И жизнь, и счастье, и - любовь?

      
               
   
            Любовь должна быть прекрасной. Есть другие утверждения? Есть, конечно, но они безусловно позитивны…Правда, иногда сюда врывалось народное»любовь зла…», или   «ревнует – значит любит», «бьет – значит…»Это не задевало. С ней так быть не может, ведь она так правдива и искрення в своей любви, ведь он - ее жизнь, счастье. Так должно было  быть и не иначе. Так было в книгах, которые читались запоем, так было в фильмах. Сказочной должна быть любовь.
А мужчины –сильными, верными и любящими…  В  ее далеком уральском детстве была до изнеможения трудящаяся семья, которая не сверкала внешними проявлениями любви, но жила в дружном согласии по умолчанию. Мама рассказывала иногда истории  из молодости, но они тоже заканчивались хорошо. Соседи – пермяки периодически колотили своих жен – это воспринималось издалека ,  как национальная традиция. И не было сонма психологов, которые разложили бы плохое и хорошее. И рассказали бы…
Первый сигнал горя: он вернулся поздно ночью, очень нетрезвый с пионом сиреневого цвета в руке, на ее упрек и полные слез глаза произнес «Вот, б…дь» и шваркнул пионом по краю стола. Лепестки усыпали пол. Она испугалась – это было первое страшное слово в их жизни. А он через минуту храпел на их односпальной кровати…
 Она не смогла привыкнуть  к этим жутким словам, она слышала их часто, постепенно , под влиянием водки, они превратились  в обвинение ее в измене. Но странно – она все еще любила его. И не сдавалась... Бить ее он не смел, но поднять среди ночи, сорвать одеяло и произнести обвинительную речь – стало привычным делом для ее любимого.
Море, песчаная коса – с двух сторон разные моря. У них уже двое детей: мальчик 12 лет и девочка, которой исполняется сегодня 3 года. Девочка славная, читать научилась в полтора года, была общей любимицей.Здесь же в кемпинге – основался на отдых его друг с двумя дочерьми. Планируют праздник рождения. Она энергично его готовит. Бежит за 3 километра в село, покупает молодую картошечку, курочку, зелень и прочее. Время раннее – никого не будит – море, рыбалка утомляют. По дороге назад ее подхватывает мужичок на мотоцикле с коляской. Две сумки и она с триумфом подъезжают к домику. Сидящий на веранде друг произносит фразу : «Вон, твою привезли!» Мир рушится сразу, без разгона. Полные презрения глаза, черные, как деготь , слова –день рожденья закончился…Его друг подарил девочке чудного лохматого льва, которого ее мать не любила всю жизнь. Он был напоминанием. К вечеру пыл угас, съели курицу, картошку. Но ее  –не было на свете. Она не видела ничего и не слышала.
Он умел смешить ее, а она была смешлива и зачастую трагедия – заканчивалась смехом.
Годы шли. Наслаивались темные мазки на их отношения. Однажды она решилась – уйти. В первый раз написала свекрови обо всем происходящем. Его родня встала на защиту интересов жены. Уговорили, успокоили, упросили… Жизнь изменилась ненадолго. Не-на-долго!Сцены беспричинной ревности снова разыгрывались  регулярно: уже и в пьяном и в трезвом его состоянии… Любовь из нее начала вытекать, как из посуды с трещиной. Однажды, сидя на уличной скамейке со спящей дочкой на руках и сыном, она сказала:»Сынок, давай уедем…»
И услышала в ответ: «Мама, ты уезжай, а я с папой останусь.» Она не уехала. «Уехала» ее раненая душа, стало расти давление, заболело сердце… Она научилась переносить без слез скандалы, отвечать на оскорбления. И начала писать стихи. Стихи стали ее душой, ее криком, ее счастьем.
Привычка и милосердие сохранились в ней. Когда он тяжело заболел – вытягивала всеми силами – и выходила. К старости он затих, вспышки сошли на нет. Но , выпив, умеет больно ударить словом по незажившему…  Дочери своей она сказала:«Если с тобой что случится подобное, всегда помни – я у тебя есть. Я помогу».