом деле, зима же на улице, деревья и кустарники стоят все голые и не спеша ждут весны. Так же, так как была пятница, то руководство все сидит с самого утра в кабинетах и отмечают какой-нибудь российский праздник. Коих было большое разнообразие на каждый день. Поэтому, только после выходных оставшиеся документы Антона будут дооформлены. В общем, Антона отпустили на выходной.
Выходной так выходной, ничего плохого в выходных нет, никогда не было и вряд ли будет. Под музыку и беседы ведущих любимого радио Антон поехал домой сквозь солнечные декабрьские улицы, на которых начинались приготовления к Новому году в виде развешивания гирлянд, игрушек на деревьях и витринах магазинов.
Припарковав машину возле дома, он написал Ольге смс, что сегодня выходной и не спеша отправился в ближайший киоск за сигаретами, разглядывая снег под ногами.
- Молодой человек, у вас не будет несколько рублей? - послышался рядом хриплый голос, когда Антон забирал из окошка сигареты и сдачу.
Сзади него стоял парень лет двадцати пяти, в грязной зимней одежде. Кожа под его глазами и вокруг опухшего носа была красно-синего цвета.
- У меня нет, - ответил, не раздумывая, Антон и направился к дому.
Парень схватил рукой воротник его куртки.
- Ты че, пацанчик, русского языка не понимаешь? Я к тебе нормально обратился, молодой человек, все как надо. Поделись деньгами с приятным незнакомцем.
Антон развернулся, одной рукой наотмашь освободил воротник, а второй ударил этого приятного незнакомца кулаком в лицо. Тем самым сломав еще в одном месте уже поврежденный нос. Парень схватился за свое лицо... Да какой там парень. Грязное, бухое с раннего утра и с отмороженной головой чмо. Так же именуемый, как приверженец общества гопоты. Общества, существующего по тюремным принципам жизни и здравомыслящими взглядами на окружающие вещи, но не имеющие ни малейшего представления, как на счет первого, так и второго.
- Ты че, мразь! Какая мелочь среди белого дня?! - заорал Антон и ударил еще пару раз ногой в живот и грудь, распластавшегося на скользком тротуаре приятного незнакомца, осмотрелся по сторонам и быстрым шагом пошел в ближайший двор.
Сзади из-за бордюра слышались возня по снегу и мат вперемешку со словами из словаря Т9. Незнакомец собирался догнать обидчика и дать ему или наградить чем то, украшенным мужскими и женскими половыми органами.
Подходя к своему подъезду, Антон встретил еще одного незнакомца. На лавочке сидел в грязной и порванной одежде дедушка с большой седой бородой лет шестидесяти. Местный бомж.
Антон замахнулся кулаком, показав намерение ударить старика.
- Что и тебе мелочи надо? А?
Бомж прикрыл трясущимися синими руками лицо и свалился с лавочки в сугроб.
- Нет, сынок! Не нужно мне ничего! Не бейте, не бейте!
- Живи, урод! - крикнул Антон, закрывая дверь подъезда.
Ну и утро. Испортили весь день. На бомжа все-таки зря набросился. Не сделал же он мне ничего. Ладно, что было, то было.
Антон, разделся, достал бутылку пива из холодильника и включил телевизор, по которому очень редко показывали что то интересное. В куртке на вешалке зазвонил мобильный.
- Але, привет. Ну как дела у тебя?
- Привет, Оль. Все нормально. Дали выходной. Домой только приехал, вечером расскажу, что и как. У тебя как дела?
- Да тоже все нормально, людей много сегодня. Купить что-нибудь?
- Нет, ничего не нужно.
- До вечера тогда. Люблю тебя!
- Ага, давай. И я тебя люблю, Оль!
Не успел положить Антон трубку, как снова заиграла мелодия входящего вызова. На этот раз звонил Костя. Когда то давно, на не большом фрагменте жизни, Костя был другом. Он старше на пару лет. В настоящее же время его нельзя было назвать таковым. Так, просто знакомый. Который звонил только иногда и только, когда ему была нужна помощь. Как правило, это были деньги.
Может не брать, а? Начнет сейчас опять бред нести с выводом, что ему опять нужны деньги. Ладно, возьму и отмажусь. Скажу что без денег сейчас. Хорошо, что хоть прошлые долги вернул. Не в договоренный срок, конечно же.
- Да.
- Але, Антоха, здорова! Как дела? Чем занимаешься?
- Привет. Да ни че, все нормально, живем потихоньку. Сам как?
- Тоже все пучком. Сидим сейчас у меня, бухаем, - ржет в трубку Костя.
- С кем?
- Двое моих ребят с работы и телка одного из них.
- Прикольно. А я-то при чем?
- Хотел тебя, Антох, позвать, посидеть. Давно не виделись.
Отлично, решил по крупному денег попросить, а по телефону стесняется.
- Да не знаю. Пить с утра желания нет. Может в другой раз.
- Антох, ну прекращай. Когда еще встретимся то? Давай, приезжай.
- Да ну, Кость, на мели сейчас, не время пить.
- Успокойся уже. Приезжай. Вспомни, сколько раз ты меня выручал. Давай, езжай сюда короче.
- Ладно, сейчас приеду. Хрен с тобой посидим, - засмеялся Антон.
- Во-о, другое дело. Давай, жду.
Возле подъезда Точкина бомжа уже не было. Уполз куда-то и незнакомец с поломанным носом. Хорошо, что далеко не нужно было ехать. Не очень хотелось трястись по морозу в общественном транспорте.
Дверь квартиры открыл Костя, уже изрядно выпивший, но сохраняющий уверенную походку на длительности в несколько метров из одной комнаты в другую. И с порога набросился обниматься.
- Здорова! Какие люди у нас сегодня в гостях! Давай раздевайся, заходи.
- Привет, привет. А ты будто кого-то другого ожидал или вообще не ожидал. Хватит облизывать меня, если действительно хочешь, чтобы я вошел, - улыбнулся Антон, освобождаясь от объятий пьяного парня.
Посередине однокомнатной квартиры стоял стол с начатой бутылкой водки и объедками салата. За столом сидели парень с девушкой и о чем-то мило беседовали. Скорее всего, эти двое уснут сегодня вместе.
Костя представил гостя. Девушку звали Ирина, а парня Олег. Возле магнитофона стоял и выбирал музыку Дима. Он так же подошел и поздоровался с Антоном. Все примерно одного возраста.
- Ира чья девушка? - шепотом Антон спросил у Кости.
- Она с Олегом. А че такое, Антох?
- Ничего, просто поинтересовался, что у вас тут творится?
- Ну ты дал, Антох! - засмеялся Костя и потянул его к своему скромному столу.
Дима включил музыку, Олег сбегал на кухню еще за одной бутылкой. Рюмка за рюмкой. Как водится, началось знакомство людей, никогда друг друга не встречавших. Каждый рассказывал, где учился, работал, жил, интересы и прочее, и прочее, и прочее... Спустя пару часов и две бутылки водки, все были пьяные. Кроме девушки. Она пила пиво.
- Костян, часто вы так собираетесь? Честно говоря, я удивился твоему звонку и приглашению. Костя?!
Костя не слышал Антона, так как увлеченно спорил с Олегом на тему какой двигатель лучше, на бензине или дизельный.
- Костя! - Антон толкнул его в плечо.
- Да что тебе?
- Дай зарядку, телефон садится.
Он встал, опираясь на стол, завалив при этом почти всю посуду и пошел, пошатываясь к полке. Парни продолжали спорить, все сильнее, повышая голоса друг на друга. То ли они думали, что их плохо слышно из-за музыки и расстояния между ними, то ли считали, что чем громче они говорят, тем убедительнее они отстаивают свою точку зрения.
Антон подключил телефон к розетке и пошел на кухню покурить и отдохнуть от горячих ребят.
Позвал, блин. Напились и теперь доказывают у кого мозг лучше. Делать тут нечего, нужно домой валить. В кухню зашла Ира выкинуть пустую бутылку из под пива. Поставила ее на пол у стенки, так как мусорное ведро было переполнено, закрыла за собой дверь и тоже закурила.
- Скучно тебе, Антон? - она села рядом за стол.
- Что-то вроде того. Ты тоже, я смотрю, не очень веселишься.
- Да ну их, они там гонят жутко, а я сама сижу и смотрю на это убожество. Они вдвоем остались, Дима вырубился, спит в кресле.
- А я вообще не понимаю зачем, Костя позвал меня. Никогда не звонит, а тут на тебе, объявился. Сижу, туплю теперь тут. Докурю и домой, наверное, пойду.
Ира потушила сигарету и засмеялась.
- Он денег хотел занять. В долги, где то опять влез.
- Ну, понятно, предсказуемо.
Сигареты потушены. Кухня заполнена дымом. Повисло неловкое молчание. За дверью играла музыка под крики двух молодых и пьяных парней.
- Ир, ты не обидишься, если я скажу, что нам не о чем разговаривать?
- И что ты идешь домой? - продолжила она слова Антона и подперла одной рукой свою улыбающуюся голову. - Я, конечно, заметила, что мы молчим, но такой откровенности не ожидала.
- Я просто выпил и могу много чего ненужного наговорить и обидеть, так что не обращай внимания, - Антон опять закурил. - Вот смотри, как правило, тут несколько вариантов. Первое, ты начнешь клеиться. Дабы воспользовавшись тем, что Олег пьян, найти ему замену на этот вечер или на потом. Не обязательно, если это первое, то это самое главное или основное. Просто перечисление вещей. Все в один пункт не получится засунуть. Второе, ты уйдешь обратно в комнату и будешь дальше смотреть, как он напивается. Возможно, что уйдешь сама домой. Ну и третье, это сидеть дальше на кухне и задавать нелепые вопросы друг другу, чтобы не повисало вот такое вот неловкое молчание. А для чего? Зачем? Ну, посидим мы сейчас, прерывая молчание, что потом? Ничего. Этих двоих либо потянет гулять, либо разойдутся по домам и заваляться спать. Блин, да. Получается, что нужно идти домой. Все просто. Здесь делать нечего, нужно идти домой.
- Ну, ты загнул... Попроще ни как нельзя? Вы все одинаковые. В смысле, мужской пол. Считаете себя самыми умными, придумываете подобную чушь. С чего ты вообще взял, что я буду клеиться к тебе? - она подошла к окну и тоже закурила. По ее виду уже нельзя было сказать, что улыбка вновь появится.
Блин, перегнул палку, нужно теперь тоже не улыбаться, а то психанет и убежит. А хотя хрен с ней, пусть уходит. Улыбаться не буду из вежливости.
- Проще некуда. Так и знал, что про «клеиться» нужно вставлять в конце. Я столько наговорил, а ты заметила только одно. Ир, ты озабоченная? При  чем секс сразу то? Я же предупредил, что перечисляю несколько вещей и что ни одна не имеет большее значение, чем другие. А ты, блин, взяла и запомнила только эту. Хотя... Я тебя обломал что ли? Я же предупреждал, что у меня есть девушка еще там, когда пили.
- Все, все, Антон, успокойся, - она снова заулыбалась и села на свое место. - Все, нормально, я не обижаюсь.
- Ну и хорошо.
- Может и не о чем нам говорить, может ты и прав... Ладно, проехали. Кстати, ты смотрел «Груз 200»? Наш русский фильм.
- Да смотрел. Давно, правда, но помню его хорошо.
- Антон, а ты знаешь, что он снят на реальных событиях?
- Нет, не слышал такого.
- В фильме показано все. Абсолютно все, что случилось на самом деле. Единственное, это в фильме изменены имена людей и названия населенных пунктов.
- Ого, я не слышал об этом. Мне кажется, по телевизору обязательно должны были показать это в одной из криминальных программ. Но я такого не помню, - Антон выпрямился на стуле и внимательно смотрел на девушку.
- Показывали. По Первому каналу, кажется. Я точно не помню. Девушку помнишь? Главную героиню фильма.
- Конечно. Страшно, представить, что она пережила...
- Страшно, Антон? - перебила девушка. - Ты очень далек. Ты понятия не имеешь даже, что значит представить то, что она пережила. Ты никогда этого не поймешь. А это просто разговоры ни о чем сейчас с твоей стороны.
Ира, одной рукой сжимала зажигалку, а второй с силой упиралась о стол. Сжимала крепко зубы, от чего ее лицо перекосила перевернутая улыбка.
- Ты чего, Ир? - Антон, занервничал и стал крутить головой по сторонам.
- Антон, то, что показано в фильме, это произошло со мной! Я и есть та девушка. И тебе меня никогда не понять! Ты понял?! Никогда!
Антон откинулся на стену и смотрел, открыв рот, на девушку с краснеющим от злости лицом.
- Ир, подожди, то есть как? Такое возм...?
- Я шучу, - перебила она, а уголки ее губ начали расходиться в улыбке.
- Сумасшедшая! - выдохнул Антон, прикрыл глаза ладонью и засмеялся.
- Ладно, пойду, посмотрю как там наши герои. А ты сиди и дальше разговаривай сам с собой. - Ира вышла из кухни и закрыла за собой дверь.
Антон не стал долго рассматривать комнату с пьяными молодыми людьми на фоне бардака, забрал свой телефон с пропущенными звонками от Ольги, оделся и покинул квартиру, попрощавшись только с вменяемой девушкой. Выходя из подъезда, отметил про себя, что Ира все-таки не совсем уж и вменяемая, вспомнив ее шутку, вновь перебрал несколько мотивов ее поведения на кухне. Шатаясь, он направился к автобусной остановке, в надежде сбить мятной жевательной резинкой противную вонь изо рта от алкоголя и большого количества выкуренных сигарет. По дороге Антон купил бутылку пива с целью, известной только ему самому, устроился в пустом подъезде этажом выше от своей квартиры и погрузился в свои хмельные размышления, изредка отвлекаясь на звуки из окружающих квартир. В кармане зазвонил мобильный и напомнил о том, что Антон так и не перезвонил Оле. Так как он сам не вспомнил про нее, она решила сделать это сама. Интересно, она слышала, как играет знакомая мелодия в подъезде или нет? В состоянии, когда ты видишь на лестнице вдвое больше ступенек, чем их есть на самом деле, очень сложно внятно изъясняться по телефону. В принципе, как и в беседе с человеком лицом к лицу. Именно поэтому Антон не стал отвечать на звонок, допил бутылку и нажал на кнопку возле своей квартиры, чтобы не создавать лишнего шума в подъезде от заранее провальной попытки самостоятельно открыть дверь. Дома произошло событие до банальности простое и не требующее предсказаний в его дальнейшем развитии ввиду его огромной распространенности среди населения. Антон только смог объяснить, что пил со знакомыми, попросил у девушки прощения и завалился спать прямо в одежде.
Точкин проснулся под утро. Примерно через час должно было проснуться вслед за ним оранжевое солнце и показать всю грязь города, которую нужно было убрать специально обученным людям. Оля спала отдельно. На ее спящем лице были следы многочасовой истерики и слез. На кухне были красиво разложенные столовые приборы. В холодильнике был свежий ужин. Ужин, который Оля готовила для него. Ужин, который Антон не видел, когда пришел домой. Потому что он целеустремленно шел туда, где может только лечь спать.
Оглядев ситуацию в квартире немного трезвыми глазами, он наложил на все это свое поведение минувшим вечером. Встречать утро и ругаться с Олей не было ни малейшего желания. Выпив большое количество безалкогольной жидкости и выкурив сигарету, Антон лег на свое место, от которого он не так давно отлучился и продолжил выветривать хмель из своего организма с помощью сна.



Глава 2


Он был дома совершено один. Ночь, время 5.32.
Антон лежал на кровати, смотрел телевизор. Показывали какие-то новости. Выключил телевизор, стало совсем темно. Вышел на балкон и закурил сигарету. Тихо. Даже сверчки спят. В многоэтажке напротив свет горел всего в паре квартир. На улице темно, в квартире темно. Светится только красным цветом лампочка на зарядном устройстве, питающего энергией мобильник. Антон докурил, зашел в комнату и сел в кресло, тупо уставившись в черноту за окном. Спустя несколько десятков минут  в подъезде послышались шорохи. Кто-то был в подъезде. Кому это там не спится? Наверное, кто-то из соседей пришел с гулянки. Парень встал из кресла и на носочках подошел к входной двери. Прижался к ней и стал смотреть одним глазом в дверной глазок. В подъезде никого не было. Света на его площадке не было. Свет был только этажом ниже и этажом выше. Антон смотрел так на лестничную площадку из своей квартиры минуты 2-3. Хотел уже возвращаться в комнату, но заметил мелькнувшую на стене тень. Кто-то идет. По лестнице с верхнего этажа медленно, рассматривая подъезд, спускался человек. Темные штаны, темная куртка. Человек спустился на площадку этажа, где живет Антон.
- Странно, кто это может быть и что тут делать? - мелькнула мысль в голове парня.
Человек так же медленно прошел по площадке к лестнице, ведущей на этаж ниже и остановился. Стоит, смотрит на дверь квартиры напротив. Антон смотрит человеку в спину. Тот стоит и не шевелится, уставившись вперед. Медленно поворачивает голову налево, словно смотрит через плечо. Опять замер. Тишина, ни звука. Затем человек резко разворачивается и подбегает к двери, за которой стоит парень и правым глазом смотрит на хозяина квартиры через дверной глазок. Несколько минут они стояли вдвоем не шевелясь. Человек нажал на кнопку и в квартире раздался короткий звонок. Затем второй. Опять тишина. Антон проглотил громадную слюну. Человек на площадке все так же стоял и внимательно всматривался в дверной глазок. Несколько минут спустя, он медленно развернулся и пошел вниз по лестнице. Отшатнувшись от входной двери, парень прошел в комнату и не дыша сел на пол, прижимая колени к груди. Входная дверь без звука начала открываться и через порог медленно входил человек в темной одежде.
Стараясь вспомнить, что произошло дальше, ковыряясь в вязком сомнении и осколках памяти, Антон бежал вниз по лестнице своего вонючего подъезда. Куда и зачем он бежал, ему было плевать. Единственным, что его волновало, было незнание: преследует его кто-то на верхних этажах, раскидывая мусор под ногами или же это иллюзия.
Кажется, оторвался, инстинкты жертвы притупились. Но это уже и подъезд не тот. Это подъезд дома, в котором люди не живут, но электрический свет горит в каждой квартире на протяжении вечности. Особенных внешних достопримечательностей в этом подъезде не было. Мягкий дневной свет и свежая краска голубого и белого цветов, поделивших поровну стены. Что было за окном Антон не смог разглядеть. Складывалось ощущение, что окно состоит из двойного стекла, между которыми стелется туман и тем самым закрывает весь вид на улицу. Если таковая вне здания вообще имеется. На каждом этаже по четыре квартиры. Двери в основном деревянные и металлические. Изредка попадались дверные проемы, заложенные кирпичом. Все двери, которые он попробовал открыть, оказались запертыми. Ожидания подтвердились почти сразу же. Подъезд был бесконечный как вверх, так и вниз. Ожидание - это ни что по сравнению с желанием. Желанием идти куда-либо, которое было в миг раздавлено по полу и смыто нежным прикосновением дикого ужаса, подглядывавшего из квартиры на одном из этажей, вместо двери в которой были шторы. Внутри мелькнула тень, словно кто то или что-то ходит по комнатам этой квартиры. Антон, пятясь вдоль стен, быстро спустился вниз на пару этажей. Последним, что он запомнил, была мысль о том, будто квартиры начали оживать и что возможно это является цикличной периодичностью такого поведения здешних квартир или же его собственным вмешательством в существование этого подъезда. Затем он услышал звуки за одной из металлических дверей. Они были тихие и не разборчивые, но с постоянной громкостью. Они стали походить на царапанье изнутри квартиры кошачьей лапой с когтями по металлу после того, как Антон сел рядом с дверью и стал прислушиваться. К кошачьей лапке добавилась еще одна. Затем еще и еще. Дверь царапали как внизу у пола, так и вверху под потолком и казалось, что уже нет места для новых лап. Монотонное царапанье по всей площади двери начало сливаться с окружающей обстановкой подъезда и превратилось в единый организованный шум в голове Антона. В момент, когда он уставился в одну точку перед собой, завороженный этим шумом, что-то с чудовищной силой ударило дверь изнутри квартиры. Вокруг дверной рамы посыпалась штукатурка и затряслись петли. Парня отбросило на спину к противоположной стене подъезда, а царапанье прекратилось. Это последнее, что он запомнил. На этом его алкогольный кошмар завершился и начался новый день без единого намека на доброе утро.
За совместным завтраком Антон пытался заговорить с Олей. Но перед каждой попыткой встречал ее взгляд, в котором ясно читалось то, что она не настроена мириться и до сих пор зла на него. А это означало следующее. Чтобы не нагнетать атмосферу и не выяснять отношения, в которых без слов известен виновный, она, как обычно бывает при ссорах, не хочет разговаривать с Антоном. Так будет продолжаться пару дней. По истечении этого времени, она немножко остынет и посредством издевок, пойдет в сторону примирения, попутно закрепляя за мужем уже знакомое чувство вины.
Если бы они узнали, что их ждет за пределами квартиры в этот день, то они бы узнали еще, что такое быстрая смена жизненных приоритетов. Когда ты понимаешь, чего хочешь на самом деле иметь рядом, но изменить уже ничего не успеешь. Начинаешь биться в безысходности и жалких попытках что-либо предпринять. Но такое случается довольно редко. И поэтому мы встречаем перемены в жизни с широко открытым ртом от неожиданности происходящего.
Так вот, если бы Оля и Антон знали, что их ждет сегодня, они не стали бы ругаться. А просто попросили друг у друга за все прощение.
Когда они ехали в магазин, их машину занесло на свежевыпавшем по дороге снеге. Водитель, который ехал позади, не успел среагировать и врезался в Олю с Антоном. Отчего их машину выбросило на встречную полосу под колеса грузовика. К приезду пожарных, скорой помощи и милиции сердце Антона уже не билось. Он скончался от многочисленных переломов и потери крови. У Оли тоже были переломы. Вдобавок, ее зажало металлом поврежденного кузова. Но спасатели сделали все, чтобы спасти хотя бы ее. Так расстались молодые люди, только начинавшие жить. Без желания быть не вместе, неожиданно, как это и бывает и без малейшей возможности исправить что-нибудь.




Глава 3


Позвольте представиться, меня зовут Антон Точкин. По крайней мере, так звали когда то. Сейчас я почти ни с кем не общаюсь. А если и выпадет возможность заговорить с кем-нибудь, то потребность в именах отпадает практически всегда. Ну, начнем все по порядку. Не будем уподобляться авторам, живущим в надежде вытянуть свое произведение на желаемый уровень за счет перестановки частей сюжета с целью получить эффект непредсказуемости.
С момента аварии и моей смерти прошла пара дней. В машине не было ни какой боли от ломающихся костей. Хотя вероятно, что я ее просто не успел почувствовать в полной мере.
Я почти не задумывался, как внешне выглядит процесс перехода из мира живых в мир усопших. За исключением случаев, когда на глаза попадались телевизионные передачи, статьи и книги на эту тему.
После того, как мои глаза залились кровью, наступила кромешная темнота. Когда просто закрываешь веки, перед тобой самопроизвольно появляются образы, порождаемые собственным разумом. Так вот, в той самой кромешной темноте не было абсолютно ничего. Словно тебя обернули в огромный лист черной, не прозрачной бумаги и создали температуру окружающей атмосферы равную тебе, в результате чего она стала не заметна. Своих конечностей и туловища я не чувствовал. Может, они и были, но в темноте я их не видел и не мог прикоснуться к себе. Было чувство, что я состоял из кожного зуда, в центре которого находилось осознание темноты. Опять же, может быть я и трогал себя. Но когда прикасаешься зудом к зуду, результатом этого прикосновения является лишь тот же самый зуд, а не какое-то там пощипывание пальцами коленки. Привычные раньше образы не появлялись в виду отсутствии памяти, фантазии и мотивов сделать что-либо. Было сплошное понимание черного пространства, частью которого ты, наверное, и являешься.
Сколько это длилось не известно. Упомянутую ранее пару дней я выдумал для себя, чтобы существовали хоть какие-нибудь ориентиры.
Затем появилась она. Нет, не девушка в красном платье, манящая за собой. Белая точка или же маленький источник белого света. Может, он и раньше присутствовал и находился у меня за спиной, ожидая, когда я его замечу. Но увидел его не сразу. Сложно определенно сказать, кто двигался на встречу, я или свет. Но факт в том, что он становился больше, преподнося себя моему естеству. Такой мысли, как я иду за ним, повинуясь своей рабской сущности, не было. Страха тоже не было. Не могу даже утверждать, что на тот момент я вообще знал, что такое страх или превосходство. Я шел навстречу светлому неизбежному будущему, словно вернулся в свои юношеские годы.
Постепенно темнота уступила место ему и исчезла, забрав все воспоминания о себе. В сущности ничего не изменилось. Просто все поменялось с черного на белое. Но как была пустота, так она и осталась.
Затем, вокруг стали появляться темные линии, разрезая собой бесконечное светлое пространство. Сначала медленно и по одной, затем все быстрее и целыми группами. Не смотря на нарастающую скорость их появления, я не упустил из виду ни одной новой линии. Заполоняя все вокруг и соприкасаясь между собой, эти черные линии стали образовывать контуры чего-то знакомого. Тогда-то я и вспомнил. Вспомнил все. Не сразу конечно, а постепенно. С рождением новых образов внутри меня всплывали давно забытые воспоминания. Я участвовал в написании необычайной красоты картины, создаваемой не видимым моему взору художником. Вокруг меня рисовалась картина черной шариковой ручкой на листе белой бумаги.
Вначале было создано кресло, которое я уже, несомненно, где то видел. В него были расположены контуры моего тела. Затем передо мной появились окно и стены. За окном я увидел дерево, на ветви которого сидела маленьких размеров птица. Она была похожа на голубя. Но была всего лишь похожа, так как не двигалась и была лишь нарисована. Далее, по мелочам я обнаружил себя в комнате. В комнате, в которой когда то жил. Вот и кухня, где я, когда то ел. На столе стоит посуда. Приготовлена она для ужина или обеда сложно сказать, так как за окном еще не были нарисованы день или ночь. Внутри меня мелькнула мысль, что нужно было рисовать карандашом, чтобы при замене и стирании чего-нибудь не оставались грязные размазанные следы черной пасты.
На этом ничего не завершилось. По всему черно-белому рисунку стали проявляться краски, придавая жизнь этому школьному рисунку. Тот самый невидимый художник продолжал работать, заменив черную ручку на кисть с красками. Нарисовал эскиз, а теперь придает ему жизнь, играясь, слово ребенок с раскраской. Краски одновременно различных цветов наносились на наружные стены дома и равномерно по всей площади пропитывали их насквозь. Далее от стен приобретали цвет и окрашивались предметы, находившиеся внутри комнаты, а так же и я. Затем на улице черно-белая пустота обрела вид раннего весеннего утра в знакомом городе и спящими вокруг меня в тумане и лучах просыпающегося солнца многоэтажками. Завершением создания этого пейзажа было озвучивание. Все вокруг приобрело собственные звуки. На кухне заработал холодильник, кресло под нагрузкой моего тела начало слегка поскрипывать, а через открытую форточку, пробираясь сквозь листья каштана, весенний ветер занес в комнату свежий прохладный воздух и воркование голубя.
Я сидел в кресле и наблюдал за городом. Видения в темноте и на белых просторах стали незаметно стираться из памяти, подобно тому, как забываются сновидения поутру. Наверное, я задремал сидя в кресле. Но, что было днем раньше и, как я оказался в этой комнате, вспомнить не смог. Побродив по квартире, заварил чай и открыл окно подышать весной. Сидя на подоконнике и потягивая горячий напиток, стал прокручивать отрывки из минувшего сновидения и складывать их в скудные воспоминая. По мере того, как меня покидали образы из черных линий, ко мне возвращалась моя память. И то, что я вспомнил, было не особо приятнее сна о том, как кто-то рисует меня на листе бумаги. Я вспомнил все до мелочей. Последнюю пьянку, ссору с Олей, устройство на работу каким-то дворником, аварию... Стоп! И какого черта я здесь делаю? Где Оля?! Я кинулся искать свой мобильный, чтобы позвонить Ольге. Перевернул всю квартиру, но его не нашел. Домашнего телефона тоже не было. Когда паника немного утихла, и я смог справится со шнурками на кроссовках, направляясь к соседям в поисках телефона, я вспомнил что было после аварии. Глаза мои были закрыты, а сердце уже не билось. Но уши еще продолжали принимать окружающие звуки. И находясь в состоянии схожем с тем, когда мы засыпаем, ветер звуков донес до меня обрывки информации о том, что парень мертв, а девушка жива. Кто эти девушка и парень я не понял, но чувство было, что я с ними знаком. Тогда на улице была зима, до Нового года оставалась недолго ждать. Наверное, я в больнице провел много времени, что не заметил прихода весны. Моя молодая идея про пару дней нахождения в бессознании рухнула, не успев обрести основание для ее продолжения. Где тогда все? Где знакомые и родители? Не верится, что меня все бросили. Включил телевизор, надеясь узнать от него какая сейчас дата. Но по нему не было передач, дающих четкий и достоверный ответ. Каждый канал показывал что-то определенное и записанное ранее. На одном были фильмы, на других реклама и мультфильмы, документальные передачи и музыкальные клипы. Все кроме новостей. Расклад, состоящий из непонимания ситуации и отсутствия возможности хоть как то начать понимать, что вообще происходит, вгонял в ступор, сравнимый с алкогольным опьянением за исключением удовлетворительной координации движений. Что за...?
Я закрыл окно, помыл кружку и стал быстро собираться. Хорошо, что наши родители жили с нами в одном городе. К ним я и решил отправиться.
Я вышел из дома и увидел свою машину. Она стояла на своем месте, где и всегда. Выглядела она, как и перед аварией, то есть без повреждений. Как будто ничего и не было. Во дворе ничего не изменилось, кроме большого количества появившихся деревьев и кустарников, от которых пыльный двор преобразился в лучшую сторону. На улице было тепло. В начале восьмого утра солнце постепенно начинало прогревать влажные от росы зеленые насаждения, которые уже обрели полноценный лиственный вид после холодного периода. Тротуары были подметены и обрызганы водой, чтобы пыль не поднималась с земли и не садилась на блестящие в лучах солнца стены и окна домов. По голубому небу плывут красивые облака, а не размазанные белые пятна. Во дворе никого не было, за исключением собаки, которая спала в траве под деревом. Наверное, выходной сегодня и все спят, отходят после минувшей пьянки. Я сел в машину и медленно двинулся на ней к выезду со двора. Внешне улицы города выглядели как после субботника в честь майских праздников. Бордюры и деревья побелены, газоны очищены от гнилых веток, листьев, неубранных после осени и прочего мусора, скопившегося за зиму. Вдоль дорог не было привычных куч грязного песка. Заборы и стены домов свежеокрашены, а светофоры и дорожные знаки блестели на солнце. Одно лишь не вписывалось в понимание этой картины идеального города, шаблон которого можно увидеть в каждом втором американском фильме. На улицах не было машин и людей. Изредка встречались кошки и собаки. Даже местную достопримечательность в виде начинающих бомжей и законченных алкоголиков не было видно. Я остановился, выехав со двора, и заглушил двигатель. Вышел на середину четырехполосной улицы, чтобы рассмотреть как можно больше и дальше. Это был пустой город. Пока я где то валялся после аварии, что-то здесь произошло и весьма серьезное. На расстоянии, на которое хватило моего взора, не было ни единой живой души. Машины я увидел. Они стояли вдоль улицы, припаркованные по правилам дорожного движения, существовавшим, когда то, но без своих водителей. Тротуары тоже были пусты. Не было выходящих и заходящих в магазины. Хотя двери последних были открыты. Не везде конечно, но каждый второй магазин был открыт, а у входа стояла чистая мусорная урна, приготовленная к новому рабочему дню и приему посетителей.
- Что за… - вслух вырвалось у меня.
Я подошел к ближайшему магазину, в котором продавались продукты первой необходимости, такие как сигареты, пиво, хлеб, колбаса и прочий хлам, употреблять который можно только в крайней необходимости. Дверь была открыта. Я вошел. Под потолком раздался противный звон от металлических погремушек, которые придумали вешать у входа западные страны, а русские в свою очередь придумали перенимать с жадностью и без раздумывания то, что придумали западные страны. Это некий сигнал, оповещающий посетителей и трудящихся продуктовой лавки и призывающий к совместному разглядыванию нового посетителя. Ну и чтобы кто-нибудь незаметно не проскочил с дерзкой и хладнокровной целью похитить ванильную булочку недельной давности. Но когда я вошел ни кто на меня внимания не обратил. Не потому что находящиеся в магазине были заняты выбором молока посвежее и пива похолоднее, а потому что в магазине ни кого не было. Я прошел на склад и другие помещения. Ни души. Касса открыта, внутри нее лежат деньги. Навскидку, тысячи три рублей. Прогнав мысль о том, чтобы взять их, я вспомнил фильм Шоу Трумана и вышел на улицу. Не хотелось бы оказаться на месте главного героя в центре гигантского развода. Но такой чертовщины я никогда не видел. Да что там не видел. В мыслях даже не было. Проснулся и на тебе. «Что творится, черт возьми?!» - захотелось заорать, и я с размаху ударил ногой урну у входа, которая упала на асфальт и отскочила от меня.
Я ехал на машине по улицам утреннего города. Как и в моем районе, они были пусты и сияли чистотой. Машины были припаркованы, магазины и прочие заведения открыты. Количество деревьев и кустарников с зелеными и молодыми листьями увеличилось в разы. Но они не были хаотично рассажены и имели вид ежедневного и бережного ухаживания за ними. Сухие ветви обрезаны и вывезены за пределы города, а не брошены рядом на лужайки и тротуары. Мусорные контейнеры находились без мусора и складывалось впечатление, что ими никогда и не пользовались. Периодически встречались даже голубые кабинки биотуалетов, о существовании которых местные жители раньше не знали. Быстро доехав до дома, в котором жили родители Оли ввиду того, что пробок на дорогах не было и ее родители жили ближе к нашему дому, я поднялся на лифте к ним на этаж. Квартира была закрыта. На звонки и стук в дверь ни кто не ответил. Забраться через окно не получилось бы - они жили высоко от земли. Обзвонив безрезультатно квартиры их соседей, я вышел на улицу. На детской площадке во дворе в чистый песок были вкопаны новые качели, которых раньше не было. Неподалеку раньше находилась закусочная с хозяином из краев Кавказа. В нее я и отправился пешком. В ней так же никого не было. Холодильник, наполненный алкогольными и безалкогольными напитками у входа, работал. И даже внутри его горело освещение. На вертеле находилось горячее мясо, предназначенное для приготовления шаурмы. Скрутив на скорую руку, ставший не так давно русским национальным продуктом, лаваш с мясом и ориентируясь лишь на теоретические знания его приготовления, я уселся за свободный столик. Благо, выбор был не ограниченный. Взял из открытого холодильника бутылку холодного чая. Все оказалось довольно вкусным, вопреки ожиданиям, которые родились при воспоминаниях о фильме по мотивам книги Стивена Кинга «Лангольеры».
Неплохой получился сон, очень даже натуральный. Хотя, люди, вышедшие из комы, ничего подобного не рассказывали. На это я наткнулся при размышлениях о возможности моего нахождения в коме после аварии. Наверное, после пробуждения они все забывали, как и обычные сны. Ну а как тогда все объяснить? Ведь всему есть свое объяснение, причины происходящего и т.д. Ничего не случается просто так и не рождается из ничего. Если я не сплю, то что? Умер, спятил? Вернулась мысль о масштабном эксперименте над людьми. В котором проводилось наблюдение и исследование поведения человека, помещенном в одиночестве в замкнутое пространство. Но выделяемый на это бюджет оказался столь огромным, что руководители данного проекта не стали ограничиваться комнатой с белыми стенами без окон. И что они хотят исследовать? То как я одичаю здесь? Что в этом интересного? Я посчитал для себя, что данные доводы не являются достаточно весомыми для дальнейшего рассмотрения теории о возможных научных экспериментах и выбросил очередную идею из головы, отметив, что да и подопытный из меня никудышный. Существуют экземпляры куда интереснее, чем я. На выходе из закусочной пришла идея об экспериментах с помощью психотропных веществ, которая была так же отброшена из-за нежелания вновь лезть в эту научную муть. Далее я отправился к дому своих родителей, как порядочный гражданин, останавливаясь на красном сигнале светофора и соблюдая остальные правила дорожного движения на пустынных улицах моего города.
Я не удивился тому, что их квартира была заперта, мне ни кто не отвечал и так же, как и в других районах города не было населения.
К тому моменту, когда я безрезультатно объехал всех знакомых родственников, солнце уже светило во всю, а часы показывали, что минула первая половина дня. Я сидел в машине у центрального парка, откинувшись на сиденье и закрыв глаза. Через открытое окно со стороны парка доносилось пение птиц. Несмотря на ожившее дневное солнце, на улице не было жарко. Даже изредка пробегали мурашки по телу от прохладного ветра, гуляющего в весенней зелени. Мне уже ни о чем не хотелось думать. За половину дня я вымотался физически и морально, хотя особенного ничего не сделал. Просто я не знал уже, что и думать. Так я просидел в центре около часа. После чего отправился домой. На сегодня у меня больше не было планов, за исключением одного. Я хотел зайти в магазин возле своего дома, набрать водки, напиться и уснуть, надеясь, что когда проснусь, все это прекратится и окажется всего лишь сном.
Из бесплатного магазина я выходил с двумя полными пакетами. С полок брал все, что нравилось. Огляделся по сторонам и сел в машину. В квартире ничего не изменилось. Все лежало на своих местах. Точно так же, как и перед моим уходом. Через открытую форточку слышались птицы и шум ветра.
Я приготовил себе обед и одну за другой выпил несколько рюмок. Перебрался со своим столом в комнату с телевизором и продолжил трапезу под документальный фильм о вреде курения. Он-то мне и помог вспомнить о том, что за весь день я не выкурил ни одной сигареты и что желания сделать это, даже не существовало.
- Ну и хорошо. Хоть что-то полезное за сегодня. Дома сигарет нет, а идти за ними я уже не хочу, - подумал я и выпил очередную рюмку.
Для кого только показывали эту передачу не понятно. Людей вокруг я с утра так и не встретил. Видимо кто-то решил позаботиться о моем здоровье, раз организовал съемки передачи, пропагандирующей здоровый образ жизни. Подобных передач и газетных статей в свое время я переработал большое количество, пытаясь бросить курить. Но видимо, эта пропаганда создавалась многие годы далеко не активистами в антиникотиновой борьбе. Доказательство было на лицо. Чем больше люди пропитываются этой идеологией, тем больше они хотят закурить, но ни как не завязать с этим противным и страшным делом. Да, конечно, человек начинает задумываться о вреде курения, делает для себя логические выводы, но безрезультатно. В средствах массовой информации показывают все правильно. Причины заболеваний от сигарет, нецелесообразная трата денег и счастливые лица не курящих. Но реклама есть реклама. Даже если она прикрыта благими целями по освобождению людей от рабской зависимости табака. Человек - это ребенок и неважно, какого пола. Пол вообще ничего не определяет существенно в данном вопросе. От него зависят жизненные принципы, необходимые для равновесия человеческой сущности в природе и продолжения рода.
Человек в рекламе смотрит на яркие и роскошные картинки. А затем идет и покупает товар, изображенный на них. И совсем не важно, какой текст написан под изображением. Призывает он к хорошему или же наоборот. И чем больше ему покажут картинок с одним продуктом, тем быстрее он побежит тратить на него деньги. И ничего не мешает табачным компаниям финансировать проекты по информированию населения городов о страшных муках, которые вызывает никотин. Рассказывать в них о невозможности завязать с курением в силу личной моральной слабости и незнания проблемы в целом. После того, как внушается то, что человек не приспособлен к самостоятельному выбору в пользу здорового образа жизни с упоминанием слабой силы воли или как минимум намека на это, предлагаются методы табачных компаний, внушающие надежду на светлое будущее без табака. И, разумеется, которые не помогают. Их работа заключается во вселении надежды о том, чтобы бросить курить, а не помощь курящим. Какая бы фирма стала пропагандировать отказ от производимого продукта? И получается итог. Человек видит решение его проблемы, в него вселяется надежда и он начинает хотеть бросить курить. Ходит по улицам, улыбается, уже видит себя без сигарет в скором будущем. Затем его попытка кончается неудачей, он идет за сигаретами, а от окружающих слышит, что он тупое и слабовольное животное, не понимающее вреда от сигарет. Начинает верить, что это так и есть и что лучше он не станет. Остается лишь полученное внушение, что придется курить до конца своих дней и нести за это деньги табачным компаниям. А с каждой неудачной попыткой бросить курить, это внушение становится как родное, без которого просто на просто нет спокойной жизни.
Но в каждом правиле есть исключения, которые обрекают его на существование. Есть все же люди, которые бросили курить. Но их количество по отношению с курящими настолько мало, что это становится фактом, который идет в копилку по не работоспособности настоящей пропаганды вреда курения. Эти люди решили никого больше не слушать, так как просто надоело. И единственным кто остался, кого нельзя не слушать, являешься ты сам. Но себе же плохого не посоветуешь. Инстинкт самосохранения не позволит. И когда понимаешь, что не хочешь больше трогать сигареты, смотреть на них, курить и думать даже про это, ты просто перестаешь курить. Это не является мечтой любого курильщика, что однажды не захочешь курить. Ты бросаешь курить, понимая свою рабскую зависимость к предметам и людям, вызывающих ее, ради собственных целей. Общественный резонанс только придает курению важности. А чем важнее предмет, тем сложнее отказаться от него. Не хотите курить, не курите. И никто вам плохого не скажет по этому поводу.
Когда я захотел вернуться к просмотру телевизора и еще выпить, мрачные программы сменились красочными музыкальными клипами. Выпил полную рюмку, увеличил слегка громкость и вышел на балкон.
На улице уже было темно. Эта картина мне была знакома. Но видел ее не сегодня и не вчера. Это было в то время, когда меня окружала нормальная человеческая жизнь в ее привычном обличии, которое я так часто ненавидел. Во дворе и на участке дороги, которую было видно между домами, горели уличные фонари, что являлось необъяснимым так же, как и свежие продукты в магазинах при отсутствии людей. Окна в домах были черные, там света не было. А вокруг окружала тишина, тесно переплетающаяся с ночной темнотой. Только где то далеко внизу слышалась песня сверчков. Эту картину я неоднократно наблюдал в моменты бессонницы. Оставлял Олю спать одну, а сам шел курить на балкон посередине ночи. Как и тогда, сейчас я находился на балконе один. Единственное, что отличало эти ситуации в настоящем и прошлом временах, было отсутствие людей. Их не было вообще. Нигде не было. Я объехал сегодня половину города и не встретил ни единой души. Но вот город... Он жил самостоятельной жизнью. Везде был порядок, питание электричеством и водой не прекратилось. Это совсем не похоже на конец света со всеми вытекающими последствиями по прекращению жизни. Если людей нет, то, как тогда город живет то?!
Я бы и дальше продолжил внутреннее развитие этой мысли, но так как был уже сильно пьян, вернулся в комнату и сел в кресло. Ноги меня держать сегодняшним вечером больше не хотели. Последние две рюмки я объединил в один большой стакан, выпил его залпом и бросил на стол, завалив им половину своего ужина. Моих угасающих сил хватило только на то, чтобы снять штаны. И поэтому я упал спать на диван в футболке и включенным телевизором, в надежде, что когда я проснусь, ничего не вспомню или же это окажется опять моим бредовым сном.
Я проснулся от нарастающего раздражения, которое вызывал громко работающий телевизор, транслировавший мультфильм «Южный парк». Я не отрицаю что это хороший мультсериал. Порой даже с удовольствием смотрел его. Но с похмелья я не смог вынести истерические песенки рисованных героев. В комнате был бардак, на полу валялись пустые бутылки и остатки еды. Собственно, это явление было результатом любой пьянки.
Я схватил пульт от телевизора и первым делом перебрал все каналы. Новостей не нашел. На безоблачном небе уже ярко светило солнце. Выбежал на балкон и стал рассматривать все окна соседних домов, тропинки, тротуары, дороги и балконы. В общем, все, что входило в круг моего взгляда. Ни кого. Опять никого! Что творится твою мать вообще?!
- Але! Есть кто-нибудь?! - заорал я с хрипотой в горле и сильным сердцебиением.
В ответ тишину нарушил слабый порыв ветра и лай собаки внизу. Быстро наведя порядок в квартире и на собственном теле, я вышел на улицу и побежал из своего двора к проезжей части. Понимание того, что я являюсь маленьким и беспомощным существом, не способным понять что-либо, а тем более повлиять на изменение ситуации, пришло, когда я вышел за пределы двора. Все то, что я наблюдал в этом городе днем ранее, осталось без изменений. Я был совершенно один в этом большом городе.
Не знаю, сколько я просидел бездумно, и почти не моргая на скамейке возле пустующего магазина женского белья, двери которого трепал из стороны в сторону прохладный ветер. Но видимо достаточно, чтобы голод вытеснил почти все переживания. Через дорогу была кофейня, которую я заметил только сейчас. Она существовала и раньше, но была незаметна. И вероятнее всего, из-за моих скромных доходов. Я встал и побрел к ее входу через дорогу, далеко от пешеходного перехода и совершенно не смотря по сторонам. Мне уже все равно, если окажется, что я никого и ничего не вижу в силу заболевания моего мозга в результате аварии, а на середине улицы меня собьет неизвестно откуда взявшийся автомобиль. Но, как бы то ни было, до противоположной стороны улицы я добрался без проблем и новых идей по поводу всего происходящего со мной в течение вторых суток. Тихонько приоткрыл деревянные парадные двери кофейни, украшенные красивой резьбой, видимо ручной. И остановился, как вкопанный, едва переступив порог заведения, аромат кофе которого, выходил на улицу.
Мой внешний вид из светло-голубых джинс, розовой футболки и пары кед выглядел по-детски нелепо, в сравнении со строгим костюмом темного цвета администратора заведения, который стоял без движений, в ожидании моих дальнейших действий, как и положено вести себя при встрече и обслуживании клиентов. В повиновении тусклых инстинктов, я оглянулся назад и, никого не увидев позади себя, опять уставился на администратора. Это был молодой парень, возрастом на пару лет старше меня.
- Проходите, выбирайте столик, - нарушил он повисшее молчание.
Я проследовал к ближайшему столику, не отрывая взгляда от парня, присел и продолжил пристально смотреть ему в глаза.
- Пожалуйста, - он положил меню рядом со мной и добавил. - Сегодня у нас никого нет, поэтому Вас буду обслуживать я.
Я не успел еще отвыкнуть здесь от людей, но сложившаяся ситуация не давала мне четкого ответа, как вести себя дальше. Похмелье в свою очередь высушило полость рта до той степени, когда язык прилипает ко всему, до чего докасывается, а разум занят удержанием рвоты от выхода наружу.
- Что происходит? - с трудом выдавил я.
- Сегодня выходной просто. А по выходным у нас что-то вроде обычая отпускать весь персонал на отдых. Но если вы конечно против того, чтобы Вас обслуживал я, то говорите, не стесняйтесь, а я придумаю что-нибудь, - ответил парень, не задумываясь и мило улыбнулся.
Его улыбка вовсе не была похожа на поведение человека не традиционной сексуальной ориентации. Она походила (а вероятнее всего и была ею на самом деле) на дружелюбное отношение официанта к посетителю.
- Вы издеваетесь или шутите? Что происходит? Я еще раз спрашиваю, где люди?
- Какие люди? - администратор посмотрел на меня, медленно снял пиджак и повесил его на спинку свободного стула за моим столиком. Затем так же спокойно отправился в помещение за закрытой дверью. Кричать в след я ему не захотел, а стал дожидаться спокойных ответов на мои последние вопросы. Через несколько минут он вернулся с подносом в руках, на котором находились две кружки кофе. Парень поставил их на наш столик, а поднос на соседний. Присел рядом со мной и пододвинул одну из кружек к себе. Он не стал доводить молчание до степени глупого и первый нарушил его.
- Как зовут тебя?
- Антон. Точкин Антон.
- Приятно познакомится, Сергей. Мохов Сергей.
- Взаимно, - отозвался я и протянул руку.
- И давно ты здесь, Антон?
- Где здесь?
- Ну не в моей кофейне же. В этом городе сколько ты уже находишься?
- Вчера и сегодня. Примерно догадываешься сколько это? Мне не стоит дальше уточнять? - идея, что после этих слов можно было бы и улыбнутся, дабы смягчить атмосферу, пришла позже их произнесения к тому моменту, когда желание улыбнутся уже прошло.
- Успокойся, Антон. Не начинай сразу показывать свое остроумие. На первых этапах общения оно показывает отсутствие хорошего настроения, из-за чего беседа перестает иметь дружественный характер. А на первых этапах знакомства оно вообще может показать тебя в свете слабоумия с эффектом выскочки и опять же без дружественного продолжения беседы.
- Вот и не стоит так вести себя с незнакомым человеком, - не дал я продолжить ему и отпил кофе. - Рассказывай, Серег, что это за место?
Он выдержал паузу, задумываясь, с чего продолжить или начать.
- Я не знаю, что это за место и уж тем более как тебе это объяснить. Я знаю не больше твоего, Антон. Единственная разница между нами это то, что я нахожусь тут подольше тебя.
- Сколько?
Ну, по тем меркам, которыми ты пользуешься в измерении времени ввиду большого опыта от прошлой жизни, то около двух месяцев.
- И чего ты тут увидел за это время? - поинтересовался я.
- Да ничего. Собственно, да и никого. Короче, Антох, я начну с самого начала. Не перебивай, пожалуйста. Заходил ко мне один до тебя такой же. Думал, поговорим спокойно. Так нет. Он как меня увидел, так в истерику сразу, учинил здесь погром с дикими криками и убежал.
- Такой же?
- Да, Антон, такой же. Такой же, как некоторые и такой же, как я. Когда я оказался здесь, то несколько дней бродил потерянный по улицам. Даже пил, как и ты. За эти месяцы я встретил только пару человек. А так, как был город пустой, так и остался. Вроде бы никого тут нет, но в то же время и есть. Ты, наверное, тоже заметил, в каком идеальном состоянии сейчас находится город и не видно тех, кто за ним смотрит и ухаживает. Когда то давно я работал в одной компании, занимался заполнением разнообразных бумажек. Как сюда попал, не имею понятия. После достаточно долгих поисков ответов на мои вопросы, которые естественно ни к чему не привели, я обосновался недалеко отсюда в одной из квартир нового многоэтажного дома. Все они были заперты. Поэтому я залез через окно в одну из них на первом этаже. Обычная квартира с бытовой техникой. Внутри нашел ключ от двери. Теперь живу там. А здесь я играю в администратора, чтобы совсем не одичать и продолжаю исследовать в свободное время город. Кстати, всех кого я видел, видел здесь, в кафе. На улицах я никого не встречал.
Сережа замолчал и отпил из кружки уже остывший кофе. Единственное, что можно было найти на его лице, в смысле из эмоций, была задумчивость, едва различимая от состояния, когда человек мечтает.
- Тебе еще кофе принести? - спросил он.
- Нет, спасибо. Ты лучше расскажи, кого еще видел.
- Ну, вот этот, который в истерике был, дедушка лет шестидесяти. И еще один мужчина лет сорока. Он приходил после деда. Но я с ним так и не поговорил. Он зашел, молча, постоял и вышел. Я сразу же выбежал за ним на улицу, но он уже отъезжал на машине. Так что, я разочарую тебя. Много людей я здесь не встретил, а ты первый, с кем я вообще заговорил.
- Как попал сюда, не помнишь, да Серег?
- Ну да, что-то вроде того. Так, какие-то смутные обрывки памяти. Помню, что у меня была болезнь какая-то с головой и что я из-за нее сильно мучился. Сейчас вроде бы ничего не болит.
- Может, уйдем отсюда? - предложил я.
- А что такое?
- Да как то не хочется больше находиться здесь. Пойдем, наберем водки и куда-нибудь завалимся.
- Ну, давай. Все равно сегодня нет никого. В смысле, посетителей. Пойдем ко мне, отметим так сказать, мое новоселье, - засмеялся он, чем вызвал у меня такую же реакцию.
Мой новый и на данный момент единственный знакомый Серега отнес наши грязные кружки, запер кафе и мы, неспеша двинулись вниз по улице. В маленьком магазине под названием «Пиво, соки и табак» набрали все, что требовалось для небольшого, но довольно приятного застолья. Надеюсь, что приятного.
Общение наше в его новой квартире элитного дома, находящегося почти в центре города и являющегося объектом несбыточной мечты большей части населения города, состояло из нелепых фраз для поддержания разговора. Вызвано это было тем, что мы познакомились и в общих чертах уже рассказали друг другу о себе в кафе. Как правило, незнакомые люди без общих интересов при знакомстве рассказывают о своем заработке денег на проживание и дальнейших планах на жизнь. Далее остается не так много вариантов для сближения и как минимум интересной беседы. Одни из них это попытка поиска общих знакомых для дальнейшего их обсуждения или же перечисление последних новостей для определения общих интересов. В нашей же ситуации подобные приемы изначально не имели места быть из-за отсутствия определенного числа составляющих. Новых новостей вокруг нас не было, а на общих знакомых нам было просто на просто плевать, ввиду того же их отсутствия. Поэтому включили по-громче сборник попсы для создания хотя бы слабой атмосферы позитивного настроения и сели пить. Но все же, это было куда лучше, нежели днем раньше. Я теперь был не один, да и Серега тоже. В чем мне повезло гораздо больше - в одиночестве я провел меньше времени, чем он.
За окном по синему небу плыли облака, омываемые ярким теплым солнцем и свежим ветром, который подталкивал их на встречу к горизонту. Под облаками стелился зеленый ковер из лиственных растений, без боли изрезанный каменными домами и извилистыми улицами города. Весна самая приятная пора года. Точнее не весна, а май. Снег растаял и высохла вся грязь, оставшаяся после прихода зимы. Деревья покрылись молодыми и сочными листьями, а из черного земляного покрова пробивается ярко-зеленая трава. Оживают птицы и насекомые. И это все, поддерживая и придавая друг другу веселого настроения, создает романтическую обстановку вокруг двух молодых парней, которые находятся в центре пустого города и в полдень, не дождавшись захода солнца, смущая его своим поведением, пьют противный алкоголь. Пьют вовсе не от плохого настроения. А для поддержания хорошего, вызванного их внезапной встречей.
Противно смотреть на чудовищное непонимание между собеседниками, когда один из них упоминает такие моменты, как «романтическая обстановка» и «не смущать своим поведением». А если ваш собеседник умудрился в силу своей ограниченной фантазии запомнить только то, что речь идет о двух молодых парнях, то дальнейший разговор становится не интересен и заходит в тупик. Этот собеседник уже не сможет в ближайшее время понять без постороннего вмешательства, что парни просто бухают посередине весеннего дня в квартире. А не сможет потому, что его голова наполнена мыслями на тему эротического повествования о двух молодых людях не традиционной сексуальной ориентации. Но противное не в его глупости и невнимательности, а в том, что этот человек будет показывать отвращение к гомосексуализму среди молодежи, облизываясь про себя и возбуждаясь от моментально рождающихся у него в мыслях эротических фантазий. Таким образом, сексуальная неудовлетворенность и закомплексованность личности подавляют зарождающиеся попытки к понимаю окружающих не только людей, но и событий. И остается лишь надеяться, зачастую в одиночестве, что большое количество упомянутых слов с сексуальным смысловым значением, не уведет мысль по ложному пути.
В завершении этой мысли вслух, от которой лицо Сереги скривилось в изображении чего-то не понятного, я поднял рюмку над столом.
- За юмор, который мало кто поймет и ни кто не оценит! - улыбнулся Сереге и перед тем, как выпить продолжил. - Не обращай внимания, шучу я.
Примерно в семь часов вечера, когда улицы стали терять свою яркость, готовясь к встрече заката, мы стояли на балконе уже довольно поддатые.
- Знаешь Антох, это все конечно забавно. Ну, в смысле, все эти твои истории на счет того, что происходит с нами. Особенно версия про параллельные миры. Но тебе, на полном серьезе, не интересно, что происходит? Я понимаю, что ты можешь много придумать, но это же ничего не объясняет.
- Успокойся, Серег. Что-то понесло тебя. Пойдем лучше еще выпьем, - прервал я его, смотря, как он начинает путаться не только в своих мыслях, но и в словах.
- Да что успокойся? - он немного повысил голос. - Я уже несколько недель здесь и ничего не меняется, все одно и тоже. Мы недавно жили в окружении людей, а теперь все. Нет никого! Ты понимаешь? Никого! Вообще никого и ничего!
- Да все я понимаю! - закричал я.
Моментально развивающаяся алкогольная истерика Сереги меня уже начинала порядком напрягать:
- Ты считаешь, ты один такой тут? Только тебя мучают вопросы, на которые ты не можешь получить ответы? А возрастающие в результате этого чувства беспомощности и одиночества вообще лишают желания находится здесь дальше?
- Где здесь? - Серега попытался искривить свое лицо, изображая веселого и наивного ребенка. Но получилось нечто похожее на пьяного дебила, не желающего слушать, что ему говорят, а только твердит и твердит свое, что хочет в туалет.
- Знаешь, - продолжил я, не обращая внимания на его попытки разозлить меня. - Я допускаю то, что ты тут уже устал один за это время. Не факт, что я себя вел бы по-другому, будь на твоем месте. А вот представь, что есть еще люди, которые годами живут тут в одиночестве и лишь по случайности не встречаются друг с другом. А ты тут про свою пару дней.
- А если их нет? - спросил он. - Откуда ты знаешь? Ты же их не видел.
- Серег, ну мы же с тобой находились по отдельности. А вспомни еще тех двоих в кафе. Они же тоже где то жили.
- Ладно, Антох. Пойду я спать. Сил уже нет. Да и на пьяную голову не то, что решать какие-то вопросы, но и просто по-человечески поговорить невозможно.
- Вот это верно, - ответил я, и мы побрели обратно в комнату.
Серега лег на диван, а я на кровать. Раздеваться желания не было, нам достаточно было лишь по подушке под голову.
- Антон, - подал голос Серега.
- Что?
- А что, если это правда? Правда то, что моя болезнь и твоя авария вынесли нас в другое пространство. В этот параллельный мир. Как это вообще возможно?
- Я же откуда знаю, - вяло ответил я, чувствуя, как начинаю проваливаться в сон. - Если бы я знал все наверняка, то давно рассказал тебе без всяких догадок. Ну а если и возможно, то может какой-нибудь скачок внутренней энергии, спровоцированный ситуацией, выбросил нас сюда. В твоем случае, ситуация - это болезнь, в моем - авария. И определенно невозможно сказать, что из себя представляет эта энергия и на что способна. Мы не знаем, что находится внутри нас, а пытаемся найти ответы глобального масштаба. А если серьезно, без этих сказок, то мне ничего не приходит в голову, кроме того, что мы спятили на голову, что это какой-то эксперимент над нами или же попросту мы сдохли. Хотя, если мы сошли с ума, то мы являемся друг другу вымышленными персонажами. Ну, так-то, ты вроде настоящий, Серег. Значит, остаются версии про эксперимент и нашу смерть. Лучше уж была бы смерть...
За все свои двадцать с лишним лет способности фантазировать и банально развивать мысли, мне не приходило подобное в голову. В принципе, я и в ситуации такие не попадал. Идею на счет смерти я не озвучил. Оставил ее у себя внутри, все же где то в глубине души опасаясь, что могу быть прав.
- Антон, ты спишь?
- Нет. Так задумался что то. На чем мы остановились?
- Ну, на счет энергии, которая нас вынесла сюда или намеренно переправила.
- А что тут еще можно сказать. Нас сюда не важно, каким образом перенесли. Наш город стоит на перекрестке миров. Один - это тот, в котором мы сейчас находимся и того, в котором жили раньше. Что-то накладывается на город из этого мира, что-то из другого и результат мы видим перед собой...


Глава 4


Проснулся я рано. Даже очень рано, если учитывать количество выпитого накануне алкоголя. Серега валялся в позе, свойственной последствию алкогольного опьянения. Конечности были одновременно переплетены между собой и разбросаны в стороны. Позвоночник вогнут по направлению к желудку. Словно что-то чудовищной силы размазало его по мебели. Нет, это не интригующий эпизод из фильма ужасов. Это естественная поза пьяного человека, с помощью которой он пребывает во сне. Из-за которой после пробуждения будет трещать все тело, а вовсе не из-за веселого вечера. Вдобавок, он слегка похрапывал и создавалось милое чувство, что это существо еще находится при жизни, а не отбросило копыта из-за не качественных продуктов. Иначе, пришлось бы еще суетится по поводу похорон.
Я сходил в ванную, привел себя в порядок. Не поднимая лишнего шума, чтобы не разбудить Серегу, собрал мусор в квартире. Открыл все окна, чтобы вчерашний не свежий воздух сменился более чистым и отправился на кухню. За кружкой горячего зеленого чая не известного мне производителя, я смотрел фильм «Здесь курят».
Сложно на первый взгляд ответить, для какого времени суток подходит эта картина по жанру. Но определенно могу сказать, что в моем положении с похмелья ранним утром она была кстати. Энергия фильма на тему относительности, придавала моему организму легкости и приятного веселого настроения. Единственное, что на несколько минут разочаровало меня, было то, что показанная идея в фильме была выдвинута раньше меня.
А именно, что табачные компании-гиганты вкладывают финансы не маленьких размеров в заведомо не эффективную пропаганду здорового образа жизни. Далее я пропустил несколько фрагментов фильма, логически убеждая себя в том, что невозможно знать все и везде быть первым. И так как я был прав по отношению к себе, то мой чай не успел остыть, а я не успел выйти из хорошего настроения. И к тому же, соответствуя идеи фильма по поводу относительности, я могу даже сделать себе комплимент. Ни один из моих знакомых не говорил вслух или в присутствии других людей об антитабачных проектах. И выходит, что я все-таки был первым. Первым среди немногих.
На этом моменте я насильно оборвал себя и цепь моих рассуждений. Потому что знал с детства, что так сильно хвалить себя противопоказано для нормальной жизни в обществе. Даже если это общество выражено на данный момент в единственном человеческом лице, находящемся в пьяном сновидении. Не важно, сколько сейчас людей окружает тебя. В процессе воспитания, ты получил бесценные уроки поведения и будешь жить до конца, полагаясь на них.
Фильм больше не интересовал меня. Лишь изредка я отвлекался на хорошо построенные диалоги и держал в руках вторую кружку зеленого чая. За окном шелестели листья деревьев. Но уже не так, как вчера. Пропала та яркая солнечная и свежая весна. Шелестели потому, что их не гладил добрый ветер, а потому, что их трепали порывы ветра, которые становились все агрессивнее. В воздухе между домами поднялись пыль и песок с земли. Небо над городом было темное, несмотря на раннее утро. По всем признакам природы, новый день мы встретим с майской грозой. Пару четвертей часа спустя, на землю опустились первые капли. Приземляясь с большой скоростью на землю, они покрывали город черными пятнами и разбрасывали вокруг себя мелкие частицы земли. Их жадно принялись всасывать бетонные стены домов и асфальтные дороги. После того, как дождь обрел полную силу и забарабанил по подоконникам, я закрыл все окна, оставив только маленькую форточку. Где то за городом прогремела молния. Я всегда любил дождь. Моментов, когда можно было просто смотреть на него из-за окна в моей жизни, было очень маленькое количество. Я отчаянно жалел, когда не мог себе этого позволить иной раз и завидовал героям фильмов, которые вот так просто сидели и наблюдали за дождем.
Но это было давно и не в этом месте. Все, что связанно с обществом все же по большей части здесь неуместно. Или как сказал бы Серега, не актуально. Заброшенному городу было плевать на двух пьяных парней и на их совместные переживания. Он очищал свои улицы от пыли и наслаждался дождем. На безлюдные улицы опустились тяжелые темные тучи, не пропуская ни единого солнечного луча. Удары молнии отражались в каждом окне многоэтажных домов, за которыми находились пустые квартиры, ожидавшие возможно своих хозяев. Сквозь оконные стекла свет молнии проходил внутрь этих квартир и на миг наполнял их далеко не милыми по-детски тенями. Потом он уходил, а комнаты вновь наполнялись темнотой, которая поглощала тени, чтобы вскоре произвести их в новом обличии. Этого рода тени нашли свое убежище не только в жилых зданиях. В парках на мокрых улицах, под каждым кустом и деревом они прятались от дождя и продолжали путешествовать городу. Доходили до центральных входов, украшенных арками, торговых центров и останавливались неподалеку. Не то, чтобы тени боялись идти вглубь здания. Просто они не могли полноценно существовать без магической силы молнии глубоко внутри, куда свет физически доходить не мог.
Дождливое утро вовсе не придавало устрашающих тонов одинокому городу. Это было одно из немногих настроений природы, которое мне действительно доставляло умиротворение и провоцировало появление только одного желания - лечь под одеяло и смотреть по очереди на телевизор и за окно. Я допил чай и устроился на диване в соседней комнате. Телевизора здесь не было. Поэтому я просто закрыл глаза и стал лежа вслушиваться в шум дождя и шум собственных мыслей, иногда все же поглядывая за окно на дождливый город.
Когда то давно, не очень давно правда, из-за моего небольшого возраста, но и не вчера, была у меня мечта. Эта мечта сопровождала все мое почти невинное детство вплоть до средних классов школы. Жизнь этой мечты поддерживал не только я один. Мы с другом частенько забирались на дерево и проводили детские эксперименты с фантазией. Но все же инициатором был я. А друг поддерживал меня лишь в присутствии хорошего настроения. Основная мысль нашей мечты заключалась в том, что мы остались одни в нашем городе. Но это не означало, что все люди просто взяли и переехали, оставив без присмотра все местные технологические процессы по жизнеобеспечению населенного пункта. Жизнь в городе должна была продолжаться и в отсутствии людей, чтобы у нас не было лишних проблем по поиску еды, воды и прочего, необходимого для жизни. Все это должно было остаться в городе и поддерживаться по воле волшебной руки. В общем, все должно было остаться как есть, но только без жителей. В магазинах свежие продукты, на улицах новые и заправленные автомобили, а у нас безграничная возможность делать, что душа пожелает в беспредельных объемах, недопустимых при обычной жизни с родителями и школьными учителями. Моя слабая память донесла до настоящего момента лишь маленькие отрывки прошлого времени. Единственное, что я помню из нашей мечты, было следующее. Помимо нас двоих, в этом безлюдном Нашем городе остались жить еще две девчонки. Вот так мы вчетвером и жили, обремененные не жизненными проблемами, а чувством безграничного счастья, веселья и лени. Мы гуляли со своими дамами где хотели. В основном это были роскошные и дорогие места, недостижимые в силу возраста и маленького финансового обеспечения родителей. Не было конкурентов, которые были бы в силах увести от нас девчонок. Ходили по магазинам и брали там, все, что не могли взять в реальной жизни.
Детство заканчивается, наверное, в тот момент, когда ты понимаешь, что такое приносит тебе удовольствие только в мечтах, а в настоящей жизни это все не возможно. И не важно, чего ты добился или можешь добиться в жизни. Приятно порой осознавать, что тебе есть о чем мечтать, от чего на лице твоем появляется улыбка и все вокруг становится приятнее. Так же, несколько лет спустя, я через силу сделал для себя вывод, что желание быть наедине с этими девчонками, родилось на почве детской сексуальной неудовлетворенности, которая у большинства проходит с возрастом. Так же, это не было желанием побывать в забытых Богом местах. Примером могут послужить Чернобыль и московский метрополитен 2033 года. Ни разу за всю свою жизнь у меня не появилось желание сражаться с какими-то монстрами, которые когда то были моими соседями. Иногда во мне появлялось желание увидеть мир после конца света и гибели всех людей. Посмотреть, во что превратится планета или как минимум небольшой городок, когда люди перестанут поддерживать в нем порядок. Но это было лишь иногда. Единственное, чего я искренне желал спустя выпуск из школы и во время дальнейшей учебы в роли студента, было место, где я был бы один. Всю свою жизнь я хотел остаться один, чтобы рядом не было ни единого человека. Меня дико раздражали окружающие люди, от которых я хотел убежать как можно дальше. Не видеть никого, не слышать никого и чтобы меня ни кто не видел и не слышал. Бывали, правда, редкие периоды в моей жизни, когда из меня выходило чувство любви к каждому человеку. Но замечательное настроение, способствовавшее этому, появлялось так редко, что я сделал шаг при выборе жить в окружении людей или без них по ту сторону одиночества. На этом закончился мой первый или второй курс. В этом месте я должен вставить слово «институт» или «университет». Но какое именно нужно вставить, я уже не знаю. Время быстро уходит и мелочи стираются из памяти автоматически, подобно заданной программе, настройки которой мне не доступны.
С тех пор прошло достаточно времени, чтобы появилась возможность анализировать свою жизнь в силу приобретаемого разнообразного опыта. Так сказать, подведение итогов за определенный промежуток времени. И подводя эти итоги, лежа в чужой квартире, в которой возможно жили люди и, находясь в состоянии отвратительного похмелья, я запутался. Казалось бы все ясно и концовка близко, но как всегда ничего не понятно. И мне становится страшно от мысли, что может быть, я сошел с ума и нахожусь один на один со своими дикими фантазиями, преследующими меня на протяжении всего моего существования.
Головная боль начала развиваться с большой скоростью и искажать последовательность моих рассуждений. Я поднялся и сел на край кровати. За окном по-прежнему барабанил по карнизу дождь, а за стенкой храпел Серега. Мне совершенно безразлично было, откуда он взялся здесь, в смысле в городе. Так же было безразлично, что с ним было и что будет. В принципе, это было привычное безразличие, которое распространялось от меня на всех мне знакомых и не знакомых.
Я встал, прошел к отопительной батарее, висевшей на стене, и открыл над ней окно. На улице пахло мокрой зеленью, а на земле и асфальте капли воды собирались в лужи. Кстати, есть два типа луж. Первые - это темные и не прозрачные. Они состоят из воды и грязи и ассоциируются у меня со свиньями. Вторые - прозрачные и чистые, которые обрели спокойствие и осадили эту грязь на свое дно. В этот момент дверь комнаты открылась и на пороге появился помятый Серега.
Сегодня он решил взять выходной и после того, как прекратился дождь, мы отправились в центр. Во дворе мы сели в первую попавшуюся машину заграничного производства. Она была открыта, а ключи находились в замке зажигания. Серега сел за руль с банкой пива, а я устроился на заднем сиденье. Мы мчались посередине улицы, сплошная разделительная полоса которой проходила между нашими колесами. Серега мотал своей головой в темных очках под негромкую музыку, а я рассматривал многоэтажные дома.
Первым делом мы подъехали к самому крупному в нашем городе торговому центру. Он был еще закрыт, о чем гласило расписание его работы. Сначала мы хотели разбить огромное витринное стекло, но решили немножко подождать. Взяли по банке пива в ларьке у дороги и устроились на ступенях центрального входа.
- Серег, у меня есть предложение.
- Какое?
- Поехали, посмотрим, что есть за городом.
- Да можно, в принципе. А куда?
- Да без разницы куда, - я встал и потянулся на солнце, которое вышло согреть влажный после дождя город.
- Ну, давай, здесь походим, раз приехали, Антох, а потом решим, что делать дальше.
Как только большие часы на городской колокольне ударили десять раз, стеклянные двери центра бесшумно открылись. Мы двинулись вдоль длинных рядов бутиков, прыгая на манекенов и громко смеясь. На первом этаже, не удержавшись, мы разгромили несколько витрин, используя манекена мужского рода, как таран. На второй этаж нас поднял эскалатор в новой одежде и золотых украшениях, от которых мы отрывали ценники с пятизначными цифрами. Побродили этажами выше и не найдя ни каких интересных мест и развлечений, спустились и вышли на улицу.
- Вон та, - Серега указал пальцем на огромный джип, припаркованный на стоянке.
Он так же был открыт с ключами в замке зажигания.
- Я знаю одну дешевую заправку, здесь неподалеку, - запуская двигатель автомобиля, сказал Серега.
В пути я предложил посигналить несколько раз. Вдруг, кто-нибудь из тайных жителей отреагирует и вылезет на улицу. Но по дороге к заправочной станции мы не встретили ни единой души.
- Готово, - крикнул Серега. Он поковырялся на пульте в здании заправки и запустил насос, заправивший наш новый автомобиль под завязку самым дорогим бензином.
Дальше мы двинулись в сторону дома. Заехали по дороге в супермаркет и набрали пакеты еды с заставленных полок. Мы загрузили пакеты в багажник. Затем Серега забежал обратно в супермаркет, а я остался стоять у машины. Через несколько минут он вышел с корзинкой, доверху набитой бутылками дорогих коньяка и виски.
- Не стал искать коробки на складе, а набрал прямо с полок, - на выходе сказал он и положил корзинку в багажник. - Пригодится.
Мы припарковали машину во дворе дома Сереги, откуда и уехали.
- Пошли, у меня есть карта дома. Посмотрим и решим куда поедем. Отдохнем немного и поедем.
- Хорошо. Я только схожу к себе домой, возьму кое-какие вещи и приду, - ответил я.
- Может на машине?
- Не, Серег. Здесь рядом, я пешком прогуляюсь.
- Ну, смотри.
Серега пошел в квартиру, а я к своему дому.
Лужи на дорогах уже высыхали под палящим солнцем. Я одел очки, взятые в торговом центре, и неспеша двинулся по улице, разглядывая дома и деревья. На балконах домов часто встречался разнообразный хлам, который люди с любовью и ленью накапливают годами. Велосипеды, ведра, рыболовные снасти, строительные материалы. Балконы просто ломились под тяжестью этих драгоценных для кого-то вещей. На одном из них мне попался даже мопед. Ржавый, без признаков краски.
Войдя во двор своего дома, я не заметил ничего нового и подозрительного. Все было так же, как и несколько дней назад. Я зашел в подъезд и нажал кнопку вызова лифта. Мне показалось странным, что лифт был не на первом этаже, а где то вверху. Но спустя пару минут, я уже не придавал этому никакого внимания, а стоял, выбирал кнопку этажа. Мой выбор остановился на последнем этаже, куда я и поднялся. Вышел на лестничную клетку и через открытый люк, вылез на крышу дома. На крыше были огромные лужи, отражающие солнечные лучи. Я прошел к центру крыши и увидел то, чего раньше не замечал. Когда то давно я поднимался пару раз сюда. В основном в состоянии алкогольного опьянения и под воздействием песен, слова которых рассказывали о красотах, простирающихся с подобных мест. Не по собственному желанию, а из-за того, что кто-то пел о том, как прекрасно сидеть на крыше и смотреть вдаль. Сейчас же все было наоборот. Я лично мог рассказать любому о волнующих душу чувствах при виде на город свысока. Вокруг меня, далеко к горизонту по всем направлениям простирались дома и деревья в зеленых листьях. Улиц не было видно, они были, где то там, внизу. Я достал наушники и включил плеер, который всегда носил с собой с самого детства. С течением времени менялась лишь марка плеера и его содержимое в виде песен различных исполнителей. Затем сел на задницу и уставился на крышу соседнего здания. И от мысли, что мне не нужно куда-то спешить и решать проблемы, по моему лицу расползлась глупая улыбка. В голове играла песня Linkin park из их ранних альбомов, дословного названия которой я не помнил. И уж тем более не понимал, о чем в ней поется. Но музыка, в вперемешку с иностранными словами, наполняли меня хорошим настроением, от которого окружающие меня маленькие крыши домов становились все прекраснее и приносили ко мне свое умиротворение. Радостный я вскочил, прыжком приземлился в лужу, разбрасывая в стороны брызги, и быстрым шагом направился в сторону входа на лестничную клетку.
Я замер от того, что дверь моей квартиры была приоткрыта. Учитывая, что я с детства был приучен закрывать и выключать все за собой, я насторожился и осмотрелся по сторонам. Щель была достаточно большой, чтобы убедится, что это не моих рук дело, но недостаточной, чтобы заглянуть внутрь. Серега не мог оказаться здесь. Он не знал, где я живу, да и ключей у него не было.
Медленно, чтобы не создавался скрип, я начал открывать дверь. В коридоре никого не было. Я прошел вглубь комнаты и остолбенел. Мне всегда было смешно с тех моментов, когда актеры в фильмах изображают шок и нелепо корчатся. За ту рожу, которая застыла у меня при виде девушки, я мог смело номинировать на Оскар за лучшую мужскую роль.
Девушка сидела в кресле, потирая рукой заплаканные глаза. Мне не потребовалось много времени, чтобы узнать в ней Олю. Собственно, поэтому и остолбенел. Она была так же красива, какой я всегда ее знал. Но с одним лишь исключением. Она не вписывался в яркую картину этой квартиры своим тусклым внешним видом. Складывалось ощущение, что ее обесцветили как картинку в программе по редактированию изображений. Она была черно-белого цвета и с нечеткими очертаниями тела. Когда мне пришла мысль о галлюцинациях, она приподняла голову.
- Оля? - шепотом произнес я.
Она резко обернулась в мою сторону и вскочила на ноги. Я сделал шаг в ее сторону. В ответ на это она начала пятится назад. Когда уперлась в стену, остановилась.
- Оль, ты чего? Это же я.
- Не может быть, - ее руки затряслись, и она начала плакать. - Тебя же нет.
- Ну как нет? Вот он я, здесь, с тобой, - я слегка улыбнулся, чтобы хоть как то разрядить обстановку.
- Но ты же умер, - дрожащим голосом сказала она.
- Как умер? О чем ты, Оль? Вот он я, живой. Все хорошо.
Она разрыдалась и бросилась мне на шею. Я чувствовал ее прикосновения. Но они были пресные и не несли в себе привычного тепла.
- Я так соскучилась по тебе... Я переживала за тебя и плакала каждый день.
- Не надо переживать за меня. У меня здесь все хорошо, только тебя не хватает. Я так соскучился по вам. Как родители?
- Все нормально, - ответила она и посмотрела на мои мокрые до колена ноги, с которых стекала на пол вода. - Что с тобой?
- Нормально все, - улыбнулся я. - Носки промокли.
- Я обязательно принесу тебе новые, обещаю! Ты слышишь? Я обещаю! - она снова расплакалась.
Я обнял ее и постарался прижать к себе как можно крепче. Когда открыл глаза, ее уже не было. Я снова был один. Посидев на кухне, я взял альбом с фотографиями и вышел из квартиры. Быстрым шагом, под темным небом, направился к Сереге, чтобы рассказать о том, что только что видел.
Ты чего такой замученный?
Я встретил Серегу во дворе его дома. Он носил сумки и пакеты в машину, готовясь к нашей поездке, как и было, запланировано.
- Я ее сейчас видел, у себя в квартире, - запыхавшимся голосом пробормотал я.
- Кого ее?
- Олю.
- В смысле видел? Как? Рассказывай, - он положил вещи в багажник и внимательно уставился на меня. - Эта та, с которой ты жил, насколько я помню?
- Да, она. Когда я пришел, дверь в квартире была открыта. Я-то точно помню, что закрывал ее. Это она по-любому открыла ее. Только не понимаю, почему она не прикрыла дверь плотно, а оставила щель между подъездом. Это на нее не похоже. И на человека она не была похожа... Как призрак в кино. Видел таких? Прозрачные полностью.
- Антон, - он пощелкал пальцами перед моим лицом. - Не спеши, нормально объясни, как все было. Ты трезвый вообще?
Мы прошли в дом и там я подробно рассказал о моей встрече с Ольгой и о ее исчезновении из моих рук.
- Бред какой-то, - после продолжительного молчания по итогам моего повествования, крякнул Серега. - Даже не знаю, что тебе сказать на это. Я много раз слышал про такие вещи, в основном по телевизору ну или от знакомых. Но сам ни разу с этим не сталкивался. Может, подождем? Вдруг она еще появится?
- Даже не знаю, стоит ли ее ждать. Можно в принципе, - я напился холодной воды и устроился на диване. - Да я тоже никогда такого не встречал и никогда не верил в рассказы про пришельцев и загробную жизнь.
В следующий момент, мы почти одновременно посмотрели друг на друга. Я с косой улыбкой, а Серега с прищуренным левым глазом.
Он был первый:
- Нашел чему удивляться. Понимаю, если бы ты это увидел в те времена, когда учился. Ну, или хотя бы ходил в школу. Но тут, как бы Антоша, не то место и не то время.
- Можешь не объяснять, сам все понимаю. Ну, то есть, уже успокоился от увиденного пока шел обратно.
С момента нахождения в этом странном месте, мы уже достаточно к нему привыкли. И прошлая жизнь со всеми ее объектами в виде соседей, воскресных телешоу с отгадыванием слов веселыми дядями и тетями и тех, которые показывали в будни про ограбления и убийства, уже практически стерлись из памяти. Дольше всего держались воспоминая о родственниках и близких знакомых. Ну как близких? Тех, которых мы видели чаще других. И если не вдаваться в тонкости, то мы уже привыкли здесь находится. Человек - это же такая универсальная скотина, к чему угодно адаптируется с завидной легкостью.
В итоге, мы определились с общим выводом по поводу моей Ольги и решили не забивать себе этим голову пока не узнаем хоть что то об этом городе, с виду так сильно похожего на наш. Но я клянусь, это была точно она. Ее движения, слова - все было таким же, как и прежде. Она была реальна, а не какая-то там галлюцинация.
- Отдохни, - нарушил Серега течение в тупиковом направлении моей внутричерепной каши и положил руку мне на плечо. - Ты неважно выглядишь.
Вероятнее всего, это он так отреагировал на мой отказ на продолжении беседы, наблюдая за тем, как я сижу, почти не моргая, смотрю перед собой и активно перевариваю содержимое моей головы с новым событием по поводу Ольги. Кстати, раньше она часто одергивала меня, когда мы разговаривали, а я просто брал и начинал думать о своем, не обращая на нее никакого внимания. Да и не только, когда разговаривали и не только она. Но признаюсь честно, я начинал ее забывать тут, как и все прочее из прошлой жизни. А теперь вот, увидел ее и вспомнил, что значит скучать. И мне кажется, она знала о том, что я начинал ее забывать. За что мне противно и стыдно.
Серега, как ни в чем, ни бывало, устроился с банкой пива перед телевизором и смотрел передачу про жизнь африканских обезьян. Я нашел в квартире коробочку с лекарствами, которая являлась атрибутом почти каждой квартиры. В коробочке нашел таблетку от головной боли, употребил ее и завалился на кровать, закрыв за собой дверь. За половину дня, никакой тяжелой физической работы не делая, я был вымотан больше допустимой нормы, что и позволило мне моментально уснуть. Последнее, что я помнил после того, как проснулся, было то, как я лежал и просматривал всплывающие воспоминания. В основном они касались Ольги и лишь изредка людей, входивших по не понятным причинам в круг моих знакомых. Я вспоминал и ссоры, и приятные моменты, проведенные вместе. Вспомнил, как мы познакомились и начало нашей совместной жизни. А что снилось, если вообще конечно снилось, я не помнил.
Когда я проснулся, в город, опустошенный от всякой дряни в виде людей, пришел вечер и принес приятную прохладу и свежесть, которой я так давно не встречал своим телом. Я вышел из комнаты и походил по квартире. На протяжении всего моего организма, а в частности головы, проходила прохладная легкость, а напрягающее чувство усталости осталось в мире снов. Серега сидел на балконе в большом кресле, закинув ноги на тонкую решетку, которая предназначалась предостерегать человека от падения на землю. Так сказать, элементарное устройство безопасности, несмотря на первый этаж. Он смотрел вдаль и представлял, видимо, что-то приятное, отчего его лицо приобрело добрые очертания. Я медленно выполз на балкон и оперся плечом о стену, устремив не намеренно и свой взгляд вдаль, только в другом направлении.
- Ну что, Серег, поедем?
- Отдохнул? – тихо отозвался он.
- Да вроде бы. Наверное, да, отдохнул, - вздохнул я, довольно улыбаясь про себя.
За несколько дней, по здешним временным меркам, пребывания тут, мы сильно сблизились с Серегой. Мы ни чем здесь полезным не занимались. С утра до вечера катались по улицам, заходили в заброшенные здания, порой, увлекаясь мародерством, и очень быстро разучились опасаться наказания со стороны властей в виду их отсутствия. За все это время мы никого не встретили из людей, Ольга не в счет. Мы облазили все жизненно важные области города, меняя машины каждый день с дорогих на дорогие. Но так и не нашли ни одной вещи или факта, опираясь на который, можно было дать объяснение нашему пребыванию здесь. Почему и собственно, зачем. Больше всего наше внимание привлекали пустующие заводы, но продолжающие свою работу по производству игрушек и мягкой мебели, торговые центры и религиозные места. Людей не было, но жизнь продолжалась. Заводы так и продолжали производить продукцию для дальнейшего распространения и возможно в этих же торговых центрах. В церквях и храмах одиноко висели иконы и блестели на солнце купола. Жизнь продолжалась... Но зачем и для кого было не понятно. Птицы, кошки, собаки и прочая живность вели себя так же, как мы видели раньше. Бесцельно шатали по городу и собирали крошки еды. Однажды, во время одной из наших прогулок, мы увидели, как большая белая кошка посмела войти в магазин. До этого момента это был единственный подобный случай. Животные не ходили туда, где положено было жить людям. Эта кошка зашла спокойно в магазин, через несколько минут спустя вышла с небольшим кусочком мяса в зубах и спокойно пошла в соседний двор. Я никогда не умел различать кошек и котов. Но вот у Сереги, похоже, был волшебный дар к определению пола животного по их походке. Мы последовали во двор за кошкой, посмотреть, куда она пойдет и что будет делать. Но когда повернули за угол, ее уже не было. Подобно нашей прошлой жизни, настоящую нельзя было, как то объяснить и загнать под определенные рамки человеческого понимания. Поэтому мы, устав употреблять в больших количествах алкоголь и бесцельно шататься по живому городу-призраку, решили отправиться в путешествие на машине. Изредка, насильно придавливая, в себе приступы истерии на почве не понимания и обнадеживая себя на хорошее будущее, как в далеком и недоступном теперь детстве.
Серый запер квартиру и с восходом солнца, мы выехали на уже подготовленной вещами к поездке машине. Он сидел за рулем, а я рядом, рассматривая за окном здания различной высоты и одиноко стоящие частные домики, с черными окнами и пустующими двориками. За заборами, в этих двориках были видны летние души, переделанные из туалетов путем закрепления на их крышах черных баков для воды. Мы отдалялись от центра города и двигались сквозь частный сектор. Я уже и не помню когда был последний раз за городом. Не в другом городе, а именно за городом. В детстве я много времени проводил в деревне. Мои друзья по школе и улице тоже отправлялись родителями по деревням к дедушкам и бабушкам. В основном это было летом. Видимо, это и послужило причиной тому, что позже, когда эти дети выросли, они делились добрыми воспоминаниями о летних каникулах, проведенными в деревне. Когда очередь приходила ко мне рассказывать что-нибудь подобное, я притворялся подобно им и рассказывал похожую историю о рыбалке и пьянке в сельской местности. Зачастую, выдуманную примерно на половину. Да, я пил водку со старшими ребятами, но мне это не нравилось и редко доставляло удовольствие. Поэтому я придумывал интересные моменты и случаи во время этих пьянок, чтобы рассказать о них друзьям и показать не худший в отличие от них свой летний отдых. Придумывал это я не с целью поднятия детского авторитета среди окружающих, а затем, чтобы они отвлеклись на обсуждение моих похождений, дополняя своими историями, а я мог бы остаться наедине со своими мыслями, пусть даже глупыми. Другими словами, я поддерживал такую же жизнь, как и окружающие, чтобы не быть белой вороной и без желания к этому прятался среди них. Порой, в момент моей слабости, окружающие замечали, что я далеко не такой, как все и отдавали мои физический и моральный организмы под действие собственной критики. Цель этой критики была мне не понятна. Но одно я знал точно. Критикующие детки тоже не знали, зачем это делают, повелеваясь непонятным инстинктам подросткового возраста.
Так вот, в отличие от окружающих, я не любил проводить лето в деревне из-за высокой температуры, которая вместе с ветром поднимали пыль с земли и не давали нормально дышать. Еще были противные комары и мухи. Единственный положительный момент - это можно было сходить покупаться на речку. Зимняя деревня мне нравилась больше. Не было окружающей суеты по поводу сбора урожая, а коровье дерьмо не испарялось на глазах. Все было покрыто мягким снегом, а улицы были пусты. И возможностей просто смотреть вокруг и не обсуждать с кем-нибудь разнообразный бред, было намного больше, чем летом.
Когда я первый раз отвлекся от разговора с самим с собой, мы уже уехали далеко от нашего города и теперь мчались по дороге, окруженной лиственными и хвойными деревьями. Я взглянул на Серегу. Он, как и на протяжении всей дороги, молча смотрел вперед, чем этим меня совершенно не раздражал. Из-за того, что я погрузился в воспоминания, я пропустил окраины города, на которые хотел посмотреть во время отъезда. Я рассчитывал увидеть разруху и заброшенные дома. Но, увы, не успел. Надеюсь, посмотрю на обратном пути, если конечно таковой будет в будущем.
Скорость нашей машины была не очень велика. Мы потихоньку ехали посередине извивающейся в лесном массиве дороги. Ориентируясь по карте, мы покидали Центральную Россию и двигались в южном направлении. Мы решили сначала посмотреть курортные города на Черном море. Далее побывать на Северном Кавказе. Ну, а затем поехать на Восток через знаменитую Сибирь.

Глава 5


Через несколько сотен километров с остановками, в основном, по человеческой нужде, мы подъехали к небольшому населенному пункту. На протяжении всего пути мы не встретили ни одной встречной или попутной машины. Так же не видели и людей. На некоторых придорожных стоянках у кафе мы все же видели автомобили. Но так же, как и в городе, они стояли в одиночестве без своих пассажиров, обдуваемые легким ветром. Терять время на остановки и изучение заброшенных кафе мы не стали. Шансы того, что внутри находятся живые люди, были очень малы в нашем понимании и поэтому мы решили ехать дальше. Один раз, правда, мы остановились, когда Серега закричал визгливым голосом. Ему показалось, что он увидел в лесу тень или силуэт человека, я точно не понял. И вот теперь мы стояли перед дорожным знаком синего цвета со словами «Верхние коняшки». Мы с Серегой улыбнулись и въехали на центральную улицу. Меня с детства радовало разнообразие названий деревень и сел. Порой даже не культурного сексуального характера. Вдоль дороги тянулись небольшие дома различных мягких цветов. У каждого находились металлические или деревянные калитка с забором, огораживающим внутренний двор. На улицах было довольно чисто, что крайне противоречило деревенским улицам из детских воспоминаний.
- Давай остановимся, зайдем в какой-нибудь дом, - предложил Серега.
- Да, можно. Ты просто так посмотреть хочешь? - отозвался я, высовывая голову через окно, чтобы лучше рассмотреть близлежащие дома.
- Может, просто так. Ну, посмотрим. Отдохнуть немного хочу, несколько часов за рулем уже. Хоть и не было машин, за дорогой все равно следить нужно.
Я не стал противоречить ему, а молча повиновался и вышел вслед за Серегой, когда мы остановились возле одного из домов. Да и причин противоречить у меня не было, из нас двоих только я отдыхал пока что в нашей поездке. Мы прошли мимо деревянной телеги и уперлись в высокий деревянный забор.
- Ну, ка? - тихо сказал Серега, открывая калитку.
Она оказалась не заперта и мы прошли во двор. Одноэтажный дом был побелен и покрыт шифером. Во дворе, по которому бегали куры, была пара маленьких сараев. Из одного из них слышалось хрюканье свиней. На деревянном крыльце голубого цвета спал большой серый кот.
Мы, быстро, осмотрев двор, прошли в дом. Везде порядок и чистые вещи. Холодильник наполнен едой. Конечно, она была скромнее, нежели столичная и производитель подозрительный, но зато свежая, если верить датам изготовления.
Серега отогнал машину с дороги, чтобы не мешать, вдруг проезжающим и запер ее на всякий случай. Повалявшись, на чьей-то мебели, обсуждая главного героя фильма «Умница Уилл Хантинг» и актера его сыгравшего, имя которого так и не смогли вспомнить, мы вышли на улицу и пошли под закатом солнца в магазин. Мы решили переночевать здесь, а потом если не передумаем, то поедем дальше. В магазине с одноименным названием «Продукты», мы взяли спиртного и замороженное мясо. Рубить порося, мирно живущего в своем сарае, мы не стали ввиду активного участия одного из страхов и лени. И было принято решение сходить в магазин. Жарили шашлык, когда уже начали появляться первые звезды.
- Антох, куда поедем после Тихого океана? - спросил Серега, поливая мясо водой.
- Не знаю, там видно будет. Можно в принципе, до Европы проехаться. Можно в ту же Европу, но уже через Америку как-нибудь.
- Не какаеш на руках, когда сидишь? Эту фразу, когда-то давно, произнес мужчина ребенку под моим балконом. Внешностей ребенка и мужчины я не видел, так как лежал на диване и читал книгу, но все слышал через открытую дверь. Теперь из-за того, что надолго запомнил его противный голос, я жалею, что тогда не поднялся посмотреть на его обладателя, - произнес Серега, разлив по стаканам водку и теперь смотрящий между углей костра.
- Книга интересная была? - спросил я, улыбаясь и выдержав маленькую паузу, чтобы не вырвалось из моих уст то, что придаст его рассказу оттенок неудачной истории.
- Интересная, - улыбнулся он в ответ и протянул стакан.
Пили мы, всегда чокаясь, но без тостов. Так, только если иногда. Мы были из категории тех людей, которые без обоснованных причин для других, не понимали смысла тостов. И были не очень хорошего мнения о людях, заставляющих сказать тост, когда сидишь с ними за столом. Поэтому, мы тупо пили не только в этот раз, но и всегда. В этот раз, когда все мясо было съедено, а спиртное выпито, мы ползли к дому, после того, как потушили костер и убрали за собой мусор.
Моя кровать была приятна, не смотря на свою жесткость. Через окно у нас в комнате светила луна, показывая в темноте Серегины ноги.
Через, до сих пор не известный промежуток времени, я пошел по дороге. Она была песчаная, с домами по обе стороны. По некоторым, уже знакомым признакам, я знал, что это была та самая деревня, в которой мы остались спать. Забыв про эту дорогу, которая отняла довольно много времени, я шел по аллее. Под ногами был качественный асфальт, а вокруг ухоженные высокие деревья, между которыми находились частные не большие домики. Эти домики были окутаны мглой. В том месте была ночь. Из-за отсутствия работающих фонарей и туч, которые заволокли небо, были видны, в основном, очертания всего окружающего. Но этого было достаточно, чтобы легко определить, что это была аллея. Я двинулся по ней вперед. Желания залезть в первый попавшийся дом и отсидеться там, у меня не было. Мало ли что там водится. На первом перекрестке, между многочисленными домами, я увидел высокую башню черного цвета. За этой башней начинали простираться небоскребы. На протяжении всех направлений обеих улиц, протянулись припаркованные автомобили в виде темных пятен разнообразной формы. Это было незнакомое мне место. В подтверждение этому, по дороге я стал замечать рекламные вывески, афиши и объявления на иностранном языке и не встречавшиеся мне ранее ни в одном из знакомых мест. По сочетанию букв, я предположил, что это английский. Вдали мне показалось, что увидел что то, что не вписывалось в окружающую картину. Пройдя два квартала, я разглядел, что это был маленький огонек. Дойдя еще ближе, я разглядел открытую дверь магазина, из которой выходил мягкий и тусклый свет. На витрине магазина не было товара, только вывеска «Нас нет». Названия магазина видно не было. С отсутствующим теперь во сне страхом, я заглянул внутрь. Тихо, чтобы не создавать любого и не только лишнего шума, я оказался в маленьком помещении. Вокруг меня находились не большие прилавки, с непонятным в темноте содержимым. Свет исходил из дальнего помещения. Внутри меня зажглась маленькая улыбка, когда все мои опасения, что сейчас кто-нибудь набросится со спины, не сбылись, и я увидел в той комнате человека. Он ковырялся в картонной коробке, повернувшись ко мне спиной. Похож был на 50-летнего мужчину в старом свитере и штанах. На голове короткие седые волосы. На ногах домашние тапки.
Я слегка постучал по дверной коробке, чтобы не напугать человека, но пошатнулся назад, когда он спокойно развернулся и пристально стал смотреть на меня. Последнее, что я запомнил, было его лицо, состоящее из лиц женщины, мужчины и их ребенка.
Вскочив на кровати, я уставился на лунный свет с бешено бьющимся сердцем. Переваривая по дороге увиденное, я сходил в туалет и попил воды. Лег на кровать и попытался успокоиться после очередного кошмара, которые в свою очередь были редкостью в моей жизни. Через несколько минут спустя, я оказался перед той же дверью. На этот раз идти туда у меня желания не было. Но, не отвергнув тот факт, что это неспроста, вошел внутрь. Существо в старом свитере стояло на входе, внимательно рассматривая входящего.
- Все-таки вернулся, - оттолкнулись слова от его тела.
Позже, я отметил про себя, что дальнейшие его слова больше не оказывали на меня подобного действия.
- Как видишь, - отозвался я без капли намека на агрессивное поведение.
Он молча увлек меня за собой. Мы прошли в ту комнату, в которой я первый раз его увидел. Там был стол, диван и пара стульев.
- Присаживайся, - сказал он.
Мы сели на диван.
- Как тебя зовут? - ненавязчиво начал я.
- А как хочешь, так и называй, - отозвался он, разливая в глиняные чашки горячий напиток темного цвета, но довольно сладкий по запаху.
- Можно просто на Вы? - я внимательно смотрел, как его три лица слились воедино и стали одним целым в виде незнакомого мне мужского лица, к которому подошли бы любые гримасы и сделали его прекрасным в любом случае. Седые волосы остались на месте, иногда осыпаясь на свитер.
- Разумеется, как я и сказал, - он пододвинул мне чашку.
Мои родители меня воспитывали так, что итогом стало отсутствие у меня желания пить не знакомые вещи с незнакомыми людьми. Но этот мой устоявшийся стереотип отступил перед приятным запахом напитка. Когда он добрался до моих внутренностей, согревая попутно поверхность горла, я почувствовал приход нового ощущения. При депрессии в котором, начинаешь разрывать себя на части и думаешь, что поступаешь правильно.
- Ну как? - улыбнулся он.
- Да вроде бы не плохо, - подобно отозвался я и сделал еще глоток. - Приятно так.
- Вот видишь? А ты не хотел, - он тихо засмеялся.
- Я хотел, но не сразу.
- Ну ладно, не стыдись, - он погладил меня по плечу, как делал это мой дедушка.
Я вопросительно посмотрел на него.
- Говорить, что шучу, я не стану. Надоело уже, - улыбнулся он в последний раз и разлил остатки напитка из железной посудины, напоминавшей банку из-под маринованных маленьких овощей.
- Ты зачем пришел сюда? - серьезно спросил он, когда убрал со стола.
- Я просто увидел свет и пошел на него.
- Я не про это, - перебил он меня.
- Ну а куда же мне еще идти было? - пытался я найти оправдания.
- Я не про это, еще раз тебе говорю. Ты зачем сюда вернулся после того, как я тебя вытолкнул? - продолжал он.
- Я не знаю, - первое, что пришло ко мне в голову. И потом понял, что я действительно не знаю.
- А куда ты попал? Знаешь?
Я помотал головой, как тупая собака.
- А хочешь узнать?
- А у меня есть выбор? - решился я на вопрос.
- Тебе не говорили в детстве, что не культурно отвечать вопросом на вопрос?
- Ну, я не отвечаю. Просто решил уточнить, надеясь, что ответ Вам предоставлю позже.
- Выбор всегда есть, - вымолвил он после недолгого раздумья.
- Покажете? - неуверенно спросил я.
- Хорошо, - он откинулся на диване и внимательно посмотрел на меня. - Можешь даже вопросы задавать.
- Идем, - произнес он после того, как о чем-то долго размышлял, а в итоге улыбнулся сам себе.
Мы вышли на ночную улицу уже, знакомого города и медленно пошли по ней.
- Признаюсь честно, я был удивлен твоему появлению. Не думал, что еще встречу таких же, как ты. Я буду по мелочам рассказывать, из которых, надеюсь, у тебя сложится определенная картина. Говоря простым языком и не вдаваясь в подробности, которые ты и сам потом увидишь, ваше появление в этом месте обусловлено вашей смертью. Можете называть это как хотите. Думаю, больше всего для начала подойдет, привычное вам, словосочетание «загробный мир». Вы умерли, вас нет. Но ваши искренние при жизни мечты, поспособствовали созданию вот этого всего и этим самым продлили ваше существование. Правда, уже в новом обличии. Иными словами, мечтами вы на протяжении своего, так называемого «плотского существования», создавали свое продолжение, но не могли увидеть это творение до тех пор, пока находитесь при жизни. Не стоит отрицать то, что возможно, это ваше творение перетащило сюда вас по завершении своего создания. Но как бы то ни было, теперь вы находитесь здесь. И решать, будет это рай для вас или ад, только вам.
- Я покажу тебе только некоторые моменты, но этого будет достаточно, чтобы ты все понял. Пока что я скажу только одно. Я нахожусь в одном из городов, который не вошел в ваш маршрут. Если захотите, приезжайте, гостям я часто рад.
- Куда ехать? - быстро вымолвил я, опасаясь, что не успею это спросить.
- На Запад. Вы потом вернетесь туда, куда сейчас собрались. У вас еще будет очень много времени.
После этих слов седой мужчина повернулся и пошел прочь от меня. Я пытался докричаться до него, нервничал из-за того, что стал вываливаться из черного городка. Но мой сон вновь остался не досмотренным, как и бывало это раньше. Хочешь уснуть - не сможешь, захочешь досмотреть сновидение - проснешься.
На улице вставало солнце, в соседней комнате умывался уже проснувшийся Серега, а во дворе на траве потягивался серый кот.
- Все в порядке? - спросил Серега во время завтрака.
- Да, все в порядке. Просто сон странный был опять, - без особого желания обсуждать это, отозвался я.
- Про что?
- Я не помню. Утром вроде бы помнил отрывки, а сейчас нет. Вставал ночью, плохо спалось.
Мой попутчик не стал доставать меня расспросами. Мы молча покончили с завтраком, взяли немного свежих продуктов с собой в машину и отправились дальше.
Когда наш автомобиль трогался с места, выезжая на сельскую дорогу, я заметил уже знакомого серого кота. Он лениво вышел на улицу и тоскливо смотрел вслед уезжающим гостям. Пока мы набирали скорость, я заметил еще кое-что. Вдоль дороги тянулись следы от человеческой обуви. По ним можно было прочесть, что шли рядом два человека сначала в одном направлении, а затем вместе обратно. Это была наша вчерашняя походка в магазин. Эти следы не внушали интереса. Намного интереснее было то, что я увидел вдоль обочины этой же дороги.
- Останови, Серег, - резко сказал я.
Он вопросительно посмотрел на меня и нажал на тормоз. Я вышел из машины и подошел к обочине. Вдоль нее направлялись еще одни следы. На этот раз это были следы одного человека и не вернувшегося обратно. Рисунок подошвы совпадал с одним из рисунков наших вчерашних следов на песке. Я повернулся и посмотрел на свои свежие следы от машины. Найденные одинокие следы в неизвестном направлении принадлежали моей обуви.
- Что ты нашел? - спросил Серега, вылезая из машины.
- Иди сюда, смотри, - указал я пальцем на свою находку.
Он подошел, внимательно осмотрел все сегодняшние и вчерашние отпечатки ног на дороге.
- Ты куда ночью ходил? - улыбаясь, спросил он.
- Да никуда я не ходил в том то и дело. Если бы я ходил и помнил это, то сейчас не удивлялся.
Я взялся одной рукой за голову, как делают это люди, пытаясь, что то понять и разобраться. Потоптался на одном месте. Обойдя машину, я увидел, что эти, похожие на мои следы, начинают свой путь от дома, в котором мы ночевали. Серый кот возле дома вышел на дорогу и внимательно наблюдал за нами, изучая наши действия.
- Серег, смотри, - я снова указал на следы. - Они из дома идут. Вряд ли это был случайный прохожий.
- Ну что, не вспомнил, где гулял ночью? - он подошел ко мне.
- Да нигде я не гулял. А ты не гулял в моих кедах? - я внимательно посмотрел на него, ожидая от него шутки или как минимум улыбки и отрицательного ответа на мой вопрос.
- Спятил что ли? - выражение его лица полностью совпадало со словами.
- Уверенно врет или на самом деле ни куда не ходил, - подумал я. - Ладно, проехали.
Мы еще немного постояли, разглядывая каждый след на дороге, и отправились дальше. Ехали медленно, чтобы рассмотреть, куда они нас приведут. Но они неожиданно оборвались посередине дороги. Как будто, человек их оставивший, дальше полетел или спрыгнул с дороги. Как первое, так и второе не укладывалось в нашем понимании и тем самым, заслужив статус «необъяснимого», это событие отправилось в одну копилку с моей Олей.
- Знаешь, Антох, - мы выехали на асфальтированную трассу без резких поворотов, проходящую в лесу, что позволяло Сереге расслабиться. - Ты можешь не стеснять меня. Если ты ходил куда-то ночью, то можешь не скрывать. Я не буду тебя осуждать. Мне, в общем, без разницы какие у тебя планы. Просто, если ты пропадешь, я должен хотя бы знать, где тебя искать и вообще искать ли.
- Я тебе еще раз говорю, никуда я не ходил.
- Может, ты не помнишь?
- Все я хорошо помню. Я встал всего один раз и сразу же лег. И все, ночью я больше не вставал и уж тем более, никуда не ходил. Да и ты, наверное, услышал бы, как я собираюсь.
- Да и то верно, - ответил Серега.
Какое то время мы ехали молча, рассматривая деревья по сторонам. Затем, выехали из леса и продолжили свой путь по полям, засеянным зеленой травой.
- Ты это, не сердись, если что, - попытался Серега завязать разговор, якобы без намека на мое странное поведение этой ночью.
- Да ну, брось ты, - отозвался я, продолжая смотреть за окно на дорогу, которая сливалась в одну сплошную разноцветную линию из-за большой скорости автомобиля. - Можно сказать, что мне не привыкать.
- В смысле?
- Да в детстве много подобных вещей происходило.
- Например, - Серега пытался включить какой-то диск. - Со сверхъестественными вещами знаком с детства что ли?
Я не видел, улыбается на этот раз он или нет. А поэтому продолжал равнодушно смотреть вдаль и вяло отвечать на его вопросы.
- Нет, мои друзья, да и родители тоже частенько не верили моим словам. Я не был лунатиком, надеюсь, что не был. Ничего такого не видел. Просто, когда речь заходила об обычных окружающих вещах, мои слова и мнение не принимались в серьез или вообще игнорировалось.
- Приведи пример, - продолжал он.
- Ну вот смотри, - после того, как я не нашел в памяти ничего подходящего для данного разговора, пришлось придумывать на ходу, чтобы хоть как то поддержать беседу. - Допустим, ты со своими друзьями гуляешь по заброшенной стройке.
- Почему по стройке? - спросил Серега, включив сборник иностранной музыки.
- Потому, что заброшенная стройка является неотъемлемой частью детства почти каждого человека. Но если ты хочешь узнать, почему именно стройка, мы можем поговорить об этом после. Так вот, гуляете вы, гуляете. Будь то игра в прятки или нюханье клея, украденного в родительском доме или купленном по дешевке в магазин, не важно. На одном из этажей вы находите человеческие вещи в виде одежды и бытовых принадлежностей. Что ты будешь делать?
- Не знаю, - ответил Серега, не успев погрузиться в эту историю вслед за мной.
- Хорошо, продолжим. Вот стоишь ты, не зная, что делать и смотришь за тем, как твои друзья начинают рыться в этих вещах. Просто так, посмотреть, ничего плохого. Когда твой малолетний ступор проходит, ты замечаешь свежие угли от костра и продукты питание, которые не имеют признаков отвращения и которые еще можно употребить. Что ты будешь делать?
- Наверное, осмотрюсь по сторонам, неуверенно ответил он.
- И все? - продолжил я. - Я же говорю, ступор полностью ушел, тебя отпустило. Объясню еще подробнее. По всем внешним признакам, ты понимаешь, что вы попали в чье-то не заброшенное жилище. Так как это стройка, то, скорее всего, это бомжи или наркоманы. Как ты будешь разговаривать с ними, когда хозяева вернуться и обнаружат, как ваша компания копается в их вещах, разбрасывают их по сторонам, а что-то даже украли?
- Не знаю. К чему ты клонишь?
- У тебя вообще друзья были? - спросил я.
- А я откуда помню. Спросишь тоже мне.
- Ну ладно, опустим, - продолжил я. - Когда ты понимаешь, куда попали, у тебя есть несколько вариантов поведения. Ты можешь присоединиться к своим друзьям, убежать и оставить их там, ничего никому не сказав, или же попытаться их уговорить покинуть это место. Предположим, что ты порядочный мальчик и не станешь к ним присоединяться и не сбежишь. Остается один последний вариант. Начинаешь их уговаривать уйти. Но они тебя не слушают или попросту насмехаются над тобой.
- Продолжай.
- После того, как все твои попытки отговорить их прекратить разносить в клочья чье-то жилище, провалились, что ты будешь делать?
- Уйду, предупредив их об этом. Думаю, что теперь, я не буду виновен. Пусть смеются дальше.
- Вот ты ушел. Побыл дома, поел, посмотрел телевизор. Через некоторое время встречаешь своих друзей и узнаешь, что после твоего ухода пришли хозяева и отобрали дорогие вещи у этих твоих друзей и нанесли им глубокую психологическую травму, путем разнообразных надругательств. Как ты будешь вести себя дальше?
- Ну, наверное, буду испытывать чувство определенного превосходства и радоваться тому, что ушел.
- А вот теперь, слушай меня внимательно. Твои друзья вместо того, чтобы признать свои ошибки яростно ведут разговор по поводу произошедшего и любыми словами пытаются оправдать свое поведение. На тебя внимания они вообще не обращают. А вот если обратят, пусть то будет случайно или намеренно, то виноватым сделают тебя. И из-за того, что их преобладающее количество, то и вариантов, как сделать тебя виноватым будет гораздо больше, нежели твое одинокое оправдание с желанием открыть им глаза. Далее, на протяжении всей жизни, таких ситуаций будет происходить большое количество. И анализируя каждую из них по отдельности и все вместе, приходишь к выводам на счет всего этого. Какие будут эти выводы? Наверное, в области низкой самооценки или признания окружающих полными идиотами? Ну, можешь добавить что-то свое, если есть желание конечно. Но ты не подумай, мол, что я все знаю. Я сталкивался с таким непониманием между людьми и находясь по другую сторону баррикад. Когда мне пытались объяснить разумные вещи, а я понимал их разумность, только совершив ошибку.
Серега молча слушал меня и управлял автомобилем. Выводы, которые он сделал для себя, по поводу рассказа или на счет моего неумения приводить примеры, меня мало интересовали. Этим разговором я достиг своей цели - он успокоился на счет тех следов. И надеясь, что он не вспомнит, почему я говорил именно про стройку, уставился в небо и плывущие по нему облака.
Через несколько часов мы выехали на широкую улицу попутного города. С виду он был как наш, за исключением большего количества высотных домов. Ну, а все, как и прежде, нам было знакомо. Пустые и ухоженные улицы. Нигде нет мусора и людей. В парках и дворах бегали кошки и собаки. Безжизненно на ветру тряслись рекламные растяжки. Множество пустых припаркованных автомобилей и автобусов возле магазинов и домов с открытыми дверями.
Задерживаться мы тут не захотели, всего этого уже дома насмотрелись. Единственное, это мы пару раз остановились в разных местах и сигналили. Но на наши звуки так никто и не вышел. Или, может, опоздал выйти.
За весь день мы проехали уже упомянутый город и пару деревень. Ничего интересного и людей нам по дороге не встретилось. Когда Серега начал уставать, солнце уже приготовилось к закату. Если верить карте и дорожным знакам, до ближайшего застроенного зданиями пункта оставалось больше пяти часов езды. Поэтому, никого не остерегаясь, мы съехали с дороги и устроились в лесной посадке на ночлег. Спали в машине. На улице похолодало к ночи, да и роскошный салон иностранного автомобиля позволял нам удобно расположиться в откинутых назад сидениях.
Чем занимался Серега, я не знаю, вроде бы тоже лежал. Легкая музыка и мои уже неоднократные размышления о том, откуда берутся здесь свежие продукты, отправили меня в мир сновидений. Я давно заметил, если мы брали в магазине продукты, то на следующий день пустое место на полке было занято более свежими продуктами. Если их никто не производит, так как некому, то откуда они берутся? И зачем? Для кого? Если никого нет. Кто следит за технологическим процессом? Продукты здесь качества на порядок выше, чем те, которые я знал в детстве. Пусть даже как то и налажен автоматический процесс производства, но как эти продукты попадают на прилавки магазинов? Единственное, что приходило на ум, это то, что все окружающее обновлялось через определенное время. Будто кто-то обновляет все, словно страницу в интернете. Идея, что мы являемся картинками на страницах разных сайтов, не заставила меня улыбнуться и поэтому была моментально выброшена насильно из моей головы.
Мне стало душно и перед тем, как уснуть приоткрыл немного окно. Выключил музыку. Наверное, Серега спал, раз никакой реакции не последовало. Сначала я разглядывал звезды на ночном небе и черные деревья, находящиеся по правую сторону от меня. Затем закрыл глаза и стал слушать сверчков.
Несколько продолжительных мгновений спустя, глубоко, на самом дне пения сверчков, я услышал звук, который не вписывался в эту чудесную природную мелодию. Этот звук стремительно нарастал и когда достиг своей критической отметки, пройдя которую он начинал раздражать, я узнал в этом скрежет по металлу. И не просто по металлу, а по металлу двери с моей стороны.
Я приподнялся и сидя, стал вслушиваться. Хотел разбудить Серегу, но его не оказалось. Его сиденье было пусто. Как будто он взял и испарился. Я же не видел, как он выходил из машины. Не видел потому, что он не выходил при мне из машины.
- Иди сюда! - зашипело что-то на улице и схватило меня за волосы рукой, через щель в окне для свежего воздуха. Я ничего не успел понять, как мое лицо влипло в дверное стекло, а холодная и влажная рука на затылке прижимала меня к стеклу все крепче. На улице я узнал хозяина руки. Это был мужчина из прошлой ночи, про которого я забыл днем. Он пытался вытащить меня за волосы через маленькую дырку и что-то бормотал себе под нос. Когда боль в носу стала невыносима, я открыл дверь и вывалился на траву.
- Вставай! Чего разлегся? - надзирательно сказал он.
Я вскочил на ноги, пятясь назад, осмотрелся по сторонам. Сереги нигде не было.
- Что ты с ним сделал? - крикнул я.
Мужик стоял, как ни в чем не бывало, спокойно положив руку на крышу машины. Затем сделал несколько плавных шагов и остановился передо мной.
- Да все с ним в порядке, идиот! - удар был настолько резкий, что я не успел на него отреагировать. – Бесишь уже.
Я стоял на месте, потирая, наверняка, красную от пощечины щеку и смотрел вслед мужчине, который уходил в сторону дороги.
- Иди за мной, - оглянулся он.
Осмотрев еще раз все вокруг, я направился за седым мужиком. Пока двигался по темной траве, небольшими отрывками в памяти всплывали фрагменты прошлой ночи.
- Может, тебя еще разок стукнуть? - послышалось вдали.
- Нет, спасибо, достаточно, - отозвался я.
Мы вышли на пустую дорогу. Лунный свет хоть и присутствовал, но его было недостаточно, чтобы разглядеть лицо мужчины. На данный момент здесь было еще темнее, чем в том городе, где мы встретились прошлой ночью.
- Знаю, что мы уже знакомы, только совсем не помню, о чем мы разговаривали, - скромно начал я. - Зачем Вы пришли?
- Ну, ты же хотел, чтобы я тебе все рассказал. Вот, получай, - отозвался он и повернулся ко мне спиной.
- На счет чего рассказали?
Мужчина тяжело вздохнул.
- Я просто все по-другому представлял себе? - продолжал я.
- Чего? Что ты там несешь?
- Ну, я думал, Вы ответите на мои вопросы и все.
- Замолчи. Антон, ты еще не успел ничего сказать или спросить, а уже заслуживаешь моего мнения о тебе, что ты зануда. Тебе не кажется, что это не есть хорошо?
- Что не есть хорошо? Почему зануда то сразу?
- М-да, - вздохнул мужчина. - Вчера ты был поспокойнее. Освоился уже что ли? Показываешь свою подлинную натуру без капли скромности?
- Я не понимаю о чем вы говорите.
- Не обращай внимания, просто будь спокойнее.
Я промолчал.
- Скромность - одно из положительных человеческих качеств. Если, конечно же, оно развито в меру, - сказал он мне шепотом, слегка наклонившись в направлении моего уха. - Но у тебя оно отсутствует, иначе ты бы стоял сейчас и краснел, если не на коже, то уж точно в глубине души.
- А с чего Вы взяли, что эта скромность уместна в данном случае?
- А потому что ты не у себя дома, молодой человек. Поистине скромные люди, не стесняются только у себя дома.
- А если он и дома стесняется? - спросил я.
- То, скорее всего, у этого человека кое-какие проблемы и ему стоит обратиться к врачу.
- Подождите, а почему Вы имеете право классифицировать людей? Вы кто такой? - я попытался изобразить на своем теле возмутительность.
- С каких пор тебе не по барабану, Антоша? - спросил он с нарастающей сердитостью в голосе и продолжил спустя мгновение. - Довольно. Хватит бестолковиться, разговор не о чем. Пошли.
И мы неспеша побрели по ночному асфальту. То, что сейчас было нельзя назвать разговором. Здесь больше уместно такое понятие, как развитие диалога, в корне зашедшего в тупик. Насколько я помню, когда я попадал в подобные ситуации, то винил всегда лишь себя. Никогда не осуждал людей, не способных поддержать или развить на определенную тему беседу. Возможно, самобичевание родилось на комплексе неполноценности, которых у меня с детства накопилось достаточное количество, чтобы просто повесится. Ну, по крайней мере, так думал только я. Надеюсь, что так думал только я. Я считаю, что разговорить можно любого человека, неважно какого он пола или возраста. Проблема заключается лишь в том, что интересно тебе будет разговаривать с этим человеком или нет. Параллельно всему этому, интерес возможно насильно родить внутри себя, на фоне которого ты и будешь разговаривать с человеком хоть о фильмах, хоть о настоящей бестолковой молодежи.
- Не надоело? - прервал седой течение моих бредовых мыслей, замкнутых в круг и от чего я моментально получил облегчение.
- Да, все нормально, - машинально ответил я, не понимая что, на что и кому я отвечаю.
Эта дурная привычка - обращать внимание за ходом собственных мыслей и выражением лица в зависимости от ситуации, с детства не дает мне покоя. Зато она познакомила меня с основами лжи. Скрывать которую я хоть и научился на примитивном уровне, но распознавать ее в других людях пока еще не способен.
- Смотри сюда, - мужчина указал ладонью на дорогу.
На асфальте, в пятне тусклого света без его источника, сидела большая черная ворона. Я не успел подумать ни единой фразы, как мой взгляд уперся ей в крылья. Пройдясь по упругим перьям, наткнулся на шею. Она состояла из большого количества мышц, способных выдержать достаточное количество нагрузки, относительно маленького размера птицы. Под оперением и окровавленными мышцами находились скелет и черепная коробка. Прохладного света, в сотни раз который был ярче самого горячего солнца, в этом черепе я вынести не смог. Поэтому остановился в глазах птицы, наблюдая через них, посмотрел на дорогу. Она уже не была так темна, как я ее помнил. Вероятно, это было связано с хорошим зрением птиц в полной темноте. По сторонам росли высокие деревья, под одним из них стояла наша машина. Мне не пришлось объяснять, что нужно делать. Маленькое пернатое тело, состоящее из сотни мышц, беспрекословно повиновалось каждому моему желанию. Сначала я прошелся по асфальту, царапая когтями камни. Затем расправил широкие крылья и отдался потоку ветра. Быстро набрав высоту в несколько метров, я сделал круг и подлетел к машине. Спустился на капот и заглянул внутрь салона через лобовое стекло. Там никого не было. Снова взмахнув крыльями, я полетел в сторону дороги. Мужчина по-прежнему находился там и внимательно наблюдал за моими действиями. Он вытянул руку перед собой. Я принял этот жест, как приглашение на посадку. Что собственно и сделал, приземлившись на его запястье.
- Ну как?
- Ничего особенного, - вымолвил я и покачал клювом.
- Это тебе так кажется, ты же ведь спишь, - ответил спокойно он. - Во сне все воспринимается как само собой разумеющееся.
Мужчина резко взмахнул рукой, от чего я взлетел в воздух и быстро стал набирать высоту. Плавно и ритмично махая крыльями, я поднимался все выше и выше. Лесные насаждения, дороги становились с каждым мгновением меньше и меньше. Находясь под облаками, уже нельзя было различить из общей массы ни автомобиль, ни тем более моего незнакомца. Вокруг простирался густой лес, затая в себе дорогу, по которой мы направлялись в неизвестном направлении. На окраине этого леса, граничившего с горизонтом, я увидел большой черный город. Он состоял из высоких зданий, окутанных таинственным телом ночи. Не снижая скорости, я поднялся над облаками.
- Поразительно, - подумал я. - Даже не догадывался, что вороны способны подниматься на такую высоту.
- А они и не поднимаются, - ответил уже знакомый мне голос седого мужчины, который исходил из вороны, летевшей рядом со мной. - Это ты поднимаешься.
Мы поднимались выше. Поле из белых пушистых облаков простиралось до бесконечности по всем направлениям, на которые возможно повернуть голову и накрыто оно было куполом из тысяч звезд. Ослепленный зрелищем, невиданного ни в одном сумасшедшем дне моей жизни, я понесся на огромной скорости по облакам, поднимая брызги облачной пыли черными крыльями. Ни о чем не рассуждая, а выкатив наружу глаза с косой улыбкой на губах. Мой попутчик несся рядом со мной, смотря вдаль. Затем резко нырнул вниз и скрылся в белой массе. Я уже хотел направиться вслед за ним, как он, словно ракетоноситель гигантской мощи, вырвался из бесконечной облачной поляны, схватил меня лапами за плечи и потянул ввысь. Поднимаясь к звездам, я увидел, как мое тело птицы камнем падало вниз. У меня не было ни рук, ни ног. Было одно сплошное Я, которое выносили за рамки понимания. Я закричал с чудовищной громкостью в голосе, пытаясь прекратить все это. Но у меня не было голоса и поэтому все, что я хотел вытеснить из себя, осталось внутри, расшатывая мою сущность. И чем громче я кричал, тем хуже мне становилось. Когда позади осталась атмосфера Земли, я осознал, что нахожусь в одиночестве. Невесомость в космосе в совокупности с одиночеством и невозможностью потрогать свое тело была сравнима с состоянием ребенка, находящегося в утробе матери. От страха я попытался сжаться в комок, как можно меньшего размера. Когда сжиматься стало все труднее и труднее, я вновь закричал, оглушая собственное сознание. И в момент, когда был готов разорвать себя на части, ударился головой о потолок в машине и сел на кресле, тяжело дыша и обливаясь теплым и липким потом.
Из-за резкой смены обстановки, я не сразу смог рассмотреть лобовое стекло, за которым было видно деревья и просыпающееся солнце. Когда в глазах немного прояснилось, увидел Серегу. Он сидел на кресле рядом и внимательно уставился на меня.
- Чего? - с хрипотой в голосе спросил я.
- Это я у тебя хотел спросить. Я полночи наблюдаю за тобой. Ты кричал во сне, а теперь чуть не сделал головой нам еще один люк на крыше.
Я сидел молча, приходя в себя, и пытался сообразить, что произошло. Затем, без лишних слов, вышел на улицу и стал изучать правый бок машины. Вдоль всей задней двери тянулась еле заметная царапина.
- Иди сюда! - крикнул я Сереге.
Он медленно вышел и с интересом смотрел не на то место, на которое я ему показывал, а на меня.
- Что с тобой?
- Все в порядке со мной. Смотри сюда, - сказал я и указал на царапину.
Он смотрел то на нее, то на меня.
- Наверное, это от ветки дерева. Когда парковались ночью. Ничего же видно не было.
Покажи мне эту ветку, - раздраженно сказал я.
Он покрутил головой и, не найдя ни единой подходящей ветки, так как деревья находились на достаточном расстоянии, чтобы не повредить автомобиль, покачал головой.
- Про что я тебе и говорю. Нет никакой ветки.
- Ну, мало ли что мы зацепили. Может, в траве что-то было, когда съезжали с дороги.
- Серег, в траве ничего не было. Ты бы первый обратил внимание на это. Если это конечно было.
- Подожди, Антох, ты откуда узнал про эту царапину?
- Во сне видел.
- Во сне? - подозрительно спросил он. - Опять гулял ночью?
- Нигде я не гулял. Слышал во сне, как кто-то царапает нашу машину, ну или приснилось. Не знаю.
- Кто и зачем это сделал?
- А я откуда знаю.
- Что тебе еще снилось?
- Мужик седой. Мы с ним о чем-то разговаривали.
- О чем? Не помнишь?
- Нет, - сказал я и после паузы продолжил. - Но такое ощущение, что уже видел его.
- Во сне?
- Не знаю. Да больше ничего и не помню. Не хорошо мне как то, живот сводит.
- Мне сегодня тоже бред снился, - заговорил Серега, когда мы проехали несколько километров от того места, где ночевали ночью.
- Что именно?
- Будто я находился за деревом в той посадке, возле которой мы стояли. Искал там зверей. Не знаю только именно каких зверей. Но что искал их, это я помню хорошо. Потом увидел тебя.
- Меня? - переспросил я.
Даже не знаю, испытывал я удивление или раздражение из-за подозрения в потенциальной шутке.
- Да, тебя. Ты стоял с мужчиной, лица которого я рассмотреть не смог. И, кажется, вы разговаривали.
- Странно, - вырвалось у меня вслух или про себя.
Этого я не понял, так как Серега перебил меня.
- Этот мужик показался мне довольно страшноватым. От этого я проснулся и увидел, как ты носишься по поляне и кричишь не человеческим языком.
Я уставился на Серегу, не зная, что ему ответить.
- Шучу я, - засмеялся он. - Мне просто приснилось, как ты бегаешь по траве и чего то орешь. Без вышеупомянутых прелюдий про твоего знакомого.
- Как мило, - прошипел я сквозь зубы и отвернулся в сторону своего окна, оставив Сережу наедине со своим истерическим смехом.
Остаток пути до следующей остановки мы ехали как обычно молча. Изредка обращали общее внимание, состоящее из нескольких фраз, на окружающее и перебивали этим Серегины извинения за его неудачную шутку, зла на которую я не держал.
По дороге нам встретилась только одна деревушка, которую окружали бескрайние поля, засаженные травой и не высокими деревьями. На улицах этой деревушки полностью отсутствовало асфальтное дорожное покрытие. Иногда, возле частных домов, попадались коровы и лошади. Они молча паслись и поднимали свои мощные головы, чтобы одарить нас своим вниманием, когда мы проезжали рядом. Поселок, состоящий из пустых домов, закончился магазином под шаблонным названием «Продукты», а наше ожидание встретить здесь людей перешло в сферу очередного, но безболезненного разочарования.
К началу заката, продвигаясь, весь день по надоедливым полям, мы выехали в город. Это был тот самый черный город, который я видел во сне, находясь в пернатом теле. Его название и наша карта подсказали, что мы находились в «Центральном Черноземье». В принципе, он был, как и наш, только зданий было больше по их количеству, этажности и плотности застройки.
Мы остановились в гостинице, расположившейся в центре города. Окна нашего номера выходили в парк с большим разнообразием видов растительности. Учитывая этаж, на котором был номер, его содержимое, купленное не на рынке и вид из него, можно сказать, что мы являлись очень ценными клиентами, раз решились на проживание в таком дорогом месте. Но, так как не было тех, кому пришлось бы заплатить, мы таковыми не стали.
Приняв душ после дороги и оставив одежду в химчистке на первом этаже, мы устроились в креслах нашего номера перед огромным телевизором, марка которого нам была безразлична до глубины души. Равно так, как безразлична была марка шампанского, стоявшего в ведрах со льдом у наших ног.
Наш выбор, после мучительной и продолжительной своей жизни, пал на картину «Астронавт Фармер». Наградой, которую я заслужил из-за своего активного участия в выборе фильма, и которое помогло нам остановиться, стал упрек об отсутствии у меня любви или хотя бы банального уважения к отечественному кинематографу.
На протяжении всего времени, за которое я помнил себя, во мне боролись несколько чувств. Основное, что выделялось из этой борьбы, было противостояние собственному отвращению к стране, в которой я жил. Это отвращение воспитывалось во мне с самого детства. И вовсе не родители были инициаторами этого. Неприязнь к Родине рождало и развивало во мне общество. Прочитав несколько книг и статей про интриги и масштабные заговоры, идея, что правительство участвует в борьбе с патриотизмом у населения, стала посещать меня гораздо чаще, чем в детстве. Я не хочу сказать, что отечественный кинематограф не заслуживает внимания, и не поддерживаю «критиков» из соседнего двора, которые достойны уважения только собственного, а не окружающих и считающих, что отечественные фильмы не пригодны для просмотра. Одной из причин данного поведения «кинокритиков» является их заблуждение в том, что они развиты достаточно хорошо, относительно режиссеров, создающих шедевры, на которых росли поколения. Просто я всегда выбирал для собственной коллекции фильмы, стимулирующие воображение, не важно, в какую сторону оно было направленно. Увы, отечественные картины на это не были акцентированы. Каждый выбирает вещи по своему вкусу, а талант не имеет национальности и «здравого» смысла.
Так же я не буду отрицать то, что высказывал свое негативное мнение в адрес отечественных режиссеров. Но это касалось лишь тех, кто пытался слепо подражать Голливуду, не имея за душой ни капли представления о красоте фильмов своей страны. Хотя, они, возможно, в этом и не виноваты. И возможно, в душе, когда то боролись подобно мне.
На экране подходила к концу сказка о человеке с мечтой попасть в космос.
Приятно было посмотреть на добрый и не замысловатый сюжет. И вовсе не потому, что наивная мечта человека обрела существование, а потому, что обладатель этой мечты был не одинок. Он обрел поддержку там, где она и должна в идеале рождаться.
Досмотрев фильм, я отправился в свою комнату.
- Я скоро к тебе присоединюсь, - послышалось позади, когда открывал большую стеклянную и не прозрачную дверь.
Обернувшись, я увидел улыбающегося Серегу с бутылкой в протянутой руке, который чокался с воздухом в моей стороне. Я вопросительно посмотрел на него в ожидании продолжения, объясняющего его странное поведение.
- За юмор, который не поймут! - он улыбнулся и сделал глоток.
Я молча махнул рукой и закрыл за собой дверь. Густую ночь в моей комнате разбавляло свечение с неба звезд. Окно шторой я закрывать не стал, а лег и принялся рассматривать город за окном. И, не найдя, в нем ни единого огонька, провалился в сон.
Я находился в незнакомом парке, освещенном лунным светом. Куда я направлялся, не знал, если, конечно же, вообще направлялся куда-либо. Оглядевшись по сторонам, увидел высокое здание, в котором узнал нашу гостиницу.
- Ты где? - тихо сказал я темноте.
- Я здесь, - послышался вдали знакомый голос.
От скамейки медленно отделилось темное пятно и направилось в мою сторону. Подойдя ко мне, я разглядел в этом пятне очертания седого мужчины, с которым я летал прошлой ночью.
- Пройдемся? - предложил он. - Я знаю здесь недалеко хорошее и тихое место.
- С удовольствием, - отозвался я и направился вслед за ним.
Выйдя из парка, мы оказались на небольшой площади, в центре которой возвышался памятник одному из знаменитых людей. Пересекли ее несколькими десятками шагов, и подошли к входу кафе под названием «Теремок», вывеска которого была украшена разноцветными лампочками с тусклым светом.
- Я не заметил этого света от кафе из гостиницы, - сказал я, указывая на название.
- Не мудрено, - отозвался мужчина и открыл передо мной парадную дверь.
Внутри кафе с мягким светом, стояли столики, накрытые зелеными скатертями. За барной стойкой стоял бармен с африканскими корнями.
- Он живой? - я схватил мужчину за рукав, не отводя глаз от чернокожего человека.
- Живой, успокойся. Это его кафе и он здесь хозяин. Ты против?
- Нет, я вовсе не против. Просто не ожидал увидеть человека, а тем более такой расы. Сколько я себя помню, видел таких только студентов в нашем институте.
Мужчина не одарил вниманием мою последнюю фразу и направился к одному из столиков. Через несколько минут спустя, на нашем столике стояли два свежих коктейля. Нам не пришлось долго ждать их приготовления. Как сказал бармен, они были готовы за пару минут до нашего появления в кафе и охлаждались в холодильнике, ожидая нашего прибытия.
- Ты когда-нибудь слышал о «Медвежьей книге»? - спросил седой, отпивая из высокого стакана.
- Нет. О чем она? Кто написал?
- Не важно, кто ее написал и кому принадлежит. В ней говорится о том, как бедный старик, не имеющий семьи, на закате своих лет, написал книгу о медведе, живущем в лесу. Так, в основном для себя, как он рассказывал потом своим соседям и возможно, так сам считавший. В этой книге говорилось об одиноком медведе, который спас раненного охотника в лесу. Несколько месяцев ухаживал за ним, а в итоге они, как бы подружились. Этот охотник продал дом в деревне и ушел жить в лес. Построил там шалаш и жил бок о бок с медведем, сидя вечерами у костра и смотря на звезды. Романтическое такое произведение получилось у деда. Затем, в этой книге повествуется о возросшем интересе в ближнем зарубежье как к самой книге о мишке, так и к ее автору. Заплатил кто-то денег старику и увез с собой его рассказ. Потом его книгу перевели на другой язык и стали распространять на территории государства, по соседству с которым и проживал пожилой автор. В течение следующей пары лет, на родину старика приезжали туристы и умоляли раскрыть тайну создания его книги. Впоследствии, дедушка, на пике собственного интереса к происходящему вокруг его персоны, направился за границу. Купил там переведенный вариант собственной книги, вернулся на родину и отдал ее на перевод местным умельцам.
Повисло молчание. Мужчина пил коктейль.
- И чем заканчивается эта история? - спросил я.
- А ни чем хорошим. По крайней мере, для дедушки. Он тронулся умом, когда целиком прочел полученный результат. И после неудачных попыток исправить положение, получил путевку в местный лечебный пункт для душевно больных. В книге, которая издавалась в соседнем государстве, говорилось о сексуальной связи животного и человека. Ну, ты понял, охотника и медведя.
- Понял. Бред какой-то, - подумал я.
В полнолуние эта пара ходила в ближайшие деревни и похищала людей. Что они потом делали с жертвами, умалчивалось.
- Больше в этой книге ничего не говорилось? В той, которая про старика, а не про охотника с медведем.
- Нет, больше ничего. Автор предпочел предоставить выбор продолжения читателю.
Мы допили и молча ждали, когда нам принесут еще.
- И зачем Вы мне это все рассказали? Мне тоже самому нужно делать выводы или что?
- А как хочешь, - на лице моего собеседника мелькнула еле заметная улыбка. - Просто я не захотел дожидаться пока ты начнешь разговор и уж тем более со своих вопросов «а это как?», «а это что?».
- Ну, Вы же сами разрешили мне задавать вопросы, - промямлил я, пытаясь незаметно стереть ладонью красноту со своего лица.
- Да, я помню. Но на счет именно этих вопросов давай сделаем исключение.
Я промолчал, поглядывая за движениями бармена, который возился с бутылками на своем рабочем месте.
- Но все же, - обратился я к мужчине, не намеревавшегося, рассказывать мне еще что-нибудь забавное. - Все из мелочей складывается и пусть, даже если я не так красноречив, как Вам бы этого хотелось. Кстати, мы сегодня никуда больше не пойдем или не полетим?
- Нет, Антон. Если ты не против, то давай ночь проведем в этом месте.
- Не против, - сказал я и сделал глоток холодной и кислой жидкости. - Что это было вчера? Как я оказался в космосе?
- Это был один из примеров, - ответил мужчина. - Примеров того, что в этом месте возможно все. Это место безграничных возможностей, о которых ты мечтал всю свою жизнь. Ты ведь погиб в автокатастрофе, о которой иногда у тебя всплывают воспоминания. Это не сон и не галлюцинации. Ты действительно попал в аварию. Тело твое похоронили, как и полагается. Но человек состоит не только из мяса и костей, но и из материи, которая движет твоим организмом. Тело твое обрело покой в земле, так как было сильно повреждено и просто не могло существовать в прошлом мире. Но вот эту материю уничтожить не так просто. По крайней мере, земные способы с этим не справятся. Назовем эту материю душой. Это понятие тебе уже знакомо, поэтому не будем тратить время на твое привыкание к новым словам и их новым или другим значениям.
В момент зачатия человека и животного, все силы природы собираются и концентрируются в одном месте. В результате этого может зародиться, а может и не зародиться отдельный вид энергии, которая не находится в природе в свободном состоянии. Как, например, цветы в лесу. Далее эта искра энергии развивается в утробе матери и обрастает тем, что необходимо для жизни в том месте, где она будет проходить. А именно, кости, мышцы, волосы, кожа и прочее.
На протяжении истории, природа и человечество преображались внешним видом. Существует легенда о том, что у человека раньше не было внутренних органов. Обо всем, что необходимо для жизни организма заботилась душа. Но с появлением лени и разума, организму пришлось адаптироваться и развивать в себе эти внутренние органы, чтобы хоть как то поддерживать собственное существование. Потому что душа больше не могла заботиться о теле. Лень и разум захватили власть над телом в свои руки, а душу за ненадобностью, как им это показалось, отодвинули на задний план. Но разум, а тем более в паре с ленью, не смог справится с организмом, а тем более заботится о нем. Все, что он мог, это находится в своих мечтах, идеях и как воплотить все это в жизнь.
В результате эволюции, человек получил смерть, так как тело изнашивалось из-за не вечных органов, пожизненные муки души, которая рвется к спокойному существованию и борьбу между разумом и душой.
Но душа не такая уж и беспомощная, как может показаться. Она тоже эволюционировала и нашла лазейки, по которым смогла обеспечить себе дальнейшее существование. И не просто существование, а без разума. По этим самым лазейкам, с помощью энергии плотского тела, которая еще осталась от прошлых времен, душа научилась создавать себе мир, в который она отправится после того, как сможет, наконец, разъединится с телом. То есть, после смерти. Это оказалось единственным выходом, чтобы душа смогла существовать отдельно от разума.
Чтобы ты не запутался Антон, легенда говорит только о том, что раньше человек был бессмертен. И обрел эту смерть только с появлением разума. Откуда он взялся и почему в легенде не говорится.
- Горе от ума?
- Можно и так сказать. Так вот, в момент зачатия в тебя вкладывается определенный инстинкт. Даже не инстинкт, а возможность. Возможность мечтать. Но мечтаешь не ты и не разум. Мечтает душа. Но эти мечты слышит и разум. И всячески пытается их подавить. Ну, конечно же, не каждый разум столь агрессивен, но все же. Как бы разум не старался и не пытался перекрыть лазейки, он не может уничтожить или остановить, запереть мечтания души, которые проникают в тело. Далее, мечты получают подпитку энергией в теле человека и по кирпичику складывают не видимый разуму мир, в который и отправится душа после того, как она сможет расстаться с разумом и бездыханным телом.
Что далее происходит с разумом не известно. Остается он в мертвом теле или испаряется, душа узнать не сможет. Она находится в параллельной плоскости, из которой нет выхода. Пока нет. Да, думаю, судьба разума и не интересна душе. Она и так натерпелась от него.
Далее. Тело человека является звеном, которое связывает загробный мир души и загробный мир разума. Вернее, не звеном, а перекрестком. На протяжении всей жизни ты являешься ребенком и наблюдаешь за противостоянием души и разума. По окончании жизни вы вместе подходите к этому перекрестку. И потом только от тебя зависит, с кем ты останешься. С разумом или душой.
Прошлой ночью я увидел твой выбор. Ты остался со своими мечтами. Я не хочу сказать, что альтернатива на счет дальнейшей жизни с разумом губительна. Возможно, что жизнь с разумом столь прекрасна, как и здесь. Возможно, даже и лучше. Но я про ту жизнь совершенно ничего не знаю, а поэтому и воздержусь от комментариев. Единственное, что могу тебе сказать это то, что в этом месте, то есть в мире огромного разнообразия душевной мечты, создать свой рай намного легче, нежели ад. И будет это рай или ад, решать только тебе.
Мы сидели молча за столом и смотрели через большое окно на улицу. Там было по-прежнему темно.
- Что дальше? - спросил я.
- А чего ты хочешь? - поднял седой мужчина на меня глаза.
Я посмотрел в сторону, не найдя в себе, что ему ответить.
Надеюсь, это наша не последняя встреча? - робко выдавил я.
- Все как ты захочешь. Здесь ты можешь делать все, что взбредет в голову. Просто я хотел показать на примерах, на что ты конкретно здесь способен.
- Каким образом?
- Ты должен приехать ко мне.
- То есть?
- Я уже как то говорил, что нахожусь в городе, который не вошел в маршрут вашего путешествия. Ну, если ты, конечно, не хочешь, я не буду навязываться.
- Каким образом мы тогда общаемся? Это же просто сон.
- Понимаешь, Антон. То место, в которое ты попал после своей гибели, имеет ряд особенностей. Думаю, ты не настолько еще глуп, чтобы допустить, что являешься единственной личностью, которой так несказанно повезло обрести жизнь после смерти. Душа каждого человека на Земле генерирует собственные загробные миры. И, так как все души имеют одинаковую природу происхождения, то и миры всех людей получаются, схожи друг с другом. Нет, это не значит, что каждый после смерти получает себе в пользование пустые города. Схожи эти миры тем, что находятся в одной плоскости, по ту сторону от плоскости загробного мира разума. Но, так как в загробный мир разума невозможно попасть все из-за той же природы души, то в загробный мир другой души забраться не проблема. Можно сказать, что миры, построенные на мечтах душ, существуют по соседству на одном берегу реки, а загробный мир разума на другом и что реку невозможно пересечь, находясь на одном из берегов. И когда твоя лодка жизни тонет, то у тебя есть выбор только одного из берегов. Так вот, когда ты, при жизни приходя домой с работы или вечеринки, ложишься спать, то попадаешь в пространство, именуемое сном. Живые люди видят не такие сны, как здесь. Находясь в сновидении, живые люди способны наблюдать за обоими берегами этой реки по отдельности или же одновременно. Так же они способны видеть несколько миров одновременно. Но особенно реалистичным получается сон, когда человек всю ночь проводит в одном мире и привыкает к нему. Когда же человек наблюдает несколько берегов, то незнакомые ему места в совокупности с невозможностью описать и понять происходящее, сливаются в одну сумасшедшую кашу. Иными словами, человек, находящийся при жизни, попадая в сновидение, не знает и не понимает куда попал. Он просто наблюдает за происходящим. А возможно, утром поделится своим восхищением или бредом с окружающими.
На самом же деле, сновидение является средством связи между загробными мирами. Но нельзя связаться с противоположным берегом. Можно, но, правда, это очень сложно, связаться с миром живых людей. Проблема заключается в том, что сложно попасть в сновидение человека, которого ты ищешь. Потому что очень трудно предположить, куда унесет человека ветер сновидений.
А вот в загробном мире все намного проще. Ложишься спать, представляешь нужного человека и попадаешь к нему сон. И продержаться в одном сновидении с этим человеком в загробном мире большее время проще, так как миры имеют одну духовную природу.
Вот сейчас я и нахожусь у себя в городе, лежу на самом деле в кровати и нахожусь в твоем сновидении. Город ведь твой за окном, не так ли?
- Как Вы меня нашли и зачем просите меня приехать?
- Наши мечты при жизни оказались очень схожими. Поэтому, твоя душа не стала строить все с нуля, а увидела уже готовый мир. Мир моей души. И, так как такое понятие, как «конфликт» в корне отсутствует в природе душ, то они объединились и стали создавать вдвоем один мир, взаимно дополняя друг друга. Если точнее, я раньше появился здесь и мой мир был уже готов. Поэтому твоя душа вносила лишь небольшие поправки. И в результате, твоей душе не потребовалась вся твоя земная жизнь, длиной примерно лет в пятьдесят, чтобы создать загробный мир. Как только твоя душа добавила к моему миру свои небольшие изменения, которые мне ни как не мешают, то сразу же и постаралась отправиться сюда. Этим и объясняется твоя смерть в столь раннем возрасте.
Лично я с таким еще не сталкивался, когда в одном загробном мире объединяются несколько душ. Это мне рассказал один знакомый. Он живет в лесу на озере неподалеку от меня, и каждый день ходит на рыбалку. Он смог протащить к себе в загробный мир любимую собаку, отправив ее под колеса автобуса. Зато ему есть теперь с кем поговорить. Пес у него знает много интересных анекдотов. Днем он с ним на рыбалке, а ночью, когда спим, вместе пьем чай то у него дома, то у меня.
Когда ты появился здесь, я сразу заметил волнения в окружающем. Поэтому и приглашаю тебя в гости. Если не понравится, то сможешь уехать. Здесь места больше, чем достаточно для двоих. А если понравится, то сможем жить по соседству.
- А как же Серега? Что он здесь делает? Он такой же, как и мы?
Я еще не все тебе рассказал. В подобные места можно попасть не только через сновидение и смерть. Доступ сюда еще имеют люди с психологическими заболеваниями. Души этих людей можно назвать заблудшими. Они с таким упорством создавали свои миры из грез и так сильно стремились попасть туда, что вырвались из мира живых вместе с разумом, совершенно забыв, освободится от своего тела. Вот теперь мучаются и разрываются между загробным миром и миром живых людей. Переносят свои баталии с разумом в загробный мир, обрекая человеческий организм на страдания до его смерти. Надеюсь, они обретают покой после нее.
Я думаю, Сережа лишь твой временный попутчик. Он не такой. Тебе с ним не по пути.
- Что-то мне не по себе, - выдохнул я.
- Понятно. Столько всего на голову за одну ночь.
- Можно я пойду? Отпустите меня.
- Да, конечно.
Я встал из-за стола и направился вялой походкой к выходу. Седой мужчина остался за столом. Он и чернокожий бармен смотрели мне вслед. На улице шел дождь, а где то далеко за городом вставало солнце. Я посмотрел под ноги, где вода собиралась в лужу, разгоняя внутри себя частицы песка. На поверхности лужи рождались и угасали круги на воде от падающего на нее дождя. Когда я поднял глаза, увидел перед собой свое тело, накрытое одеялом. Вокруг кровати был гостиничный номер.
- С ума сойти, - шепотом сказал я и закрыл глаза.
Я больше не спал, просто хотел еще поваляться в постели.




Глава 6


Мы позавтракали, собрали свои вещи и спустились вниз. В химчистке, на вешалке с чистыми вещами нашли свою одежду. Перед тем, как покинуть город, я попросил Серегу, заехать на другую сторону прилегающего к гостинице парка. Зачем, я объяснять не стал. Да, он и не спрашивал, зная, что потом я сам все расскажу, если захочу.
На том месте, к которому я попросил подъехать, находилось кафе. Именно то кафе, в котором я был во сне. Дверь оказалась открыта. Я вошел. Серега последовал за мной. Внутри никого не оказалось. Свет был потушен. Тихо только работал холодильник в конце зала. Я подошел к столику, за которым ночью разговаривал с седым мужчиной и сел за него.
- Смотри, Серег, - сказал я и показал на стол.
Он сел рядом посмотрел на указываемое мною место стола. На скатерти, с двух противоположных сторон стола, виднелись еле заметные вмятины круглой формы.
- На что именно смотреть, Антох?
Я указал на вмятины от стаканов.
- Этой ночью я был здесь. Пил коктейль с седым мужчиной из прошлого сна. Мы всю ночь разговаривали. Могу даже показать, какие именно коктейли мы пили, если не веришь.
- Да верю я, - вздохнул Серега и побрел к выходу.
- Ты куда?
- Машину заглушу и вернусь.
Через несколько минут он вернулся, прошел к барной стойке, взял два пива в стеклянных бутылках из холодильника и вернулся за столик. Я все это время ждал его, рассматривая скатерть.
- Я проснулся ночью, не знаю от чего. Можно сказать, что случайно, - начал он, опустив глаза на стол. - Зашел в твою комнату, ты спокойно спал. После прошлых ночей я просто хотел убедиться, что ты действительно не ходишь во сне. Вот и убедился.
- Да уж, - выдохнул я, собирая мысли в кучу.
Затем в мельчайших подробностях рассказал ему все, о чем поведал мне мужчина этой ночью и отметил про себя, что после ночи, когда летал в теле вороны, я стал запоминать свои сны.
Кстати, сны сейчас, как и сказал мужчина, были намного реалистичнее и красочнее, чем те, которые я видел тогда, при жизни.
Я рассказал все, кроме упоминания в разговоре о Сереге. Сейчас мне было уже все равно шутит он снова или говорит серьезно.
- Не знаю даже, что и сказать, Антох.
Мы сидели и молча пили пиво.
- Он не сказал, в каком городе живет? Может, тебе все это приснилось?
- Не помню. Кажется, нет, - напрягая память, ответил я и раздраженно добавил. – А следы от стаканов откуда тогда?
- Ну не знаю, - протянул Серега, вздыхая и продолжил. - Единственное, что могу предложить, это отправится в тот город и убедится, что ты прав или нет или же попытаться выяснить, что происходит. Думаю, мы потом сможем вернуться сюда.
- Осталось только узнать, куда ехать, - выдохнул я. - А тебе ничего странного ничего не снилось?
- Вроде бы нет, я не помню.
После непродолжительного разговора, мы решили остаться в этом городе еще на одну ночь. В надежде, что ночью я смогу узнать, в каком направлении нам нужно ехать.
Допив пиво, мы сели в машину и отправились обратно к гостинице. Оставили ее на стоянке между прочими автомобилями, которые стояли в ровные ряды. Навскидку их было около полусотни. И после этого пошли прогуляться по городу.
Мы шли по тротуару узкой улицы. Вдоль нее росли не высокие деревья, изредка попадались кусты и цветы. Ничего особенного нам по дороге не встретилось. Примерно те же жилые дома от пяти до десяти этажей, магазины с одеждой и продуктами и пустующие автомобили. В этом районе города было все, как и в нашем. Единственное, что слегка отличалось от увиденных ранее картин, это то, что количество заброшенного общественного транспорта здесь было немножко больше. Как и легковые автомобили, автобусы для перевозки людей стояли вдоль дороги, обдуваемые ветром.
- Я вот не пойму, Антох? - Серега пинал ногой нашу пустую пластиковую бутылку из под лимонада. - Когда ты спишь, ты раздваиваешься или как? Как твое вот это тело попадает в сон? - он ущипнул меня за руку.
- В смысле?
- Ну, вот смотри. Если я все правильно понял, то при жизни существует одна не однородная масса. Она состоит из человеческого тела, разума, души и тебя. Так?
- Ну, кажется, так.
- Предположим, что человеческое тело умирает, и смерть позволяет душе отделиться от этой не однородной массы, оставив разум вместе с телом, и отправляется в мир, который сама же и создала. Сейчас, здесь, вот ты, это кто? Душа или ты, который всю свою жизнь наблюдал за противостоянием души и разума?
- Мне кажется, Серег, что после смерти у меня есть выбор слиться с душой или же разумом. Остаться в одиночестве без них..., - я задумался. - Запомни это, давай продолжим на счет сна.
- Хорошо. Как получается, что ты засыпаешь, твое тело находится на кровати, но в то же время ты способен перемещаться в этом пространстве? - он описал круг пальцем, указывая на окружающие дома и небо. – И, вдобавок, оставлять следы на утро. Такие, как следы на дороге в той деревне или отпечатки от стаканов на столе.
- Понятия не имею, - покачал я головой. - Нужно будет спросить.
- У кого?
- Ну, ты понял, Серег.
- Ну, тогда и спроси у него на счет того, кто ты сейчас, ты или душа, - Серега поднял бутылку и бросил ее в урну. - Не пойму, если в магазинах появляются свежие продукты после того, как мы их берем и в химчистке приводится в порядок наша одежда, то почему не приводились в порядок те места, в которых ты был во сне? Может, ты и меня с ним познакомишь?
- Я спрошу, как это можно сделать, - ответил я и отвернул лицо, чтобы Серега не смог его увидеть.
- Я, конечно, понимаю, что это не плохое объяснение этому месту. На счет разума, души и прочего. Но откуда я могу быть уверен, что жил до этого в каком-то человеческом теле? Откуда я могу знать, что это место не является истиной, что якобы моя прошлая жизнь существовала на самом деле или что я сейчас не сплю?
- Серег, успокойся. Ты сейчас находишься в сознании пожилого человека, который сейчас сидит на веранде своего дома у озера и пишет книгу. И молись, что бы он написал добрую сказку, а не лютый триллер, - я слегка улыбнулся, что бы смягчить Серегино напряжение.
- Чего? - он уставился на меня.
- Ни чего. Шучу я. Не забивай голову. Пошли лучше поедим, - я указал на ресторан через дорогу.
- У меня идея, - сказал он и вытащил из кармана небольшой фотоаппарат.
Мы вышли на середину улицы, встали рядом на разделительной полосе и он нас сфотографировал.
- Где ты еще сможешь сделать фото посреди пустынной улицы? - улыбнулся он.
- Как мило, - я улыбнулся в ответ.
В ресторане мы выбрали столик на улице в окружении свежего воздуха. На кухне стояли в ряд несколько десятков уже готовых разнообразных блюд и напитков. Серега взял рыбу, а я мясо.
- Кстати, я вот что вспомнил. В том кафе нас было трое.
- Да? И кто еще?
- Чернокожий бармен.
- Да ладно? Здорово. Всегда хотел, чтобы в забегаловке рядом с моим домом работал чернокожий человек. А в идеале, чтобы он разговаривал на английском.
- Ты серьезно? - спросил я.
- Серьезно. Должно быть, это желание выработалось у меня после просмотра зарубежных фильмов. Там часто встречается уютный бар, в котором чернокожий бармен играет не последнюю роль. Пусть даже если не в сюжете, то точно не последнюю роль в жизни героев.
- А я вот с детства мечтал избавиться от людей и жить в одиночестве, - сказал я, откинулся в мягком кресле и посмотрел на плывущие вверху облака.
- И сойти с ума в этом одиночестве, - моментально я получил ответ.
- Меня больше привлекает такая перспектива, нежели воспитание из непонятного зарубежья.
- Патриот что ли? - презрительно посмотрел на меня Серега и положил вилку на стол.
- Хотел бы им быть. Только ради чего и зачем не знаю.
- То есть, ты категорически против, если человек мечтает не по фильмам собственной страны? Но я же не смотрю фильмы определенной страны и определенной компании. Я видел много фильмов из разных стран. И Россия далеко не исключение. Из всего искусства, созданного на Земле и которое я успел пропустить через себя, я отобрал лучшее и оставил в памяти. В каких-то странах концентрация произведений искусства больше, а в каких-то меньше и не важно, какое именно оно. Я в праве, воспитывать себя так, как мне этого хочется. И меня всегда раздражали те, кто навязывает свою точку зрения, пытаясь этим заменить мою.
- Успокойся, Серег.
- Нет уж, дослушай теперь Точкин, патриот новоиспеченный. Твой патриотизм заключается сейчас в том, что ты презираешь мою любовь к кинематографу различных стран.
- Что? Чего ты несешь? - не выдержал я. - Какую любовь? Какой патриотизм? Пьяный что ли? Я сейчас имею ввиду то, что в фильмах людям показывают цели в жизни. Потом эти люди поглощают в себя возможно навязанную пропаганду этих целей. И за неимением своих, пытаются их воплотить в жизнь. Вот я против чего, понимаешь? Я всю жизнь пытался избавиться от своего воспитания или же хоть на каплю его изменить.
- Чего? - Серега вопросительно посмотрел на меня и попытался нащупать свой столовый прибор.
- Воспитание всю жизнь складывалось из унижения человека. За исключением детского сада, в котором просто на просто тебе вытирали задницу, так как сам еще не научился. И на том спасибо. В школе и институте каждый день преподаватели твердят, что ты ничтожество, неспособное к обучению, упоминая каких-то литературных классиков и государственных деятелей, которых сами никогда не видели, а так же, как и я изучали по книжкам. А может, этих классиков и деятелей и в помине не было. Может, вся история человека это плод чьей-то фантазии.
- Конечно коллега, Европа с Дальним востоком тоже плод чьей-то фантазии, который так же каждый день закладывается в твое сознание с помощью средств массовой информации. Ты же не был там и не видел красот Востока и Европы, - сказал Серега, безразлично вздыхая и смотря на припаркованный рядом с рестораном автомобиль. - Успокойся уже.
От подобной каши в голове мне всегда становилось только хуже. На пике ее приготовления в моем раздраженном сознании, голова зачастую начинала болеть, а после я успокаивался. И чтобы не доводить себя до такого болезненного состояния, я научился избегать и пресекать мысли, от которых может получить развитие подобный бред. Находясь в одиночестве, и при ощущении, что в меня закрадываются не хорошие мысли, я слегка тряс головой, как бы вытряхивая их наружу, прочь от себя. Я верил, что это помогает и это действительно помогало оставаться в спокойном состоянии. Но находясь сейчас за столом с Серегой, я не мог так поступить. Не захотел, чтобы он узнал мой небольшой секрет. Поэтому дурные мысли и взяли надо мной верх.
После этого разговора, остаток времени в ресторане и дорогу к гостинице мы провели молча. Нет, не то, чтобы мы поссорились. Просто хотелось помолчать и подумать о своем.
Единственное, что я хотел сейчас получить для себя, это ответы на вопросы, от которых чувствовал бы себя спокойнее. С этим желанием я и отправился в свою комнату в гостинце и положил уставшего себя на мягкую кровать. Серега остался в соседней комнате. Что он делал, я не знал.
Уснул я быстро и безболезненно. Вскоре обнаружил себя в том же парке, что был ночью. Солнце еще только собиралось уйти на покой и поэтому светило достаточно ярко, покрывая окружающее его небо оранжевыми оттенками. Я прошел в сердце парка и сел на скамейку. Проведя некоторое время без движений, разглядывая деревья, я обратил внимание на соседнюю деревянную скамейку голубого цвета. Она была пуста. С детства у меня выработалась определенная привычка смотреть на окружающие вещи. И сейчас я последовал уже знакомому чувству. Подняв перед глазами левую руку на расстоянии около десяти сантиметров от лица, я слегка сжал ее в кулак. Оставил на свободе только указательный и большой палец. Соседняя скамейка была в нескольких метрах от меня и поэтому ее изображение проецировалось на мой взгляд очень маленькими размерами. Большой палец я выставил вдоль ножек скамейки, а указательный положил на ее верхние очертания. В итоге получилось, что я двумя пальцами обхватил маленькое изображение скамейки, стоявшей вдали от меня. Я улыбнулся, вспоминая, как в детстве как бы трогал пальцами перед своим лицом маленькие здания и машины, стоящие вдалеке. Потом произошло то, чего я сейчас не ожидал, но о чем всегда мечтал. Не ожидал потому, что в течение жизни выработался стереотип о невозможности совершить данное. Я слегка сжал пальцы и они уперлись в дерево скамьи.
- Быть не может, - вслух сказал я, не отрывая взгляд от пальцев.
Затем, я приподнял двумя пальцами маленькое изображение скамейки над землей. Когда я пришел в себя, понял, что держу в руке крохотную скамейку голубого цвета. Место, на котором она стояла минуту назад, было пусто. Я положил скамейку себе на ладонь. Размером она была не больше пачки сигарет. Некоторое время я сидел и рассматривал ее. Затем таким же образом поставил туда, где она и стояла в парке под деревом. Судорожно подскочив на ноги, я стал оглядываться вокруг. Над парком возвышалось многоэтажное офисное здание. Я положил указательный палец вдоль верхних очертаний изображения этого здания. Затем неспеша начал его опускать. Когда я ощутил, что уперся в крышу, начал пальцем расшатывать изображение здания. Как только посыпались стекла, я отдернул руку, боясь его разрушить.
- Понравилось? - услышал я голос за спиной.
По тропинке парка шел тот самый седой мужчина, одетый все в тот же свитер.
- Невероятно. Даже подумать не смел, что такое возможно, - ответил я, наблюдая, как на землю падают последние строительные материалы.
- Смотри, - мужчина безразлично улыбнулся и поднял глаза к небу.
Но синей половине того, что нас окружало, прошла черная тонкая полоса, соединив две противоположные точки горизонта. Затем эта полоса начала становится шире. Чем шире она становилась, разделяя небо пополам, тем больше огоньков на ней появлялось, очень похожих на звезды. Половинки небосвода неспеша раздвинулись в разные стороны, подобно установке, из которой выдвигается телескоп, чтобы рассмотреть далекие вселенные. Перед нами, то есть над нами, были не звезды. Мы находились на гигантском плато с деревьями и одинокими городами. Это плато держали за далекие и не достижимые края три толстых цепи, равномерно распределяя нагрузку между собой. Цепи уходили от горизонта ввысь и сходились в одной точке. Эта точка была в виде крюка из ржавого гвоздя. С одной стороны от нас я разглядел невероятно больших размеров окно и возвышающееся рядом с ним зеленое растение не известной мне породы. Но довольно красивое и с приятным запахом. За окном светило солнце и летали огромные птицы.
С другой стороны была гигантская комната. В ней стояли полки с книгами, названий которых я никогда не видел и не слышал. Пола я рассмотреть не смог, так как он был под нашим городом. Но догадываюсь, что он был. Потому что вокруг нас ходили и улыбались дети, совершенно не обращая на нас внимания. Мы находились в подвешенном состоянии, подобно цветку в глиняном горшке, разделяя комнату и окно, за которым ярко светило чужое солнце. И, пожалуй, единственное, что тревожило меня, был страх, что дети ненароком перевернут нас. В моем воображении поплыли картины, как от случайного толчка маленьким локтем одного из ребятишек, глаза которых были залеплены пластилином темного цвета, наша чаша начинает раскачиваться из стороны в сторону. В парке, где находился я и мой незнакомец начинают ломаться деревья и падать на нас, переламывая наши сознания, объединенные единой картиной. Потом вверх поднимаются все воды океанов, морей, озер и рек нашей маленькой вселенной и обрушиваются на нас, уничтожая все на своем пути, словно кто-то набрал в ладони воды и с силой бросил этот мокрый ком в плошку с цветком. От чего земля из плошки разлетается вокруг и обнажает голые корни растения. Или же от толчка, наше бесконечных размеров плато переворачивается, вываливается из крепления цепей и стремительно падает в низ. И последнее, что мы увидим, будет пол, по которому бегают и шушукаются между собой дети. А затем наши города разобьются вдребезги на тысячи частиц, не поддающихся восстановлению с помощью логического понимания. Сцену наказания детей их родителями за не намеренные пакости я не успел представить.
- Хватит, посмотри на свои руки, - меня потрепали сзади за рукав футболки.
Это был мой седой незнакомец. Я посмотрел на него, потом на свои ладони. Ничего особенного на них я не заметил. Открыв рот и не успев спросить, зачем мне нужно было смотреть на свои руки, увидел, что он уже медленно отдалялся от меня по тропинке парка. Я осмотрел руки полностью от плеча до запястий, надеясь все же найти то, на что стоило мне обратить внимание. Но так ничего и не нашел. Я пожал плечами и посмотрел вверх. Там было привычное синее небо с облаками разнообразной формы.
- Не делай так часто. Можешь запутаться, - он остановился неподалеку и ждал. - Пошли.
То, отрывая, то возвращая свой взор к небу, оборачиваясь и почти не спотыкаясь, я поспешил вслед за ним.
Мы прошли через парк и переступили порог, заведения, в котором уже были прошлой ночью.
- А где...? - я указал на барную стойку и пытался найти подходящее слово.
- Что? А, Андрюша. Он позже придет. Так сказать, работает в ночную смену.
- Зачем Вы отвлекли меня? - открывая бутылку пива и рассматривая скатерть, спросил я.
Мы сидели за тем же самым столиком, что и прошлый раз. Поверхность скатерти была идеально ровная, без единой еле заметной морщины. И уж тем более, без круглых следов, которые я показывал Сереге и доказывал, что пил здесь предыдущей ночью.
- Ну, если бы не отвлек, то дальше вряд ли было что то интересное. Единственное, ты мог лично понаблюдать и ощутить великий конец ничтожной вселенной. Самый крупный малыш уже наощупь подбирался, чтобы перевернуть нашу корзинку на цепочках. Если хочешь, конечно, можно попробовать еще. Прямо сейчас. Хочешь? Но лично мне, кажется, что есть вещи поинтереснее. Можешь сам проделать это, но только в моем отсутствии. Договорились?
- Как? Как Вы узнали...? - я замялся, пытаясь ответить собеседнику на его вопросы и тут же задать ему свои.
Пока я пытался понять, на что именно я собирался ответить, ощутил утрату интереса в собственных вопросах.
- Антон, извини, что ты сказал?
- Нет, ничего, не обращайте внимания, - ответил я и уставился в горлышко бутылки, внутри которого журчали пена и выделяющиеся газы. - Как Вы узнали, что я в парке?
- Скажем так, случайно. Мимо проходил.
Повисло уже знакомое молчание. Нет, не такое, когда подбираешь слова в поддержание разговора. И не когда успокаиваешь себя мыслями, что всем хорошо и все думают о своем, натягивая на себя гримасы счастья. Понимание, что ответ на волнующий меня вопрос, может оказаться ужасным и порождающим безысходность, является всего лишь детской шалостью на грязной песочнице и в лучшем случае подобно далеко не смешному анекдоту.
- Кто я? - решился я.
А кем ты хочешь быть? - мужчина сидел, разглядывая, что то в окне или за окном, равнодушно обращая на меня внимание. - Кем хочешь быть, туда и следуй. Я тебе в этом не помощник.
- Где душа, которой принадлежит все это? - я очертил круг в воздухе над нашим столиком.
- Понимаешь, Антон, при жизни, ты являлся плодом взаимодействия двух великих созданий. Не важно, что это было: враждебные отношения или дружеские объятия. Когда ты что-то создаешь, то хочешь быть бок о бок со своим созданием. На этой почве постепенно и рождаются разногласия между душой и разумом. Они похожи на твоих маму и папу, которые при разводе пытаются оставить ребенка под своим крылом. Но когда процесс развода подходит к концу, выбор остается за тобой. И не важно, сделает тебя этот выбор взрослее в восприятии вещей или нет. Вообще, такое понятие, как «взросление» создано лишь с одной целью - развитие жизни стереотипа, что взрослый значит умный, а глупый - значит раб. Выбор у тебя только один - какой берег выбрать, когда твоя лодка жизни бесповоротно идет ко дну. Или у тебя хватит сил, чтобы держаться вечность на плаву? Как я тебе уже говорил, ты выбрал берег, на котором действуют правила, написанные душой для нее же самой. Думаю, хоть одно желание из прошлого, но осуществилось здесь у тебя. Когда душа обретает свободу, она с умиротворением сливается с созданным, с помощью ее сил, миром. И ты тоже сливаешься с ними, раз здесь находится.
- Я есть душа?
- А может, ты живешь в доме души? Кем ты хочешь быть, тем ты можешь быть. Никто тебя судить не будет за это. И не важно, являешься ты сыном души и разума, слившегося с душой после смерти или гостем в мире души. Важнее то, что душа наконец то обрела покой и поделилась им с тобой, раз ты здесь присутствуешь. В этом месте душа твоего плотского тела, которое погибло в автокатастрофе, находится повсюду, принося жизнь и видимые очертания всему, что тебя здесь окружает.
- То есть? Какие видимые очертания?
- Ну ты же привык за пару десятков лет своей жизни, что люди - это существа на глупой и наивной основе, состоящие из куска мяса с четырьмя конечностями. И что живут эти создания в каменных и деревянных жилищах, стремятся сбиваться в стаи, наращивают людские поселения. Вот душа и создавала мир, в который ты, возможно, попадешь после смерти и, который будет хоть немного походить на прежний, уже знакомый тебе. Ну, чтобы по новой тебе не привыкать к незнакомым зрительным образам. Она постаралась даже, чтобы ты выглядел, как и раньше. То есть, как Антон Точкин.
Некоторое время мы посидели молча и я спросил:
- И что мне теперь тут делать?
- А что хочешь. На первое время я предлагаю приехать ко мне. Рядом с моим домом существует место, которое ты раньше не встречал ни до смерти, ни после смерти, ни даже во сне.
- Что это за место?
- Приезжай, увидишь. Единственное, что я могу сказать, в этом месте ты сможешь получить достойное тебя понимание. Это как аномалия, в которой собраны все знания. Да и поговорить лично намного приятнее, чем по средствам сновидений.
- Кстати, о снах, - начал я, вспомнив, о чем меня просил Серега. - Когда я проснусь, здание, которое я шатал пальцем, будет без окон?
- Поясни.
- От прошлых снов оставались некоторые вещи. Например, мои следы на деревенской дороге, следы от стаканов, когда мы здесь сидели прошлый раз, - я указал на наш столик. - И наша поцарапанная машина.
- Все, понял, можешь не продолжать. Вряд ли, наверное, Антон. Думаю, здание будет цело и невредимо. Из сновидения в мир души переносится только, то что оказало на тебя сильное впечатление. Размер этих вещей не имеет значения. Значение имеет лишь то, что значат для тебя эти вещи. Твое безразличие не пропустит события из сна в мир душ. Вообще, это явление можно определить, как признаки твоего привыкания к окружающим вещам. Чем реже тебе начинают попадаться вещи и последствия событий во сне, после того, как проснешься, тем больше ты начинаешь привыкать к миру душ. Я это уже давно прошел.
- Хорошо, я все понял. Куда нужно ехать?
- Пойдем, Антон, покажу.
Мы вышли на улицу, допивая по дороге. Аллея парка повела нас к гостинице. Шли молча. Я разглядывал окружающие нас деревья и здания. Мой собеседник смотрел то себе под ноги, то перед собой. Подойдя к окраине парка, от которой до центрального входа в гостиницу оставалось метров пятьдесят, я остановился и замер.
- Мы куда идем?
- Туда, - мужчина указал рукой на гостиницу. - Что-то не так?
Я промолчал.
- Чего боишься? - продолжил он.
- Я не знаю... Я не знаю, боюсь ли я. Поднимемся в номер? - предложил я.
- Зачем? Ааа, все, понял, - улыбнулся мужчина. - На себя хочешь посмотреть?
- Именно, - я тоже улыбнулся.
- Можешь не утруждать себя, Антон. Там тебя нет.
- В каком смысле?
- В самом наипростейшем. Спящие не могут видеть не спящих.
- Так я же сейчас лежу там и сплю.
- Ладно, объясню попроще. Души разделили свои миры следующим образом. Если ты не спишь, то не можешь встретить блуждающего в сновидениях. Но если спишь, то можешь встретить такого же блуждающего в сновидениях, но не сможешь увидеть бодрствующего. Души провели эту грань, чтобы не было путаницы, замешательства и чтобы эти два пространства не смешались в одно целое. И так как все души имеют природу, то и все миры различных душ имеют одинаковые правила. Различна только обстановка, декорации.
- В общих чертах понятно?
- Нет, Антон, ну если ты хочешь, можем подняться в номер. Убедишься.
- Спасибо, я верю.
Мы двинулись дальше. Прошли мимо центрального входа в сторону автостоянки и подошли к нашей с Серегой машине. Мужчина достал из кармана ключи и открыл дверь.
- Откуда у Вас ключи?
- Ну, мне так захотелось, - улыбнулся он в ответ и включил бортовой навигатор. - Вот, иди сюда, смотри.
Я подошел. Мужчина указывал на место, которое было недалеко от моего родного города, где я, когда то жил с Олей. Когда я был маленький, родители несколько раз возили меня туда. Это был небольшой городок, на берегу красивого озера. Мы ездили на это озеро купаться и ловить рыбу.
- Понял, я знаю, где это. Это то место, где я вас встретил первый раз?
- Да.
- Но откуда тогда там указатели на английском языке? Это же еще Россия.
- Не обращай внимания на мои причуды, - улыбнулся он. - Захотелось мне так обустроить свой дом.
- А я вот здесь жил, - указал я на родной город. - С женой. Правда, мы недолго прожили в браке.
- Можно сказать, что соседи.
- Подождите, я кое-что вспомнил.
- Хорошо, подожду, - мужчина вновь улыбнулся.
- Я видел там Олю, перед нашим отъездом. Я зашел в квартиру, чтобы забрать кое-какие вещи, а она уже там стояла. Как привидение, почти прозрачная.
- А если бы ты спал, Антон, и зашел в свою квартиру, то не смог бы отличить ее от той, которую знал при жизни. В общем, приезжай, все сам увидишь и поймешь. Я не знаю, есть ли еще подобные места, как это, - мужчина указал на место на карте, куда приглашал меня. - Но я больше таких не встречал.
- А вот смотрите, у меня есть знакомый, Сергей. Мы вместе сюда приехали. Мы сейчас можем его здесь встретить.
- Да, конечно. Но только если он сейчас спит и находится в этом же месте, здесь, неподалеку. Это как бы условия, чтобы видеть друг друга в сновидении.
- Вы имеете ввиду, что его сон должен проходить в районе этого парка и гостиницы.
- Ну конечно.
- Вы не хотите с ним познакомится? Он не плохой парень и возможно мы приедем вдвоем.
- Вдвоем? - поморщился мужчина.
- Да. А что-то не так? - спросил я.
- Понимаешь, Антон, я привык доверять своей интуиции. И она меня привела к тебе, а не к нему. Если честно, я не хочу даже знакомится с ним.
Повисло молчание.
- И что же делать? - спросил я.
- Понятия не имею...
- Ладно, разберемся. Как и когда мы еще встретимся?
- Я тебя сам найду, Антон.
Я молча посмотрел вглубь парка, над которым простиралось уже черное небо с тысячами ярких звезд. В оранжевом свете фонаря на аллее, увидел скамейку, которая привлекла мое внимание еще при свете солнца. Та самая, которую я трогал рукой.
- Вы видели вселенные других душ?
- Да, видел. Я тебе уже рассказывал про моего знакомого рыбака с собакой. Вот, кроме гигантских размеров леса и единственного в нем озера с множеством рыбы, в его мире ничего нет. Я много видел. Есть добрые, где цветы и сладкие запахи, животные и радостные птицы. А есть и такие, где царит хаос, убийства сотен людей. На улицах разбросаны человеческие внутренние органы. Как-нибудь организую тебе экскурсию. Это сейчас мне уже не интересны путешествия по этим мирам, нечему удивляться больше, - мужчина вздохнул и продолжил. - Пойду я, еще есть кое-какие дела.
- Да, конечно, - ответил я, продолжая рассматривать скамью в листве черного цвета лишь по краям иногда оранжевые.
Когда обернулся, его уже не было. Я стоял один возле входа на автостоянку между гостиницей и черным парком.
В местах, где нет каменных многоэтажек и прочих следов человеческой жизнедеятельности, меня всегда заволакивала в свое гнилое и влажное нутро мгновенно рождающаяся апатия. Порой я задумывался, что все-таки более приемлемо: жизнь в окружении людей или же в момент их отсутствия. Но ответ я так и не нашел, надеясь на светлое будущее и списывая свои метаморфические неудачи на молодой возраст своего сознания.
Я прошел к первой попавшейся машине. Двери были открыты. Сел на водительское сиденье. Порывшись в дисках, пропитанных музыкой, выбрал ДДТ и, закрыв глаза, откинулся назад.

Дома скучно, как в старческом сне,
Хотя папа неделю не пьяный.
Сочиняешь письмо, как Татьяна,
Ты в подъезде на грязной стене…

Одной из ошибок человека, считающего свое природное или подтвержденное бумагой развитие достаточным для возможности высказывать в любом виде собственное мнение, является заблуждение, что это мнение существует в одной плоскости реальности совместно с его воспаленной фантазией. Отсутствие желания о хотя бы одном дуновении влажной мысли в сторону того, что существуют другие варианты развития событий, на которых возвышаются противоположные мнения, рождает в человеке уверенность о правильности его поступков по отношению к собственной цели. И что? Если честно, мне все равно, чтобы вокруг не говорили. Ведь я знаю, что мечты способны на большее при жизни, чем намеренное противопоставление настоящим стереотипам для достижения своей правоты перед окружающими. Пусть даже если эта правота прикрыта благими намерениями, которые должны поспособствовать большему заблуждению окружающих и приближение к личной цели, именуемой «человек святой при жизни». Но это никогда не будет реализовано в момент отсутствия веры в это. И, находясь в состоянии опьянения доступными веществами, ты понимаешь, что стоишь сейчас на вершине огромного могущества и никто не сможет тебе доказать, что стол, который ты видишь в кафе через дорогу является стулом. И в лучшем случае, является только лишь тебе. Создание кумиров, пропагандирующих иной вид существования, вредит здоровью человека. Жизнь мертвых людей актуальна не всегда. Но хорошо, если таковые существовали ранее.




Глава 7


Музыка стихла. Когда я открыл глаза, увидел мебель и прочие ингредиенты моего гостиничного номера. За окном светило утреннее солнце, под лучами которого просыпались и зевали маленькие птицы. Я проспал вечер и всю ночь. Над парком, с противоположной стороны от гостиницы, возвышалось здание, которое я расшатывал рукой во сне. Оно было без видимых повреждений. Я оделся и вышел из своей комнаты.
Серега лежал на диване в одежде перед включенным телевизором. По телевизору шел не известный мне фильм. По фрагментам, захваченным моим не умытым после ночи зрением и обработанным внутричерепным пластилином, которые были украшенным скучной игрой актеров и жестоким по непредсказуемости сюжету, можно предположить, что это был боевичок середины 90-х годов. Переправлена эта картина была, скорее всего, к нам с запада. И возвышалось над всем впечатлением после ознакомления с данной картиной, глубокое понимание всей красоты глубинки России, из которой, наверняка, был мужчина, озвучивающий перевод диалогов героев фильма мужского и женского полов. Его божественный голос был подобен скрипу гниющей деревянной двери уличного туалета за кустами малины. А за туалетом, над грунтовой дорогой гордо возвышался дорожный знак со словом «Секадулово». Представив бескрайние поля пшеницы, окружающие Секадулово, я вытер тыльной стороной ладони пересохшие губы и направился к ванной. Приведя себя в порядок, во время исполнения мучительного обряда «утренний туалет», я стал принимать своим организмом нарастающие волны свежести и хорошего настроения. Ну, а после кружечки зеленого чая, я уже спокойно и без чрезмерного усердия смог представлять и рисовать в своем воображении то, что находилось дальше за пшеничными полями. Лишь изредка, накрывая этим, размышления о прошедшей ночи.
- Доброе утро, - Серега стоял в дверях и тер свое затекшее лицо.
- Привет. Что снилось?
- Не помню, Антох. Вроде бы ничего. Мне не так повезло, как тебе, - ответил он, ухмыляясь, и направился в ванную.
Я хотел что-нибудь ему ответить в подобном роде. Но перебрав с десяток фраз различной смысловой нагрузки, пришел к выводу, что безразличия с моей стороны в данном случае будет более, чем достаточно.
За время, которое мы спускались в лифте, я рассказал ему о своем сновидении. В этот раз я признался, что мой седой уже знакомый не очень желает увидится с ним. Что-то утаивать мне уже надоело.
- Ну и что ты решил? Что будешь делать?
- Поеду в тот городок. Что еще делать... А ты? Хочешь со мной?
Серега посмотрел на меня искоса. И вздыхая, выронил:
- Нет, спасибо. Ехать не понятно куда, полагаясь лишь на твои сны, рожденные больным воображением, мне не очень хочется.
- Я тебя не заставляю и не вынуждаю. Просто предложил. Этика, Сережа, этика.
Он постоял немного, собираясь с мыслями, иногда поворачиваясь в мою сторону, чтобы высказаться и отжестикулироваться от души. Но когда я шел ему на встречу и собирался внимательно слушать, его передергивало и он успокаивался.
- Ты себя вообще слышишь? - решился он. - Хочешь, я запишу твои слова и дам тебе послушать? Вообще уже умом тронулся?
- Успокойся, истеричка. Надоел уже, - сплюнул я на тротуар. - Не хочешь, не верь. Я тебя не заставляю. Верить мне или нет, это твое право. Не нужно только меня переубеждать по-своему. Так кажется, да?
Я увидел в начале парка скамейку. Точно такую же, какую видел ночью. Подняв пальцы, сжатые в кулак, я поднял перед лицом. Большой палец я вытянул вдоль ножек скамейки, указательный поверх верхних границ изображения деревянной скамейки. Мышцы послушно отозвались и привели указательный и большой пальцы в движение. Со скрипом в суставах, они двинулись друг к другу. Соприкоснувшись, кожные покровы слили два пальца в одно целое, чем закрыли изображение скамейки от моего взгляда.
- Не вышло, - шепотом сказал я.
Я посмотрел на Серегу. Он стоял и внимательно смотрел за моими движениями.
- Идиот, - покачал он головой из стороны в сторону и неспеша стал спускаться по ступеням парадного входа гостиницы. - Делай, что хочешь... Вообще людей не слушаешь... Сны эти тебя до добра не доведут.
- Ну и что ты предлагаешь, Серег?
- Да какая разница... Я верю только тем вещам, которые вижу в трезвом состоянии и которые можно потрогать.
- Да чего ты завелся, Серег? Я что ли виноват, что он тебя не хочет видеть. Поехали, говорю тебе, мало ли что он хочет. Там разберемся.
Во взгляде Сереги, после моей последней фразы, было столько презрения, что продолжать разговор мне больше не захотелось. В его взгляде было еще кое-что. Это едва уловимые взгляд и игра мышц лица, за доли секунды восприятия которых, ты видишь, что твой собеседник смотрит на тебя, как на дурака. Но главное не в этом. Главное в том, что ты начинаешь задумываться, подозревать и догадываться после этого - неужели есть маленькая вероятность, что он прав? Был у меня, когда то знакомый. Он с легкостью мог заставить меня приводить факты и доказывать, что я не прав, а мой собеседник имеет надо мной верх. Он без лишних усилий, добивался того, что я переходил на сторону оппонента и переставал отстаивать свое мнение. Он искусно внушал мне, что мое мнение - это ничтожество, не достойное для существования даже в узких кругах. Этим знакомым был я сам. Единственное, что спасало меня, было настроение. Хорошее настроение помогало мне противостоять подобным натискам изнутри, спровоцированных снаружи. И я спросил в последний раз:
- Серег, ты едешь?
- Нет, спасибо, Антох. Я поеду дальше, - это были его последние слова.
Он протянул мне руку, а я не стал игнорировать рукопожатия.
Я удалялся от гостинцы, у входа которой стоял Серега и смотрел мне вслед. Я не оборачивался, но чувствовал, что он наблюдает за мной. Я дошел до автостоянки. На переднем сидении автомобиля, в котором я ночью слушал музыку, лежал большой серый кот, свесив передние лапы и морду в открытую водительскую дверь. Когда я подошел вплотную, он открыл глаза, зевая потянулся и замурлыкал, выпрашивая, чтобы его погладили. Я пересадил его на соседнее сиденье и обернулся. Сереги не было. По ступеням бродил лишь ветер, сдвигая с места на место, сорванную с деревьев листву. Я завел двигатель, включил не громко музыку и двинулся по широкой дороге, накрытой теплым асфальтом, обратно.



Глава 8


Я покидал пустой город. Рассадник каменных зданий, в которых ни кто и ни когда не включал свет по вечерам на кухне и не смотрел очередную серию сериала, предсказуемого с начальных титров за аппетитным ужином, остался позади и уменьшался в размерах в отражении зеркала заднего вида. Я мчался посередине широкой трассы, вдоль которой по обе стороны выстроились в ровные ряды высокие столбы с наконечниками в виде осветительных ламп. Передо мной, высоко над облаками светило солнце, редкие лучи которого проникали в местах отсутствия облачных масс и освещали их края. Еще одной достопримечательностью, не имеющей абсолютно никакого значения в данном случае, кроме как эстетического и дополнения к общим декорациям, говорящих о том, что это место было создано для людей, были новые блестящие дорожные знаки. Информацию, которую они пытались донести до меня, будь то запрет на превышение указанной скорости или запрет обгона на данном участке трассы, я не пропускал в себя, заменяя это сладкой для ушей музыкой. Обгонять мне было не кого, а когда трасса переставала петлять, я наращивал скорость до предельных возможностей автомобиля. Я был совершенно один среди тон спрессованного и нагретого солнцем асфальта и миллионов лиственных деревьев, под которыми начинали пробиваться зародыши грибов, наслаждаясь прохладной и влажной тенью лесного покрова необъятного земного шарика. Мой очередной новый знакомый в виде симпатичного куска шерсти спокойно спал на сиденье рядом. Лишь изредка просыпался, вытягивал голову на хрупкой шее и смотрел по сторонам, изучая изменившуюся обстановку за пределами автомобиля. Несмотря на все не приятные слова из уст Сереги, я искренне надеялся, что он сядет в нашу когда то общую машину, увидит на навигаторе место, куда я отправился и последует за мной. Пусть он не поверит, но хотя бы задумается о том, что я мог оказаться прав. Что седой мужчина из моих снов действительно существует и то, что он мне рассказывал и показывал, является основанием для существования всего окружающего.
Я решил отправится в обратном направлении по другому маршруту. В километрах выходило немного больше, чем если направляться по дороге, по которой мы ехали с Серегой. Спешить было некуда, а избавится от желания посмотреть новые места у меня желания не было.
На протяжении всего дня в пути, мне попадались не большие поселки с уже знакомой обстановкой. Людей на улицах не было, машины припаркованы вдоль дорог и у подъездов частных и многоэтажных домов, магазины пустовали, показывая мне всю свою роскошь на прилавках через открытые двери. В одной из деревень мы остановились на несколько минут. Мне показалось, что я увидел тень, которая мелькнула через маленькую щель высоких деревянных ворот, принадлежащих большому частному дому желтой окраски. Когда я открыл эти ворота и вошел во двор, увидел причину этой тени. Это была собака, вяло шатающаяся из стороны в сторону. Она была пристегнута цепью за шею. Рядом находилась будка, возле которой валялись грязные пустые собачьи миски. Я подошел и снял ошейник с пса. Он посмотрел мне в глаза, пытаясь, что то сказать и ломанулся на огород, ломая недавно посаженные кусты помидор и поднимая в воздух куски земли. Огород упирался в посадку редко посаженных деревьев. Пес добежал до нее и скрылся между стволов. Через минуту оттуда раздался собачий визг и весь шум, рожденный суетой собаки стих и растаял в густом воздухе. Я быстро вышел на улицу, оглядываясь на ворота, которые забыл закрыть за собой и сел в машину.
За весь день мы оставили выхлопные газы автомобиля в десятке не населенных пунктов. В пустых домах, в которых основными жителями были мыши и пауки.
Остановиться я решил в одной из сетей придорожных гостиниц, по соседству, с которой было такое же придорожное кафе. Перекусив вместе с котом, я направился в наш первый попавшийся номер, захватив из холодильника с собой две бутылки пива. Я теперь не за рулем и можно было выпить.
Не смотря на неприглядный вид двухэтажного здания, в котором располагались гостиничные номера, обстановка внутри была достойна длительного проживания в этом месте. В коридорах чистые ковры красно-оранжевого цвета, в номере цветной телевизор и кондиционер со времен хиппи.
Мы выбрали двухместный номер. На одной кровати устроился я, а на другую набросал кучу подушек и усадил в это ложе сытого кота. Он, приведя себя в порядок проворным розовым языком, довольно развалился на подушках и уставился вместе со мной на экран телевизора. После заката, перебирая каналы, я наткнулся на один фильм, который за свою короткую жизнь посмотрел около десятка раз и неосознанно выучил почти все диалоги на память.
Картина, известная в России под названием «Криминальное чтиво», никогда не вызывала у меня самого низшего и недостойного желания для выражения эмоций после просмотра, как критика. Мне даже не хотелось напрягать свои мозги, чтобы описать все, что происходило на экране своими словами. Я просто каждый раз наслаждался игрой актеров, забывая о всем происходящем вокруг. Рамки моего наслаждения были раздвинуты на запредельные границы после того, как я посмотрел этот фильм в правильном переводе единственной надежды российского кинематографа на достойное понимание российским зрителем зарубежного творчества.
Истинной причиной того, что я остановился именно на этом канале было то, что этот канал специализировался только на показе картин, озвучиваемых Дмитрием Пучковым, разбавленных достойными для просмотра рекламными роликами.
В момент, когда на экране боксер направлялся за своими часами, кто-то по коридору направлялся в сторону моего номера. Неспеша, мягко ступая по полу. Я поблагодарил, не зная кого, за то, что эти звуки не были похожи на кадры из фильма, в котором мертвый человек волочил за собой сломанную ногу и огромный топор. Увеличивающийся звук шагов достиг двери моего номера и исчез. На соседней кровати моего кота не было. Раздался легкий стук в дверь.
- Кто? - спросил я.
- Догадайся, - послышалось за деревянной преградой моего номера от душного коридора.
- Свои в это время дома спят, - ответил я.
- Не помню, чтобы я, что то упоминал о «своих». Но на счет дома и сна ты прав.
- Открыто, входите.
Дверь открылась и в номер вошел седой мужчина. Он прошелся по комнате и сел на рядом стоящую кровать.
- Как дела, Антон?
- Все нормально, насколько мне кажется. Уже направляюсь.
- А твой знакомый?
- Я один.
- Понятно, - он слегка улыбнулся и посмотрел в сторону телевизора. - Не плохой фильм. Только порой раздражает противостояние белой и черной рас, которое с удовольствием пропагандирует западный кинематограф.
- Не обращайте внимания, - я выключил телевизор.
- Антон, не хочешь прогуляться?
- С удовольствием.
Мы вышли из номера и направились к выходу на улицу. По дороге мужчина предложил посмотреть несколько мест, созданных душами других людей. С предложением я согласился, не раздумывая. Единственное, что меня беспокоило, было не знание, каким образом это все будет происходить.
Дойдя до выхода, мы остановились перед железной дверью.
- Антон, в одиночку процесс перехода между поселениями разных душ не очень приятен поначалу и может перемешать всю твою память, словно миксер ассорти из ягод. Позже ты сам научишься обходиться без моей помощи. Ну, а пока... - он выключил лампочку между нами и дверью.
Вокруг все изображения исчезли, повсюду существовала только тьма, провоцировавшая облизывать высохшие губы. Мигала лишь маленьким красным огоньком, где то над нами лампочка пожарной сигнализации, как маяк для низколетящих самолетов на крыше небоскреба. Вскоре и его не стало. Мы находились в месте, где тьма беспощадно выбивает землю под ногами. Я вспомнил, как первый раз оказался в этом месте и как хотелось плакать. Не просто плакать, а реветь, кричать. Тогда это длилось не долго до того, как вокруг начали прорисовываться черно-белые изображения. Сейчас этого не последовало. Мой седой незнакомец открыл дверь и поманил меня за собой наружу.
Над карнизом подъезда, из которого мы выходили, висел фонарь и освещал лавочку, стоявшую у подъезда и часть двора. Во дворе дома в несколько этажей было четыре подъезда. У каждого висело по такому же фонарю, одарявших понемногу оранжевым светом ночной двор, засаженный кустарниками и деревьями, в центре которых находилась детская площадка. На лавочке сидел парень лет двадцати в одних шортах и с босыми ногами. Ни во дворе, ни возле подъездов никого больше не было. Но это был не тот безлюдный мир, к которому я успел привыкнуть. В окнах некоторых квартир горел свет и мелькали тени, бродившие по комнатам. Паренек сразу уставился на нас, как только мы покинули подъезд. Взгляд его был похож на выражение лица аквариумной рыбки, смотрящей через стекло, как ее хозяева готовят ужин из свежей рыбы, приобретенной на одном из рынков города.
- Вы не поможете мне? Пожалуйста, - молвил он и сказал в сторону двери подъезда.
Мы переглянулись с мужчиной и посмотрели туда, куда указывал парень. На земле, под дверью лежала небольшая металлическая коробочка.
- Я выронил ее и теперь не могу идти дальше.
Мужчина поднял коробочку и протянул ее парню.
- Спасибо, - устало протянул парень.
Он открыл ее худыми руками и достал оттуда два черных шнурка и перочинный нож. Затем поднял с помощью рук левую могу и опустил ступню на край скамейки. Разложив нож, он медленно и слегка придавливая, вонзил лезвие в ногу возле грязных под ногтями пальцев. Сразу же, как испарина, выступила капля крови. Он сделал ровный надрез кожи от пальцев до того места, откуда ввысь начинала подниматься нога, покрытая редкими черными волосами. Затем вдоль, по обе стороны от разреза, симметрично, он проковырял этим же ножом крохотные дырочки. Смахнув рукой небольшие потеки крови, он взял один из шнурков. Вдел его в эти дырочки, подобно шнуровке на кроссовках. Затянул потуже, чтобы кожа по обе стороны от разреза, как можно плотнее прижалась друг к другу и завязал узелок бантиком. Тоже самое он проделал и со второй ногой. Потом вытер об листву лезвие ножа, сложил его, положил в коробочку. Коробочку положил в карман и хромая направился прочь от подъезда.
- Это еще что было? - спросил я, тщательно подбирая слова, чтобы не выдать свое шоковое состояние.
- Понятия не имею, - ответил мужчина. - Я здесь впервые, но мне кажется, что лучше уйти отсюда.
- Согласен, - бросил я, когда заходил обратно в подъезд и закрывал за нами дверь.
Затем мы шли по густому лесу, деревья которого были настолько высоки, что казалось, будто они держат черные облака своими кронами, окруженные лунным светом. Мы шли, освещая себе дорогу фонариками и спотыкаясь о торчащие корни и ветки.
- Куда мы сейчас идем?
- При жизни этот человек был, как бы громко это не звучало, каким то чиновником. Чем конкретно он занимался, я не в курсе. Так, обычный ворюга. То там украдет, то там. А там-то все это спрячет и там-то сам спрячется, обманув какую-нибудь людину. Потом что-то в его жизни произошло, что именно я тоже не интересовался. Может книг, каких начитался, может, объелся чего. А может проблемы на так называемой работе в совокупности с вышеуказанным. Но факт остается фактом. Жены и детей у него не было. Точнее были, но они жили с другим таким же ворюгой, но пожаднее. Люди всегда стремились жить с подобными себе. А еще лучше, если они будут вести жизнь паразитов за чужой счет. Под конец своего существования, он собрал все свои сбережения и уехал куда то в Сибирь. На ворованные деньги он закупил большое количество стройматериалов. Нанял строительную компанию, расчистил площадь в лесу, заложил фундаменты частных домов. Планировал строительство нескольких небольших заводов по производству мясных, молочных изделий и прочих продуктов питания. Договорился с несколькими детскими домами, чтобы заселить этот поселок их восемнадцатилетними выпускниками. Даже начал разрабатывать свод законов и правил для этого поселения, почти во всем отличном от внешнего мира. Но после того, как о его планах узнали в правительственных кругах, он бесследно исчез, а исчезновение списали на предельный возраст, не совмещаемый с жизнью, хищение в крупных размерах и поддержание связей в уголовной сфере деятельности.
Но того, что он начал реализовывать при жизни, было достаточно для того, чтобы продолжить начатое после смерти. Через некоторое время спустя, строительство поселка было закончено, предприятия функционировали. Жителями этого поселка было около тысячи детдомовцев и пары сотен бездомных взрослых. Не было ни единого человека, кому бы не хватило жилья и рабочего места в этом в этом поселке. Со временем были основаны школы, службы по оказанию медицинской помощи и предотвращению пожаров. Правоохранительные органы здесь отсутствуют, ввиду отсутствия оснований для их существования, благодаря правилам общего поведения, созданных в этом поселении. Проще говоря, этот поселок - маленькое государство. Но главное не в этом. Человек, проделавший такую работу, по ее завершению забыл о существовании таких понятий, как власть, корысть, тщеславие и прочие черты низшего характера. Как то я был еще в одном похожем месте. Но по сравнению с этим, знакомое тебе понятие, как масштаб, был больше. Судьбу его основателя я не знаю.
Это была Россия, в которой закрыли границы по всем направлениям. Природных ресурсов для существования народа независимо от соседних государств было всегда больше, чем достаточно. Проще говоря, Россия находилась в изоляции от всех. Никакой информации не проникало как наружу, так и извне. Все силы были направлены на развитие условий жизни граждан и культурных ценностей. Одним из отражений этого места в национальной идее, была забота о собственном благополучии, а не стремление занять значительное на мифическом уровне место в окружении других государств. Если честно, я туда возвращался потом еще ни один раз.
Мы вышли на окраину большой поляны, окруженной повсюду ночным лесом. Небольшой поселок состоял в основном из одноэтажных частных домов. Лишь иногда попадались здания в два и три этажа. Поселок состоял из двух очищенных от деревьев полян и соединенных между собой аллеей, выложенной тротуарной плиткой. Деревья, посаженные по обе стороны аллеи, освещали в ночное время фонари. На одной из полян находились жилые дома, а на другой несколько фабрик по производству продукции для поддержания жизнедеятельности этого поселения, на которых собственно и была занята основная часть жителей. Должно быть, мы пришли сюда поздно по местному времени. Жителей на улицах не было. В домах горел свет, освещая через каждое окно пространство вокруг себя. Обычные с виду люди, занимались своими домашними делами после рабочего дня. Мы стояли посередине узкой улицы, выложенной так же, как и аллея, тротуарной плиткой. Уличного освещения в поселке было достаточно, чтобы гулять и не смотреть себе под ноги. В одном из домов нас заметил мужчина, куривший на балконе. Некоторое время он нас внимательно рассматривал, а затем помахал рукой, приветствуя и излучая доброжелательную улыбку скромного человека.
- Эти люди, кто они? Они тоже мечтали жить в таком месте? - спросил я, когда мы сидели в центре на лавочке и пили местный лимонад под названием «Еловый», купленный в круглосуточном магазине.
- Нет. Эти люди - декорации, для осуществления мечты создателя этого места. Хотя, не исключено, что со временем к этому создателю присоединились единомышленники по прежней жизни.
- И как отличить декорацию? - я указал на мужчину, который махал нам рукой, а сейчас вышел покурить вновь. - От создателя или создателей?
- Элементарно, Антон. Декорациям не свойственно выполнять действия, которые отклоняются от сценария их поведения. Иными словами, если душа хотела, чтобы какие-то персонажи ее мира ходили, допустим, только на работу, а вечером смотрели черно-белые комедии, то они только это и будут делать. Нужно лишь понаблюдать некоторое время. А по поводу объединения нескольких душ, лично я, против. Пара или несколько пар больше, чем достаточно.
- Почему?
- Не думаю, что объединение сотен тысяч подобных в одном месте для создания загробных городов душ, приведет к чему-то хорошему. Хочется, все же, надеяться, что я ошибаюсь.
- Но ведь души же раньше жили бок о бок.
- И это привело к рождению разума.
- А Вы уверенны, что именно совместная жизнь душ в мясных телах под кожным покровом привела к рождению разума?
- Нет, конечно же, не уверен. Но нужно во что-то верить, чтобы существовать дальше. Ты скажешь, наверное, что хочется жить по-человечески, а не существовать? Приведешь кучу фактов, по выводам из которых, я буду не прав. Это твое дело, во что верить, на что мне абсолютно безразлично. Ты сможешь легко опровергнуть мою точку зрения, но тебе никогда не найти доказательств для своей, если конечно она появится.
- Я и не собирался ничего такого говорить, - растерялся я.
- Теперь, конечно же, не собирался, - мужчина улыбнулся, встал и направился по улице. - Идем.
После того, как мы покинули поселение в сердце сибирских земель, захватив по стеклянной бутылке лимонада в форме шишек и только с одной не большой этикеткой, на которой было написано лишь название напитка ровным почерком ручной работы, мы прибыли в здание, окруженное собственным парком. Как пояснил мужчина, это был какой-то отель. Мы присели в кресла и стали наблюдать за несколькими посетителями в фойе. Как только я не присматривался к незнакомым лицам. Высматривал, сам не зная чего. Но ничего подозрительного так и не заметил.
- Антон, с первого раза ты никогда ничего не увидишь. Разве что, только отражения своих ожиданий в лицах этих ребят. В паре метров от нас находилось помещение, именуемое в некоторых кругах, как туалет. Если быть точнее, то их было два. Именно туда и отправился мужчина, ожидающий своей очереди к стойке регистрации. Спокойным и легким шагом, не путаясь в своих кривых ногах, он перешагнул дверную коробку туалета. Некоторое время спустя, он вышел и в дверях чуть не сбил входившую девушку. Она испуганно посмотрела на него, быстро пришла в чувство и направилась дальше в помещение туалета по своим совершенно секретным и неотложным делам. Мужчина удивленно посмотрел на дверь, из которой он выходил. Металлом бронзового цвета на ней была изображена буква «Ж». Затем посмотрел на соседнюю дверь.
- Надо же, как быстро поменяли эти чертовы буквы, - пожал он плечами и направился к своему месту в очереди.
- Это Миша, - улыбаясь, сказал мужчина, указывая на посетителя туалета, который теперь стоял в очереди и ковырялся в носу. Так сказать, постоянный клиент отеля. Примерно, через семь минут он опять пойдет в туалет.
- В женский?
- Не обязательно, в любой. Затем, когда очередь пополнится, он выйдет и займет в ней место. И так каждый раз. Миша страдает одной из разновидностей болезней головного мозга и проходит сейчас курс лечения в одной из клиник центра России.
После того, как Миша сходил пару раз в туалет, к центральному входу отеля подъехал автобус белого цвета.
- Один из десятка автобусов, находящихся в автопарке отеля. Кроме этих, - мужчина указал в сторону блестящего на солнце автобуса. - К отелю ничего не ходит.
Через открытые двери автобуса и выходивших из них пассажиров, просматривался не большой кусочек внутренностей салона автобуса, в границах которого были большие кожаные кресла и холодильники возле каждого, размеры которых можно измерить тремя бутылками пива.
- Идем, Антон. Я тебе еще кое-что покажу.
Мы поднялись на третий этаж и прошли в конец коридора. Мужчина тихо приоткрыл дверь комнаты 25 и, оглядываясь, повел меня внутрь. Окна в этой комнате были завешаны ночными шторами черного цвета. Они были настолько плотными, что свет почти не проходил через них. Лишь в нескольких местах придавая черным цветам серый оттенок. Черные цветы под окном стояли на черном журнальном столике, накрытом черной скатертью. В матовой вазе, в которой стояли черные стебли с черными лепестками, находилась жидкость черного цвета, питавшая эти цветы не известными мне веществами. Вся мебель в номере была выполнена из материала, похожем на древесину и покрыта черным лаком. Все предметы интерьера номера такие, как коврики, обои, статуэтки различных созданий, плитка в ванной комнате и даже унитаз были черного цвета. Иногда с пятнами серого, благодаря слабому, но все-таки свету, пробивающегося через закрытые черными шторами окна с черными подоконниками.
- Что это еще за место?
- Это, Антон, Мишин номер. Когда он приближается к пику активного воздействия болезни на его головной мозг, то приходит сюда, чтобы успокоиться. А там, - мужчина махнул рукой куда то вдаль. - Врачи в это время колют ему кучу лекарств и привязывают к кровати. Вдаваться в подробности не буду, ты и сам понаблюдаешь, если конечно захочешь, за поведением людей, попытавшихся при жизни попасть в мир своей души, то есть присоединится к ней.
- А что на счет наркоманов и допустим, монахов, которые уходят жить в горы или лес?
- На счет монахов я пока ничего сказать не могу. Я только начал разбираться, каких успехов они достигли в познании окружающего. А про «наркоманов» могу сказать только то, что процесс приема наркотиков, связанный не с зависимостью и ее последствиями, а попыткой прочувствовать некое пространство для познания великого, является человеческим заблуждением и тратой времени. Наркотические вещества не открывают людям глаза и уши, не делают их речь красивее и безупречнее. Наркотики лишь усиливают восприятие собственного мыслительного процесса. К примеру, ты что-нибудь съел или покурил. Закончил с этим делом и направился в ванную умыться или в туалет. Перед тем, как ты покидаешь комнату, краем глаза или уха захватываешь фрагмент рекламного ролика, проецируемого в твою сторону с помощью телевизора или радио. В этом эпизоде ты увидел плитку шоколада, облака и довольное лицо девушки. По дороге в ванную ты будешь выстраивать предполагаемые начальные и финальные титры, если это не знакомый рекламный ролик. А потом, возможно, искать взаимосвязь между показанными предметами и персонажами, которая провоцирует зрителей подумать о том, что возможно этот шоколад: вкусный, дорогой и вкусный, создать интимные фантазии в компании этой девушки или фантазии об интимной жизни девушки, благодаря которой у нее теперь есть возможность рекламировать этот вкусный шоколад. По итогам подобного перечисления, ты ловишь ступор, так как необходимо сменить действие - пора бы выйти из туалета и не произвольно отвлекаешься от рекламного ролика, чтобы вытащить свое тело в другое помещение. Вернувшись в комнату, пытаешься вспомнить и анализируешь то, что пришло к тебе в голову в ванной, подыскивая причины своего поведения и различия между трезвым образом жизни. Ну, это так, безобидное явление. Есть люди, которые выбегают из ванной и кричат своим знакомым или друзьям, с которыми употребляли, а главное с уверенностью, что эта информация имеет один из высоких статусов важности: «А девка-то на диете!»
Окружающие, конечно же, не понимают всей гениальности этого открытия. Поэтому кто то смеется с этой фразы, кто то с выражения лица автора, кто то выставляет оценку умственным способностям автора, а сам автор, скорее всего, довольный живет, наслаждаясь своим открытием и совершенно забыв о том, как он докатился до такой мысли. На просьбы окружающих объяснить им сказанное, он ответить не сможет, так как не сможет вспомнить подробного хода собственных мыслей в туалете или ванной и огласит один из распространенных выводов в подобных ситуациях: озарение на почве наркотического опьянения. Единственное, что можно отметить с положительной стороны в более чувствительном восприятии мыслительного процесса от наркотического опьянения - это возможность обращать внимание на вещи, которые не попадают в кругозор трезвого человека.
- Алкоголь, наверное, подобное действие оказывает на людей?
- Да, только с другими внешними признаками. Что алкоголь, что наркотики ничего не могут подарить человеку кроме гниения мозгов и частично внутренних органов. Но зато это верный способ ускорить свое отправление в мир душ. Вопрос лишь в том, будет ли душа уже готова принять свое детище после смерти?
После отеля с Мишей и поселением в Сибири, мы посетили еще несколько мест. Мы побывали в большом городе и познакомились с мужчиной, который смог осуществить свою мечту после смерти. Он рассказал нам, что когда был молодым, периодически сталкивался с переездом с одного места на другое. Жил он на съемных квартирах чужих людей. Своих вещей было немного. И в один момент встал вопрос о необходимости приобретения мебели. Денег на новую, естественно, не было и единственным выходом была покупка подержанной мебели по объявлениям. Объявлений была масса, как по спросу, так и по предложению. Но по каждому второму номеру сообщалось, что все уже продано. Тогда и пришла к нему идея организовать в одном месте центр, где люди могли бы обойтись без ожидания звонка на свое поданное в газету объявление. Просто они идут в это место и тут же продают свою ненужную мебель за достойную цену. Далее в этом центре мебель слегка реставрируется и выставляется на продажу. Люди, которым необходимо купить мебель, не тратят свое время на изучение объявлений и извилистых городских улиц без указателей названий улиц на углах домов, а направляются опять же в этот центр. Затем спокойно и неспеша ходят, выбирают то, что им подходит. В принципе, это место выглядело, как обычный большой мебельный магазин. За исключением того, что цены были на порядок ниже. При жизни у мужчины ничего не вышло из-за ряда причин. Была еще идея организовать в этом едином месте скупку и продажу и других подержанных вещей, не только мебели. Будь то бытовая техника или транспортные средства. Но в итоге он не стал превращать свою мечту в гигантский ломбард, а основал «Ярмарку дядюшки Уоллеса», специализирующейся лишь на мебели.
В конце нашего путешествия по крохотным государствам, выращенных на бесконечных землях душ, мы прогуливались по Площади птиц. Это было не место, расчищенное от всего, что находится выше пяти сантиметров над поверхностью земли, заложенное плотными асфальтом или плиткой и глупым бронзовым памятником, который с утра до вечера накаливается на солнце и источает противный запах если приблизится к нему в плотную. Эта площадь больше всего была похожа на сквер, но имела все же название, упомянутое выше. Между высокими и пышными деревьями, обросшими нежным и мягким газоном, извивались небольшие тропинки. На этих тропинках, деревьях и скамейках из древесины сидели птицы. Но не живые. Не те, которые прыгают, летают и портят прохожим внешний вид. Площадь была усыпана каменными памятниками различных птиц в натуральную величину. Словно в этом месте прошел пшеничный дождь и тысячи птиц слетелись сюда со всей округи удовлетворить свои пищеварительные потребности. И то ли по нелепой случайности или по запланированному сюжету, вся пернатая плоть в одно мгновение была заменена на камень. Но как бы то ни было, застывшие тела не держали в себе тени мучительных событий.
Пройдя через площадь, мы увидели зрелище, о котором я слышал только от телевизора и знакомых. Примерно в паре сотен метров от нас из окон второго этажа трехэтажного жилого дома шел черный дым. Это был пожар. Людей в этом городке не было. Черное ночное небо покрывало пыльные здания. Может, здесь и существовали люди, но где именно они находилось видно не было. Электрический свет в это позднее время был только на улицах вокруг фонарных столбов и в синих маяках на крыше пожарного автомобиля, спешившего туда, где нужно было что то потушить и разгромить. Он пронесся возле тротуара, по которому мы направлялись в сторону горящего дома. В кабине сидело человек 5-6.
Направляясь под музыку, очередным свежим весенним утром далее по своему маршруту с котом по соседству и закрыв на замок за собой дверь в придорожной гостинице, большую часть дороги я вспоминал, как стоял во сне у дороги и смотрел внутрь кабины проезжающего пожарного автомобиля. Мужики в грязной боевой одежде и слегка оплавленных касках, не переговариваясь, смотрели вперед и лишь на мгновение бросили свой взгляд на нас, когда проезжали рядом с нами. Каждый думал о своем. Когда однажды я попрощался с девственностью и все проблемы этого характера проследовали под барабаны на задний план, при встрече на городских улицах с пожарными, следовавшими по вызову, я все чаще начинал задумываться, какие события всплывают в их воображении при взгляде на прохожих изнутри пожарной машины.
Пожарные пронеслись мимо, а мы последовали за ними. Добравшись до жилого дома, в котором горела квартира, нам осталось наблюдать только за сбором пожарных. Все было потушено и они собирались обратно, вынося из здания и укладывая в автомобиль свое вооружение.
- Антон, это самый опытный человек в здешних местах в плане тушения пожаров и спасения людей. Присущие ему пожарные инстинкты, выручавшие его из большого количества передряг, развиты до таких заоблачных границ, что одного взгляда на горящий объект достаточно, чтобы принять наиболее правильное решение по действиям в сложившейся ситуации, - мой седой спутник взглядом указал на пожарного, выходившего из подъезда.
Вернее, его выводили двое коллег, держа под руки, и пытались отобрать у него из рук лом и фонарь. Но старый пожарный лет восьмидесяти не сдавался и крепко сжимал родные вещи, еле перебирая хилыми ногами и смотря вдаль качающейся старческой головой.
Был у меня знакомый. Он проработал в Пожарной охране России достаточно долго, чтобы приобрести черты, не присущие окружающим. Меня всегда раздражало и досадовало то, что нет ни фильмов, ни книг, посвященных этой профессии. Вокруг полно дешевых и никчемных историй про бандитов и стражей закона, но ни единого произведения искусства, показывающего в полной мере особенное чувство юмора пожарных, а не стереотипы по поводу большого количества времени на сон и коррупции в рядах пожарного надзора.
Дорога, как ни кстати, была пустой, что позволяло мне развивать большую скорость и уже неоднократно нарушать правила дорожного движения. По моим подсчетам, если больше нигде не останавливаться, то к вечеру я должен быть на месте. Кот не был против моих намерений и спокойно лежал на сидении рядом, изредка зевая и оглядываясь вокруг. Порой мне казалось, что он подмигивает мне, и я отвечал ему тем же.
Мы выехали рано утром. В течение периода активности небесного светила в нашем часовом поясе, мы останавливались только по важной природной необходимости и чтобы перекусить в придорожных заведениях, кассовые аппараты в которых находились под тонким слоем пыли и без отпечатков человеческих конечностей.
К наступлению вечера мы выехали на дорогу деревни, с которой началось мое знакомство с этим не известным по-прежнему мировоззрению миром. Не нравиться мне это слово «мир». За все время его пользования человеком, оно впитало в себя столько всего противного и банального в выражениях с его использованием, что все положительные и интересные его аспекты были отодвинуты на задний план. Но отсутствие фантазии и узкий кругозор человеческого понимания, неизвестно чем ограничивающийся, вынуждает пользоваться этим понятием, что абсолютно не поднимает настроения с целью выработки и укрепления позитивного взгляда на окружающие вещи.
Мы остановились возле домика, в котором ночевали с Серегой. Чтобы не смущать кота, отправившегося по нужде, я прошелся по улице. Кроме наших свежих следов от колес автомобиля других следов на дороге я не нашел. Пройдя внутрь дома и во двор, где мы готовили шашлык, убедился в верности своего предчувствия по поводу отсутствия признаков нашего с Серегой пребывания в этой деревне. Так же, как и в прошлый раз, на дорогу из глубины двора вышел проводить уезжающий автомобиль сонный кот.
Спустя время плавного проигрывания нескольких дисков, мы стремительно подъезжали к моему родному городу. На этот раз у меня была возможность рассмотреть пригородные дома, которую я упустил, когда мы покидали город. Но уже не было желания этого делать. За несколько дней я достаточно насмотрелся пустующих домов, чтобы привыкнуть к их невзрачному существованию повсюду вокруг меня. Поэтому мы въехали в город, не останавливаясь. Задерживаться в городе мы тоже не стали. Заехали только на несколько десятков минут к дому, в квартире которого я когда то жил, чтобы сходить в душ и привести себя в порядок. Грязные вещи, которыми я периодически пополнял в магазинах свой дорожный гардероб, я выбросил в мусорный контейнер при выходе из дома и оделся в свою одежду. Ту, которая находилась дома в шкафу. Нет ничего приятнее, чем поношенные собственным телом футболка, джинсы и кеды. В квартире ничего не изменилось с того момента, как я ее покинул, все находилось на своих местах и ничего не добавилось лишнего.
Мы выехали из города, когда солнце начинало сворачивать свои многочисленные лучи и собиралось переступить оставшимися конечностями на другую стороны планеты. До указанного места на навигаторе, по времени оставалось чуть больше часа. И мы быстро проскочили этот промежуток через поля, засаженные кукурузой и местами зараженные гадкими тополями. На закате мы въехали в городок.




Глава 9


Особых отличий между настоящим городком, который я наблюдал сейчас и почти стертыми временем воспоминаниями из детства не было, за исключением оформления улиц наружной рекламой и табличек с названиями улиц. Названия на русском языке на улицах городка почти не встречались. В основном здесь преобладал английский. Из всех мест, где я успел побывать, это ближе всего находилось к облакам. Ощущение, что облака не плывут по небу, а сползают с крыши одного дома и вскарабкиваются на крышу другого, отбивало прочие мысли при каждом взгляде вверх. Ну а так, это было такое же безлюдное место с пустыми маленькими домиками, какие я уже видел, начиная по величине с деревушек и кончая мегаполисами. Спустя время бесцельного катания по пустым улицам, мы выехали на ту, которую искали. Знакомая уже Yellow street, насколько я помню из сна, должна вести к жилищу седого мужчины. Да, это была она - вскоре я увидел башню и небоскребы за ней, изображенные на рекламном щите, который когда то был настолько живым в отсутствии света, что я принял изображение на нем за настоящие здания. Улыбнувшись тому, что нельзя полностью доверять своим глазам, припарковал автомобиль возле тротуара.
- Ты идешь?
Кот в ответ посмотрел на меня и начал сворачиваться в клубок, намереваясь опять завалиться спать.
- Как хочешь, - улыбнулся я и пошел в сторону магазина, в котором встретился первый раз с мужчиной.
Я неспеша двигался по улице, разглядывая домики по сторонам. За очередным домом показалась человеческая фигура, мужской внешности. Мужчина вышел на тротуар, посмотрел по сторонам и направился внутрь здания. И, видимо, заметив что-то на обратном пути, вернулся на тротуар, а затем вышел на середину улицы и остановился лицом ко мне. Я оглянулся. Сзади никого не было. По мере приближения к мужчине, на его лице все больше становились заметными черты лица знакомого мне человека. Но то, что это тот седой мужчина из моих снов, я понял по его все тому же свитеру.
- Добрый вечер, - посмотрел я на небо, чтобы не ошибиться со временем суток, улыбнулся и поздоровался.
- Приветствую, Антон, - улыбнулся он в ответ и направился в магазин под названием «Кроличья нора». - Идем.
Я вошел вслед за ним. Внутри было все так же, как и во сне.
- Садись, - указал он на табуретку перед столом с квадратной деревянной крышкой, что показалось мне грубовато.
Я повиновался.
- Закрывай глаза. Положи руки на стол.
Я сидел, ничего не наблюдая сквозь закрытые глаза и ждал, что будет дальше.
Через пару минут тишины, мужчина начал медленно ходить вокруг меня и шепотом что-то говорить на латыни. Затем перешел на русский.
- Антон, сейчас ты можешь полностью расслабиться. Не бойся меня, хуже тебе уже не будет. Я твой лечащий врач, Антон Сергеевич. У нас есть несколько минут, пока ты находишься в более менее адекватном состоянии, чтобы выслушать то, что я тебе расскажу.
Говорил он не громко, но быстро, что не давало мне времени отвлечься.
- Несколько недель ты находишься в больнице. Это все из-за аварии. Что с тобой происходит, мы до сих пор не можем понять. Десятки тестов и анализов не позволяют нам определиться с точным диагнозом. Ты приходишь в сознание всего лишь на пару часов в сутки. Остальное время ты лежишь на кровати с закрытыми глазами, стонешь и с кем-то разговариваешь. Так же, как мы выяснили, у тебя провалы в памяти. Все, что мы тебе раньше рассказывали, ты не помнишь и поэтому нам приходится каждый раз объяснять тебе одно и тоже. По официальному решению главного врача, ты сейчас находишься в коме с неизвестной науке прогрессирующим заболеванием головного мозга в результате дорожно-транспортного происшествия... Что? Что ты говоришь, Антон? Тебя плохо слышно!
В момент, когда я был растерян и хотел задать вопрос «Что я говорю?», получил пощечину по левой щеке. Хлесткую пощечину, как плевок на горячий асфальт жарким летним днем.
- Я шучу, - услышал я знакомый смех и открыл глаза.
Я находился все на том же табурете, все перед тем же столом и все в том же магазине, а надо мной стоял Серега и широко улыбался.
- Ну, как оно? - продолжал он улыбаться.
- А ты юморист. Школу повышения мастерства Евгения Вагановича проходил? - выдавил я из себя, пятясь к выходу, мне стало противно здесь находится.
- Ты куда, Антон? - уже серьезно спросил Серега.
- Свежим воздухом подышать.
Я вышел на улицу, вслед за мной вышел и Серега.
- Успокойся, Антон, все нормально.
Я молча, посмотрел на него.
- Где мужик в свитере и ты что здесь делаешь? - выдержав паузу, спросил я.
- Приехал немного раньше тебя, - улыбнулся он и указал рукой на обочину, у которой стояла наша машина. - Вон, на ней.
Пока я собирался с мыслями, Серега начал рассказывать.
Антон, место, куда я тебя пригласил особенное в этих краях. Географические места с некоторыми отклонениями от всего окружающего пространства, в твоем прошлом мире иногда называют аномалиями. Много, конечно же, существует названий у того, что не вписывается в общую картину. Вот и здесь, так сказать в загробном мире, это место является аномалией. Как оно образовалось, я не знаю. Так же я не знаю, существуют ли здесь еще подобные места или нет.
Представь, что «загробный» мир, куда отправляется человек после такого периода в своей жизни, как смерть - это всего лишь одна прямая линия. Сновидения, имеющие одинаковую природу существования, но в разных формах своего проявления, как у живых, так и у мертвых - это вторая прямая линия. Ну, и третья прямая линия - это жизнь человека до смерти. Эти три прямые линии существуют бок о бок в одном божестве, известное тебе под названием, как «Природа». Нет, это не та природа, которую показывают по телевизору и которую ты видишь из окна своей квартиры. Это не та природа, где бегают собачки, птицы в небе и зайцы в лесу. Это природа в широком смысле слова. Это все. Все, что ты способен увидеть, услышать, потрогать и прочее. Все огромное разнообразие названий различных предметов и вещей на земле можно заменить на одно слово. Слово это - Природа. Природа - это все. Будь то облака с грозой или грязные носки старого бродяги. Эти три прямые линии находятся в одном пространстве природы. Возможно, что душа человека - есть плод их взаимодействия друг с другом. В каком-то месте природы три прямые линии пересекаются. Все три сразу. И тогда в этом месте стираются все границы. Нет больше таких понятий как жизнь, смерть и сон. У всех вещей для каждого их обозревателя есть две стороны: положительные и отрицательные качества. Для кого-то перекресток трех миров покажется адом, где воплощаются в жизнь все сумасшедшие кошмары и обрушиваются разом на одно сознание. Что будет с этим человеком, знает только он сам. А для кого-то все совсем наоборот. Кто-то упадет на колени и будет молиться вымышленному Богу, чтобы все это безумие прекратилось, очутившись в этом месте, - Серега махнул головой через плечо, указывая невидимым жестом в глубь городка. - А кто-то будет стоять и смотреть завороженным взглядом без памяти влюбленного младенца и наслаждаться происходящим вокруг.
Три прямые линии пересеклись здесь, в этом городе. И чем дальше отсюда, тем меньше чувствуется результат их пересечения. Поэтому ты и видел Олю в своей квартире, так сказать, в плохом качестве. Было бы меньше расстояние между этим городом и твоим, то ты не отличил бы ее от живой.
Теперь на счет меня. Я, как и все, что ты видишь вокруг - есть плод мечтаний твоей души. На ряду с твоим желанием избавиться от совместной жизни с людьми, присущая тебе лень при жизни тоже сказала свое слово. Ты никогда не хотел стараться самому все понимать. Тебе нужен был тот, кто все разжует, объяснит тебе и наглядно покажет. А ты спокойно и без лишних телодвижений, воспринимал бы информацию, как при просмотре фильма. Не расстраивайся только. Свойственное тебе поведение присуще большинству людей. Им всегда был нужен тот, кто их защитит и покажет правду. Напиток, которым я тебя угощал при первой встрече, была всего лишь вода. Это момент, который ты полюбил в литературе и кинематографе. Прелюдия, грубо говоря, перед нашим знакомством. Седой мужчина из твоих снов - это и есть я. Только я позаимствовал внешность своего отца и для разнообразия устроил весь этот спектакль. Но чем дальше мы уезжали от этого города, тем сложнее мне становилось встречаться с тобой во сне.
- Серег, то есть, когда я шел в другую комнату спать, ты засыпал в другой и приходил ко мне в сон?
- Ну да, - улыбнулся он.
- Евгений Ваганович неплохо над тобой потрудился, - засмеялся я, переваривая Серегины слова.
Некоторое время мы стояли молча, наслаждаясь прохладным весенним вечером.
Антон, думаю, с тебя достаточно. Все, что тебе было интересно узнать, я тебе объяснил. Надеюсь, доступно объяснил. Можешь считать произошедшее с тобой раздвоением личности на «я» и «ты». Можешь считать меня своими некоторыми качествами такими, как неуверенность и страх. Но я лучше придержусь того, что я мечтал при жизни помогать людям, как учили мои родители. В принципе, это твое дело. Здесь я все дела закончил, мне пора идти.
- Куда ты пойдешь, Серег?
- Пойду дальше гулять. Ну, в смысле, путешествовать, - улыбнулся он.
Мы еще немного постояли. Он похлопал меня по плечу со словами:
- Не переживай, Антон. Ни что не вечно, но ничего не заканчивается.
Затем он сел в машину, развернулся и поехал к выезду из города. Когда проезжал возле меня, остановился, высунулся из окна, смеясь и указывая пальцем вглубь города, прокричал:
- Тебе туда. И кота не забудь в машине.
Больше Серегу я никогда не видел.
На улице стало совсем темно. Как в тот раз, когда я впервые здесь оказался. Фонарей на улице не было. Слабый лунный свет освещал только края деревьев и зданий. Я прикрыл дверь магазина и направился вверх по улице.




Глава 10


Минут 15 спустя, я вышел к парку, размеры которого можно было измерять не одним футбольным полем. Судя по всему, все городские уличные фонари перенесли сюда. В городе было темно, зато в парке было как днем. Ну, скорее, как вечером, на закате солнца, окрашиваемом небо и облака оранжевым цветом. Центра, выделяемого каким-нибудь красивым памятником, в парке не было. Большое количество видов растений вперемешку со скамейками и фонарями, равномерно расположились вдоль берега озера. В парке были люди.
Не понимаю и не стараюсь понять, что имеют ввиду люди, когда количество предметов они связывают со словами много, мало и с чем-то средним между этими понятиями. Людей здесь было ни много и ни мало. Их не было так много, чтобы это выражалось в мгновенно рождающейся усталости от их взглядов и мнений. Так же их было не очень мало, чтобы начать скучать от одиночества или отсутствия разнообразия. Их было достаточно, чтобы без проблем найти свободную скамейку и не отказывать себе в просмотре за интересными шевелениями окружающих молодых и старых человеческих тел и обличий обоих полов.
Развалившись на скамейке напротив, сидел парень лет двадцати пяти. В белой майке, шортах, черных резиновых тапках, носках и кепке. Ладони обеих рук были покрыты серо-синими узорами. Татуировки начинались от запястий, проходили по ладоням и, просачиваясь между пальцами, наползали на костяшки. Что было изображено на этих рисунках и что тем более они означали, разобрать с такого расстояния не предстояло стать невозможным. Закрыв глаза и натянув довольную улыбку на угрюмое изображение своего лица, он сидел, покачивая головой под неизвестный мне такт. Осколки проклятой с рождения и обреченной на вечные муки моей памяти намекнули, что возможно я знаком с этим парнем.
- Да, верно, - сказал я про себя. - Я тебя знаю. Ну, ладно, ладно. Не знаю. Видел.
Передо мной сидел авторитет наших дворовых бродяг и попрошаек. Тот, с кем я сцепился как то зимой возле ларька. Я поднял с травы под скамейкой зеленое яблоко, упавшее с яблони, росшей по соседству и, смеясь, слегка придав ему скорости, отпустил в сторону парня со словами:
- Откинулся что ли? Мелочи дать на обратную дорогу?
Яблоко звонко хрустнуло, разлетевшись на куски о его переносицу.
- Извини, брат! Я думал, ты резкий, как кошка, - улыбаясь, попытался я попросить прощения.
Но это было лишнее. Парень даже глазом не повел и не дернулся, а я неспеша пошел по тропинкам, засунув руки в карманы.
В основном все, кто сидел на скамейках, находились в расслабленном положении и с закрытыми глазами. А те, кто ходил по тропинкам зачастую, увидев людей, шарахались в стороны и в шоке уносились прочь из парка.
На одной из лужаек за собачкой бегали два мальчика лет по шесть. Она дразнила их и убегала от одного края лужайки к другому. Когда они ее догоняли, один мальчик прыгал собачке на спину, сжимал лапы, чтобы ограничить ее способности двигаться и валился с ней в объятиях на бок. Второй запрыгивал на слипшихся меховую псину с его коллегой и начинал наносить глухие удары кулаком по телу собаки и голове. Отчего слюнявые челюсти щелкали и выбрасывали наружу последствия жестокого обращения с животными в виде осколков зубов. Иногда удары принимал и хрупкий нос сжимавшего псину мальчика. Через некоторое время собачка вырывалась, дразнила ребят и вновь пыталась убежать по кругу.
По дороге к озеру попалась пара мужчин и женщин. Одни ходили вокруг деревьев и фонарей, перебирая что-то невидимое в руках. Другие смотрели далеко перед собой и шепотом бормотали только им известные слова.
По озеру плавали лодки, освещая фонариками находившихся в них людей. На берегу стояли рыбаки. Один из них оглянулся. Наверно, почувствовав, что за ним наблюдают:
- Первый раз здесь?
- Да. Вот, решил прогуляться.
- Сходи, присядь, отдохни, - улыбнулся он.
- Ладно, схожу, - ответил я, улыбаясь на его улыбку и сел на ближайшую скамейку.
Это были самые удобные для моего тела куски дерева, сложенные в единую фигуру, к которым я прикасался когда-либо. Чувство восприятия безграничного количества позитивно заряженных идей, по внешним признакам было схоже с пониманием того, что ты кому-то нужен и помноженное на результат слияния вечной радости и покоя под просмотр великой картины «Побег из Шоушенка». Иными словами, здесь было здорово. Позади меня простирался сверкающий парк, а спереди покачивалось ночное озеро.
Я вытянул перед собой руку и освободил из объятий кулака указательный палец. Поднес изображение пальца перед глазами к изображению лодки на воде. Так как лодка была далеко от берега, то по размерам, воспринимаемым моим зрением, указательный палец был такой же величины, как и лодка, в которой сидела влюбленная парочка. Я слегка подвинул палец в сторону лодки. Изображения указательного пальца и лодки соприкоснулись. И она тихо, раздвигая перед собой водную гладь, поплыла между прочими отдыхающими, а я кожей ощутил сырость деревянного покрытия крохотной лодки. Затем, аккуратно, чтобы никого и ничего не повредить, опустил в воду все пальцы вытянутой руки на середине озера и вернул руку обратно к себе на скамейку. Вблизи я понюхал запах водорослей на мокрых пальцах и закрыл глаза.
Сперва, порядок тем и вопросов, в соответствии с которыми перед глазами пробегали картинки и образы, был схож с тем, который я наблюдал каждую ночь перед тем, как уснуть. Несколько образов склеивались друг с другом единым сюжетом и через неизвестный мне отрезок времени, я смог ощутить всю силу и красоту пространства, природой которого выступали сновидения. Выражаясь теми же словами, но другой формой их соединения в фразы и предложения, я спал.
В наушниках, в которых по очереди играли Linkin Park и Planet Funk, я шел по тротуару. По заснеженному тротуару одной из улиц моего родного города. Снег шел всю ночь и завалил проходы и проезды для пешеходов и автомобилистов. В выходной день отряды быстрого реагирования королевских кровей без прописки в России не спешили быстро реагировать на снегопад и убирать его последствия. В 7 часов утра они только выползали из своих подземных убежищ с лопатами, оранжевыми жилетами и опухшими от алкоголя азиатскими выражениями собственных лиц. Людей и машин на улицах почти не было. Жильцы города отдыхали после рабочей недели, изредка выглядывая сонными глазами через окна на заснеженный город истинно белого цвета, в сердце которого двигался я в сторону своей квартиры, разбрасывая ногами пушистый снег.
Слегка разбежавшись, я оттолкнулся от земли. Нежные порывы ветерка потрепали мое тело из одной стороны в другую и забросили на крышу многоэтажного жилого дома. Я включил громкость плейера на максимум и, как следует, разогнавшись, подпрыгнул к облакам.
Опустился на крышу такого же дома только в другом районе города. Вернее, опустился на землю, пролетев сквозь все этажи и межэтажные перекрытия здания. Пока я пролетал по зданию, иногда задерживаясь в некоторых квартирах и подглядывая за их жильцам из стен, увидел мужчину, который сидел на кухне и пил чай перед телевизором. Этажом ниже молодая парочка лежала в кровати и, улыбаясь, решала, чья очередь сегодня готовить завтрак. Их девятнадцатилетняя соседка сидела на троне в туалете, подавляя жуткие приступы диареи с телефоном в руках и наслаждаясь своим рейтингом в социальных сетях среди своих знакомых. На первых этажах пожилые люди собирались в церкви и на рынки.
Улыбаясь только самому себе, я подошел к подъезду дома, в котором когда то жил. Поднявшись на свой этаж, перешагнул сквозь закрытую металлическую дверь. Знакомые настенные часы у входа показывали 8 часов утра.
Она была все так же прекрасна, если не учитывать усталость на лице. Оля стояла в коридоре и с кем то разговаривала. Я прошел вглубь квартиры. Ее и мои родители куда-то собирались. Складывали еду в пакеты.
- Мам, пап, - произнес я.
Никто ничего не услышал, все продолжали заниматься своими делами. В момент, когда я увидел в углу комнаты рамку, внутри которой была моя фотография студенческого возраста с черной ленточкой, а рядом свечки и икону, заговорила Оля:
- Мам, мне сегодня Антон снился.
- Что именно, Оль? - ответила женщина, не вызвавшая ни разу у меня за все время нашего знакомства ни намека на чувство отвращения.
- Снилось, будто я нахожусь в нашей квартире. Все было мутно как то. Квартира вроде бы была и наша, и не наша. Она отличалась, но я знала, что это наша квартира. Потом вошел Антон. Не помню, о чем мы разговаривали. У него были мокрые ноги. Последнее, что он сказал это то, что у него все хорошо.
Моя мама подошла к Оле, обняла ее и сказала, еле сдерживаясь мышцами лица, чтобы не заплакать:
- Ну, значит, у него и правда все хорошо.
- Нужно будет купить новые носки и положить к его вещам, - сказала мама Оли.
Из телефонного разговора отца Оли, я узнал, что они собирались на кладбище, а потом принимать гостей на обед в связи истечения сорока дней со дня моей смерти.
Выходя из подъезда, я столкнулся с соседкой. Вернее, прошел сквозь нее. Старуха, жившая этажом ниже и всегда цеплявшаяся к нам по мелочам, резко остановилась.
- Я тебя вижу. Я знаю, что ты здесь, подлец, - зашипела она, всматриваясь вдаль за моей спиной.
- Всегда чувствовал, что ты сумасшедшая ведьма, - засмеялся я и направился прочь со двора, окруженного высокими домами.







Послесловие

С тех пор я живу в своей квартире. Не один, с котом. Иногда приезжаю в парк на озере, где нашли свое убежище души усопших и случайные эмигранты из разных стран, проходящие лечение от внутричерепных недугов в клиниках с персоналом в белых халатах и у деревенских старушек путем введения в организм отваров из различных растений и частей животных. Ночами гуляю по крохотным вселенным, где хозяйствуют души существ, называемых при жизни людьми. Периодически приходится помогать осваиваться в не привычном для глаз месте моим знакомым по школе, институту и двору, которые не стали задерживаться в мире живых людей. Пару раз даже удалось поговорить с родителями и Олей. Жаль, что проснувшись, они ничего почти не помнили. Такая вот природа сновидений у живых людей. Мертвые помнят все.
Я не стал искать себе другого места для продолжения существования. Меня вполне устраивал этот город. Здесь я был один, без соседей по дому и улицам. Я вернулся к тому, от чего оттолкнулся. За исключением, что хоть немного узнал об этом месте. Я вернулся в пустой город с одинокими домами, подобно взрослому человеку, оказавшимся за школьной партой со знаниями в несколько лет. И пока мне хватает этих знаний, я буду жить здесь.
Бывает, что хочется разнообразия и посмотреть на других людей, когда ночных путешествий во снах становится недостаточно. Тогда я еду в парк и провожу выходные в мире живых людей. И не только людей. Однажды я столкнулся во сне со своим котом. Столкнулся в месте, где до основания уничтожено непонимание между людьми и животными. Все образование человечества, накопленное за тысячи лет, не сравнится с теми знаниями, которыми обладают представители флоры и фауны.
То, что я искал всю жизнь, оказалось найденным в моей собственной квартире. Мое утро начинается с чашечки горячего зеленого чая. Все свободное время у меня отведено просмотру фильмов, сериалов, передач и мультфильмов, с которыми я не успел ознакомиться в течение короткой жизни. Чтобы внести разнообразия, я сажусь в машину или пешком в наушниках, направляюсь в центральную городскую библиотеку и читаю произведения великих известных и малоизвестных авторов.
Я ни разу и подумать не смел в период своего табачно-алкогольного существования, что просмотр наедине с собой фильма в самом большом кинотеатре города, может быть прекрасен и ничем не заменимым. Никаких очередей, никуда спешить и опаздывать не нужно. Пришел, выбрал фильм. Сам запустил пленку, выбрал любое место в зале. Под боком бар в моем распоряжении. Захотел выйти, то остановить просмотр не составит проблем.
На днях, путешествуя по своему подъезду, наткнулся на единственную открытую квартиру. Обстановка в ней соответствует образу жизни молодой семейной пары. Единственным, чем я дополнил интерьер, был холодильник для прохладительных напитков, позаимствованный в супермаркете. Часть своего неограниченного времени я провожу в этой квартире, двумя этажами выше от моей. В одной из ее комнат стоит компьютерный стол с удобным мягким креслом. Сеть, к которой подключен компьютер, способна соединять меня с игровым миром живых людей для соревнования и обмена опытом с единомышленниками по стрельбе из виртуального оружия и тактике ведения действий с целью выигрыша очередного раунда.
Во снах для дальнейшего отдыха в одиночестве моего города, я встречаюсь со множеством людей. После расставания с Серегой, я положил зачатки, давно витающей вокруг меня идеи, в плоскость выполнимого. Высматривая особенности строения ногтей рук и ног у людей при каждой встрече с обоими полами, давно начал искать взаимосвязи с характерами их хозяев. На уровне интуиции я чувствовал еще при жизни, что это один из путей, ведущих к маленьким секретам человеческой души. Не хочется использовать понятие «психология» в данном случае. От подобных слов веет никчемной бумажной работой, целью которой является не познание человека, а стремление дать всему не понятному и не изученному название, от которого режет в ушах и пропадает желание дальнейшего ознакомления с объектом обсуждения. Не найдя достойного источника, неспеша, я начал создавать свой в виде коллекции заметок от встреч, как с живыми людьми, так и с мертвыми в моих сновидениях. Одной из закономерностей, лежащей сразу на входе по ознакомлению с зависимостью характера человека и формы его ногтей, были сексуальность человека и его склонность к бесконтрольному агрессивному поведению.
Наряду с этим, я продолжал осваивать здешние места, коих было бесчисленное количество, накопившихся за всю историю планеты. Быстро освоил процесс создания новых отдельных миров, путем концентрирования мыслительного процесса на определенных объектах. Как правило, эти мирки представляли собой истории и жизни людей, называемые живыми людьми произведениями литературы и кинематографа. У некоторых даже появились зрители и постоянные жильцы извне.
Эта пара хобби, на которых теперь строиться украшение моего существования здесь под саундтрек любимых исполнителей, является лишь одной стороной ожидания прибытия в это место безграничных возможностей моих родных и любимой девушки, освещаемой солнцем вечной весны.