О прошлом

Он зашел к нам в пол десятого вечера. Сегодня. Я была одета так же, как и всегда: теплые носки, толстовка и спортивные штаны. Родители в это время куда-то делись и поэтому было очень даже удобно просто поговорить.
 - Привет, - проходя в коридор, подмигнул мне он, - как ты?
 - Ничего, - ответила я смущаясь и пряча замерзшие пальцы в краешках толстовки.
 - Всё такая же лапочка? – снова подшутил он.
 - Не знаю, - опустила ресницы я. – Чай будешь?
 - Не отказался бы, - стягивая второй кед с ноги, ответил он.
 Он всегда был таким. «Таким» - это вовсе не оскорбление в его сторону. Он просто задавал забавные вопросы, всегда считал меня милой и наивной девочкой, но в тоже время говорил, что в серьезных ситуациях я умна, и лучше бы со мной не связываться. На нем были старые, потертые джинсы, простая белая рубашка и самое мое любимое кольцо на безымянном пальце левой руки, которое я когда-то дарила ему в знак дружбы и большой любви.
 Я прошла на кухню и поставила чайник. Усевшись на кресло за столом, поджала ноги и улыбнулась. Он был забавен и невообразимо мил, но что-то томило меня внутри. Человек приехал. Приехал снова. Вернулся. Вернулся в третий или четвертый раз. Я уже и запуталась на самом деле. Для меня он был в некой форме раздражающим фактором прошлой жизни, которую я все никак не могла стереть. Не могу не потому что не хотела, а потому что не давали вечными напоминания о себе. Он все так же любил, все так же писал, все так же ждал и надеялся, а я была вспыльчивой и очень редко отвечала ему взаимным теплом. Чаще обижала и делала больно, зная, что он совсем этого не заслужил.
 Он прошел на кухню и сел напротив. Его руки стали еще мощнее, раздались вширь плечи, глаза все продолжали оставаться такими же тусклыми, но блестящими одновременно.
 - Что расскажешь? – спросил он меня, улыбаясь. – Как жизнь? Друзья? Подруги? Парни? Парень.. есть? – спросил он быстро, будто бы невзначай и совсем не специально.
 - Все хорошо, все в полном порядке, - соврала я, потому что уже как два месяца не общалась со старыми и лучшими друзьями, потому что решила скрыть проблемы дома и в семье, - да, а, парень есть.
 - Ох, как же ему повезло! – грустно и в тоже время весело ответил он мне. – Он даже не представляет какое сокровище попало к нему в руки. - И как вы?
 - Ммм… отлично, - опять соврала я, что бы не давать человеку ни надежды, ни радости, ничего. Просто налила кипятка в заварочный стаканчик, потом разлила его по кружкам, и мы снова уставились дуг на друга.
 - Ты стала еще красивее, - нарушил он тишину. – Помнишь, как ты танцевала в клетчатой рубашке с сигаретой, а я смотрел на тебя?
 - Помню, - замялась я и сжалась еще в больший комочек напротив.
 - Да, было хорошее время.
 И тут он начал вспоминать все драки и крики, ссоры и ругань, потом как мирились, обнимались. Как танцевали вместе на паркете, как он провожал меня до дома после тренировок. Как смотрели кино у него дома и кидались попкорном в какого-то совершенно несимпатичного актера. Как на ужастиках я прилипала к нему, крепко вцеплялась в руку, а потом все никак не могла отпустить ее. Как мы смеялись, готовя торт и кидались мукой друг в друга. Как я готовилась к экзаменам вместе с ним. Как грызла карандаши и звонила после математики в слезах. Как все это было.
 - А как с ним?
 - Хорошо, - ответила я, но вспомнив недавние события, отвернулась и посмотрела на старый стакан на дальнем подоконнике.
 - Любишь его?
 - Люблю.
 - Сильно?
 - Очень.
 - А на сколько?
 - На сколько? – удивилась я, посмотрев ему в глаза. – На столько, что люблю его недостатки больше, чем плюсы, - и замолчала.
 Мы просидели в этой повисшей паузе еще минут пятнадцать. Он допил чай. Медленно поставил кружку на стол. Встал. Поправил рубашку. Улыбнулся и вышел в коридор.
 Я знала, что все так и будет, знала, что разговор не заладится хотя бы потому, что он всегда говорит о любви. Хотя бы потому, что все время вспоминает «нас», которых нет уже больше трех лет. Но все так же продолжает спать ночами с моей старой знакомой. Возит ее в кафе и рестораны, покупает ей вещи и плюшевых медведей, а при удобной минуте изменяет ей с первой попавшейся юбкой, потому что и с ней не может быть тоже. И так летят дни, недели, месяца, года. Она остается в результате одна.
 А я… просто знаю, что «нас» уже нет и поэтому никогда не вспоминаю. Никогда. Это зря потерянное время, песочные часы сожаления и грусти, грусти по детству и чему-то хорошему.

 Посвящено Олегу Луннову.
 С любовью, К