Улыбка. часть 1. Подъем

     «Горы спят, вдыхая облака …»
                В.Высоцкий



Сколько времени потребовалось Леонардо, чтобы  написать «Мону Лизу?»

Года четыре, кажется.

Почему так долго?

На полотно наложено больше тридцати слоев краски. Невероятно кропотливая работа, но только так можно было передать ощущение загадки.

«Сфумато», - говорят итальянцы. «Исчезнувший дым» - сказал бы русский.

Да нет там никакой загадки! Кто-то один придумал, а все остальные только делают вид. На самом деле ничего особенного!

Это как смотреть. Попробуй включить периферическое зрение ... Все же низкочастотный диапазон цвета ... и все такое …

Не говори ерунду!

Тогда ответь, где и когда ты видел картину в последний раз?

В Лувре, год назад!

А вспоминаешь до сих пор! Значит, все-таки задело?

Ладно-ладно, не спорю! Но … странное ощущение: картина и притягивает, и отталкивает одновременно.

… «Папа, смотри, что я нашла!» - дочь держала в руке гриб на толстой ножке. Из-под панамки на лоб стекала капля пота ...

Шел третий час подъема на перевал, а хлюпающая под ногами грязь все не кончалась. Ботинки на рифленой подошве скользили по жирной жиже, из-за поваленных стволов приходилось часто обходить тропу. Маленькой девочке доставалось больше, чем ему, и она уже находилась на пределе своих сил.

… «Это моховик. Хороший гриб, да не вовремя попался. Положи-ка ты его на камень!»

«Зачем?»

«Белка возьмет!».

«А когда будет привал?»

«Скоро!» – отрезал он и зашагал вверх по склону ...

«Исчезнувший дым», - какое противоречивое выражение. Хотя, если вдуматься …

При ограниченной видимости очертания предметов скрадываются. Пристальный взгляд ничего не даёт, поймать неуловимое можно лишь краешком глаз. Из-за недостатка зрительной информации у человека обостряется слух, обоняние. У некоторых, говорят, открывается кожное зрение - своего рода компенсация за потерю. Но налетит ветерок, картина прояснится, и сверхвозможности утрачиваются. Лишь внутреннее состояние остается прежним.

Жаль, что ненадолго.

«Сфумато», - точнее не скажешь ...

… «Послушай, дочка!» - ствол поваленного дерева тяжело сдвинулся под его ногой. – «Давай-ка, построим запруду!»

«Запруду?»

«Вот, посмотри!» - он показал в сторону стекающей по склону тонкой струйки воды. – «Вода есть, а не зачерпнуть!»

«Хорошо!» - оживилась девочка, сняла рюкзачок и принялась за работу.

Он тоже освободился от своей ноши, сел на землю и вытянул гудевшие от напряжения ноги.

«Как мало, в сущности, человеку надо. Сидишь себе в тенёчке, да смотришь по сторонам. Предел мечтаний!»

Прохладная тень после изнурительного перехода и палящего солнца приятно расслабляла. Где-то далеко внизу неутомимо шумел невидимый горный поток. Вдоль противоположного склона ущелья, вровень с местом привала медленно парил орел. Огромная птица, не прилагая видимых усилий, направлялась в сторону Морх-Сырты. Ветки дерева мешали обзору, и вскоре орел исчез из поля зрения.

Наконец, вырытая в траве ямка была выложена мелкими камешками, и прозрачная вода быстро наполнила рукотворное ложе. Оба путешественника достали кружки и досыта напились.

«Хочешь?» - плотные шарики в ярких обертках лежали на его ладони.

Она ухватила в кулачок целую горсть, деловито переложила в кармашек своей курточки и мгновенно отправила зеленую карамельку в рот. Пока он выковыривал из липкой бумаги одну конфету, дочь успела расправиться со всеми и возвратила ему цветастый ворох.

Вид смятых детской рукой фантиков и кисловатый вкус карамели во рту неожиданно всколыхнули в нем трогательное чувство. Словно что-то давно позабытое пыталось пробиться на поверхность из глубин памяти. Он встал и подошел к краю обрыва.

«Какая нечеловеческая Ширь и Свобода!»

Разверзнувшаяся под ногами бездна и чистое небо над головой заполнили его своей сказочной невесомостью. Он стоял, вдыхая одурманивающие цветочные запахи, и уже почти поверил в то, что может взлететь в воздух! Оставалось сделать только один шаг.

Треснула за спиной надломленная ветка, и ощущение свободы исчезло ...

Они засобирались, выпили еще по кружке впрок, потом привычно навьючили на себя поклажу и отправились в путь. Оставалось пройти совсем немного. За низкорослым березовым криволесьем уже вырисовывалась верхняя кромка Архызского седла ...