Свобода. равенство. братство

После долгого, захватывающего и крикливого обмена монетами, происходившего на скамейке в углу двора между пионером Додиком и рыжим Шуркой, на земле осталась лежать голубая алюминиевая монета размером в наши три копейки.
Ее тут же подобрал Межбижер, круживший поодаль.
На монете имелся женский профиль с длинной шеей, а также иностранные буквы при наших советских цифрах.
Не в силах одолеть иностранную тарабарщину, Межбижер, в душе ощущая себя миллионером, понес монету Герцену с просьбой перевести текст за скромное вознаграждение.
От вознаграждения Герцен – хороший человек! – отказался. А текст перевел. Выяснилось, что монета французская, а номинал ее – один франк.
- А это много? – с надеждой спросил Межбижер. – Ну, на наши деньги…
Герцен достал вырезку из газеты «Известия», где регулярно печатались курсы валют, посмотрел, пошевелил губами, считая, а потом назвал сумму – почти две копейки.
Поняв, что мечта о даче на седьмой станции Фонтана и пирожках с повидлом каждый день рухнула, Межбижер сильно огорчился, но на всякий случай, спросил, что означают остальные буквы.
- А это девиз, - пояснил Герцен. – Тут написано: Свобода. Равенство. Братство.
- Девиз, говоришь… - задумался Межбижер. – Девиз… У французов… - радовался он сквозь слезы. Потом вышел во двор, сел на скамейку и глубоко задумался.
На свою беду во двор случайно заглянул Сёма Накойхер.

- Знаешь, Сёма, - сказал ему Межбижер, - а скоро, судя по всему, еще одна Советская Социалистическая республика появится!
- Какая? – поинтересовался Сёма.
- Французская!
- Иди ты! – не поверил Накойхер.
- Ну, смотри, - принялся за разъяснения Межбижер, - вот, какая страна в мире самая свободная?
- Какая? – сразу же переспросил Сёма.
- Ну, конечно, наша! – отечески вразумил его Межбижер. – Или ты не веришь?
- Верю! – прижав руку к мочевому пузырю, испуганно поклялся Сёма.
- Вот! – подытожил пункт первый Межбижер. – А в какой стране все люди равны?
- В какой? – удивился Сёма.
- В нашей! – снова вразумил его Межбижер. – Только в нашей стране все равны: и рабочие, и крестьяне, и… другие…
Сёма вспомнил о своем равенстве с дорогим товарищем бригадиром грузчиков мясокомбината Хлыстопоровым и непроизвольно замотал головой.
- Не веришь? – зловеще спросил Межбижер.
- Нет, что вы? Верю! Просто восхищаюсь логикой! – струсил Сёма.
- То ли еще будет! – раньше самой Пугачевой пропел Межбижер. – Ответь мне, кстати, а где все люди братья?
- В раздевалке после бани, когда пьют пиво! – сразу и не думая брякнул Накойхер.
- Эх, тыыы… - на всю оставшуюся жизнь разочаровался в Сёме Межбижер. - Так знай: все люди братья в великом и могучем СССР!
- А как же! – наученный горьким опытом, сразу отозвался Сёма. – Конечно, только у нас!
А сам подумал, что не далее как вчера чистил морду брату своему новоприобретенному Ёмкипуренко за то, что тот обозвал его маланцем.
- Это была братская помощь! – успокоил себя Сёма и стал слушать дальше.
- Теперь смотри, - молвил Межбижер и показал Сёме монету. Тут написано: Свобода. Равенство. Братство! А это значит, что французы разделяют наши социалистические ценности. Поэтому быть им в нашей дружной семье свободных народов!
- Ух, ты! – простонал Сема. Он вспомнил, что не так давно ездил с женой в столицу другой братской республики Молдавии. Ездили они за продуктами, причем, успешно!
Еще одна республика, значит, еще одна столица, в которой можно что-то купить покушать.
- А как зовут столицу этой Франции? – стал выяснять Накойхер.
- Столицу Французской Советской Социалистической Республики зовут Париж! – отрапортовал Межбижер.
- А это далеко от Одессы? – не отставал Сёма.
Межбижер с ответом затруднился, но, на всякий случай, сказал, что недалеко.
Через час весть о том, что модные капроновые чулки можно покупать не у спекулянтки мадам Берсон, а в самом Париже, распространилась по двору. Еще через час она выползла на улицу, а в полтретьего за Межбижером пришли.
- Ну, что, сволочь, в Париж собрался? – задали ему на улице Бебеля первый, но далеко не последний вопрос…



(4 комментария) - (Добавит