1. Ау. Кто вы?

Снег. Снег. Настоящая зима ворвалась в город и начала дуть мне прямо за воротник. Я потуже завязала шарф, натянула кепку и побрела по городу.

Какие люди интересные мне шли навстречу: весело улыбались, потряхивали с себя снег, топали ногами, играли в снежки, обходили сугробы, проваливались в них сапогами, перепрыгивали на очищенную несчастным дворником дорожку и быстрее, быстрее прятались в кафе, в магазины, переходы.

Я шла по Андреевскому спуску вверх. Конечно, только не местный человек, да или только по обстоятельствам каким-то очень важным, в такую погоду мог забрести сюда, да еще и спускаться.

Я с любопытством смотрела на тех, кто спускается вниз: бочком, держась, ковыляя, падая на снег и проклиная плитку, которой был выложен тротуар. Плитка скользила под ногами, под наклоном улицы ноги нехотя подгибались, и только и оставалось, что весело катиться вниз.

А я шла вверх. Я думала, наверное, это вершина очень похожа на Голгофу. Наверное, тут и шел Булгаковский Иешуа. Вверх и вверх.
А там вздымается вверх Андреевская церковь. Гудят строительные инструменты, бьют молотками - спасают церковь от падения, говорят, грунт под ней ползет. « Вот и Иешуа» - подумалось мне. Я оглядела церковь, скользя по ее подножью взглядом и поднимая глаза все выше и выше, захлебываясь от своих вопросов и внутреннего восторга зимой, метелью, жизнью, любовью.

Я шла, безумно меряя прошлым новые особняки, новые кафе и старые увядшие дома, к которым хотелось прикоснуться за  благословением, за пророчеством. Их отпадающей шелухой время крошилось старой краской, оголенными кирпичами и трещинами. Я коснулась их рукой и просила их благословить меня. Будто действительно, еще Иешуа просил у них  пить.

Я поднялась наверх, легко. Как-то очень легко. Я подошла к старой липе.  Старой моей любимой липе.

-Что липа еще стоишь?

Ее подпирает какой-то железный шест, какие-то нити свисают с ее ветвей, голых и черных. Кто-то делился с тобою своей историей! - догадываюсь я.- У тебя гостей много.

 Я согреваю ее ветки своими руками. Помнишь, сколько раз я к тебе приходила, липа! Сколько я просила тебя о помощи. А снег метет и метет, и липа, наверное, спит. Не слышит.

-Эй, липа. Я тебя прошу, дай совет. Я опять к тебе.- Я грею ее ветки ладошками и вспоминаю.

Когда мне было 14, я к ней пришла и попросила невероятной влюбленности. И я влюбилась. Любила искренне, провожала его взглядом и плакала в подушку. Потом он исчез из моей жизни. Второй раз я была уже старше, мудрее и просила взаимной любви. И все сбылось. А сейчас липа не понимает, чего я хочу. Я тоже. Я держу ее ветки в своих руках и прошу, дай мне встречу с мастером. Хотя кто он? Я не знаю. Наверное, не так прошу. Не так прошу.

-Вы не подскажите, как пройти в Десятинную церковь?

Странно, думаю я. Ее разрушили еще в 13 веке.

 Я показала на забор.

- Она за забором.

Когда-то забора не было и можно было походить посмотреть фундамент церкви, некоторые девчонки, зная по рисункам, где алтарь, становились на то место и загадывали свои желания, и желания точно-точно сбывались. А возле церкви собирались разные барабанщики. Говорят, какие-то язычники.  Да нет, обычные ребята, которые слушали музыку своего сердца на этой удивительной вершине.

Действительно, за забором скрывалась маленькая церквушечка.

 Я обернулась посмотреть на заснеженный столб, который отмечал место первой школы, удивительно,…а ведь где-то и когда-то может, появится и другой столб с надписью « тут стояла последняя школа». Человек очень склонен отмечать только что-то первое и последнее.

Я все-таки зашла в церквушку. Постояла, посмотрела, погрелась. Теплота, запах масла, запах свечей, иконы. Молились, преклонялись, становились на колени, получали благословения и крестились,  пели. Я стояла и смотрела удивленно и отрешенно. И тут не знаю, что просить. Будто стояло одно мое тело. Душа убегала дальше.

Я вышла и пошла к камню. Камень лежал огромный и заснеженный. К этому камню прикасаются руки влюбленных. Если к нему прикоснутся, то вы будете счастливы. Только надо вдвоем. Это мне рассказывали мальчишки, которые играли тут когда-то летом на флейте.

Я взглянула сверху на Киев. Какая красота. Снег, снег. Сквозь серую тучу смотрело солнце.

Яркое мгновение. Я схватила этот луч и пошла дальше, пряча руки в карманы и задумавшись.

Сейчас я буду уходить отсюда. Я буду проходить мимо старой липы. Что я скажу?

Я скажу, липа, прости меня, Сегодня я пришла к тебе просто так, потому что скучаю. Липа, дорогая, послушай, как бьется мое сердце, и ты поймешь, почему я тут. Нет не так. Липа, липа, я так хочу встретиться с ним.

Липа прислушалась. « С кем?» - спросила липа. Спросило солнце, спросил ветер, снег, церковь, небо. Все начали  спрашивать и спрашивать. Да нет, это я выдумываю так, что бы читалось, как сказка.

Если бы это так легко было сказать.
Если бы ответ был прост.
Не было бы никакой сказки, волшебства, снега, Бога и липы…..была бы жизнь.

У каждого есть имя. Неужели ты не знаешь его имя?

Липу отпускаю. Пожимаю ей еще и еще веточки и ухожу.

Вдруг он проходит мимо. Совсем рядом: неуловимо тенью, каким-то своим воспоминанием, своим сном, своей улыбкой. Я думаю, что мне это показалось. Его тут не было. Это все мои восторженные глаза, мое восторженное ожидание чуда. Чуда не было. Не было его. Это был кто-то другой, очень похожий на него. Сколько раз можно так ошибаться? В каждом взгляде хочешь узнать его? В каждом мгновении ждешь встречу? Зачем? Кто ты? Кто он?
Вечные вопросы странного многозначительного АУ в человеческом хороводе.

Зима.

Заверюха.

Холодно.

На ладошке медленно тает снежинка. А у меня тает надежда.

Наверное, он перестал уже искать меня…..