Ремарки. Часть 26

105
Бизнес с каждым днём развивался всё успешнее. Но доходы росли не так быстро, как хотелось бы. Становление клуба не закончилось. Приобретали необходимую мебель, нанимали новых сотрудников, увеличивали зарплату обслуживающему персоналу. Да и контролирующие органы, только что не жили в клубе: санитарная служба, милиция, автоинспекция, налоговики, пожарники,  чиновники гор газа, гор здрава, водоканала, теплосети, городской администрации. Отношения с ними усложнялись тем, что клуб работал неофициально. Нужно было срочно его регистрировать. Весть о возвращении Назара приняли с радостью. Грета высказала свои опасения Илоне:
- Что будет, когда Назар узнает, что я уже не… Он не поверит, что я ему не изменяла.
- Не парься! Я свою целку продавала восемь раз. Что тебе мешает сделать операцию по восстановлению девственности?  Сходи к Борису Петровичу, он всё уладит. Ему это не впервой.

После первого визита к гинекологу, Грета о нём забыла. Потребности в мужчинах не испытывала,  в половые отношения  вступала редко. За неё отрабатывали нанятые девушки. Да и они, после открытия клуба, баловаться прекратили. Были заняты серьёзной работой. Поблагодарив Илону за совет, пошла в больницу.

Борис Петрович принял, как старую знакомую. Усадил не в кресло, а на стул:
- Долго Вы не осмеливались появиться. Боялись?
- Нет, не боялась. Не было необходимости.
- Всё отвалилось само?
- Ничего не отвалилось.
- А боли прошли?
- Нет. Я сексом  занимаюсь редко. Для этого у меня есть наёмные красавицы.
- Слышал, слышал. Никак не могу приобрести пригласительный билет в ваш клуб.
- Вам  своего клуба не хватает? - Грета указала на гинекологическое кресло.
- Хватает, даже остаётся. А любопытство, говорят, не порок.
- С этим проблем не будет. У меня проблема сложнее.
- Проблемы будем решать по мере поступления. Выкладывайте.
- Я живу в доме жениха. Он служит в Армии. Уходя, сказал, что если дождусь – женится. Скоро возвращается. А я не дождалась. Вдруг выгонит?
- Я так понял, Вы хотите сделать имплантацию девственной плевы?
- Вот именно, имплантацию.
- Это не мой профиль. Я, конечно, окажу протекцию, но, сами понимаете, такая операция стоит дорого.
- Когда мы можем её осуществить?
- Зависит только от Ваших возможностей и времени.
- Сколько?
Борис Петрович оторвал листок, дотянулся до ручки, написал число с четырьмя нулями. Вместо точки поставил букву S. Помедлив, перечеркнул её двумя вертикальными чёрточками.
- Когда?
- Приходите завтра в частную клинику. Вот фамилия специалиста, адрес. Регистрироваться не надо. Операция нелегальная. Предварительная оплата сто процентов. Гарантия тоже сто. Процедура займёт пять дней.

Через неделю Грета, потратив почти все заработанные клубом деньги, обрела девственность. А ещё через неделю её очам предстал раньше времени комиссованный по инвалидности Назар.

106
Вопреки ожиданиям Греты, повёл он себя мирно. Не проявил никаких возмущений по поводу превращения бывшей церкви в бордель. Сначала признался, что прибыл без денег: все заработанные средства потратил накануне демобилизации. Помявшись, рассказал, на что потратил. От этой новости Грета осмелела, пошла в наступление:
- Я тут свою честь ****у, ни с кем не якшаюсь, ночами не сплю, из кожи вон лезу, чтобы заработать копейку тебе на храм, а ты там по бабам шлялся.
- Я не шлялся, это случилось один раз, случайно.
- Будь мужиком, не ври. За один раз член не отрезают.
- Честное слово, один раз. Сам не понял, как произошло. У неё муж офицер, цыган. Ревнивый оказался.
- Вам бы, мужикам, такую защиту, как у баб. Чтобы не было случайностей. Как бы ты повёл себя, если бы я тоже дала один раз случайно? Сказал – жди, я ждала. А что теперь? Может быть, что-то осталось?
Назар снял брюки. Над яичками покоился будто только что появившийся из земли гриб-сморчок.  Его длина была меньше диаметра. Грета успокоила:
- Целку ты этим устройством не сломаешь. А по клитору погладить сможешь.
Сейчас ей впервые стало жалко  потраченных на операцию денег.

Илона была другого мнения:
- Это даже к лучшему! Целку твою мы продадим, деньги вернём с лихвой. Клуб зарегистрируем на твоё имя, для перестраховки. Неизвестно, как твой суженый будет вести себя без члена.
- Ты забыла, что у меня нет паспорта?
- А ты забыла, в каком веке мы живём. Ты, вон, девственность купила, а паспорт я тебе завтра достану. Скажи только, на какую фамилию.

Через месяц Грета  стала легитимным гражданином России. В паспорте значилось, что она Велехова Грета Климовна. Сочетание фамилии, имени и отчества были настолько курьёзны, что рассмешили весь штат сотрудников.

С регистрацией клуба вышла загвоздка. Чиновника смутило, что паспорт выдан несколько дней назад. Он сказал, что его надо проверить на подлинность. Грета поспешно удалилась. Как только Назар поменял воинское удостоверение личности на паспорт, зарегистрировала клуб Ника на него. Возмущению Илоны не было конца. Она долго ругала Грету, обзывала скабрёзными словами, но было поздно.

Назар долго не осмеливался задать Грете важный для него вопрос: куда делись его сбережения, которые хранились в тайнике, устроенном в стене дома? А когда спросил, обомлел: при ремонте дома строители никаких денег  не находили. Возможно, вывезли с мусором. Возможно, нашли, но скрыли этот факт от хозяйки.
- Я столько лет собирал, на всём экономил. Теперь придётся начинать сначала.
- Не волнуйся. Мечта твоя осуществится. Бизнес идёт в гору, соберу я тебе на храм.
- Может быть, и соберёшь. Да только это против Божьих правил, делать добрые дела за счёт недобрых.

Грета поселила его во флигеле. В своей комнате Назар оборудовал иконостас, но молился уже без прежнего усердия. Бог помогал ему всё меньше и меньше. Предложение Греты работать в клубе отклонил:
- Не думаю, что это хорошая идея – зарабатывать на храм ****ством. Бог её не воспримет.
- Где был твой Бог, когда тебе член отрезали?
- Он наказал меня за нарушение заповеди. Я возжелал жены ближнего своего. Тебе препятствовать не буду. Но на храм деньги заработаю сам. Это дело чести.
- Чем будешь заниматься?
- Пока не знаю. Что-нибудь найду.

107
Ситуацию, сложившуюся с приездом Назара, Илона решила использовать на пользу дела. Зашла к Грете:
- У меня возникла шикарная идея!
- Можешь претворять её в жизнь. Я заранее согласна.
- Это, конечно, хорошо, что ты мне доверяешь, во всём соглашаешься. Но иногда и проверять надо.
- Рассказывай, в чём твоя идея?
- Я хочу выгодно продать твою целку.

Грета задумалась. Она только теперь поняла роковое последствие своего визита к Ивану Марьяновичу. Рассказала ему о своей проблеме, попросила что-нибудь придумать. Вот он, лысый пёс, и придумал. Впрочем, ему ничего не надо было придумывать. У самого не стоит, решил Назара сделать недееспособным. Какая же я дура! Надо было сразу обратиться к Илоне. Её совет оказался более практичным…

- Что тут думать? Закажем лотерейные билеты, по тысяче долларов каждый. Пятьдесят штук. Столько у нас сейчас клиентов. Красочно оформим. С твоей фотографией. С официальным заключением докторов. Устроим торжественную распродажу. Организуем грандиозное представление,  проведём розыгрыш.
- Ага. Надо только обязательно пригласить Бориса Петровича.
- Мы его не пригласим. Мы его предупредим. Чтобы не возникал. У меня и такие знакомые есть.
- За что ты так? Он нам хорошо помогает. Всех девушек обслуживает.
- Вот именно, обслуживает. Причём, за большие бабки. Но речь сейчас не о нём. Твоя целка обойдётся клиентам в пятьдесят тысяч долларов. Хватит твоему Назару, чтобы начать строительство храма. Так сказать, свадебный подарок от клуба Ника!

Илона всё сделала так, как задумала. И билеты напечатала, и распродажу организовала, и розыгрыш провела. Но клиенты поставили одно условие: поскольку цена билетов высока, а приз получает лишь один счастливчик, все остальные обладатели билетов должны иметь право на «последующую брачную ночь». Илона согласилась, но предупредила: чтобы в дальнейшем избежать конфликтов из-за очерёдности, она проведёт ещё один розыгрыш, чтобы определить, кому какая очередь достанется. Взяла из гардероба пятьдесят жетонов, высыпала в шляпу, позволила каждому вытянуть счастливый номер, предварительно опустив в другую шляпу сто долларов. Так установила честную очередь. Такова было Илона. Не пропускала мимо себя ни одной копейки.

Свадьбу организовали пышно. Достали необходимое поповское убранство, устроили  венчанье.  Потом – регистрацию брака. Официальную часть закончили грандиозным банкетом. Под бурные аплодисменты, молодых отправили на второй этаж. Грета лишилась девственности в пионерской форме, с красным галстуком. Такая затея клиентам пришлась по душе. Они потребовали, чтобы в последующие сорок девять брачных ночей  форма невесты не менялась. Илоне их предложение понравилась, но её продолжение она видела в ином аспекте: теперь каждая новая сотрудница клуба Ника будет девственницей, и работу начнёт со свадьбы. Вот только о форме одежды надо будет подумать. Пионерская форма хороша, но может быстро надоесть.

После лотерейного представления  престиж клуба возрос. Свободолюбивых девушек полно в каждом заведении. Но не в каждом можно выиграть девственницу по лотерее, да ещё жениться на ней!

Чтобы как-то оправдать название клуба, Илона придумала очередное новшество: отныне, один день в неделю участники военных действий могли бесплатно сделать в массажном салоне клуба общий массаж. Приняли три массажистки, и каждую среду в очереди к ним стояло несколько десятков пожилых людей. Во-первых, клуб получил налоговые льготы. Во-вторых, в рейтинге увеселительных заведений города клуб Ника вышел на первое место. В-третьих, после регистрации и получения всех необходимых лицензий, клуб приобрёл такую популярность, в него стали захаживать такие клиенты, что контролирующие органы вынуждены были обходить его стороной.

Узнав о происхождении пятидесяти тысяч долларов, Назар наотрез отказался от них. С Гретой был в хороших отношениях, но не более того. Видимо, операция на него подействовала так, что женщины перестали его интересовать. Отдохнув после службы, занялся поиском работы. Грета считала себя виноватой, но Илона её успокоила:
- Что ты маешься? Дай ему почувствовать себя мужиком. Найдёт работу, втянется, забудет о своём горе, станет нормальным человеком.
- Я так не думаю. До Армии он не раз пытался подрабатывать. Ничего у него не получалось. И сейчас не получится. Его призвание – религия. На этом поприще, может быть, и достигнет каких-нибудь результатов. Бизнес не его дело.
- Отдай ему деньги, пусть начинает строить храм. Мы будем помогать. Дела наши идут превосходно.
- Я предлагала, не берёт. Гордый.
- Ну а если не берёт, я их пущу на развитие бизнеса. Под нами большой подвал. На всю площадь дома. Не знаю, что там раньше было, но я сделаю ремонт и поставлю там рулетку. Вот тогда пойдут настоящие доходы.
- Нам хватает того, что есть.
- Кому хватает? Тебе и мне? А то, что несколько девушек уже ушли от нас, тебя не волнует? Клиент клиенту рознь. Один бросает пачку денег, не считая, другой мусолит в руках, пока с ними расстанется, но попадаются и такие, которые  платят только за выпивку и закуску. Да и не все девушки пользуются одинаковым спросом. Ты этого не знаешь, а мне они жалуются. Надо им платить из общего котла.

Возражать было бесполезно. Грета согласилась. Илона принялась за устройство игорного зала.

108
Чутью топ менеджера клуба Ника мог позавидовать любой директор. Грете повезло, что на её пути попалась такая женщина. Илона никогда не останавливалась на достигнутом. Её ум постоянно находился в работе, изыскивая новые средства и методы, а энергичная натура претворяла их в жизнь.  Строители ещё не начали преобразовывать подвал в игорный дом, как она осуществила новую задумку. Внимательно наблюдая за посетителями бара, понимала, что одна и та же программа, даже весьма интересная, быстро надоедает. Как бы ни были хороши девушки, рано или поздно наступит время, когда постоянные посетители захотят чего-то нового. В конце концов, у них не дом терпимости, в который мужчины забегают на полчаса, расслабиться за несколько сот рублей, а пристойное заведение с постоянными клиентами. Поэтому принимала все меру к тому, чтобы разнообразить программу. Доставала изысканные напитки. Готовила экзотические блюда. Расширяла репертуар оркестра. Приглашала лучших солисток. Купила бильярд, шахматы, нарды. Установила столы для  преферанса, покера, шахмат. В отдельной комнате расположила кальян.  Приняла новых девушек. Но чувствовала – этого мало! Значит, надо расширять репертуар. Пригласила режиссёра, сценариста, хореографа. Шедевр её изобретательности – организация
театра эстрадных миниатюр, типа студенческого, только не СТЭМа, а ЭТЭМа – Эротического театра эстрадных миниатюр.

На сцене оборудовали квартиру: кухня, гостиная и ванная комната. В начале вечера, под ритмическое Болеро Равеля, Жаннетт летала из кухни в гостиную и обратно, как бумеранг, который сильно бросили и забыли поймать: в шесть должен прийти Поль, а она ещё не приготовила его любимый салат. Взглянув на часы – осталось десять минут – она, на всякий случай, чтобы Поль не застал её в простой кухонной одежде, быстро разделась, забежала на пять минут в ванную с прозрачными стенами, приняла душ и выскочила оттуда свежая, в прозрачном чёрном пеньюаре, едва прикрывавшем чёрные узенькие трусики. Она рисковала испачкать шикарный пеньюар майонезом, но не могла позволить себе предстать перед любимым в рабочей одежде:  Поль был аккуратист, не прощал небрежностей. К счастью, всё сложилось, как нельзя лучше. Только она накрыла стол, зазвенел колокольчик.

Вошёл Поль с огромным букетом цветов:
- Не рано ли ты включила Равеля? – Поцеловал Жаннетт в шею, взял вазу, наполнил водой, выключил музыку и понёс цветы в спальню. Жаннетт последовала за ним.
Пока на сцене играла музыка и  порхала полуобнажённая Жаннетт, никто не сводил с неё глаз.
Музыка смолкла. Жаннетт ушла. В зале включили свет. Посетители принялись делать то, ради чего сюда пришли: пить, есть, болтать и танцевать.
Через полчаса, вновь погасили свет. В зале воцарились сумерки.  Вначале тихо, потом громче и громче, заиграла музыка,  опять Болеро, словно позывные какого-то священного ритуала.
И правда, сначала робко, потом всё сильнее зазвенел колокольчик. Он звенел всё настойчивее, потом в дверь начали громко стучать.
Жаннетт, выбежавшая из спальни, открыла дверь. На пороге, с большим букетом цветов, стоял Жак:
- Не рано ли ты включила Равеля?
Выключив музыку, взял вазу, налил воды, понёс цветы в спальню.
- Нет, не рано, в спальне Поль, - сказала Жаннетт и включила музыку.
В кухню вошёл Поль, без майки, босиком, в тёмно-синих джинсовых шортах:
- Жак, дружище! Ты, как раз вовремя. Мы с Жаннетт уже начали скучать.
Все трое удалились в спальню. В зале зажёгся свет, забегали официанты, поднялся галдёж, заиграла музыка, начались танцы – продолжалась обычная жизнь увеселительного заведения. Но не долго.  Не успели клиенты, как следует закусить, вновь послышались позывные звуки Болеро. В зале погасили свет, на сцене зазвенел колокольчик входной двери. На этот раз открывать дверь пришёл Жак. Он был почти голый... Почти, потому что его мужские достоинства были едва прикрыты узенькими ярко-красными плавками.
На пороге стоял Жан:
- Я прямо с дороги, грязный, как чёрт, а у вас тут уже Болеро в разгаре!
- Не тяни время, давай цветы, а сам в ванную и в спальню!
Жак,  поставив цветы в вазу, удалился. А Жан зашёл в ванную. Через несколько минут вышел из неё в белых кальсонах, вверху на резинке, а внизу, на щиколотках – на пуговичках, и последовал за Жаком.
Как только Жан вышел, в баре зажгли свет, и продолжилось разгульное веселье. В игре Жаннетт с Полем, Жаком и Жаном никто ничего не понял, так как, видимо, самое интересное происходило в спальне, за закрытыми для постороннего взгляда дверями.
Через час, вновь послышались позывные звуки Болеро, в зале погас свет, а на сцене появилась Жаннетт, в том же пеньюаре, но без трусиков.  Поставив на миниатюрный стол тазик, принялась демонстративно закладывать в него для стирки: свои чёрные трусики, узкие, ярко-красные плавки Жака, тёмно-синие джинсовые шорты Поля,  белые кальсоны Жана.
Закончив стирку, натянула через всё сцену верёвку, выкрутила бельё,  и повесила  сушиться. В центре – свои трусики, слева – ярко-красные  плавки Жака, справа – тёмно-синие джинсы Поля, а чуть дальше – белые кальсоны Жана.
Все были заинтригованы, но тут музыка смолкла, зажгли свет, и, к всеобщему огорчению, опять засновали официанты. Уходить никто не хотел. Даже в кабинеты второго этажа. Все были полны  решимости остаться, чтобы досмотреть представление до конца. И не напрасно!
Уже через полчаса, под тихие звуки Болеро, плавки Жака и шорты Поля, начали заигрывать с висящими между ними трусиками Жаннетт. Кто, что и за какие ниточки там дёргал, в сумерках видно не было, но впечатление создавалось такое, что плавки и шорты ожили, и вот-вот подерутся за право обладания чёрными трусиками.
Они подрались бы, но в действие вмешались белые кальсоны Жана. Своей длинной штаниной они отодвинули, от трусиков Жаннетт, в одну сторону плавки Жака, в другую – шорты Поля, и принялись со всех сторон оглаживать трусики, включая самые интимные места на них.
Плавки и шорты придвинулись к трусикам, сжали их с обеих сторон, но кальсоны оказались на высоте: они сорвали и бросили на пол, сначала плавки, потом шорты, растоптали их так, что пыль столбом поднялась, и затолкали в мусорное ведро. Затем кальсоны бережно сняли с верёвки чёрные трусики Жаннетт и удалились с ними в стоящий рядом шкаф.
Болеро смолкло. В зале зажгли свет.  Казалось, представление закончилось. Но чувство незавершённости осталось. Недовольные посетители занялись, каждый своим делом. Кто-то пил, кто-то ел, кто-то танцевал. Некоторые разошлись по кабинетам. В одном углу играли в преферанс, в другом – в нарды и шахматы. Но так продолжалось недолго. Зазвучала музыка, погас свет. Открылась дверь шкафа. Кальсоны Жана вышли расслабленной, покачивающейся походкой. Устало добрели до середины сцены, и лишь с третьей попытки, повисли на верёвке: одна штанина с левой стороны, другая – пониже, с правой.
Затем, под бравурные звуки Болеро, из шкафа проворно выскочили трусики Жаннетт, резво подскочили и повисли рядом с кальсонами Жана.
Смолкла музыка. Жизнь бара не могла продолжаться  в прежнем ритме: посетители ждали, хотели видеть  финальную сцену представления. К полуночи, когда подпитые завсегдатаи начали собираться, кто домой, кто в кабинет второго этажа, вновь зазвучала музыка. Обратив свои взоры на сцену, увидели такую картину: дверца шкафа открылась.  Из него, один за другим, посыпались, в огромном количестве, тёмно-синие джинсовые шортики, маленькие ярко-красные плавки, беленькие кальсончики.  Они резво подбегали и подпрыгивали, зависая на верёвке, слева и справа от чёрных трусиков Жаннетт и белых кальсон Жана.
Когда ими заполнилась вся верёвка, с большим опозданием, но с явным достоинством, из шкафа вышли маленькие чёрные трусики. Дойдя вальяжной походкой до верёвки, они и не подумали прыгать.  Вместо этого, подёргали за пуговицу штанину белых кальсон, и те бережно подняли их и повесили рядом с собой, отодвинув в сторону тёмно-синие шортики...
Гром аплодисментов заставил вернуться не только тех, кто был уже на выходе. Клиенты второго этажа тоже спустились посмотреть, что происходит на первом. Зрители были в восторге.
Первая же постановка произвела фурор. Посетители стали больше времени проводить в баре, больше заказывать, больше оставлять денег.




Продолжение следует  http://www.proza.ru/2011/08/19/231