3. Права человека? Или узаконенное изуверство?

18.08.11.
Продолжаю эти репортажи о технологии ненаказуемого ПСИХИАТРИЧЕСКОГО ТЕРРОРА в Израиле.

Вчера закончились тридцать дней со дня того жуткого происшествия в больнице города Цфат и теперь насильственного заключения в эти дни ещё живого и пока психически нормального проф. Кирнарского в этой душегубке г. Акко (полагаю, самой закрытой в этой стране, во всяком случае, из всех тех, где мне доводилось посещать своих родственников и знакомых).

Его друзья от имени обществености г. Маалот, где М.Кирнарский прописан в своей амидаровской (от государства) квартире, договорились по телефону о встрече сегодня утром с Германом, - замзавом отделения №7, тем (младшим из двух) врачём, на которого возложена самая непосредственная ответственност за "лечение" этого его подопечного.

Я тоже там присутствовал.

Юлий, зав этим отделением, сидел у себя в соседней комнате, что за стенкой, и при открытых дверях обеих этих комнат слушал беседу своего заместителя с нами.


Посетитель, старший из нас по возрасту, сказал сколько-то хороших слов о проф. К.
 
Я поначалу, было, решил, возможно, вообще отмолчаться, понимая, что и этого врача  не интересует ничего из того, что я ему могу сообщить.

Но мне очень важно было услышать его каждую четверть слова для сопоставления с тем, что я уже знаю.

Врач повторил, по сути, то же, что я уже слышал от Юлия, зав. этого отделения №7.
Проф. Кирнарский находится в его закрытом отделении потому, что в Цфате ему "кто-то" с одного взгляда на этого истощённого отравлениями старичка вдруг назначил ему принудительное лечение.
 
Поэтому нам нельзя посидеть с ним даже за столом для свиданий с больными, что поставлен для этого в тени под деревом у самой двери входа в это отделение? А почему? Сбежит?
- "Таков закон!" - сказал мне ранее Юлий. (Неужели есть зтот "закон" в своде законов государства?).
- "Закон, что дышло..." - усмехнулся я.
- "Нет!" - повертел пальцем  тогда тот весёлый доктор.

Что "нет"?

 

Мне сегодня всё же пришлось спросить Германа:
 
- "Потому, что принудительно! А почему?
Учитываются ли те ОБСТОЯТЕЛЬСТВА того неправдоподобного (я не сказал слова "преступного") насилия над этим больным в Цфате, 17 июля?"

- "Какие именно?"

Я в течение предоставленных мне для этого лишь десятков секунд изложил - конечно же, очень-очень кратко - то, о чём рассказано в моих публикациях.
 
(А читал ли он их? Этого я не уловил из его тона в беседе, но не может быть, чтобы он их не читал).

То, что я попытался рассказать, для него, якобы, странно, но ему это, конечно же, не интересно.

Из его реплик выяснилось то, что и до этого было само собой разумеющимся. Фигуранты того происшествия там, а затем и его продолжения здесь созвонились в интересах покрытия друг друга.

К примеру, такая подробность в его словах:
- "Если другие врачи не сочли нужным, то почему она..."

Откуда ему известно про "других врачей, которые..."?

Зато мне теперь известно, что та свирепая аж "старший врач!" отделения "ухо-горло-нос" в Цфате не успокоилась на том, что всемирно известного профессора К., этого тяжелобольного, обратившегося в то отделение по документу направления на операцию, она упекла сгноить в самую страшную душегубку страны.
 
Она же затем провела расследование по вопросу о том, откуда он узнал, что там в Цфате есть специалист, который в отличие от неё, "старшего врача!", умеет и такие операции делать, - как он это делал в той стране, откуда переселился в Израиль.
 
От этого её "расследования" уже серьёзно пострадали люди, даже не имеющие к ней отношения ни по должности, ни по профессии.



Излагаю о "разъяснениях" этого Германа, повторившего "разъяснения", полученные мной ранее от весельчака Юлия - заведующего этим отд. №7.

- "Почему прибывшему на операцию" - пояснил он - "предложили терапевтическое отделение, но тут же решили поместить именно в психиатрическое?" (причём закрытое отделение) "Так он же отказался от терапевтического отделения!"

(Неправда. Хоть и не с первой секунды, но он согласился, и даже теперь, возможно, был бы рад, если б его там спасли в таком отчаянном его положении. Он ведь давным-давно готов, как и сейчас,  на любую частичную или полную тяжёлую и, видимо, очень рискованную хирургическую операцию, - в костно-лицевой области.
 
И это даже при таком бесчеловечном к нему отношении, да в той далёкой от его дома и друзей больнице, да с такими свирепыми врачами).

- "Теперь-то он согласен, но кто ж может в терапевтическом отделении ЗАСТАВИТЬ его принимать предписанные ему лекарства, если он сам этого не захочет!" - сказал врач Герман.

 (Там тоже достаточно лишь намекнуть о насилии. А здесь что? Будут на законном основании проталкивать чем-то в глотку, связав этому старичку и руки, и ноги опять, как и в Цфате?)

- "Какие лекарства ему предписаны?"

- "Ему дают трижды в день по баночке Ensure. (237мл) А больше трёх в день, боже упаси, нельзя"  - вставила сопровождавшая нас медсестра, оставшаяся стоять за нашими спинами в этом кабинете врача.

О психиатрических таблетках ни разу не упоминалось и сегодня.

- "Эти же баночки этой гадости - а я их купил и распробовал - свободно, без рецепта, в любом количества, продаются в любой аптеке по цене 5 шекелей. Почему-то здесь это называют очень дорогим лекарством (здесь уже около 20 шекелей за банку), которое, как мне здесь сказали, нигде в другом месте не достать.
Не именно ли поэтому больного приходится держать здесь, причём принудительно?"

На этой подозрительной подробности о воровской спекуляции с этим "очень дорогим, особо дефицитным лекарством" получился секундный как бы конфуз. Врач, не успев в ответ мне на это мгновенно сообразить что-либо внятное, лишь согласился с тем, что этот напиток действительно гадкий на вкус. (А как же эту гадость может пить такой больной, который мало что может взять в рот, или хотя бы лизнуть кончиком языка?!)   
Об "Эншуре" больше не упоминалось.

- "Так почему же поместили именно в психиатрическом отделении, причём в закрытом отделении, если такое принудительное "лечение" назначено ему по причине плохого состава крови?
Разве это проблема психиатров, а не специалистов по лечению крови?"

-------
Повторю подродность, оставшуюся мне непонятной.
В тот день, когда была первая комиссия, я показал этому врачу прошлогодние результаты анализа крови этого больного для сопоставления. "Что вы мне даётё!" - вернул он мне тот лист - "Это же к психиатрии не имеет никакого отношения!"

Кирнарского (под предлогом того, что, как "опасного для самого себя" - потому что от истощения "может умереть в любую минуту") повязали именно по причине низкого гемоглобина и натрия (Его корёжит даже от поваренной соли, как от отравы).
------
 
Никакие другие показатели состава крови не упоминались ни сегодня, ни ранее.

Что же не устраивало врача в показанном ему мною на том листке анализов крови?



А ТЕПЕРЬ ОСОБОЕ ВНИМАНИЕ: САМЫЙ ГЛАВНЫЙ ДОВОД! - КАК ИЗ ЭТОЙ БЕСЕДЫ, ТАК И ИЗ МОЕЙ ВЕСЬМА КОРОТКОЙ БЕСЕДЫ С ЗАВ. ОТДЕЛЕНИЕМ, ДО ЭТОГО.

- "У больного опасно низкое содержание гемаглобина и натрия. Он может умереть в любую минуту. Мы обязаны это исправить".

- "А здесь при таких в этой среде для него психических пытках и при таком, общем для всех здесь питании, не воспринимаемом его организмом, у него меньше шансов умереть в любую минуту?!"

Плохая кровь у него - десятки лет - вследствие отравления внутренних органов опасными нечистотами, (Уж не опасными ли гангреной?) просачивающимися в глотку из заростающихся пазух и нагноений из области раздробленной переносицы. Это у него продолжается десятилетиями, с 16 лет.
 
И что, они расчитывают исправить это именно ПСИХИАТРИЧЕСКИМИ средствами за некоторое число дней, указанное в решении о такой насильственной госпитализации?

Однако причины плохой крови не интересуют этих психиаторов.

- "Он ОПАСЕН САМОМУ СЕБЕ,  тем, что предельно истощён потому", -  так они заявляют, - "что неправильно питается вследствие... (ЯКОБЫ)... психического  расстройства". (?!?!)

Поэтому они именно так взялись решить все его проблемы со здоровьем: сильным и редким (очень дорогим) психиатрическим препаратом, дважды в день, максимальной дозой - по 10 мг.
Ну, еще и дают большую таблетку, содержащую железо.

Сегодня не упоминалось название некой - "редчайшей" - понятно, ВЫМЫШЛЕННОЙ психиатрической болезни. Несколькими днями ранее, этот доктор Герман назвал её "исключительно редкой в психиатрии".

Эту столь редкую психиатрическую болезнь обнаружил у больного даже не тот бандит в Цфате - "первый настоящий психиатр этого больного" (по словам самого ЮЛИЯ, - зав этого отделением №7 в Акко), а всего лишь врач тамошнего отделения "ухо-горло-нос", взбешённая по упомянутому выше поводу.

А таблетка - я узнал какая - от столь загадочной для психиатров болезни предназначена для тяжёлых шизофреников.

Получается, что любой человек, кто страдает, например, болями внутренних органов и поэтому не может есть ни мяса, ни ещё многое чего из продуктов, болен по причине неправильного питания ЯКОБЫ лишь из-за ... мнительности по причине ЯКОБЫ ... психического расстройства.

Так ведь можно любого человека, даже такого известного, поместить в подобную закрытую душегубку и там (или уже в другом месте, вроде как экстренно спасая потерявшего сознание, якобы безнадёжно больного) вырезать ему, например, здоровую почку - на продажу - вместо больной, да и любой другой орган. Кто реально в это проверит?

Такой прецидент узаконеного людоедства опаснее самого фашизма.
 
Заключение Верховного Суда США:
"Не существует достоверных критериев для вывода о невменяемости человека. Таковым может быть признан каждый, кто хотя бы перешёл улицу на красный цвет" (Книга "Кризис судебной системы США", пер. с англ. Поищу её среди очень многих книг здесь у меня на книжных полках).
_____

Всем - персоналу и этому болному - было сказано уже недели три тому назад, что "МИШУ(!)" выписывают "скоро": точнее (аж) 26 августа!
 
От такого ужаса с ним стало плохо.  До сих пор тяжело сказывается потрясение этого больного решением второй комиссии: не о 45 (лишь срок для обжалования), а лишь о 30 днях такой кошмарной госпитализации.
Кто, на каких правах и за чьи деньги обжалует это в такой ситуации?!

(А рещение первой комиссии я не зачитал больному. Он бы тут же умер).

Однако, как я и уже высказал в прошлый раз свое жуткое предположение, не похоже на то, что Кирнарского выпишут 26-го.

Герман сегодня подтвердил (но уже не намерение, и не решение), а лишь  НАСТРОЕНИЕ (уже обоих врачей, а не именно его): вероятно якобы выписать больного 26 числа. (А если выписать, то КУДА? ДОМОЙ ЛИ?).

Но, если отпустят, то уже решением не его (то есть их, врачей), - как этот врач раньше уже несколько раз обнадёжил больного, - а лишь с их же подачи - по решению уже ещё одной назначенной специально для этого внеочередной  КОМИССИИ, - конечно же, если состав крови до этого дня (с точки зрения этих же врачей отделения №7) достаточно улучшится.
 
"Кровь уже чуть-чуть улучшилась" -  подготовлен такой вариант отступления от намерения на случай маловероятного для них указания "сверху": Немедленно ВЫПИСАТЬ!

 (Моя дальнейшая вставка. Как я узнал 21-го от Михаила, врач Юлий и врач Герман теперь считают, что кровь достаточно улучшилось, - настолько, что комиссии не будет, и Кирнарский поэтому будет выписан на этой неделе без всяких "если".

Пока же, я (И.О.) и этому их заверению не верю.

Так ради такого "достижения" в этом его "лечении" нужны были все эти "приключения"?

Когда мы, выходя их комнаты Германа, прошли мимо открытой двери Юлия, - в трёх метрах от него, - он на нас и не посмотрел. Меня не обнадёжило выражение его лица.

Напомню, я как-то спросил его, поздоровавшись с ним в корридоре: "Сколько времени может продолжиться нахождение Кирнарского в его отделении?"
 
Он, с удовольствием показав пальцем вверх, на Б-га, сказал: "Пока анализы крови не улучшатся".

Причины плохой крови из-за отравлений (гниениями в области раздробленной в 16 лет переносицы) этого врача не интерисуют.

Он ведь, по его же словам, "только психиатр, а не врачь по всем прочим вопросам медицины".
 
"А приглашают ли врачей других специальностей в это отделение и возят ли больных в другие больницы?"

 "Нет"- сказал он весело. "Здесь отделение психиатрии, и занимаются в этой больнице только психиатрией" - подытожил он этот короткий разговор в корридоре.

То же подтвердили мне потом и работники персонала.

Это место несравнимо кощмарнее тюрьмы.
Если сюда человека привезли, даже такого известного всему миру профессора, то он уже человеком не считается.
У него с этого момента уже нет никаких прав, даже тех, что есть у самых-самых преступников.
За упрятанного так, если он без родственников, - на таких охотятся! - (в данном случае его семья погибла в авиакатастрофе) некому хлопотать о соблюдении законности.
Он с этого момента остаётся без какой-либо собственности и возможности распорядится даже хотя бы теми карманными деньгами, которые были у него в момент вот такого преступления, что случилось 27 июля в больнице г. Цфат.
 
(Как позже выяснилось, этого больного обокрали в том закрытом 7-м отделении психбольницы г. Акко. Свирепый санитар-араб, что грубо срывал одежду с полуживого старичка-профессора, привезённого к ним в то жуткое отделение из больницы г. Цфат, записал в положенной описи предметов, имевшихся на тот момент в карманах этого пациента, сумму денег, меньшую в несколько раз.
Доказывать это было бы невозможно. И не стоило. По-видимому, такой грабёж там делается всегда, или почти всегда).


 
Поскольку за последние десятки лет показатели крови Кирнарского только ухудшались, Юлий не имеет в виду, что в его отделении кровь Кирнарского улучшится за какое-либо число дней,  предписанных якобы комиссией, назначенных специально по вопросу об этом больном - лестно сознавать, самом проф. Кирнарском.

За первую же неделю этого насильственного "лечения" Кирнарского было о нём несколько решений врачей, причём весьма странных. Слишком уж неубедительны мотивы. Вот и приходится принимать чрезвычайные меры в стараниях скрыть от общественности следы содеянного.



(Потом, в документе (весьма интересном) о выписке принудительно (преступно) госпитализированного больного пришлось врачам того закрытого психотделения - во спасение от германского расследования со стороны содержателей этого заведения - много и бесконечно нагло врать напролом.
 
Откуда им могло стать известно, например, то, что их пациент в СССР ещё аж за сорок лет до этого якобы был помещён в психиатрическую лечебницу!
Как же он мог после этого ещё лет двадцать летать вместе с пилотом-испытателем истребителей перехватчиков, лично испытывая в экстремальных режимах полёта тогда сверхсекретную аппаратуру тех лет, - теперь уже давних?!
 
Её разрабатывал именно под его руководством огромный коллектив ученых и инженеров-исследователей, включая десятки докторов и кандидатов наук?!

Кто бы допустил к такой работе человека, психически нездорового?!
Там что, некому было было увидеть то, что увидела та паршивка - свирепая тетка - аж "старший врач" лор-отделения больницы г. Цфат?! Там, - у неё под рукой, - это же впервые обнаружил и "первый настоящий психиатр!" (по определению его приятеля Юлия - зав. особого отделения №7 психбольницы г. Акко).

Как это все последующие должностные психиатры прозрели - обнаружили то, что не могли заметить крупнейшие медицинские специалисты тогда великой державы, - Советского Союза?!).

Когда однажды понадобилось срочно спасать этого сверх-ценного там специалиста, его, находящегося без сознания, на сверхзвуковом самолёте переправили из Сибири в Москву. Там на военном аэродроме этого больного приняла уже ожидавшая в специальной машине бригада лучших врачей от Министерства Обороны.

Здесь же отношение к нему оказалось иным, что сразу и предсказали ему его новые друзья в первые же дни после его пребывания на историческую родину.

__________

Личные мотивы  медицинского преступления у Юлия здесь те же, что у той свирепой аж "старшей!" врачихи отделения "ухо-горло-нос" в Цфате.

По своему характеру, выражению глаз и самому облику он для меня клон одного человека, о котором я ещё, возможно, расскажу кое-что интересное.

А если здесь не только личные мотивы?!...

Директор больницы сказал мне, что он, директор, якобы об этом ничего не знает. А спросить у Юлия об этом? Нет, он не может. "Так им и передайте" (тем, кто из-за границы меня об этом спрашивает).

Каков размах такой деятельности! На немецкие деньги. Для чего?