Путник. ч. 2 гл. 30

Глава 30
             
                В ночь ушли разведчики отряда Сербина в Эль – Торо. Никто из бойцов интернационального отряда не пожелал уйти с беженцами. Все, как один, шагнули в вечность, когда прозвучала команда Путника: «Добровольцы, шаг вперед!»

                В лагере осталось только двадцать человек охраны.

                На рассвете, бесшумно сняв часовых, диверсанты ворвались в казармы. Выведенные на отдых из-под Эбро, легионеры бились насмерть, но противостоять натиску не смогли. В течение каких-то трех часов все было кончено….

                Но теперь предстояло самое главное – удержать казармы, чтобы втянуть в сражение как можно больше сил врага.

                Дон Паулито собрал командиров групп и поставил задачу каждой группе. Тут же, не теряя времени, саперы ушли минировать подходы к казармам. Группа Маурильо занялась артиллерией. Группы Франческо, Эстебана и Санчеса заняли места у бойниц….

                Легионеры штурмового отряда вермахта «Рэйх» появились через три часа. Нарвавшись на минное поле и плотный огонь стрелкового оружия, немцы отошли. Но через некоторое время послышался гул танковых моторов, и разведчики увидели хищные приземистые тела немецких танков и самоходок. Танки с ходу открыли огонь по казармам, а самоходки стали медленно ползать по полю, выбирая позиции для стрельбы…

                Помещения заволокло дымом и повисшей в воздухе плотной кисеей битого кирпича и штукатурки. Появились первые раненые….

                Артиллеристам удалось отогнать танки, подбив три из них. Их корпуса, изувеченные прямыми попаданиями бронебойных снарядов, чадили теперь густым черным дымом у ограды казарм.

                Сербин, разглядывая сквозь окуляры цейсовского бинокля позиции немецких легионеров, увидел, что к ним прибывает пополнение – итальянские чернорубашечники. Выпрыгивая из кузовов машин, они тут же растекались густыми цепями вокруг казарм.

                «Плохо дело, - подумал Леонид. – Они нас просто массой задавят, применив атаку «людскими волнами». В это время к нему на НП пришел  Дон Маурильо – Виктор Марченко, совсем недавно прибывший в Испанию офицер-артиллерист.

                - Командир, - Марченко выглядел озабоченным. – Бронебойных снарядов у нас всего двадцать штук. Наш корректировщик огня насчитал в поле уже тридцать немецких танков и десять самоходок. Арифметика простая. Даже если мы с первого снаряда поразим двадцать бронемашин, останется еще столько же!

                - Вот умеешь  ты, Виктор, поднять настроение, - пробурчал Леонид. – Что, есть какие-то предложения?

                - Есть, - ответил Маурильо. – Пока нас не обложили совсем, прорываться в сторону границы. До вечера мы, даст Бог, продержимся. А в ночь нужно уходить…

                - Нет! – жестко ответил Сербин. – Наши только–только начали эвакуацию беженцев. Если мы сейчас уйдем, моторизованные части немцев и итальянцев настигнут их еще на подходе к границе. И это будет бойня…. Вопрос не обсуждается.

                - М-да, - Маурильо даже не старался скрыть раздражения. – Значит, мы все здесь погибнем!

                - А ты, Виктор, разве не знал, на что идешь? – Сербин внимательно смотрел на Марченко. – Я тебе больше скажу – мы и завтра отсюда не уйдем. И послезавтра. Наша задача – продержаться здесь трое суток. Трое! Лишь по истечении этого времени наши смогут уйти.

                - Ясно, командир! - Марченко вдруг широко улыбнулся. – Помирать, так с музыкой! Я лишь хотел предложить выход. Не подумай, что струсил.

                - Так я достаточно тебя знаю по боевой работе, чтобы так не думать.

                К ночи немцы повторили попытку штурма казарм. Артиллеристы Маурильо подбили еще четыре танка, сорвав и эту попытку. Ночь, расцвеченная вспышками трассеров, прошла на удивление спокойно.

                Ад начался на рассвете. За ночь немцы подтянули тяжелую артиллерию, и после артподготовки, продлившейся сорок пять минут, пошли на приступ.

                Доклады, поступающие от командиров групп, были неутешительны – потери росли с каждым часом, и к исходу второго дня обороны отряд потерял убитыми и ранеными половину своего состава. Но и вся площадь перед казармами «эль Дьябло» была сплошь покрыта телами немецких и итальянских легионеров….

                Третьи сутки обороны закончились трагически. Снарядов уже не было, патроны были на исходе. Сербин собрал оставшихся в живых у единственного уцелевшего после многочисленных артналетов пакгауза, через который думал вывести разведчиков в поле с наступлением темноты. Сразу за полем начинались предгорья, густо поросшие лесом. Путник рассчитывал рывком преодолеть поле и уйти в горы…

                Снаряд прилетел неожиданно и взорвался прямо у стены, около  которой накапливались разведчики для решающего броска….

                Когда рассеялся дым и копоть, с земли поднялись лишь четверо….

                Четыре воина-интернационалиста, оставшихся в живых после взрыва, скользя мокрыми ботинками по раскисшей глине, поднимались в горы, направляясь к французской границе….

                Еще недавно они были бойцами интернационального  отряда 14-го партизанского корпуса республиканцев, а один из них – «Дон Паулито», был командиром прославленной разведгруппы. И вот теперь, спустя 32 месяца после провозглашения в Испании Республики, их дело, которому они все отдавались без остатка,  предано….

                Леонид лежал под кроной огромного дуба, голые ветки которого густо переплелись над головой и служили хоть какой-то защитой от дождя. Им оставался последний переход до границы, километров в пять - шесть. Измученные тремя сутками пути, без провизии и теплой одежды, посеченные осколками и едва перевязанные какими-то тряпками, разведчики – двое русских, чех и болгарин, повалились без сил у этого дерева, чтобы отдохнуть перед последним переходом. Леонид достал из планшета карту и сверил курс. Ошибки не было – до границы рукой подать….
               
                - «Господи, Боже мой! – подумал Сербин, глядя в сумеречное грязно – серое небо. – Тридцать четыре года с небольшими перерывами я провел на войне. Мои дети выросли без меня. Я ничего не знаю о своей семье, и моя семья тридцать два месяца не имеет вестей обо мне. За что мне это? Что я в жизни сделал не так? Я – вечный путник, который когда-то очень давно хотел попасть домой, к отцу с матерью, но жизнь повернулась так, что война не отпустила меня. И не отпускает по сей день. Кончится ли когда-нибудь эта кровавая круговерть, или я так и погибну на чужбине, не увидев своих детей?!»
 
                Скупая мужская слеза выкатилась из уголка его глаза… А может быть, это капля дождя угодила на веко, кто знает?

                Отряд разведчиков штурмового отряда «Рэйх» шел по пятам четверых республиканцев. Дважды обер-лейтенант Ганс Мюллер хотел атаковать их на привалах, но всякий раз, вспоминая, как эти четверо прошли сквозь боевые порядки легиона, орудуя только ножами, чему он стал невольным свидетелем, он содрогался от ужаса и не решался на атаку. Вот и сейчас унтер-офицер Штюрмер доложил, что республиканцы в ста метрах от них лежат под деревом. Он преданно смотрел в глаза Мюллера, ожидая приказаний.

                - Ваши предложения, Штюрмер? – обер-лейтенант не хотел принимать решение в одиночку.

                - Я…. Господин обер-лейтенант, - унтер замялся. – Я не знаю, господин обер-лейтенант. Это же настоящие головорезы! Принесет ли нам славу, если мы их победим, но потеряем при этом половину наших солдат?
 
                - Уходим! – помолчав некоторое время, решительно сказал офицер. – Поднимайте людей!

                Четверо путников, шатаясь от смертельной усталости и кровоточащих ран, поддерживая друг друга и поминутно падая в скользкую грязь, упрямо шли к границе.
 
                Им оставалось пройти несколько сот метров….

Продолжение следует -